Моему мужу
И Злу нужны зефирки!
За хвост тянуть кота
Стащить луну и звезды -
Вот будет красота!
Петь песни с пауками,
И сторожей пугать,
С летучими мышами
По кладбищу гулять,
Пройти чужой дорогой,
Залезть в случайный сон,
Перевести все стрелки,
И погонять ворон,
И глупеньким букашкам
Испортить весь полет.
Ему б мешок зефирок
Оно в нем и уснет!
Большое Добро пришло в мир неслышно. Оно деловито оглянулось, закатало рукава, и начало творить. Добро, естественно. Сначала был натворен хорошенький домик с лесенкой, ведущей в мансарду, потом - пара сарайчиков и геометрический правильный огород за домом, а еще - милый садик, в котором весной зацветут розы. Все это добро было обнесено невысоким каменным заборчиком, и это была первая и роковая ошибка Большого Добра.
Маленькое Зло ввалилось в мир с топотом и руганью, потому что ушибло лапку, быстро набило животик зефирками, вдумчиво плюнуло в колодец, повсюду пооставляло следы липких лапок, и серьезно задумалось над тем, чем бы еще себя занять. Узрев забор, такой восхитительно невысокий, Маленькое Зло решительно через него перелезло, тут же сломав кустик смородины и шлепнувшись прямо на грядку с клубникой. На вопль из домика выглянуло Большое Добро - такое чистенькое, хорошо пахнущее, и замерло в изумлении, не веря своим глазам.
Маленькое Зло вскочило, оглянулось, и потянуло носиком. Из кухни пахло чем-то невыносимо приятным. Не колеблясь ни мгновения, оно прошмыгнуло мимо страдающего над кустиком Большого Добра, победно ворвалось в кухню, и перевернуло на себя кастрюльку молока. Пока небыстро соображающее Большое Добро добралось до кухни, Маленькое Зло успело все перепробовать в холодильнике, высморкаться в занавеску, и завернуться в сиреневое махровое полотенце, потому что ему понравился цвет.
Большое Добро безнадежно схватилось за веник, но Маленькое Зло, приготовившись к худшему, ловко пробежало дальше в дом, заскочило в чуланчик под лестницей, и ухитрилось там чем-то забаррикадироваться.
Большое Добро походило вокруг дверцы, повздыхало, а потом отправилось исправлять ущерб, нанесенный Маленьким Злом. И пока Маленькое Зло сидело под лестницей, изнывая со скуки и мечтая о жирной зефирке, Большое Добро напекло целую тарелку блинов, и, будучи Большим Добром, выделило три блина и полное блюдечко варенья, которые и поставило перед дверцей, за которой притаилось Маленькое Зло...
Сначала в приоткрывшуюся дверь просунулся чуткий носик, а потом жадная лапка сгребла все, до чего смогла дотянуться, и тут же потребовала добавки. Осторожно протягивая блин, Большое Добро чувствовало, что происходит что-то не то, но окончательное осознание случилось, когда оно услышало гаденькое хихиканье Маленькое Зло, с ужасающей очевидностью свидетельствующее, что Маленькому Злу здесь все нравится, и никуда отсюда оно уже не уйдет...
Закон бинарной оппозиции Мироздания гласит, что если есть Большое Добро, то где-то поблизости обязательно обнаружится Маленькое Зло. Более того, даже если Большого Добра не будет, а просто что-то начнет происходить – то Маленькое Зло обязательно там окажется. Соответственно, чем решительней ему пытаются противостоять, тем больше оживляется Маленькое Зло, разворачивая бурную деятельность по доставлению удовольствий себе, любимому, и неприятностей окружающим.
Для этих целей Маленькое Зло прекрасно экипировано: у него есть хорошенький носик, чтобы вынюхивать вкусненькое, остренькие ушки, чтобы выслушивать вопли обиженных, зоркие глазенки, чтобы высматривать жертвы, и хвостик – просто для красоты. Глядя на себя в осколок зеркальца, Маленькое Зло обычно преисполняется гордости за себя в частности, и за свою деятельность в целом.
Впрочем, у закона бинарной оппозиции Мироздания есть одно следствие, которое Большое Добро категорически не желает замечать: если не делать совсем ничего, то Маленькое Зло немедленно заскучает, и, в конце концов, сбежит в туда, где хоть что-нибудь происходит, оставив поле боя за тем, кто не сражается. Но, к счастью для Маленького Зла, Большое Добро постоянно находится в боевом состоянии сотворения добра в разных масштабах. По тому же закону бинарной оппозиции Мироздания, это гарантирует постоянное присутствие Маленького Зла в бытии, и никак не может гарантировать тотальную победу Большого Добра во вселенских масштабах, чего бы там это Добро не воображало о своих перспективах…
У Маленького Зла есть прехорошенький хвостик с кисточкой. Хвостик чуть-чуть полосатенький, а кисточка - немножко сердечком. Маленькое Зло пребывало в счастливой убежденности, что хвостик - совершенство, пока Большое Добро вскользь обронило, что хвостик вовсе не так хорош, как мог бы, потому что кисточка у него серая от пыли и вся в колтунах.
Маленькое Зло вперилось в кисточку. Кисточка была капельку грязная и слегка лохматая. В целом - вполне себе хорошая кисточка, но Большое Добро тут же начало нудеть, что есть на свете кисточки и получше этой. Маленькое Зло занервничало. Большое Добро коварно молчало. Маленькое Зло заметалось. Большое Добро с безразличным видом начало смахивать пыль с комода. Маленькое Зло потерло помокревший нос, еще раз придирчиво осмотрело кисточку со всех сторон, и что-то пробурчало про способы доведения кисточки до совершенства.
Торжествующее Большое Добро немедленно выставило на комод пузырек шампуня и расческу. Маленькое Зло тут же оскорбилось, выдавило содержимое пузырька на коврик и выломало у расчески несколько зубчиков - так, для отрастки. Большое Добро пожало плечами, и, собрав остатки шампуня, освежившие коврик, остановилось у зеркальца, где заботливо пригладило щеткой свои реденькие волосики.
Маленькое Зло задумчиво понаблюдало, еще раз потыкало в свою кисточку, и, после того, как Большое Добро отправилось выкидывать испорченную расческу, с выражением крайнего самодовольства и убежденности в своей правоте, уперло щетку и зеркальце, после чего со всех лапок помчалось к себе под лестницу - обживаться надолго и всерьез...
Маленькое Зло нравится себе абсолютно со всех сторон. И то, что есть у Маленького Зла, ему нравится не меньше. Особенно оно любит свою курточку. Курточка протерта на локтях, карманы у нее постоянно отрываются, потому что Маленькое Зло набивает их Сокровищами, а пуговицы у нее все разные - потому что оригинальные пуговицы остались у хозяина. У бывшего, естественно. К тому же, курточка немного коротковата, и из нее торчат слишком длинные лапки. А после удачной охоты на зефирок, курточка становится узковатой, и отказывается застегиваться. Даже на одну пуговицу. Маленькое Зло в такие моменты старается втянуть свой хорошенький круглый животик, но как-то без особого успеха.
Периодически Большому Добру удается вытряхнуть Маленькое Зло из курточки, и отправить их обоих стираться. Маленькое Зло яростно сопротивляется такому насилию: во-первых, после стирки курточка становится еще меньше, а во-вторых, из нее вытряхиваются все бесценные крошки и следы зефирок, которые Маленькое Зло, естественно, считает стратегическими запасами. Но если эти стратегические запасы еще как-то восполнимы, то гора Сокровищ из карманов, которые Большое Добро называет "барахлом", исчезает куда-то в необъяснимом направлении. Маленькое Зло, едва выжав кончик хвоста, тут же начинает скандалить и кидается разыскивать свои, честно найденные и украденные: часы, винтики, ракушки, проволочки, сморщенные каштаны, калькулятор, огрызки карандаша, перепелиные яйца, магнитики, красивые фантики, серебряные ложечки, открывалки, пилочки для ногтей, зубочистки, пробки (из настоящей пробки!), ключи, мелки, цветные камушки, колпачки от маркеров, пуговицы, еловые шишки, скрепки, желуди и еще полтора десятка наименований, каждое из которых бесконечно дорого Маленькому Злу.
В утешение Большое Добро поит жертву чистоты горячим шоколадом и дарит алые ленточки. Маленькое Зло тяжело вздыхает, натягивает сыроватую курточку, надвигает на мордочку капюшон, и, жалостливо подвывая, бредет к себе, под лестницу, по пути прихватывая все ценное, что попадается ему на глаза и помещается в карман...
В жизненных приоритетах Большого Добра - перетягивание Маленького Зла на свою сторону. Добрая сторона - это там, где тебя кормят, любят, заботятся, никогда не бросят одного во тьме, и ничего не ждут взамен. Маленькое Зло на самом деле очень-очень любит, когда его утешают, кормят, дарят алые ленточки, позволяют вытираться пушистым полотенцем, заматываться в теплый плед и наливают горячий шоколад. Природная жадность и беззаветная любовь к алым ленточкам не позволяют Маленькому Злу отказаться от всех благ, которые предоставляет Большое Добро, потому Маленькое Зло старательно прячет свои твердые злобные убеждения. И завернутое в чистое махровое полотенце, булькая вкусным жирным молочком, лежа в кресле Большого Добра, Маленькое Зло размышляет, что не такое уж оно и плохое, это Большое Добро, хоть и туповатое. И в такие моменты, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Большое Добро думает, каким же милым может быть Зло. Особенно, если оно маленькое, животик у него круглый, хвостик - пушистый, а пяточки - кожаные.
Для Маленького Зла мир полон зефирок. Более того - зефирки в мире существуют совершенно однозначно для Маленького Зла. Именно поэтому Маленькое Зло теряет остатки разума и контроля, когда обнаруживает, что в мире есть зефирки, принадлежащие еще кому-то. С этим предательством возможно бороться только одним способом: Маленькое Зло, моментально забывая о своих зефирках, кидается, высунув язык, за чужими.
Озабоченное этим феноменом, Большое Добро, экспериментируя, торжественно выставило на стол партию вегетарианских зефирок. Встреча пасти Маленького Зла с поддельной зефиркой травмировало его настолько, что оно еще полчаса жевало одуванчики, чтобы отбить ужасный вкус диетического продукта. С тех пор Маленькое Зло стало доверять лишь тем зефиркам, которых поймало самолично. А Большое Добро, в строгом соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, после этой тактической победы окончательно лишилось стратегической возможности когда-нибудь переманить Маленькое Зло на свою сторону, о чем, естественно, догадаться не в состоянии.
По утрам Маленькое Зло практикует зло. Тренируется оно на местной кошке, таская у нее рыбу. Но, так как Маленькое Зло - маленькое, то больше одной рыбы оно все равно утащить не может. Украденное бросается у сарайчика - потому что его все равно больше девать некуда. В сарайчике живет бездомный котенок, который приветствует каждое появление Маленького Зла (и рыбы) громким счастливым мурлыканьем.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро, когда Маленькое Зло пожаловалось, что не может отвязаться от благодарного котенка.
И пока Маленькое Зло ломало голову, как сделать так, чтобы зло полноценно победило хотя бы в отдельно взятом дворе, разобиженная кошка расцарапала морду Большому Добру. Оно ближе стояло.
С наступлением сумерек на местности себя обнаруживает Непонятый Зверек Ангст. Не совсем ясно, обнаруживает ли на местности при этом еще что-нибудь, потому что Зверек, будучи Первозданным Ужасом, заслоняет собою все. Озабоченное этим феноменом, Большое Добро решительно направилось с этим самым Ужасом знакомиться, и узнавать, что он думает о прополке клубники. В конце концов оно сумело выяснить, что к проблемам ухода за клубникой Непонятый Зверек совершенно равнодушен, но это никак не проясняло, почему он репрезентирует Всепоглощающий Ужас, ну или что-то такое. Объяснять, что именно в Ангсте является Страхом, Тьмой и Бесконечным Отчаянием взялся невесть откуда появившийся Всейный Логос, но Зверек ухитрился ускользнуть из-под его лупы, и снова начал бродить туда-сюда, мозоля глаза, заглядывая в лица и ожидая, чтобы случилось Вопрошание.
Но Большому Добру не до Вопрошания - у него план по осчастливливанию, и там все кристально ясно, а Маленькое Зло каждый раз делает Зверьку скучно, потому что способно Вопрошать лишь о зефирках. Непонятый Зверек Ангст так и остается Непонятым, от чего впадает в еще больший ангст.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - Если бы Зверек находился не в Агсте, то он был бы счастливее, а счастливее он быть никак не может, потому что тогда он будет совсем не собой. Потому он предпочитает быть собой в Ангсте, что делает его счастливым, но счастливым он быть не может, так что... Замкнутый Ангст, короче, получается... .
Маленькое Зло покивало с глубокомысленным видом и решило для себя считать Непонятого Зверька круглым.
Когда Маленькое Зло первый раз увидело Непонятого Зверька Ангста, оно даже растерялось: как можно быть таким жалким и унылым? Судя по выражению морды, про Маленькое Зло Зверек тоже что-то подумал, но ничего не сказал, а только душераздирающе вздохнул.
Маленькое Зло решило, что душераздирающий вздох на оскорбление все-таки не тянет, и тут же потеряло к Непонятому Зверьку интерес. Зверек Ангст остался совершенно один среди Безграничных Пространств, где он совсем никому не нужен. И никогда не будет нужен - даже если пройдет день, два, или целый год.
Зверек свернулся калачиком вот прямо на этом месте, потому что идти все равно некуда, да и незачем. И он так лежал, даже когда шел дождь, а потом об него споткнулось Большое Добро и немедленно все взяло в свои руки. За шкирку. Сначала Зверьку налили молочка под вопли Маленького Зла, которое немедленно почувствовало себя ущемленным. Затем выяснилось, что Зверек не просто знает слова "экзистенциальный" и "экспонента", но и употребляет их к месту, и этот факт вызвал всплеск нездорового оживления у Всейного Логоса. А потом еще и обнаружилось, что если Непонятому Зверьку наступить на хвост, то он вовсе даже и не обидится. И, возможно, даже хвост не уберет. Но, совершенно точно, тяжко вздохнет.
Пока Маленькое Зло раздумывало над этим фактом, экспериментируя с наступанием на хвост, Непонятный Зверек Ангст только смотрел несчастными глазами, явно переживая что-то, описываемое длинными сложными словами, а иногда даже и деепричастными оборотами.
Когда же Маленькое Зло отвлеклось на что-то более живое, Непонятый Зверек, сделав невероятное волевое усилие, начал пятиться, подобрав свой несчастный хвост, и пятился он так долго и упорно, что, в конце концов, оказался под большим кустом шиповника. Вернувшееся Маленькое Зло восприняло все произошедшее как отвратительную диверсию, направленную против лично Маленького Зла, после чего переключилось на более доступные цели.
Плотно прижав хвост к себе, а себя - к земле, Непонятый Зверек Ангст перевел дыхание, и, наконец, приоткрыл один глаз. Кругом был только куст шиповника и никакого Маленького Зла. Было влажно, тепло, и, кажется, безопасно. Зверек приоткрыл второй глаз, рискнул пошевелиться - и тут же почувствовал, как где-то в опасной близости от шкурки образовалась колючка. Зверек вжался в землю с удвоенной силой, и решил, что это самое лучшее место в мире. Потому что теперь это место - его дом, а ведь все знают, что нет места лучше...
О зефирках Всейный Логос знает все, но почему-то их не ест.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - А ты, Маленькое Зло, их ешь. Следовательно...
Всейный Логос сделал точно такие же выводы, и привел Маленькому Злу Обоснованную Аргументацию, почему зефирками не следует просто так запихиваться. Потому что запихиваться ими следует осмысленно и не чаще трех раз в день. Ну, может быть, еще на полдник.
Маленькое Зло ужаснулось и оставалось ужаснутым, пока Всейный Логос все говорил и говорил, а потом он вдруг замолк. Маленькое Зло приоткрыло один глазик и вынуло лапки из ушей, но Всейный Логос этого все равно не заметил. Он смотрел на внезапно появившегося Зверька Ангста. А Зверек Ангст, смотревший на Логоса, Вопрошал. Вопрошал он всей шерсткой, ушами, лапами и даже немного хвостом. И это было оглушительно, потому что Всейный Логос прекрасно понял, о чем именно Вопрошает Зверек. И говорить про зефирки в такой момент было так нелепо и неуместно, что Всейный Логос моментально про них забыл. Погруженный в глубочайшие размышления, он добрел до полутемной комнатки, сел за стол, осмотрелся, и решил остаться в ней жить, после чего комната начала потихоньку заполняться невесть откуда взявшимися пыльными книгами и неприкаянными Идеями. И Всейный Логос никогда больше не поучал Маленькое Зло, как именно оно должно поедать зефирки, потому что на свете есть куда более важные вещи, а с зефирками Маленькое Зло в состоянии разобраться силами собственного желудка.
Маленькое Зло, преисполненное благодарности, мужественно выделило ползефирки и попробовало прикормить Зверька, но тот внезапно разрыдался и убежал под свой куст.
Маленькое Зло - есть, и его не может не быть. Оно не появлялось, неуничтожимо, не выковыриваемо из-под дивана, и не отмечает день рождения, каждый год оставаясь без подарков. Это угнетает. Есть оно всегда, вопрос только в пространственных координатах. Этот факт здорово озадачивает Всейного Логоса, который, в свою очередь, все время подозревает, что однажды Мироздание кончится, а Маленькое Зло почему-то останется. Этого он не понимает, и представить не может, потому Маленькое Зло в такие моменты чувствует свое глубинное превосходство - вот оно, Маленькое Зло, очень хорошо понимает, как кончится Мироздание - как мощеная дорожка в саду: ты идешь, думаешь о зефирках, и вдруг - хлоп - по колено в какой-то грязи, а Большое Добро из-за спины что-то кричит и угрожает граблями. Короче, Мироздание кончится внезапно. Никакой проблемы в том, что само Маленькое Зло останется, Маленькое Зло тоже не видит - оно ведь есть, правильно? Так как его может не оказаться?
Неизбежная окончаемость Мироздания, с одной стороны, все-таки тревожит Маленькое Зло, опасающееся остаться голодным, а с другой - заставляет задуматься над еще более животрепещущим вопросом - ведь если Мироздание кончится, то, значит, оно когда-то и началось... и вот где, где было Маленькое Зло в этот момент, чтобы сделать все по-своему и переписать распроклятый закон?
Успешное Маленькое Зло пахнет зефирками. Пахнет так, что даже Большое Добро чувствовало бы зависть, если бы не находилось в перманентном поиске Счастья.
Счастья не видел никто, но все точно знают, что оно есть, потому что именно оно отпугивает Непонятого Зверька Ангста. При этом Непонятого Зверька видят все, а Счастье - Кто-то, хотя Всейный Логос каждый раз с подробностями описывает, чем оно сегодня завтракало, как оно себя чувствует, и где его следует подкарауливать.
В соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, чем точнее данные Логоса, тем менее они полезны, но Большое Добро не отчаивается, полагая, что чем добрее оно будет, тем более притягательным станет для Счастья.
Счастье об этом вообще не подозревает, тем более, что оно подслеповато и обладает выраженным географическим кретинизмом, от чего почти все время ходит по кругу, регулярно натыкаясь лишь на Обстоятельства. Те весело ржут и иногда подвозят Счастье туда, где трава позеленее, вода вкуснее и никого нет. Там Счастье дремлет на кочке, в ожидании, что его кто-нибудь найдет, а вокруг него пасутся непуганые зефирки.
Лежбище зефирок рано или поздно обнаруживает Маленькое Зло, и устраивает охотничью возню. Слегка помятое Счастье героично уползает, чего Маленькое Зло, поглощенное отловом зефирок, как обычно, не замечает...
Обживаясь у Большого Добра, Маленькое Зло тесно сдружилось с холодильником. Более всего его восхитило молочко - такое холодное, жирненькое и беззащитное в своем литровом пакете. К пакетам Маленькое Зло научилось присасываться и опустошать их за сорок две секунды.
Большое Добро почему-то возомнило, что сможет победить эту привычку Маленького Зла, и потому однажды коварно купило кефир, рассчитывая, что его будет проблемно сосать из пакета. Увидев пакет, Маленькое Зло, не разбираясь в деталях и презирая подробности, немедленно в него вцепилось и начало жадно высасывать, пока вдруг не осознало, что его предали, и эта густая кисловатая гадость совершенно точно молочком не была. Это вообще непонятно чем было.
Маленькое Зло впало в праведный гнев и слопало 14 сырников, 8 бананов, одну сырую картофелину и вытерло грязные лапки прямо о дверь.
Всполошенное Большое Добро начало нелепо оправдываться, что кефир - это просто иное состояние молока, и совершенно сразило этим фактом Маленькое Зло. Значит, получается, что его любимое прекрасное молочко, так завлекательно булькающее в пакете, может стать этим, этим...!!! Несколько дней Маленькое Зло приходило в себя, и пыталось рассказать всем о своем открытии и потрясениях, но все почему-то слушать не хотели, и куда-то терялись, как только Маленькое Зло говорило заветное слово и соответствующим образом скуксивало мордочку.
С тех пор Маленькое Зло, одержимое желанием радикально себя обезопасить от мерзостей кефира, параноидально обнюхивает каждый пакет молока, и, даже если не хочет пить, на всякий случай читает ему длинные морали о том, как плохо быть кефиром. От всех этих ужасов молоко чувствует себя совсем нехорошо, и скисает гораздо раньше срока...
Обнаружив, что Маленькое Зло крайне ответственно подходит к опустошению холодильника, Большое Добро вознамерилось это пресечь. Оно придумало хитрый план по запиранию Маленького Зла в темной кладовке, в которой нет совершенно ничего интересного, кроме консервов и маринадов, ну и всякой мелочевки. Большое Добро решило, что сидение в течение нескольких дней в компании еды, с одной стороны, не даст Маленькому Злу умереть с голоду, а с другой - вызовет достаточное количество нелюбви к этой самой еде, в результате чего Маленькое Зло перестанет так лихорадочно кидаться на еду в холодильнике.
И вот, в один прекрасный (с точки зрения Большого Добра) день, оно ловко схватило Маленькое Зло за шкирняк и, закинув его в кладовку, решительно заперло дверь. Маленькое Зло встало, потирая самое любимое свое место, и оглянулось. В темноте оно видело прекрасно. Кладовка была полна еды. Маленькое Зло принюхалось, потом покопалось в карманах курточки, и вытащило оттуда открывалку, после чего, с очень целеустремленным выражением морды, кинулось к банкам.
Когда через два дня истомившееся от тревоги Большое Добро распахнуло дверь, оно обнаружило взъерошенное Маленькое Зло с плотно набитым животиком, гордо восседающее на куче полупустых банок. Все съесть, оно, конечно, не смогло категорически, но посчитало своим долгом вскрыть все банки и распотрошить абсолютно все мешочки, вывалявшись в содержимом. Пока Большое Добро медленно осознавало всю провальность своего плана, Маленькое Зло, тяжело переваливаясь с лапки на лапку и вытряхивая застрявшую в ушах гречку, героически добралось до холодильника, и, провозгласив, как же сильно оно соскучилось по нормальной еде, присосалось к пакету молока, одновременно ухитряясь закидывать в себя немытую клубнику.
Большое Добро горестно оглядело разгром в кладовке, и, с ужасом осознавая, что само допустило Маленькое Зло еще и к этому ресурсу, и проблему придется как-то решать, уже безнадежно пожелало Маленькому Злу, обнимающему холодильник, приятного аппетита...
Малютка Монада живет в спичечном коробке, который валяется в кармане. Она милая, но безмозглая абсолютно. В спичечном коробке она все время проковыривает дырку, начинает исследовать карман, вываливается, и тихо попискивает, чтобы ее вернули обратно, потому что мир каждый раз оказывается большим и жестким. Однако, вследствие оптимизма, определяемого общей недоумистостью, зализав ушибы, она продолжает дальше интенсивно рыть норки в спичечном коробке.
Обнаружив Малютку Монаду на своей зефирке, Маленькое Зло лихорадочно заметалось и предложило переселить Малютку во что-то более норкоустойчивое.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - Она настолько тупенькая, что у нее просто нет других способов познакомиться с миром, кроме как вывалиться из кармана и ушибить головку.
Зефирки Маленькое Зло, конечно, перепрятало. А спичечный коробок заменило на непрогрызенный. Просто в кармане, в котором живет Малютка Монада, всегда тепло, целостно и осмысленно.
Даже когда она громко чихает.
Маленькое Зло, будучи злом, интересуется только собой и зефирками, о чем громогласно сообщает всем при первом же знакомстве. Про Малютку Монаду, подгрызающую спичечный коробок в кармане, оно вспоминает лишь после растерянных писков Малютки Монады, внезапно потерявшей карман и вообще направление, в котором этот карман находится.
Сначала Большое Добро попыталось убедить Маленькое Зло, что лучше бы оно себе завело детеныша шелкопряда, но шелкопряда Маленько Зло не поняло совсем и категорически не захотело. Потом Большое Добро начало объяснять Малютке Монаде, что только оно, Большое Добро, сможет как следует о ней позаботиться, но Малютка то ли забыла об этом, то ли не услышала, то ли совсем тупенькая, но жить она упорно предпочитает в кармане Маленького Зла.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - вздохнув, констатировало Большое Добро, и больше ничего говорить не стало, потому что заметило, как Маленькое Зло, воровато оглядываясь, выбирает самый красивый спичечный коробок для Малютки Монады взамен прогрызенного.
Если об этом сказать Маленькому Злу, оно оскорбится страшно, разорется, и уйдет, хлопнув дверью. Забрав с собой Малютку Монаду, естественно.
Маленькое Зло придумало множество чудесных и вредных вещей, урон от которых Большое Добро всячески старается хотя бы преуменьшить. Именно Маленькое Зло додумалось лакать жирное холодное молочко прямо из пакета, капая на чисто вымытый пол. Большое Добро отнеслось к этому крайне неодобрительно, но помешать Маленькому Злу в деле воровства молочка из холодильника и презрительного разбивания стаканов, так и не смогло. Тем не менее, оно считает своим долгом воспитывать Малютку Монаду, таскающуюся за Маленьким Злом, прививая ей правильные ценности, и напрочь забывая в такие моменты о действии закона бинарной оппозиции Мироздания.
И вот, пока Маленькое Зло демонстративно захлебываясь, лакает из холодного пакета, Большое Добро заботливо поит Малютку Монаду из кофейной ложечки теплым молочком. Малютка Монада ненавидит теплое молоко, ей тошнит от пенки, и она до слез завидует Маленькому Злу, которое делает, что хочет. Давясь молоком, Малютка Монада размышляет, что когда она вырастет, она, конечно, тоже будет пить только ледяное молоко прямо из пакета. И даже научится проклинать пенку!
Малютка Монада очень гордится тем, что она - отважная и смелая. Хоть и тупенькая. Она не боится выпрыгивать из кармана Маленького Зла в мир, и еще она не боится кататься на домиках улиток. И даже гиперактивную Тушку Эволюции, которая что угодно может раздавить в любой момент, она тоже не боится. Но когда Большое Добро притащило скорлупу большого ореха, выстланную обрывками шерстяных ниток и тополиным пухом, чтобы Малютка в ней спала всю длинную ночь, Малютка тихо пискнула и заметалась.
И когда Малютка Монада оказалась в своей новой постельке совершенно одна, а кругом была только темнота, вдруг выяснилось, что это так страшно, что она юркнула обратно в привычный карман Маленького Зла. Полусонное Маленькое Зло буркнуло, что делить свой гамачок с Малюткой не намерено, зажгло свечку, и засунуло Малютку обратно в ее ореховую скорлупку.
Бедная Малютка продолжала метаться и тихо плакать - ведь если оставить свечку горящей на всю ночь, все узнают, что Малютка Монада боится темноты, а Малютка Монада - смелая! Но бессердечное Маленькое Зло уже сладко дрыхло в гамачке, а Малютка Монада всю ночь так и смотрела на свечку, пытаясь определиться, так ли страшна Темнота, или, все-таки, если укрыться с головкой одеяльцм, ее можно как-то перетерпеть...
На следующее утро, раскладывая оладушки по тарелкам, Большое Добро вскользь поинтересовалось, почему свеча горела всю ночь. Маленькое Зло, ревниво считающее, сколько на тарелку кладут остальным, немедленно заявило, что у него была очень серьезная причина оставить огонек. Малютка Монада от ужаса свалилась в блюдечко молока. С невероятным самодовольством запихнувшись оладушкой, Маленькое Зло объявило, что оно настолько страшное и опасное, что свечку пришлось оставить для Темноты, которая его испугалась!!! После чего, гаденько захихикав, оно ловким щелчком снова отправило только-только спасенную Малютку Монаду обратно в блюдце молока...
Большое Добро - доброе, и оно всячески старается помогать близким и не очень близким, да и вообще всем, кто подвернулся под руку, почему-то рассчитывая вдохновить этим примером Маленькое Зло.
Оно ищет Малютку Монаду, когда та теряет карман, оно помогает Маленькому Злу перепрятывать его сокровища, оно дарит алые ленточки и вяжет Маленькому Злу полосатые носочки. Оно делает множество правильных и хороших вещей, и никак не может понять, почему Маленькое Зло так от него шарахается. На уточняющие вопросы Маленькое Зло не отвечает (в основном потому, что оно просто не понимает, чего опять от него хотят), пятится, и одновременно демонстрирует агрессию, растопыривая лапки и издавая звуки.
Большое Добро надежды не теряет, и творит добро с еще большим упорством, пытаясь почесать пузико Маленькому Злу. Маленькое Зло яростно сопротивляется тисканью и безнадежно ждет, что его кто-нибудь спасет.
Спасать его никто не спешит: во-первых, оно - зло, а во-вторых, всем интересно продолжение, потому что одна из самых занимательных штук Мироздания - это Борьба Добра со Злом. Особенно, если Большое Добро совершенно искренне ни с кем не борется.
Однажды Маленькое Зло, вылакивающее очередной пакет молока, посетила ослепительная мысль. Ведь, чем молока больше - тем лучше Маленькому Злу. Как же тогда ему станет хорошо, если молочко будет везде!
Впрочем, внимательно изучив запасы, Маленькое Зло пришло к выводу, что на "везде" молока не хватит. А на тазик, куда поместится Маленькое Зло - вполне. И вот, притащив тазик, Маленькое Зло приступило к осуществлению своего грандиозного плана. Тазик, наполненный молоком, был невыразимо прекрасен. Маленькое Зло даже походило кругами, любуясь, после чего, с замиранием сердца, торжественно в него погрузилось, и тут же выскочило, в растерянности потирая свое самое любимое место. Оказалось, что в молоке сидеть мокро! Не говоря уже о том, что оно - холодное! А к подогретому молоку Маленькое Зло не подходит по идеологическим соображениям. Меланхолично слизывая стекающее с лапы молочко, Маленькое Зло проклинало безжалостность закона бинарной оппозиции Мироздания - в теплом молоке приятней сидеть, но ведь его же невозможно пить!
Именно этот момент выбрало Большое Добро чтобы появиться в кухне и совершенно растеряться от открывшегося ему зрелища. Маленькое Зло мрачно посмотрело, тяжело вздохнуло, и демонстративно уселось в тазик, с удовлетворением думая, что закон - законом, а своих ресурсов и территорий оно все равно не сдаст. Как бы холодно ни было.
Периодически к Маленькому Злу вваливается Тушка Эволюции, и начинает восторженно рассказывать про Развитие и Прогресс, обещая Маленькому Злу грандиозное Преображение.
Концепция этого самого Преображения здорово тревожит Маленькое Зло: во-первых, оно и так себе очень нравится и преображаться категорически не желает, а во-вторых, упорно непроясненным остается вопрос о том, куда именно будет это Преображение - то ли Маленькое Зло станет Большим Злом, то ли, к непроходящему экстазу Большого Добра, не совсем злом. Или совсем не злом.
Однако, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, как раз на этот вопрос Тушка Эволюции ответить органически не в состоянии, потому что Тушку Эволюции интересует только Эволюция, а не какие-то там тупые подробности. Вообще-то, на этот вопрос положено отвечать Всейному Логосу, который логос всего, но вот он-то как раз, в точном соответствии с законом, и не эволюционирует по определению...
Таким образом, тема Преображения остается нераскрытой, а Тушка Эволюции, не обнаружив заблаговременно закопавшееся в шкаф Маленькое Зло, идет угрожать Развитием Большому Добру. Большое Добро в долгу не остается, и встречает Тушку Эволюции веником - в целях развития чистоты в отдельно взятом коридоре. Так и получается, что Маленькому Злу вообще ничего никогда убирать не приходится...
Обязательства нападают из-за угла. Откуда они берутся - совершенно непонятно, такое впечатление, что просто размножаются, как зефирки. И лезут ото всюду. Не как зефирки. На зефирки они не похожи совершенно, а Большое Добро еще и ухитряется их прикармливать, что вообще выше всяческого понимания, и окончательно подтверждает тот факт, что на Доброй стороне сплошь какие-то недоумки.
На Малютку Монаду Обязательства не нападают, потому что она - малютка, к тому же - безгранично тупенькая, так что проку все равно никакого. Зато они постоянно пытаются подстеречь Маленькое Зло, что тоже, в общем-то, бесполезно, потому что оно навострилось, во-первых, унюхивать тягучий запашок, идущий от Обязательств, а во-вторых, в спорных случаях, выпускать на разведку Малютку Монаду.
Остальные справляются по мере сил. Всейный Логос просто не выходит из комнаты и подпирает дверь собранием сочинений Маркса. Тушка носится с одуряющей скоростью, и поймать ее малореально, хотя периодически она попадает в Тупик Эволюции, но выбирается оттуда вполне себе бодренько.
Зато Большое Добро, проявив какое-то невероятное коварство, выделило Обязательствам место на верхней полочке в кладовке, что стало гарантией того, что Маленькое Зло туда не вломится. Теперь Большое Добро поит их разведенным виноградным соком, от чего Обязательства становятся расслабленными и всем довольными. Маленькое Зло сидит на шкафу, наблюдает за бесконечной возней Большого Добра, и размышляет о превратностях закона бинарной оппозиции Мироздания: улизнуть от всех Обязательств - приятно, но еще приятней пользоваться теми, у кого эти Обязательства есть...
Маленькое Зло придумало щелкать семечки. Очень собою гордясь, оно притащило здоровенный мешок, уселось на крылечке, и начало громко и счастливо оплевывать все вокруг шкурками. Сначала происходящим заинтересовался Всейный Логос, и подошел попробовать одну штучку. Через полчаса подскочила Тушка Эволюции, тоже взяла горстку, и плюхнулась рядом, с невероятной скоростью увеличивая степень столь милой сердцу Маленького Зла загаженности.
Встревоженное тишиной, Большое Добро выбралось с огорода и перед глазами его открылось эпичнейшее зрелище - гора шкурок, и трое очень уставших живых существ, которые никак не могут оторваться от горки семечек.
Больше Добро мужественно решило взять ситуацию под контроль: оно схватило веник и начало угрожать. Первой подорвалась Тушка, и, кашляя, умчалась к речке приводить себя в чувство. Потом с трудом встал Всейный Логос, стыдливо отряхнулся, и ухитрился как-то прошмыгнуть к себе, прихватив немного семечек напоследок. На Маленькое Зло подействовало только непосредственное соприкосновение веника с одним из любых мест. Оно отползло от почти опустошенного мешочка, скорчило морду, и без сил повалилось на травку, вяло что-то пытаясь дожевать.
Большое Добро подмело все шкурки, а остатки семечек торжественно похоронило на мусорнике. Помрачневшее Маленькое Зло решило, что так этого не оставит, и будет мстить. Следующие несколько дней оно начало в стратегических местах по всему дому оставлять семечки - такие беззащитные, хорошо пахнущие, и прямо таки ждущие, чтобы их начали грызть и щелкать. Но Большое Добро продемонстрировало невиданную силу воли, демонстративно притрагиваясь к кучкам семечек исключительно веником, с тем, чтобы их торжественно смести и выбросить. Через пару недель Маленькое Зло окончательно признало свое поражение, решило, что совершенно бессмысленно переводить семечки на Большое Добро, и после очередной угрозы веником, предпочло щелкать семечки, сидя на мостике, болтая лапками и наблюдая, как шкурки тонут в речушке.
Большое Добро же, со всей полнотой и удовлетворением осознав свою победу (такую редкую, в сущности!), время от времени, дождавшись, пока все уснут, и плотно закрыв двери и шторы, быстро и тихо, напряженно оглядываясь по сторонам, грызет семечки...
Понедельник - самый травмирующий день для Маленького Зла. В этот день, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, у него заканчиваются зефирки, и приходится себя спасать. Стайки зефирок водятся исключительно на пересеченной местности и перебираются короткими перебежками с повизгиваниями. Если на стайку зефирок выскочить прямо из-за кочки, они растеряются, замечутся, и начнут затаптывать самых слабых и неопытных. Поэтому Маленькому Злу почти всегда достаются слегка помятые и глупые зефирки, а умные и смелые успевают попрятаться в траве.
Однако, в строгом соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, как только умных зефирок становится слишком много, они начинают меряться интеллектом, спрашивать о смысле жизни и считать ниже своего достоинства прятаться от Обстоятельств.
Маленькое Зло неторопливо собирает интеллектуальные зефирки в мешок, и мечтает о том дне, когда оно само станет большим и быстрым, и сможет загнать себе совершенно целую, свежую и сильную зефирку, а то эти, терзающиеся вопросами, имеют какой-то странный привкус.
Заныкивание зефирок - дело сложное, ответственное и требующее недюжинной смекалки и изворотливости. У себя Маленькое Зло зефирки хранить не может: во-первых, потому что места нет, во-вторых, потому что оно все время будет на них наступать, и, в-третьих, потому что если они будут на виду, то Маленькое Зло сожрет их с фантастической скоростью, и на остальные дни недели уже ничего не останется.
Поэтому, сидя на большой куче зефирок, Маленькое Зло озабочено прикидывает, куда бы их деть. Вариантов, в общем-то, немного. У Всейного Логоса слишком пыльно. У Зверька Ангста - негде. Тушка Эволюции - безумна, от нее всего можно ожидать, в том числе и исчезновения самого дорогого, что есть в жизни Маленького Зла, так что доверять ей не следует ни при каких обстоятельствах.
Остается, как обычно, Большое Добро. Оно, почему-то, всегда остается. Маленькое Зло пробралось в его комнаты, и бдительно обследовало все темные углы и укромные места. С темными углами у Большого Добра как-то не очень. А укромные места такие чистые, что сразу понятно, что вовсе они не укромные. Совершенно бесполезные места, короче. После долгих и напряженных измерений, Маленькое Зло обнаружило Поддиванье, в которое Большое Добро явно не поместится. Туда даже самое широкое место Маленького Зла не помещается. И вот, бдительно оглядывающееся Маленькое Зло, стало складировать зефирки под диван Большого Добра.
Большое Добро, конечно, не может пролезть под диван, но, будучи большим, оно спокойно отодвигает этот диван, когда Маленького Зла нет поблизости, и заботливо смахивает с зефирок пыль...
Однажды с Маленьким Злом случилось Обстоятельство. Обстоятельство было Лошадью, которая догнала умную и сильную зефирку, потому что Лошадь была быстрой, хоть и тупой. Это потрясло Маленькое Зло до кончиков ушей. Но совершенно повержено Маленькое Зло было тем фактом, что с другого конца Лошади зефирка не вышла. А вышла совсем даже не зефирка.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - При смешивании умного и не очень, получается что-то не очень...
Сраженное внезапно открывшимися ему Обстоятельствами, Маленькое Зло теперь раз в месяц в течение восьми с половиной минут мужественно занимается Саморазвитием. Оно думает над вопросом о том, куда же все-таки деваются зефирки из Лошади, и откуда там берется то, что совсем не зефирки. В процессе Саморазвития Маленькое Зло мыслит так громко, что заглушает даже душераздирающие вздохи Непонятого Зверька Ангста, который пытается подмазаться к Обстоятельствам. Но Зверька Ангста Лошадь почему-то не ест категорически. Наверное, не понимает...
Чтобы сделать все окружающее еще более подходящим для радостей жизни Маленького Зла, оно решило написать слово "зефирки" разноцветными мелками и с красивым наклоном на всех напрашивающихся на это поверхностях. Но, внезапно оказалось, что мир уже захвачен Длинными Бессмысленными Словами типа "экзистенциализм", "трансцендентальное" и "упанишады". Потом еще Предельная Неопределимость Дазейн откуда-то вылезла.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - Длинному слову достается места больше!
Маленькое Зло решило, что заветное слово вполне поместится на пустой сахарнице. Но, как только пустота сахарницы приоткрылась Длинным Бессмысленным Словам, они тут же оживились, начали ее делить, ломанулись во внутрь, и все куда-то делись под утро. Предельная Неопределимость Дазейн погрустнела, издала ряд чирикающих звуков, покорчила морды и ушла жить в сахарницу.
Маленькое Зло воровато оглянулось и торжественно вывело на сахарнице цветными мелками самое лучшее в мире слово.
Хотя Предельная Неопределимость Дазейн живет в сахарнице с надписью "зефирки", но ее почему-то обнаруживают Везде. Больше всего это угнетает Маленькое Зло: только выберешь тихую безлунную ночку, чтобы перепрятать зефирки, как тут же где-то поблизости Приоткрывается Предельная Неопределимость Дазейн. Что характерно, как только Маленькое Зло пытается плюнуть в сахарницу, эта самая Предельная Неопределимость и не думает Приоткрываться.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - Когда тебе что-то нужно - его никогда нет!
Теперь Маленькое Зло, перед тем, как совершить маленькое зло, старательно разыскивает Предельную Неопределимость Дазейн. Не находит, после чего с чувством полной безнаказанности идет пакостить.
Сахарница с Предельной Непределимостью Дазейн вызывает у Всейного Логоса интерес столь глубокий, что он регулярно приходит что-нибудь почитать туда, внутрь. Из чтения Логоса Маленькое Зло узнало, что Дазейн - это все, что есть, и опасно задумалось: если враз перевернуть сахарницу с Дазейн, а потом еще попрыгать на ней всеми лапками - все, что есть, схлопнется и исчезнет?
Объяснение Всейного Логоса, что то, что есть - не может не быть, потому экспериментировать можно хоть до ужина, почему-то не убедили не только Маленькое Зло, но и Большое Добро, которое встревожилось, заметив, каким оценивающим взглядом Маленькое Зло смотрит на сахарницу с надписью "зефирки". Решив перестраховаться, Большое Добро притащило Маленькому Злу связку воздушных шариков с пояснением, что, во-первых, воздушные шарики лопать и схлопывать гораздо интересней, чем какую-то там сахарницу, а, во-вторых, если все схлопнется и исчезнет, то зефирок тоже не будет.
Аргумент про зефирки был таким сильным, что Маленькое Зло согласилось взять шары и схлопывать их вместо сахарницы. Большое Добро облегченно вздохнуло, и отправилось просить Всейного Логоса не читать больше никакой разлагающей литературы вслух.
Маленькое Зло, очень быстро разделавшись с шарами, в свою очередь, решительно направилось на охоту. Ведь, если зефирок наловить достаточно и спрятать в надежном месте, то никакое схлопывание и исчезновение не помешают зефиркам быть...
Маленькое Зло мечтает летать, и потому всячески старается хоть что-нибудь с этим сделать. Нет, оно не такое тупое, как Малютка Монада, и хорошо понимает, что в принципе, Маленькие Злы не летают, но все время надеется, что, может на этот раз, закон бинарной оппозиции Мироздания сработает в нужную сторону.
И он сработал, когда Маленькое Зло тихонько брело себе по полянке. Сверху Маленькое Зло углядел Орел, и, приняв его за что-то съедобное, вцепился когтями в курточку и поднял в воздух. От восторга Маленькое Зло завопило, и вопило все время, пока Орел нес его в гнездо. В гнезде все оказалось не так интересно, потому что когда Орел сообразил, что Маленькое Зло есть нельзя, а как раз наоборот - оно само при необходимости может кого-нибудь съесть, он расстроился и отказался рассказать Маленькому Злу про крылья, и про то, как их сделать. Угрозы не сработали, и после долгой торговли Орел согласился отнести Маленькое Зло обратно, если оно не будет его проклинать и ковырять дырку в его гнезде.
Он снова подхватил Маленькое Зло, оно опять завопило от восторга, но полет обратно кончился как-то еще быстрее, чем полет туда. Провожая улетающего Орла задумчивым взглядом, Маленькое Зло с горечью осознало, что таких крыльев у него не будет. Но они всегда будут у Орла, следовательно...
Теперь на спине курточки Маленького Зла большими буквами написано "ЕДА", и оно при малейшей возможности демонстрирует всем пролетающим большим птицам спинку. Рано или поздно это сработает. Если же не сработает, тогда придется научить Орла читать...
Желая развлечь Малютку Монаду, Большое Добро смастерило для нее длинную погремушку из стебля борщевика. Внутрь были засыпаны семечки, которые завораживающе шуршали при перекатывании игрушки. К сожалению, Большое Добро несколько промахнулось с размером, потому погремушка привлекла внимание Маленького Зла, которое, послушав, как шуршат внутри семена, немедленно оную экспроприировало.
Большое Добро попыталось возмутиться, но, очень сообразив, что Маленькое Зло займет себя хоть на полчаса и не будет пакостить, молча убралось в кухню. А счастливое Маленькое Зло осталось перекатывать погремушку, рассказывая всем о том, как же сильно этот звук похож на звук дождя, и что если вот так постоять, притворяясь, что ты - дождь, дождь и правда придет.
За два часа звук погремушки до такой степени достал Большое Добро, что оно твердо вознамерилось всеми правдами и неправдами лишить Маленькое Зло этого источника шума, но, выйдя во двор, никакого Маленького Зла оно там не обнаружило. Шел дождь.
А Маленькое Зло обнаружилось у холодильника, вцепившееся в пакет молока и тарелку блинов. Одновременно. Пытаясь прожевать блин и захлебываясь молочком, оно пояснило, что теперь будет идти дождь. Большое Добро перспективой как-то не вдохновилось, потому, пока Маленькое Зло интенсивно двигало челюстями, оно тихо забрало погремушку.
Объевшееся Маленькое Зло, перекатываясь с лапки на лапку, побрело к себе, напрочь забыв о погремушке. Большое Добро удовлетворенно вздохнуло, и решило, что, раз у Маленького Зла получилось, то оно, Большое Добро, тоже вполне может справиться с задачей вызывания дождя. Может. Но не справилось. Целых три недели засухи Большое Добро упорно ходило с погремушкой, но дождь не пришел. Несколько раз оно порывалось попросить о помощи Маленькое Зло - но каждый раз себя останавливало - добро не может признать поражение. В конце концов, Большое Добро забросило погремушку и занялось нормальным поливом своих бесценных помидоров. И вот, в точном соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, когда Большое Добро совершенно перестало думать о дожде, он пришел.
Маленькое Зло нашло погремушку.
В целях экспоненциального увеличения добра, Большое Добро придумало кнопки "перепост" и "мне понравилось". В соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Маленькое Зло сначала слегка понервничало, а потом село думать, едва не придумало что-то хорошее, но счастливо этого избежало, так как его лапки были заняты мешком зефирок.
Сначала волшебный мир кнопки открыла для себя Малютка Монада, и стала радостно в нее тыкаться. Читать Малютка Монада не умеет, но ей страшно нравится сам процесс. Чуть позже подтянулся Всейный Логос и начал требовать перепоста своих глубоких-преглубоких мыслей. После нескольких утонувших в глубинах его интеллектуальных построений, он слегка умерил аппетиты, стал вешать кнопку "перепост" через раз и использовать короткие слова. Тоже через раз. Потом явилась Тушка Эволюции, и решила для эксперимента поделать то же, что делают все, но по какому-то странному стечению обстоятельств это вдруг стало называться "отзывчивостью" и "гражданской сознательностью".
И, в конце концов, как и следовало ожидать, появился Непонятый Зверек Ангст, одним своим видом являя каждый перепост Ужасное, Тайное и Душераздирающее, от чего все повпадали в тяжелую тоску, а некоторые даже навсегда завязали с кнопками. К тому времени, как Маленькое Зло запихалось зефирками, все уже кончилось, а оно так и не поняло, кто победил.
В рамках выполнения Обязательств, выбрав счастливый момент, когда поблизости нет Непонятого Зверька Ангста, Большое Добро начинает Учить Жизни и Добру Маленькое Зло.
Маленькое Зло достойного сопротивления оказать не может, потому что у Большого Добра на видном месте убедительный мешок зефирок. Мешок Маленькое Зло все время держит в поле зрения, отчего перестает контролировать происходящее вокруг, что дает шансы Малютке Монаде выбраться из кармана и начать познавать огромный мир. Вследствие общей недоумистости, она не понимает ни слова, из того, что провозглашает Большое Добро, но, зато, слушает очень внимательно, и, главное, почти молча, только восторженно попискивая в паузах. Маленькое же Зло, кивая с умным видом, тем временем придумывает всякие чудесные вещи типа упаковки с пузырьками воздуха, распродаж, чипсов и способов прокачки до орка восьмидесятого уровня.
В конце концов, Большое Добро так утомляется взывать к Маленькому Злу и одновременно присматривать за Малюткой Монадой, которая успевает забыть, где именно находится карман, что оно начинает ненавидеть всю когорту, и мечтать лишь о прохладном компрессе на лоб.
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - радостно объясняет Маленькое Зло, запихиваясь зефиркой, и чувствуя себя полным сил и любви к ближним.
Раздумывая над очередной проблемой и бродя кругами по полянке, Всейный Логос ухитрился споткнуться о мирно лежащую сахарницу. Он в сердцах выругался, и, кряхтя, попытался собрать все, выпавшее. Тот факт, что Предельную Неопределимость Дазейн можно было банально обозвать "бытием", совершенно потряс Маленькое Зло, которое неподалеку торжественно прятало в ямку зачем-то украденную банку маленьких рыбок, утопленных в масле. Еще больше Маленькое Зло встревожило то, что слово "бытие" значительно короче слова "зефирки", и оно гораздо лучше помещается на сахарнице, чем когда-то заботливо написанное Маленьким Злом, потому оно немедленно кинулось к Логосу - проконтролировать, что слово "зефирки" останется в положенном месте.
Слово осталось, а сахарница оказалась пустой. Обнюхав все вокруг и перевернув все близлежащие камушки, Маленькое Зло пришло к выводу, что Предельной Неопределимости Дазейн нет. О чем немедленно сообщило Всейному Логосу. На это Всейный Логос, становящийся с каждым мгновением все несчастней, пробормотал, что бытия не может не быть, потому что все - есть. Если, например, есть Маленькое Зло - значит, и бытие есть.
Маленькое Зло выводы сделало грамотные. Оно презрительно посучило лапками, после чего торжественно плюнуло в сахарницу, и побежало домой, вопя во все горло, что, во-первых, Логос укокошил бытие, как бы оно там ни называлось, а во-вторых, вместо бытия теперь будет Маленькое Зло...
В припадке добра Большое Добро однажды пригласило в гости иностранку - Томную Пахлаву, дабы вместе посозерцать цветение вишен, а заодно научиться готовить что-нибудь вкусненькое. Приезд Томной Пахлавы был приурочен к тому времени, когда Маленькое Зло где-то шаталось, но Маленькое Зло все равно ввалилось к Большому Добру именно в тот момент, когда Томная Пахлава располагалась на кухне.
От Томной Пахлавы пахло так, что Маленькое Зло едва не захлебнулось слюной. Томная Пахлава была вся липкой и сочащейся. Там было что-то сиропное, и ореховое, и даже шоколадное, короче, пока Томная Пахлава рассказывала о себе, Маленькое Зло облизало все вокруг, и опасно приблизилось к выступающим частям наивной Пахлавы.
Вовремя появившееся Большое Добро грамотно сразу оценило происходящее, впало в ужас, взяло себя в руки, и схватило Маленькое Зло за ухо, продолжая любезно улыбаться, дабы не шокировать иностранную гостью. Иностранная гостья все порывалась погладить Маленькое Зло, упорно принимая жадные взгляды Маленького Зла за любовь и гостеприимство.
Решение следовало принимать быстро, и Большое Добро сделало свой выбор, четко осознавая, что еще об этом пожалеет. Оно потащило Маленькое Зло в кладовку, и показало ему ярко желтые баночки, стоящие рядами на полочках. Придавив хвост Маленького Зла тяжелой ногой, Большой Добро демонстративно открыло одну банку и быстро сунуло Маленькому Зло под нос.
Маленькое Зло дернулось, а потом замерло. Оно вытащило перемазанный нос и вцепилось в банку. Так состоялась историческая встреча Маленького Зла и банок с апельсиновым джемом с имбирем. Известно, что не уцелел никто - из банок, разумеется, а Маленькое Зло обожралось в тот раз так, что вообще могло только лежать, икать и размышлять, за что же ему столько счастья сразу...
Большое Добро решило, что оно победило, напрочь забыв о коварстве закона бинарной оппозиции Мироздания. С одной стороны, конечно, Томная Пахлава была спасена, и выдворена из дома совершенно живой и продолжающей сокрушаться о том, что ей не удалось поближе познакомиться с Маленьким Злом. Но с другой стороны, Маленькое Зло, осознав, что лучшее в его жизни - это апельсиновый джем с имбирем, стало планомерно требовать от Большого Добра оранжевых баночек. И теперь несчастное Большое Добро, проводя очередные полдня у печки среди апельсиновых шкурок, печально думает о том, что, наверное, не было бы ничего ужасного, если бы Маленькое Зло откусило кусочек у этой Томной Пахлавы. Да даже если бы оно ее и съело один раз и навсегда - ведь все равно это было бы лучше, чем регулярно готовить апельсиновый джем для Маленького Зла, лишая всех остальных живых существ возможности получить доброе дело от Большого Добра...
Маленькое Зло совершенно зачаровано существованием Рифмы. Рифма была обнаружена, когда у Маленького Зла "зефирки" волшебным образом совпали с "пломбирки". Вдохновленное своим вторым открытием, что "нора" рифмуется с "дыра", оно помчалось к Всейному Логосу узнать еще что-нибудь про Рифму. Всейному Логосу кроме "мысль-ввысь" ничего в голову не пришло, потому он застенчиво забаррикадировался словарями иностранных слов, а Маленькое Зло, помыкавшись, столкнулось с Обстоятельствами в виде рифмы "коровка-морковка". Обстоятельства весело поржали и ускакали.
Маленькое Зло решило поискать Рифму для Непонятого Зверька Ангста, но, внезапно, Малютка Монада совершенно самостоятельно нашла рифму "монада-громада", и так громко распищалась от радости, что Маленькое Зло едва не забыло те Рифмы, что уже нашло. Поиск новых Рифм пришлось прервать, пока Малютка Монада в силу естественной безмозглости не позабудет свое Открытие, и не прекратит рифмованно пищать. Маленькое Зло просто не знает, что Малютка так испугалась забыть свою прекрасную Рифму, что исписала ею весь карман изнутри, и теперь просто безуспешно старается научиться рифмовать тихо.
Узнав, сколько на свете существует Рифм, Маленькое Зло воодушевилось, и решило всех их собрать. Оно ходило и повторяло все найденное по очереди, но потом вдруг перепутало эту самую очередь, и у него получилось такое... такое - что захотелось его громко-громко проорать. Или отбить ритм на пеньке. Это было что-то большое и прекрасное, и одновременно маленькое и миленькое - про зефирки и ухмылки, свет и плед, снег и век, пакость и радость.
И Маленькое Зло, чувствуя, что его распирает, и нужно это немедленно сохранить, помчалось рассказать хоть кому-нибудь, и первое, обо что оно споткнулось, было пустой сахарницей с надписью "зефирки", в которой когда-то обитала Предельная Неопределимость Дазейн. Решив, что раз сахарница пустая, то всем все равно, а для хранения она вполне сгодится, Маленькое Зло восторженно проорало туда все, что его так распирало. А потом потерло помокревший нос.
И вдруг из сахарницы тихо появилась Предельная Неопределимость Дазейн. Маленькое Зло замерло, и подозрительно принюхалось. Ведь только что сахарница была пустой - так откуда же там опять взялось это самое все, которое есть? И что - теперь опять вместо Маленького Зла будет Дазейн? Впрочем, эту обидную мысль, тут же заслонила другая - а куда делись выкрикнутые Рифмы? Между прочим, личные Рифмы Маленького Зла!
Маленькое Зло осторожно потрогало лапкой Предельную Непределимость. Та сразу же юркнула в сахарницу и задвинула за собой крышку. Маленькое Зло схватило сахарницу под мышку, и потащило ее к Логосу, чтобы тот немедленно объяснил, за какое место надо взять Дазейн, чтобы вытрясти оттуда Рифмы.
Но от Всейного Логоса в этот раз толку не было никакого. Он спросил про все Рифмы, собранные Маленьким Злом, но Маленькое Зло, уже прокричавшее их в сахарницу, ничего не смогло собрать обратно. Все досталось Предельной Неопределимости, и будет теперь там, в Дазейн. Оно теперь и есть Дазейн, а вовсе не рифмы Маленького Зла. Хотя, даже будучи Дазейн, оно все равно остается рифмами Маленького Зла. А теперь, пусть Маленькое Зло поставит сахарницу на место, и порадуется тому, что его рифмы теперь всегда будут. Даже если это будут не его рифмы...
Маленькое Зло насупилось, потому как поводов для радости определенно не было. Половину из сказанного Логосом оно не поняло, но для себя уяснило четко: никогда и ни под каким видом не складывать зефирки в сахарницу с надписью "зефирки"!
Маленькое Зло – хищник, хоть и всеядный. А лапки перед едой хищники не моют! И зубы не чистят - именно эту нехитрую мысль Маленькое Зло каждый раз пытается донести до Большого Добра, которое одержимо странными идеями типа "не есть с пола" и "мыть подобранное". В таких случаях Маленькое Зло демонстративно запихивается свежепойманной зефиркой, продолжая слушать какую-то бесконечную историю про страшных микробов и бактерий, только и мечтающих, как испортить жизнь Маленькому Злу с его немытыми лапками.
Нагнетания атмосферы Маленькое Зло не понимает совершенно - чего их всех бояться, если они маленькие? Маленькое Зло, впрочем, и больших не боится, просто старается на всякий случай держаться от них подальше. Но напрягаться и тащиться мыть лапы из-за какой-то мелюзги, которую даже через очки Всейного Логоса не увидишь - подобное проявление слабости для Маленького Зло категорически не приемлемо.
И вот, каждый раз на упреки и воззвания Большого Добра о пользе мытых лапок, Маленькое Зло безмятежно отвечает, что, КАК ТОЛЬКО на него нападут все эти микробы и бактерии, и что ЕСЛИ оно не сможет их всех передавить, и ЕСЛИ они нанесут какой-то ощутимый вред состоянию бесценного Маленького Зла, то, конечно, после этого, оно будет мыть лапы. Иногда. Но ни в коем случае не раньше.
После открытия Маленьким Злом всей красоты, насыщенности и концептуальности апельсинового джема с имбирем, жизнь его разделилась на "с утра" - когда оно охотится на зефирки, и на "потом", когда оно крадет апельсиновый джем. Однако, поразмыслив, Маленькое Зло решило, что во всем, что касается апельсинового джема, никаких "потом" быть не может, следовательно, апельсиновый джем должен быть с зефирками прямо с утра. А в идеале - так вообще с вечера.
Окрыленное внезапно открывшимися желудочными перспективами, Маленькое Зло с утра пораньше торжественно притащило на кухню несколько безгранично нежных и тупых зефирок, и быстренько запихнуло их в банку апельсинового джема, успев сожрать половину, чтобы зефирки уж гарантированно поместились в банку. Зефирки, в свою очередь, решив взять от жизни все, немедленно начали жрать остатки джема, а Маленькое Зло, почуяв, что его предали, безнадежно попыталось разогнать их ложечкой, которой с трудом доставало до дна пятилитровой банки. В конце концов, сожрав весь джем в банке, зефирки утомленно легли пузами вверх, и начали корчить морды расстроенному Маленькому Злу, пытающемуся вытряхнуть их через слишком узкое горлышко. Зефирки самым подлым образом не поддавались, банка тоже вела себя совершенно неправильно, а Маленькое Зло было липким и уставшим. И вот, пока зефирки мирно дрыхли себе в банке, Маленькое Зло угрюмо раздумывало над подавляющим коварством законом бинарной оппозиции Мироздания: зефирки есть - джема нет, джем есть - зефирок нет... а когда будет и то, и другое - Маленькое Зло, наверняка, окажется ну совершенно не голодным...
Как только Духовность пришла в мир, она тут же обнаружила, что он совершенно неудовлетворителен.
В мире уже есть Всейный Логос который ходит и строит какие-то совершенно бездуховные конструкции и при этом еще и имеет наглость поучать. Есть Непонятый Зверек Ангст, который что-то там вообразил о своем особом положении. Есть даже Маленькое Зло - а с ним вообще все ясно с самого начала.
Сначала Духовность попробовала донести Духовное до Логоса, но он почему-то шарахнулся и забаррикадировал дверь сочинениями Шопенгауэра. Потом она попробовала поговорить о Духовном со Зверьком Ангстом, но Зверек только смотрел печальными глазами и тяжело вздыхал, от чего Духовность окончательно потеряла уверенность в себе. С Маленьким Злом Духовность говорить вообще не осмелилась, что не помешало Маленькому Злу сделать ей подножку, от чего Духовность свалилась прямо в грязь.
На крики прибежало Большое Добро, помогло Духовности встать, выдало чистое полотенце и сварило ей постную овсяную кашку. Отогревшаяся и подсохшая Духовность сидела, завернувшись в полотенце, пила чай, и думала, что мир не так уж и плох, раз в нем есть Большое Добро, которое умеет варить такую замечательную кашку и так заботиться о ближнем. И, на счастье Духовности, ей неоткуда было узнать, что Маленькое Зло, планомерно подъедающее апельсиновый джем из прямо банки, в этот момент думало приблизительно о том же.
Если Большое Добро перестанет их кормить, то в этом мире больше не будет никакого смысла оставаться...
Естественный враг Маленького Зла - Духовность. Пока Духовность кормится свежесваренной Большим Добром постной кашкой, остальные, сидя по темным углам, дружно надеются, что она поперхнется и сляжет с какой-нибудь ужасной болячкой.
Всейный Логос ее не выносит потому, что Духовность не реагирует на рациональные аргументы. Вообще ни на какие не реагирует - просто прет и ссылается на какие-то Письменные Источники и Устную Традицию. У Обстоятельств она вызывает комплекс неполноценности, потому что просто их игнорирует. У Маленького Зла с появлением Духовности портится все лучшее в жизни, включая браконьерскую охоту на зефирок, воровство рыбы у кошки и выскакивание из-за угла с воплями, потому что своими проповедями Духовность навевает тоску на все живое, а потом еще и порывается запретить все самое приятное.
И только Непонятый Зверек Ангст среди этого Тотального Отчаяния и Беспросветного Ужаса, чувствует себя вполне на своем месте. Он тяжко вздыхает и бредет, спотыкаясь, за Тушкой Эволюции. Как только жизнерадостная Тушка начинает обрисовывать Духовности сверкающие перспективы Развития всех и вся, а заодно и длину хвоста ее предков, Духовность бледнеет, краснеет и давится кашкой. Чтобы у Духовности не осталось никаких сомнений в прекрасном будущем, которое ее ждет, прокачанная Тушка Эволюции волочит ее куда-то за собой, чтобы предъявить ей Доказательства и завалить Материальными Артефактами.
Духовность безвольно болтается в мускулистых лапах Тушки Эволюции и вяло обещает спасти всех, когда вернется, конечно... Маленькое Зло машет им лапкой из-под дивана, и на радостях целых четверть часа способно не думать о зефирках.
Духовность не выносит Маленькое Зло, и считает его нищебродом. Вместо того, чтобы работать как все, планировать, строить и размножаться, Маленькое Зло целыми днями шатается по лесу, валяется на травке, ловит зефирки, придумывает пакости и вообще - всеми силами получает от жизни удовольствие (конечно, с поправкой на коварство закона бинарной оппозиции Мироздания).
Маленькое Зло могло бы обидеться, если бы в принципе было способно понять суть упрека: зачем работать, да и вообще - делать что-либо, если ему и так все нравится и его все устраивает? Да, у Маленького Зла совсем нет этих блестящих несъедобных кругляшек, ради которых некоторые целыми днями сидят в крохотных тесных клетушках и что-то ковыряют. Но Маленькому Злу вполне хватает зефирок, ягод, речки, солнца и гамачка под лестницей. А если ему чего-то совсем-совсем не хватает или вдруг захочется, то оно просто это утащит. Ведь у окружающих так много вещей, которыми они почти не пользуются, и о которых моментально забывают, как только они исчезают с глаз - так почему бы Маленькому Злу не одолжить такую вещью? Ведь если вещь не пользуют - как она может быть чьей-то? Все вокруг притворяются, что горы вещей в магазинах и в кладовках - чьи-то, но ведь этот кто-то никак не может пользоваться всеми ими одновременно, следовательно...
Маленькое Зло невероятно удачно стащило оранжевые резиновые сапожки, такие яркие и веселые, что даже в дождливый день они отражаются в лужах как маленькие солнышки. И когда начинается большой-пребольшой дождь с громом и молнией, Маленькое Зло взбирается на крышу хижины Духовности и громко топает. Пусть всем будет ясно, кто всех выше, ничего не боится, и носит самые расчудесные сапожки в округе!
Вообще-то, Маленьким Злом быть трудно. Во-первых, потому что ты Маленькое, а во-вторых, потому что окружающим не нравится, что ты - Зло. Тебя все время шантажирует Большое Добро, заставляя надевать шапочку и шарфик, и не давая вытирать лапки о штору. Тебя все время учит жизни Всейный Логос, а Непонятый Зверек Ангст так вообще не считает необходимым вопрошать тебя о смыслах.
Иногда от всего этого Маленькое Зло впадает в такую тоску, что решает что-то поменять в своей жизни. С понедельника. А до этого времени - побыть собой как следует. Оно дергает Зверька за хвост. Перепутывает все книги у Всейного Логоса. Надкусывает все яблоки в холодильнике. Добавляет в кувшин Духовности уксуса к воде. Обносит все ближние и дальние холодильники. Рассылает спам. Прячет все носки. Крадет шнурки, а те, что не удалось украсть, связывает узлами. Выливает томатный сок на любимые вещи. Вгоняет канарейку в депрессию. Троллит в комментах. Забивает чужие кошельки и карманы самой мелкой монетой. Пишет плохие слова на стенах. К тому моменту, когда наступает понедельник, Маленькое Зло уже партизански прячется в лесах от Большого Добра и обжирается зефирками, намертво забыв про дни недели и новую жизнь.
Да, трудно быть Маленьким Злом. Трудно, но приятно.
В планах по пакостям у Маленького Зла обязательно есть коварное нападение на холодильник. Для разминки Маленькое Зло заскакивает в ванную и оставляет все тюбики без крышечек. А если оно очень-очень зло, то даже бросит зубные щетки прямо в раковину. Затем оно стащит три-четыре носка - от разных пар, естественно. И только потом, медленно и с осознанием своей миссии, полезет в холодильник.
Во-первых, Маленькое Зло обхамит овощи, от чего они впадут в депрессию и начнут гнить. Во-вторых, Маленькое Зло все понадкусывает. В-третьих, оно сожрет последнюю сосиску и последний кусочек колбаски. Выдавит весь кетчуп. Поснимает со всего крышечки. Вступит в преступный сговор с чесноком, и он немедленно начнет прорастать, а в тяжелых случаях - колоситься. Пристыдит лимон - от чего он сморщится. Творчески утопит вилки и ложки в кастрюлях с борщом и соусами. Украдет чайные ложечки - просто из любви к искусству. Рассыплет соль. Порвет пакеты с мукой. Счастливо вываляется в сахаре, и, совершенно обожратое, переваливаясь с лапки на лапку, побредет домой, где, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, оно будет икать от жадности, и ужасно мучиться от того, что в него не помещается больше ни одной, даже самой маленькой зефирки.
В глубине душонки Маленькое Зло страшно завидует Непонятому Зверьку Ангсту. Зверек Ангст нагнетает Страх и Трепет одним своим присутствием. Стоит ему воззриться своими трагичными глазенками, как все бледнеют, мрачнеют и начинают невыносимо страдать.
Маленькое Зло даже близко никогда не подбиралось к такому ошеломительному успеху. При виде Маленького Зла в обморок падают лишь наиболее нервные зефирки, а тяжко вздыхает только Большое Добро - и то, не более одного раза. Маленькое Зло старательно работает над собой в этом направлении, и уже научилось выскакивать из-за угла с воплями.
Если выскочить на кого-то, кто еще меньше, чем Маленькое Зло, этот кто-то может даже взвизгнуть, и Маленькое Зло трактует это как большой успех. Если же выскочить на кого-то, кто больше Маленького Зла, то успех не совсем большой, потому что Маленькое Зло тут же берут на ручки, начинают чесать ему пузико, и спрашивать, кто мог его, такого маленького, обидеть.
- Закон бинарной оппозиции Мироздания, - утешается Маленькое Зло, позволяя кормить себя зефирками и подставляя бочок. - Не совсем успех гораздо чаще кончается зефирками, если ты маленький...
Однажды Большое Добро, после долгой возни на огороде, вернулось в свою любимую кухню, которую накануне так тщательно убрало, и обнаружило там, среди полного разгрома, совершенно счастливое Маленькое Зло, у которого в тот день было очень много энергии и настроение попакостить. Оно как раз утомилось, и теперь пыталось унюхать среди горы вываленной на пол посуды целый пакет молочка, чтоб немного передохнуть и в полной мере насладиться результатами своей активности.
И тогда Большое Добро заявило, что молочка, тем более жирного, как любит Маленькое Зло, больше не будет. И блинов не будет. И апельсинового джема тоже. И никаких зефирок под диваном оно тоже не позволит хранить – пока Маленькое Зло не научится вести себя хоть чуточку приличней. В конце концов, Добро может справиться со Злом, особенно, если Добро – Большое, а Зло – ну, понятно, какое.
Маленькое Зло молча выудило пакет молока из-под кучи оборванных занавесок, повернулось и ушло. Совсем ушло. И его не было – ни на следующий день, ни на следующую неделю, и даже после этого оно тоже не появилось. А потом на сияющую чистотой и полную еды кухню заглянул Всейный Логос, оторвал кусочек блина, посмотрел на притихшее Большое Добро и сказал четыре слова.
И Большое Добро, смотрящее в тарелку, полную блинов, которые никто не крал, осознало, что Всейный Логос, как всегда, прав.
Закон бинарной оппозиции Мироздания работает ужасно и несправедливо, потому что Зло - маленькое, эгоистичное, пакостное – при этом абсолютно самодостаточно, и как бы сильно оно не любило блины и апельсиновый джем, оно моментально о них забудет при необходимости. Ему хватает исключительно себя самого, и только оно само делает себя абсолютно всем довольным и полностью счастливым. А Добро, каким бы оно ни было – большим или маленьким, существует лишь для кого-то, кем бы этот кто-то ни был. В силу самой своей природы оно не может быть самодостаточным, и оно не может быть спокойным, пока в мире существует Зло, хоть и Маленькое. И в силу своей природы Добро – всегда! – будет стараться сделать мир чуть добрее, и никогда не терять надежды перевоспитать Маленькое Зло.
Зло само не придет. Ему и так хорошо. Ему всегда хорошо – чтобы ни случилось, и от чего бы ни пришлось отказаться. Значит, Большое Добро само придет к нему. Потому что оно – Добро. И потому что оно – Большое. И еще сильное. Оно будет приходить снова и снова, чтобы ни случилось. Извиняться, брать вину на себя, пытаться все исправить – именно потому, что полностью уверено в своей силе и правоте…
И вот, обвесив весь дом и сад белыми флагами и выставив на самое видное место банки с апельсиновым джемом, полную тарелку блинов и целых три пакета холодного жирного молочка (Маленькое Зло принципиально пьет только из пакета), просветленное Большое Добро село ждать свое Маленькое Зло…
Чего бы доброго и хорошего не стукнуло в голову Большому Добру, Маленькое Зло надеется, что его это никак не коснется. Потому оно начало копать Убежище в Тайном Месте. Саперную лопатку оно стащило у Предельной Неопределимости Дазейн - у нее все есть, а у Маленького Зла вечно все кончилось. Лопата большая, Маленькое Зло - не очень, поэтому отношения у них не сложились. Тем не менее, Маленькое Зло начало упорно ковыряться на дне ямки, где его и обнаружила Тушка Эволюции.
Возмутившись тем фактом, что дело не Движется и не Развивается, Тушка взяла все на себя. Начиная с лопаты. Таким образом, в припадке Прогресса Тушка Эволюции выкопала многоуровневую конструкцию с длинными и запутанными ходами и тайными норками. Осознав, что дальше вглубь двигаться затруднительно, Тушка залила половину бетоном, и на этом фундаменте начала возводить не менее многоуровневую постройку, заодно обшивая ее листами свинца. Потому что это Убежище.
Маленькое Зло очень впечатлено деятельностью Тушки Эволюции, но в Убежище не заходит, потому что боится потеряться. Оно грустно вспоминает свою милую ямку и терпеливо ждет, пока можно будет украсть у Тушки лопату, чтобы пойти искать новое Тайное Место...
Вообще-то, у Маленького Зла есть некоторые причины опасаться Большого Добра. Во-первых, Большое Добро - большое, а Маленькое Зло - понятно какое. Во-вторых, у Большого Добра есть Идеалы, а у Маленького Зла ничего нет, кроме зефирок и полных карманов украденного. В-третьих, Большое Добро готово бороться за эти самые Идеалы, а Маленькое Зло может только жрать и прятаться.
Маленькое Зло пакостит, как получится, вмешивается во все, чтобы сделать его еще хуже, знать что-либо отказывается за ненадобностью, и обожает бегать за зефирками. Большое Добро бдительно следит за Маленьким Злом, намеревается его спасти, осчастливить, научить выращивать зефирки в домашних условиях, чтобы не браконьерствовать, и вообще творит добро направо и налево, не спрашивая мнения Маленького Зла (потому что оно - зло!).
Хорошо помня о законе бинарной оппозиции Мироздания, Маленькое Зло начинает дрожать от ужаса, когда представляет, что будет, если оно начнет зависеть от доброты Большого Добра.
С унылой периодичностью Большое Добро пытается сагитировать Маленькое Зло делать зарядку.
Теоретически, Маленькое Зло совершенно не против - ему хочется быть большим и быстрым, чтобы загонять зефирок, и чтобы еще больше зефирок в него помещалось. Но оно совершенно не может понять, зачем зарядка нужна Большому Добру: оно-то ни за кем не гоняется. Пока Большое Добро объясняет Маленькому Злу, зачем ему, Добру, нужна зарядка, Маленькое Зло запихивается зефирками - потому что иначе утреннее пробуждение вообще потеряет смысл. Потом Большое Добро объясняет, почему нельзя заниматься зарядкой с полным животиком, и требует прекратить истребление зефирок хоть на ближайшие полчаса. Потом оно пытается убедить Маленькое Зло, что вода вовсе не такая мокрая и холодная, как кажется на первый взгляд и щуп. Что на улице вовсе не дует ледяной ветер. Что гантели, даже для Маленького Зла, вовсе не такие тяжелые. Что сделавший с утра зарядку будет бодр и активен весь день. К тому моменту, когда Маленькое Зло уже готово согласиться, утро заканчивается.
Маленькое Зло с чувством выполненного долга доедает зефирки и клянется попробовать завтра. Прямо с утра. Если, конечно, ветер будет не ледяным, утро - солнечным, гантели - не тяжелыми, а вода - не холодной.
А вообще, утро Маленькое Зло предпочитает начинать с тех, кто о нем читает. Они поближе и не такие мокрые.
Большую часть времени Всейный Логос мыслит. Мыслит он о том, что именно ему следует делать, и зачем. Как только он ответит на эти два вопроса, он начнет искать ответ на следующий животрепещущий вопрос - когда именно ему нужно все это делать. Впрочем, до третьего вопроса он еще ни разу не дошел, потому что первые два вгоняют его в интеллектуальный ступор. Иногда, совершенно случайно, к нему забредает какой-нибудь Ответ, но, так как рационально его обосновать Всейный Логос не может, Ответ отправляется туда же, куда шел изначально, а Логос продолжает терзаться, пытаясь доказать самому себе, что его цели чем-то осмысленнее и благороднее, чем цели окружающих. А если его цели не осмысленнее и не благороднее - то зачем тогда вообще что-то делать? В том же случае, если цели между собой сравнивать вообще нельзя - то как же можно оценить свои действия?
Пока Маленькое Зло, гаденько хихикая, вырывает страницы из скучных (по его мнению) книг, Всейный Логос пытается разобраться со своей мотивацией к противодействию этой пакости. Мотивация сделать что-то "для себя" кажется ему какой-то пошлой, потому что книги он давно прочел, мотивация "для будущих поколений" кажется ему выспренной - потому что совершенно не факт, что будущим поколениям это может понадобиться - да и как можно решать за будущие поколения? А мотивация в виде апеллирования к чему-то, типа Предельной Неопределимости Дазейн вызывает неудержимую зевоту даже у Дазейн, не говоря уже о самом Логосе. Да и как вообще можно опираться на то, что живет в сахарнице?
И вот, в то время как Всейный Логос лихорадочно ищет рациональные обоснования необходимости действий, Маленькое Зло просто делает то, что хочет. А потом старается это объяснить. Объяснения, как правило, получаются нелепыми, но это не имеет ни малейшего значения, если все сделано так, как хотелось...
Как-то раз, заглянув на кухню через закрытое окошко, Маленькое Зло обнаружило там целый ящик апельсинов, что могло значить только одно: Маленькое Зло их украдет. А апельсиновый джем Большое Добро сварит из каких-нибудь других апельсинов.
И Маленькое Зло, ловко пробираясь под стульями и по над стеночками, начало операцию по приближению к заветному ящику. Однако, операция была сорвана метким попаданием тапочка Большого Добра по одному из самых любимых мест Маленького Зла. Поставленное перед ужасным выбором - апельсины или очередное любимое место, Маленькое Зло кинулось спасать место, потому что апельсины еще будут, а такое место у него только одно!
Сидя под кустом бугенвильи, Маленькое Зло мрачно размышляло о законе бинарной оппозиции Мироздания: и почему это любимое место такое уязвимое? Так и не найдя ответа на этот вопрос, Маленькое Зло решило подойти к решению проблемы с другой стороны, и направить всю свою изворотливость на защиту любимого места. После чего Маленькое Зло воодушевленно кинулось на чердак, где водятся лучшие вещи на свете, начало их примерять и пытаться к себе приделать то, что валялось в большом сундуке.
Через четверть часа возни и чихания от пыли, Маленькое Зло нашло идеальную вещь. Но только на самое широкое место она не налезла. Она налезла на совершенно другое место, почти противоположное. Придирчиво осмотрев себя со всех сторон, Маленькое Зло триумфально появилось на кухне Большого Добра в каске замечательного маскировочного цвета.
От неожиданности Большое Добро уронило апельсин. Воспользовавшись замешательством в рядах противника, Маленькое Зло осуществило марш-бросок, и захватило апельсины - сколько в лапки поместилось. Вслед ему полетел половник, звонко стукнувшийся о каску. Маленькое Зло подскочило, выронило апельсин, и еще быстрее рвануло к двери. Ложку Большое Добро уже не докинуло.
Маленькое Зло, в маскировочных целях севшее под елку, а не под привычный куст бугенвильи, отпраздновало победу, вгрызаясь в апельсин и нежно поглаживая каску. Обожравшись, недоеденные апельсины оно сложило в каску и понесло себе под лестницу, раздумывая о том, что каска - самое великое изобретение в мире после резиновых оранжевых сапожек...
Длинные сложные слова Маленькое Зло презирает, и старается откусить от них хвостик. Чаще всего - какой-нибудь «изм». В общих чертах смысл слова сохраняется, потому Маленькое Зло полагает, что эта операция им ничуть не вредит.
Слова считают по-другому, и, разобиженные и травмированные, идут к Всейному Логосу. Всейный Логос селит их в старом пустом аквариуме, подыскивает Научные Труды, которые их могут приютить, и пытается как-то подлечить, пристраивая нетравмированное слово присматривать за травмированным. Называется это Образованием Понятий. Так, например, получился «национал-большивизм», и Всейный Логос очень долго решал, куда бы его деть, а потом, кажется, слова внутри понятия совсем разругались и вовсе перестали друг с другом образовываться.
К Понятиям Маленькое Зло тоже относится с подозрением. Вот, например, Шиворот - Навыворот – совершенно же понятно, что это никакое не Понятие. И вовсе не слово, как бы старательно оно ни придуривалось. Шиворот - Навыворот – это Зверушка, не определившаяся со своей ориентацией. Потому половина этой Зверушки – меховая, а та, которая Навыворот – замшевая. Зверушке очень тяжело жить с такой неопределенностью, потому она от всех прячется.
Слушая рассуждения Маленького Зла, Логос только хватается за голову и требует доказательств того, что Зверушка существует. Маленькое Зло подобное требование не понимает в принципе, считая его предельно странным. Ведь если Маленькое Зло о зверушке говорит, более того, если у зверушки есть имя, значит, и Зверушка тоже есть. А если бы ее не было, то, как можно было бы о ней говорить?
У Маленького Зла есть нюх. Нюх у него на пакости, и на все, что от него прячут. Как только Маленькое Зло начинает что-то подозревать, нюх особенно обостряется. Как-то раз, бродя в глубокой задумчивости по двору, Маленькое Зло уперлось в сарайчик Всейного Логоса, и, в первый раз, внимательно на него посмотрело. На сарайчик, естественно. С Логосом давно все ясно.
Сарайчик был подозрителен. У сарайчика явно был потенциал. Маленькое Зло отважно поковыряло ржавый замок и ухнулось вовнутрь. Там оно расчихалось, ударило лапку о ведерко с цементом, сделав себе пометку, что цемент как-нибудь надо запользовать не по назначению, и решительно начало пробираться вглубь. Совершенно понятно, что все самое интересное было в самом дальнем и пыльном углу, стыдливо прикрытое картонками. Маленькое Зло вцепилось в интересное и поволокло его наружу, спотыкаясь и ругаясь на каждом шагу. При свете дня выяснилось, что у интересного имелись струны, и оно могло издавать звуки. Провозившись с полчаса, обнюхав и потыкавшись во все, что можно, Маленькое Зло подключило висящий провод к пыльному усилителю, который заботливо развернуло прямо к окошку Большого Добра. А потом Маленькое Зло произвело звук.
Большое Добро выронило тарелку с ложками. Получилось почти как ударные. Маленькое Зло произвело еще целую серию звуков. Большое Добро застонало, а из своей полутемной обители вышел растерянный и почему-то смущенный Всейный Логос, который попытался донести до Маленького Зла, что играть оно не умеет, а если бы и умело, то это совершенно бессмысленно, потому что все лучшие песни уже написаны, и все самые прекрасные аккорды уже сыграны, и вообще нот всего семь. Он, Всейный Логос, знает это совершенно точно, потому что... ну, в общем, он это знает.
Маленькое Зло почесало за ухом, но гитару из лап не выпустило. Всейный Логос терпеливо объяснил, что гитару оно держит неправильно, что ее нужно настроить, и что великим Маленькое Зло никогда не будет - у него слишком лапки короткие, а у гитары слишком длинный гриф. Маленькое Зло спросило, как правильно держать гитару и как ее нужно настраивать. Про великость оно не спросило. Есть много других способов стать великим, а Маленькое Зло просто собирается делать то, от чего получает удовольствие. Особенно, если это будет терзать окружающих.
Всейный Логос тяжко вздохнул, и понял, что закон бинарной оппозиции Мироздания его достал.
Теперь по вечерам он учит Маленькое Зло классическим риффам, что делает их обоих счастливыми до неприличия. Зверек Ангст им тихонечко подвывает для нагнетания, а Большое Добро утешает Духовность, разучивая с ней гимны, и с каждым днем все больше ненавидя музыку в любом ее проявлении...
Поддавшись причитаниям Духовности про аутентичность, Большое Добро придумало народные инструменты. И если изобретение какого-нибудь варгана Маленькое Зло еще как-то может объяснить - это для совсем тупеньких, типа Малютки Монады, то создание такого инструмента как баян, Маленькое Зло воспринимает как личное оскорбление. На баяны Маленькое Зло кидается и перегрызает то, что у них там посредине. На балалайках рвет струны, а трещотки просто подгрызает.
Пока Большое Добро безнадежно пыталось донести Маленькому Злу ценность, необходимость, уместность и еще какие-то слова на "..сть", Маленькое Зло добыло не только модные примочки для электрогитары, чтобы заглушать целый оркестр народных инструментов, но и барабан для Малютки Монады – на котором Малютка научилась ритмично прыгать.
Теперь Маленькое Зло приходит к хижине Духовности и играет ей все, свежесочиненное. Звук тела падающей в обморок Духовности говорит о явных музыкальных успехах Маленького Зла, которое, слыша, как идет Большое Добро с добрым воспитательным пенделем, быстро сматывается, вопя очередную песню. Большое Добро отпаивает Духовность чаем из зверобоя, открывает ей в нужном месте книги с псалмами, и машинально напевает, иногда выстукивая ритм. Маленькое Зло было бы потрясено до глубины души, узнай, как именно работает в этот раз закон бинарной оппозиции Мироздания, но оно слишком занято, сочиняя очередной рок-гимн всех времен и народов...
После долгих раздумий Маленькое Зло решило, что когда вырастет, станет рок-музыкантом. Заматереет, начнет истошно вопить, до предела выкручивать звук, а вокруг него будут толпиться Рифмы, умоляющие, чтобы их взяли в стихи и сделали из них песню. А еще оно будет сжигать гитары, орать со сцены непристойности, устраивать в зале взрывы, призывать к анархии, заливаться виски и парковаться в неположенном месте.
Большое Добро будет его арестовывать и вообще всяческими способами привлекать к ответственности. А толпы будут его обожать, распевать его песни, громить магазины и ненавидеть Большое Добро.
Степень реальности этих перспектив Большое Добро осознает четко, и, пока Маленькое Зло - еще маленькое, Большое Добро методично внушает, что лучше остаться навсегда маленьким и миленьким, а свой круг пакостей ограничить холодильниками, кошками, воровством по мере возможностей, ну и так - по мелочевке...
И тогда, по закону бинарной оппозиции Мироздания, не будут написаны все эти безобразные, громкие, агрессивные песни, которые не могут научить ничему хорошему - сто ненаписанных злобных песен и еще одна невыносимо грустная и прекрасная баллада.
Однажды Маленькое Зло полезло в спичечный коробок, и обнаружило, что он совершенно прогрызен, а Малютки Монады там нет. Маленькое Зло почесало помокревший нос и посмотрело под лапки. Малютки там не обнаружилось, как, впрочем, и в песочнице.
Тяжко вздохнув, Маленькое Зло потащилось к Большому Добру, и сообщило, что лично ему, Маленькому Злу, срочно нужна новая Малютка Монада - а то старая совсем испортилась. Шокированное Большое Добро немедленно разразилось речью - что-то про бесчувственность и нездоровый прагматизм, после чего кинулось искать Малютку Монаду. Старую, естественно, не новую.
Маленькое Зло, убедившись, что Большое Добро развернуло активнейшую деятельность, побрело к Всейному Логосу, у которого, как оно точно знало, есть том "Монадологии", и где-то в этой здоровенной книге, наверняка, найдется хоть одна Малютка Монада - иначе, что это за Монадология такая неправильная будет?
Выслушав набор угроз, которые Маленькое Зло обещало реализовать, если ему не предоставят немедленно хоть одну Малютку Монаду, Всейный Логос молча захлопнул дверь перед носом ошеломленного такой наглостью Маленького Зла. А потом просунул под дверь страничку из "Монадологии", на которой сидела Малютка Монада - ну совершенно такая же, как и та. Они вообще все одинаковы - он же монады!
Маленькое Зло торжественно потащило свою добычу на кухню Большого Добра, чтобы выбрать новый красивый спичечный коробок, но там вдруг обнаружилось Большое Добро, отпаивающее ненавистным теплым молоком взъерошенную Малютку Монаду. Вторую.
Маленькое Зло внимательно пересчитало двух Малюток Монад. Обе оказались Малютками, и, совершенно несомненно, Монадами. После чего, с воплем "мое!" целеустремленно выхватило из рук Большого Добра вторую Малютку. Не то, чтобы Маленькому Злу так уж нужна была вторая Малютка Монада, но ведь, как теперь выяснилось, первая вполне может потеряться! А эта, к тому же, еще и к лотку приучена! Посмотрев на решительную мордочку Маленького Зла, Большое Добро осознало, что шансов отбить Монаду почти никаких. После долгих уговоров, оно таки сумело убедить Маленькое Зло, что две Малютки в два раза тяжелее, чем одна. А два коробка занимают в кармане в два раза больше места... Маленькое Зло вздохнуло, и, после клятвенных заверений в том, что Малютка будет предоставлена по первому требованию, дрожащими от жадности лапками отдало одну Монаду Большому Добру, которое заботливо завернуло ее в лоскуток бархата, и положило в самый дальний ящик стола.
Маленькое Зло ревниво проследило за процедурой и самодовольно погладило кисточку хвостика: теперь у него целых две Малютки Монады: одна у него просто есть, а вторая – есть про запас!
Маленькое Зло - это несколько килограммов стальных мускулов, кругленького животика и хорошенького хвостика в придачу. Все свои килограммы Маленькое Зло любит, и сдавать их без боя не намерено. По какой-то загадочной причине эти килограммы (не те, которые мускулы, а те, которые животик) в какой-то момент встревожили Тушку Эволюции, и она, в припадке активности, еще и подключив к этому делу Большое Добро, устроила коварные нападения на Маленькое Зло, заключающиеся в чтении моралей про здоровый образ жизни, про отвратительность расслабленного и безалаберного отношения к тельцу, и в попытках заставить Маленькое Зло отжиматься и подтягиваться прямо здесь и сейчас.
Маленькое Зло, которое до этого долго и успешно сопротивлялось Большому Добру с его извращениями типа зарядки и диеты, против организованной атаки этих террористов здоровья устоять не смогло. Если раньше от Большого Добра можно было спрятаться на крыше, то теперь туда без проблем взбирается прокачанная Тушка, и за минуту снимает Маленькое Зло прямо за шкирняк. Болтающееся в мускулистых руках Тушки Маленькое Зло вяло клянется, что с завтрашнего дня начнет вести здоровый образ жизни, но ему почему-то никто не верит. Пока Тушка Эволюции громко считает, сколько раз Маленькое Зло способно отжаться (и так ясно - один!!! и больше не вставать!!!), Большое Добро ведет планомерную охоту на Непонятого Зверька и его где-то тайно запрятанную сигарету. Зверек молчит, как партизан, и только смотрит несчастными глазами на обыск, который Большое Добро учиняет ради его же блага. Большое Добро чувствует себя виноватым, но упорно продолжает заботиться о здоровье Зверька, переворачивая все вверх дном.
Все это продолжалось аж целую неделю, а потом на вопли Маленького Зла об ущемлении его свобод жрать, то, что считает нужным, и отращивать животик, какой нравится, вылез Всейный Логос. Он посмотрел на разгром, учиненный Большим Добром в поисках сигареты, потом на вспотевшую от борьбы Тушку, и, в конце концов, на Маленькое Зло, требующее права выбора портить себе жизнь так, как ему нравится, после чего молча принес зеркало, которое сунул под нос Большому Добру.
И Большое Добро там увидело.
По слухам - там оказалось совсем даже не добро, хотя достоверно это неизвестно. Скорее всего, там, как обычно, оказался закон бинарной оппозиции Мироздания. После этого больше никто не упрекал Маленькое Зло за его пузико. Тушка, прослушав лекцию Большого Добра и придя к выводу, что прокачать Маленькое Зло все равно не получится, бросила это беспощадное занятие и опять перешла к одиночному бегу по утрам. Зверек, чтобы выкурить сигарету, стал отбегать не в Темный лес, а так - всего-навсего через мостик. А само Маленькое Зло перестало выдирать страницы из книг Логоса. Конечно, Всейный Логос это заметил, но так и не сказал Маленькому Злу про то, что можно увидеть в зеркальце...
Маленькое Зло очень мечтает вырасти и стать большим и страшным, но его мучает вопрос – а останется ли Маленькое Зло Маленьким Злым, если оно станет Большим Злом? Можно ли быть для всех – Большим Злом, а для себя – все тем же, Маленьким?
А если Маленькое Зло просто назвать Большим Злом, оно от этого им станет или нет? Или, например, если взять Малютку Монаду, называть ее Духовностью, читать ей Письменную Традицию и заставлять молиться и есть всякую ботву, она от этого станет Духовностью?
Маленькое Зло вздрогнуло, всполошилось, и побежало к Всейному Логосу, которому тут же вывалило все свои вопросы, добавив, что если Логос не сможет ответить, Маленькое Зло будет его считать вовсе не Логосом, а кем-то тупым, Зверьком Ангстом, например. Всейный Логос, который невинно сидел себе на скамеечке в компании Непонятого Зверька, задумался, начал тереть свой высокий лоб, а потом, вдруг, к глубокому изумлению Маленького Зла, разрыдался, обнимая совершенно обалдевшего Зверька.
Маленькое Зло почесало помокревший нос. Оно, конечно, подозревало, что это может сработать, но вовсе на это не рассчитывало. Маленькое Зло пробурчало, что, так уж и быть, не будет считать Логоса Ангстом (хотя вот конкретно сейчас складывается именно такое впечатление), и умчалось называть и считать Духовность Нелепейшей Ошибкой. Или Страшным Преступлением. Оно еще не определилось. А Всейный Логос с поддержкой не менее депрессивного Зверька, остался качественно мучиться над вопросом о сущности и явлении…
Маленькое Зло обожает кухни. Во-первых, там водится еда, а во-вторых - там всегда есть, где напакостить. Интересней всего на кухне, когда Большое Добро на минутку отошло. За минутку можно очень много понадкусывать и попортить.
Однако, на этот раз, на кухне не было совсем ничего интересного. Маленькое Зло с чувством глубокого разочарования пошарилось по холодильнику, заглянуло во все кастрюльки, и вяло, больше от безнадежности, перевернуло кувшин с компотом. Оглядев пространство, оно вперилось в дымящийся кофейник. От кофейника пахло. Не то, чтобы Маленькому Злу понравился этот запах, но кофейник был металлический, и разбивать его все равно было бессмысленно, потому Маленькое Зло решило просто вылакать содержимое, тем более, что содержимого кофейника оно никогда не пробовало.
И Маленькое Зло присосалось к носику. Жидкость внутри оказалась тягучей, горькой и вообще - довольно противной. Маленькое Зло уже решило, что надо бы залить все это молочком, но тут оно громко икнуло, и на него накатила активность.
Маленькое Зло перевернуло кофейник, попрыгало по столу, завопило, и начало бегать по стенам. Заглянувшая в кухню Тушка Эволюции немедленно решила поучаствовать в беготне, и попробовала догнать Маленькое Зло. Маленькое Зло пулей пронеслось мимо, и тут же врезалось в Большое Добро, которому по запаху сразу стало ясно, что случилось. Оно ловко схватило Маленькое Зло за ухо, и послала несколько разочарованную Тушку за махровым халатом. Ерзающее и дергающееся Маленькое Зло завернули со всех сторон в халат, сделав его похожим на детеныша моли в шкафу, полном еды, и попытались закапать ему нос (остальные части тела не были видны из-под халата) валерьянкой.
Маленькое Зло вывернулось, и запрыгало прямо в халате. Обманув преследователей ложным выпадом в сторону двери, оно выскочило в окно и покатилось с пригорочка. До речки оно докатилось довольно бодренько, но на мостик взобраться не сумело и шлепнулось в холодную воду. Большое Добро выловило его удочкой, и повесило сушиться на бельевую веревку, так и не разворачивая халат.
Маленькое Зло, висящее вниз головой, подумало о том, что инстинктам надо верить, невкусного (в том числе и кофе) не пить, и поклялось, что больше никогда в жизни эту горькую гадость в себя не зальет. В то же время, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Большое Добро, со слезами на глазах, хоронило баночку кофе в Темном лесу, понимая, что от кофе навсегда придется отказаться, потому что второго припадка активности у Маленького Зла (особенно, если Маленькое Зло к тому времени немного подрастет), оно не вынесет...
Больше всего на кухне Большого Добра Маленькое Зло любит специи. Десяток баночек и пакетиков на средней полке притягивают его невыносимо. Так как за свою жизнь Маленькое Зло не приготовило (и не приготовит!) ничего, сложнее сушеной зефирки, специи оно поглощает просто так, залазя в пакетики прямо язычком. В крайнем случае, оно берет кусочек какой-нибудь еды, и уже этим кусочком лезет во все, до чего не смогло добраться язычком.
Большое Добро эту мелкую пакость побороть не может, не смотря на все усилия. Где бы и как бы оно ни прятало свои ароматные баночки, рано или поздно там обнаружится Маленькое Зло, пахнущее так, что в горле першит. Попытки и уговоры Большого Добра отсыпать Маленькому Злу понемножку разного, вызывают у Маленького Зла глубокое непонимание. Во-первых, почему это отсыпать надо понемножку? Во-вторых, зачем отсыпать, если у Большого Добра и так все есть? И, наконец, в-третьих, мало ли что там Большое Добро отсыплет. Понятно же, что у Большого Добра все равно будет лучше.
Впрочем, Маленькое Зло не отказывается. Оно сгребает выданные баночки, а потом продолжает ходить к Большому Добру, потому что баночки Большого Добра волшебным образом наполняются, когда пустеют, и вообще - там вкуснее. А еще Большое Добро очень смешно чихает и плачет, когда в его тарелке оказывается специй явно больше, чем оно способно взять на язык. Сидя под столом, Маленькое Зло гаденько хихикает, а потом мучается от жадности и действия закона бинарной оппозиции Мироздания: конечно, приятно напакостить Большому Добру, но ведь для этого приходится использовать бесценные вкусняшки...
Нанюхавшись и обожравшись специями, Маленькое Зло начинало громко чихать, и страшно завидовать Непонятому Зверьку Ангсту, который умеет чихать еле слышно, с вялым попискиванием. Само же Маленькое Зло чихает так громко, что зефирки слышат его за много-много метров и успевают спрятаться. Потому оно подстерегло Зверька на подходе к его родному кусту шиповника, блокировало самое удобное место, и потребовало, чтобы Зверек Ангст раскрыл тайну тихого чихания.
Непонятый Зверек воззрился на Маленькое Зло несчастным взглядом, горестно повздыхал, и застенчиво признался, что он просто зажимает нос лапами при чихании. Маленькое Зло поразилось решению, нанюхалось перца и, в экспериментальных целях, побрело охотиться. Оно подобралось к полянке, залегло за кочкой, прижало уши к голове и прикрыло нос хвостом. После чего попробовало чихнуть. Чихания, как такового не получилось, только сдавленное фырканье, зато получилось качественное икание. Не просто громкое, но еще и такое сильное, что Маленькое Зло аж подскочило. Зефирки ломанулись врассыпную, Маленькое Зло - за ними, с громким иканием, которое здорово замедляло его героичный бег и совершенно не давало возможности совершить убийственный прыжок. Как только оно хотело прыгнуть или сделать хитрый-прехитрый маневр, оно икало, из-за этого спотыкалось и вообще, чувствовало себя предельно несчастным. Почти как Зверек.
Совершенно измученное, оно кинулось к речке, и, свесившись прямо с пирса, начало лакать воду. Любопытные зефирки собрались чуть поодаль, обсуждая все происходящее и глумясь. Было обидно, но, даже когда икота прекратилась, бежать за зефирками Маленькое Зло все равно не могло - так сильно все у него булькало в раздутом от воды животике. И оно печально побрело домой, раздумывая о превратностях закона бинарной оппозиции Мироздания - ну не чихает оно теперь громко, а толку-то? Расстроенное, оно пошло к кусту Зверька Ангста и выкопало там ямку, коварно прикрыв ее веточками. Пока Зверек страдал где-то в районе мусорника (для антуража), в ямку попалась какая-то недоумистая зефирка. Жуя зефирку, Маленькое Зло раздумывало о том, что со своей изобретательностью, без жрачки оно все равно не останется, потому можно с чувством превосходства продолжать громко чихать...
В мире Маленького Зла есть только один истинный рецепт приготовления еды: поймайте зефирку и тут же съешьте. Все остальное – это какие-то извращения и нездоровые ухищрения, типа сушеных зефирок, на которые Маленькое Зло идет исключительно от отчаяния. Еда должна быть съедена, а не уничтожена превращением непонятно во что.
Нет, это «непонятно что» тоже может быть вкусным – как блины, что печет Большое Добро, но почему бы не признать, что это какая-то форма изощренного убийства еды? Возьмем, например, яйцо. С яйцом все совершенно ясно. А вот когда это яйцо начинают смешивать с кучей каких-то ингредиентов, то нет там уже никакого яйца. Прямо какой-то закон бинарной оппозиции Мироздания. Вместо здорового целого яйца получаются нездоровые блины – предельно сложный продукт рукоделия Большого Добра.
И сколько это яйцо в блине не разыскивай – ну вот нет его! А с луком почему-то наоборот – как его ни убивай, он все равно какой-то неумирающий, и захватывает почти любую еду. С луком Маленькое Зло планомерно борется, устраивая страшные скандалы Большому Добру с переворачиванием всех мисок, как только унюхает противный запашок.
Большое Добро, мрачно выбрасывая луковицы, каждый раз замечает Маленькому Злу, что оно, маленькое и упертое, ничего не соображает в кулинарии и, судя по всему, никогда и не будет соображать. Эти упреки лишь убеждают Маленькое Зло в его тотальной правоте: все эти способы мучения еды придумали те, кто не способны ее просто поймать, убить и съесть.
У Маленького Зла есть Рефлексы и Инстинкты. Рефлексы говорят Маленькому Злу, что надо хватать все, что выглядит съедобным. Инстинкты же рекомендуют делать это как можно быстрее. Совместное воздействие Рефлексов и Инстинктов приводит к тому, что Маленькое Зло запихивается жрачкой, прямо не отходя от холодильника. Очень быстро, к тому же, энергично помогая себе грязными лапками.
Посмотрев на это безобразие возле своего холодильника, Большое Добро вообразило, что сможет подкупить Маленькое Зло заботой и комфортом. Оно предложило само накладывать Маленькому Злу на тарелку, и все красиво сервировать, чтобы Маленькое Зло могло удобно сидеть на стульчике. Маленькое Зло почесало помокревший нос и плюхнулось за стол. Разочарования начались почти мгновенно.
Во-первых, Большое Добро слишком долго накладывало на тарелку. Во-вторых - как-то мало, и вообще - съедать столько, сколько тебе положили - это как-то унизительно для свободолюбивого Маленького Зла. В-третьих, Большое Добро все время повторяло, что не стоит жевать так быстро, еду никто не заберет. На это Маленькое Зло немедленно оскорбилось, и заявило, что оно само у кого хочешь еду отберет. И, демонстрируя боевые навыки, немедленно стащило у Всейного Логоса полкотлеты. Тут же выяснилось, что чужая еда лучше, а из чужой тарелки - еще и вкуснее.
Большое Добро вздохнуло, и предложило Маленькому Злу самому накладывать себе еду. Маленькое Зло взяло шумовку, выловило себе пельмень, и тут же его уронило, потом выронило ложку, после чего решило не мелочиться, и есть прямо из кастрюли, вылавливая пельмени лапами.
Ловлю первых двух пельменей, еще не осознав, что именно происходит, Большое Добро наблюдало молча. Когда же обнаглевшее Маленькое Зло залезло в кастрюльку обеими лапками, Большое Добро не выдержало, и грамотно залепило Маленькому Злу прямо в лоб ложкой.
Маленькое Зло начало жевать и вылавливать пельмени в два раза быстрее. Большое Добро, осознав свой окончательный и бесповоротный проигрыш, бросило все силы на то, чтобы оторвать Маленькое Зло от кастрюли и изгнать его из кухни.
Таким образом, почти все вернулось на круги своя: Большое Добро гоняет Маленькое Зло от холодильника, а Маленькое Зло кормится стоя, пьет прямо из пакета, и с тайной грустью вспоминает тот момент, когда для него специально еду накладывали на тарелочку и ставили все на стол с незаляпанной скатертью...
Полчаса в неделю (больше – бессмысленно, а меньше – не позволяет совесть), Большое Добро посвящает борьбе с пищевыми привычками Маленького Зла. Если бы пищевые привычки Маленького Зла ограничивались только пожиранием зефирок, это было бы почти счастьем. Если бы Маленькое Зло удовлетворялось бы еще и поглощением специй из всех пакетов – это тоже было бы вполне терпимо. Если бы оно места себе не находило без холодного молочка и апельсинового джема – за это можно было бы возблагодарить Мироздание и все его законы.
Но нет.
Конечно же, нет.
Маленькое Зло обожает жареную корочку – так зажаренную, что она аж хрустит на зубах. Все попытки Большого Добра объяснить, что подобная корочка жирная, содержит канцерогены и в целом – некрасиво это – обдирать все куски мяса (в том числе и на чужих тарелках), а если повезет – то и рыбы, упираются в глубочайшее непонимание Маленького Зла. (Маленькое Зло вообще, при большой жизненной необходимости, просто с фантастической скоростью становится тупеньким).
Ну, в самом деле – зачем есть весь кусок мяса, если самого вкусного там – совсем чуть-чуть сверху? А в пудинге, естественно, нет ничего лучше вишенки сверху, точно так же, как в ореховом торте, самое вкусное – орешки сверху. От таких объяснений Большое Добро хватается за голову, в упор не понимая, почему вишни, лежащие в тарелке, оставляют Маленькое Зло равнодушным, но за одну-единственную вишенку на пудинге оно готово убить. А Маленькое Зло, в свою очередь, просто потрясается беспросветной недоумистости Большого Добра (о мыслительных способностях которого оно никогда не было высокого мнения) – ведь совершенно же понятно, что самое вкусное, это то – чего мало, и что, после долгой борьбы и скандалов, все равно достанется Маленькому Злу…
Однажды на охоте Маленькому Злу попалась особо наглая юная зефирка с шоколадной шкуркой, крутящая хвостом почти прямо перед носом Маленького Зла. От низших существ стерпеть такое, конечно, было совершенно невозможно, и Маленькое Зло полностью сосредоточилось на юной нахалке. Оно носилось, высунув язык, пытаясь загнать юркую тварюшку, которая все время ухитрялась увернуться в последний момент. Скорость и азарт все росли, и вдруг, на узенькой тропинке, зефирюшка не вписалась в поворот, и рухнула прямо с обрыва, а Маленькое Зло, которое было уже так близко, ухнуло прямо за ней, пытаясь поймать в полете.
Полет, впрочем, был недолгим, но плачевным, особенно для зефирюшки, которую слегка размазало на камнях. Маленькое Зло понюхало, и решило, что есть это оно не будет, тем более, что ему уже было не до еды. Падая, оно цеплялось за все колючие веточки и камни, кисточка на его хвосте самым ужасным образом поредела, а сам хвостик искривился в неприличную фигуру. Но, самое ужасное произошло с курточкой: в процессе скатывания и цепляния оторвались карманы, сильно порвался рукав, и все было в дырках и колючках.
Несчастное Маленькое Зло приковыляло под свою лестницу, где, сев в темный уголок, начало баюкать свой покалеченный хвостик. Большое Добро, встревожившись, что Маленькое Зло давно не пакостит, зашло его проверить, и, обнаружив душераздирающую картину, тут же организовало спасение. Оно осторожно вытащило Маленькое Зло, у которого не было сил сопротивляться и скандалить, из курточки, перевязало ему хвостик, смазало кисточку хвоста репейным маслом, промыло все царапины, и выдало Маленькому Злу банку апельсинового джема. Пока Маленькое Зло дремало над банкой, Большое Добро отнесло разлезшуюся курточку на свалку, где на ней тут же поставила метку мстительная сорока. Вместо курточки Большое Добро подложило полосатую вязаную кофточку с большими пуговицами и круглым воротничком.
Проснувшись на следующее утро, еще слегка покалеченным, но вполне бодрым, Маленькое Зло кинулось искать свою курточку. И не нашло. Прибежавшее на вопли и проклятья Большое Добро следующие два часа пыталось доказать, что полосатая кофточка - это куда лучше, мягче, теплее и приличнее, чем когда-то украденная курточка с чужого плеча, но Маленькое Зло было непреклонно. Оно так плакало, так било ложечкой по столу, так клялось отомстить, так ненавидело полосатую кофточку, что Большое Добро сдалось.
Оно вернулось на свалку. Оно постирало курточку. Сделало новые карманы. Поставило кучу заплаток. Подшило рукав. Заштопало все мелкие дырочки и со вздохом вручило курточку Маленькому Злу. Восторг Маленького Зла было трудно передать словами - так оно прыгало, вертелось перед зеркальцем и набивало карманы Сокровищами. Полосатую кофту, впрочем, оно так и не вернуло, потому что пока Большое Добро возилось с курточкой, Маленькое Зло открыло для себя радость спанья в этой мягкой шерстяной штучке. Теперь, идя спать, Маленькое Зло представляет себя полосатым страшным тигром, и строит планы, как бы выпросить у Большого Добра еще и полосатую шапочку таким образом, чтобы оно ни за что не догадалось, что Маленькое Зло мечтает быть тигром...
Каждый вечер, как правило, Маленькое Зло заканчивает самолюбованием. Оно надевает полосатую кофточку (невозмутимо игнорируя попытки Большого Добра объяснить, что никакая это не пижама), расчесывает кончик хвостика, придирчиво осматривает свой носик в осколке зеркальца, а потом, свернувшись комочком, начинает вспоминать весь прошедший день - сколько всего было сделано, как сильно ему все это понравилось, и что из этого надо будет повторить. Таким образом, каждый вечер Маленькое Зло засыпает предельно счастливым и удовлетворенным собой и своей деятельностью.
И пока ему снятся чудесные сны о стадах непуганных зефирок, в своей пустой прохладной спальне из угла в угол ходит Большое Добро, мучимое бессонницей и сожалениями. Оно печалится о несделанном, о том, что было сделано недостаточно хорошо, и о том, чего делать не стоило совсем. Он старается доделать все, что не успело, составляет списки того, что еще предстоит сделать, и иногда от отчаяния и усталости у него просто опускаются руки. Тогда оно идет посмотреть, как сладко спит совершенно влюбленное в себя Маленькое Зло, и думает, как же иногда это хорошо - спать так, как умеет спать Зло - бессовестно и незамутненно. И Большое Добро, в тишине звезд, сидя на ступеньках, иногда позволяет себе представить, как бы это было - не думать, не стараться, не работать.
Это было бы так легко.
Именно так, как оно никогда не сделает.
И пока Маленькое Зло спит - Большое Добро работает. Когда Маленькое Зло проснется - Большое Добро будет работать еще больше. В конечном счете, у него есть только один способ остаться собой - сделать себя таким, каким и должно быть Большое Добро...
После ежевечернего самолюбования, если у него еще остались силы, Маленькое Зло начинает усиленно думать про памятник себе. Отсутствие памятника Маленькому Злу Маленькое Зло считает страшной ошибкой Мироздания. Что это за закон вообще такой? - каким-то незнакомым субъектам памятники есть, а Маленькому Злу, которое себе хорошо знакомо - нет никакого памятника...
К делу планирования своего памятника Маленькое Зло подходит предельно обстоятельно, потому дело пока движется как-то не очень. Самыми главными, безусловно, являются два основных вопроса: из чего будет памятник, и в какой позе будет запечатлено Маленькое Зло.
Маленькое Зло очень любит бронзу, и сердечко его сладко бьется, когда оно представляет, как все будут гладить его, изваянный в бронзе носик, и как он будет блестеть на солнце. Но, с другой стороны, Маленькое Зло мучается подозрением, что в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, восторженные прохожие начнут тереть не носик, а какое-нибудь совсем другое, не приспособленное для этого место. Этого, конечно, Маленькое Зло никак позволить не может. Потому памятник будет не бронзовым. А пока еще непонятно каким...
Поза запечатленного Маленького Зла тоже представляет собой серьезную проблему, и, чем больше Маленькое Зло крутится перед зеркалом, тем больше мается, пытаясь принять решение. Больше всего Маленькое Зло себе нравится с хвостом, торчащим под углом в 45 градусов - у него получается очень мужественный и решительный вид. Но, с другой стороны, тогда хвост оттягивает все внимание от остальных частей прекрасного Маленького Зла. А если хвост не оттопыривать, то самое широкое место Маленького Зла от этого выглядит еще шире, и Маленькое Зло критично осознает, что или место надо как-то уменьшать, или как-то иначе его ваять...
Совершенно утомленное, Маленькое Зло засыпает, и продолжает терзаться уже во сне, подергивая лапкой и сквозь сон почесывая помокревший от усиленного думания нос - ведь, после решения двух животрепещущих вопросов про позу и материал, останется ключевой - какие бы найти аргументы для Тушки Эволюции, чтобы она начала этот памятник ваять?
С ориентацией на местности у Маленького Зла не очень. Оно, конечно, способно найти лежбище зефирок, но вот дойти потом до дома оно может только случайно. Или если найдет тропинку. Или если случайно найдет тропинку. А с того времени, как Маленькое Зло начало всюду таскать свою любимую каску для повышения безопасности, дорогу домой стало находить еще труднее, потому что милая безопасная каска все время наползает на глаза, резко сужая пространство для обзора.
Большое Добро очень тревожится по всему этому поводу, и дарит Маленькому Злу компасы. Маленькое Зло этих тревог понять не может, но компасы берет, и радостно складирует их в заветных нычках, про которые регулярно забывает. В кармашке, конечно, у него всегда валяется какой-нибудь компас, и Маленькое Зло даже умеет им пользоваться, но не пользуется, потому что не понимает, зачем - ведь он не греет, от дождя не прячет и даже не съедобен! А указать направление может каждый. Маленькое Зло тоже может - подумаешь, делов-то, найти север! Елки там всякие... Мох. На юге.
На самом деле, когда ты в Безграничных Пространствах, а у тебя и сапожки, в которых лапки не промокнут, и каска, в которой ушки и макушка защищены, и курточка с капюшоном, и в карманах множество бесценных вещей - то все равно, куда идти, потому что все, что нужно, у тебя уже есть. Просто Большому Добру, не ходящему в Темный Лес, и не знакомому с Безграничными Пространствами все равно никогда не понять, что, чтобы потеряться, нужно знать, где ты был, и куда хотел попасть. Маленькое Зло не уверено в том, где оно сейчас было, и крайне смутно себе представляет, куда именно ему нужно попасть - потому что это такая конспирация. Пусть Большое Добро будет предсказуемым. Все и так знают, что оно победит в конце. А оно, Маленькое Зло, никому не даст знать о себе что-либо. Даже самому себе. Ему просто интересно, как это будет - наступить в новую лужу в совершенно новом месте, в котором оказался непонятно как...
Когда Маленькое Зло потерялось в самый первый раз, оно даже немного встревожилось. Оно побродило по овражку, переночевало в дупле с сильно нервничающей белкой, и, в конце концов, мордочкой к мордам, столкнулось с целой бандой енотов, привлеченных чудесным запахом зефирок. С огорчением убедившись, что Маленькое Зло не съедобно, еноты отправились на дело, в нелепой надежде, что проголодавшееся Маленькое Зло от них отвяжется.
Вместо этого Маленькое Зло снисходительно объяснило енотам, как именно следует организовывать нападения на запасы наивных отдыхающих, которым милые кочки и холмики кажутся совершенно безопасными, как неслышно вытаскивать шуршащие пакеты с едой прямо из рюкзаков, и как заметать хвостами следы. Почти месяц хорошо организованная банда енотов нападала на все, что хоть немного пахнет жрачкой, наводя ужас на местных жителей.
А потом Маленькое Зло соскучилось по зефиркам, и потребовало, чтобы Большое Добро занялось своими прямыми обязанностями. Большое Добро явилось с мешком зефирок, попутно разогнало банду, и вернуло изголодавшееся Маленькое Зло домой. В соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, поскучневшие, но хорошо обученные еноты, теперь разрабатывают планы мести Маленькому Злу...
Иногда Маленькое Зло сталкивается с Эволюцией, зашедшей на время к своей дорогой Тушке, и настроение у него радикально портится аж до ужина.
Лично против самой Тушки Маленькое Зло ничего не имеет: Тушка, благодаря определенной степени кретинизма, вполне пригодна к использованию Маленьким Злом. Но вот Эволюция, особенно с таскающимся за ней Размножением, вызывает желание сбросить ей кирпич на голову - чтобы хоть на время приостановить. И практичное Маленькое Зло совершенно не понимает, почему все так радуются этой самой Эволюции. В самом деле, совершенно же понятно, что ничего хорошего от Эволюции для конкретного Маленького Зла ждать не приходится. Как и для конкретной зефирки, например. Эволюции же не интересна конкретная зефирка. И конкретное Маленькое Зло тоже не интересно (кстати, как вообще Маленькое Зло может быть не интересным?). Эволюция хочет, чтобы зефирок было Множество, и для этого они должны размножаться. Если в процессе размножения какая-то из зефирок скончается, то для Эволюции это не имеет никакого значения - главное, чтобы эта, приспособленная зефирка, оставила много потомства.
Не то, чтобы Маленькое Зло было против такой концепции - когда это касается зефирок, то Маленькое Зло всеми лапами и ушами и хвостом "за" - нечего им там рассуждать и спорить - пусть не теряют время, а размножаются, чтобы Маленькое Зло могло обжираться свежими и приспособленными зефирками. Когда дело касается размножения Большого Добра - то тоже, в общем, не так уж и плохо - куда бы Маленькое Зло не пошло, его всюду будут ждать апельсиновый джем, блины и пакет ледяного молочка. Еще и вязаные носочки в придачу. Размножение Всейного Логоса выглядит далеко не так радужно и полезно, но тоже, в общем-то, переживаемо.
Но, когда все это начинается касаться лично Маленького Зла - вещи перестают быть столь оптимистичными. Эволюция не желает, чтобы Маленькое Зло целыми днями бездельничало и делало все, что хочется. Эволюции надо, чтобы Маленькое Зло осуществляло некую целенаправленную деятельность по укоренению себя в Природе - больше пакостей, больше приспособленности, и еще как можно больше Очень Маленьких Зол в придачу, которые со временем станут большими, и, в соответствии с этой Эволюцией, вытеснят всех остальных. И тогда не будет Большого Добра с его апельсиновым джемом, а только Злы кругом, с которыми еще и придется делиться остатками джема (а без Большого Добра кончится он безобразно быстро!), и которые будут жрать зефирки, принадлежащие до этого исключительно Маленькому Злу.
Мысль об этих перспективах предельно угнетает Маленькое Зло, потому Эволюция с Размножением вписаны в список врагов Маленького Зла – сразу после Духовности, но перед бандой енотов. Список Маленькое Зло очень лелеет, страшно гордится своим почерком, и потому не спешит осуществлять борьбу с врагами – ведь тогда придется вычеркнуть побежденных, и испортить такой красивый список...
Всейный Логос не может равнодушно пройти мимо Идеи, даже если она неубедительная, жалкая и громко сморкается. Он ее обязательно приютит, выделит ей место, и будет регулярно прикармливать, в расчете на то, что она подружится с остальными Идеями, и они вместе образуют некую Картину Мира. На деле же, когда Всейный Логос отворачивается, Идеи начинают скандалить, потому что каждая из них старается занять побольше места, вытесняя других, и доказать другим (силой своего авторитета) всю степень их неполноценности.
Всейный Логос этой идейной возни не замечает в упор, так как у него каждый раз в любимчиках ходит какая-нибудь особенно странная Идея, которая горда собой настолько, что набирается наглости покинуть пыльную комнату Логоса и выйти к другим, неохваченным ее (Идеи) величием.
Если первым встреченным неохваченным оказывается Маленькое Зло, то величие Идеи длится недолго - Маленькое Зло ее одним безошибочным натренированным ударом укладывает в тихий блаженный нокаут, после чего тянет беспомощное тельце к речке, кладет его на большой лист кувшинки и отправляет в далекое плаванье.
Если же Идея столкнется с Большим Добром, то оно неохотно сдаст его на руки Логосу, после чего Логос разочаруется в этой Идее, и перекинется на следующую. Когда же количество Идей и их скандалов превышает все пороги терпения Большого Добра, оно, прихватив с собой Маленькое Зло, которому только дай возможность поломать чье-нибудь веселье, дожидается ухода Всейного Логоса на ежедневную прогулку, и начинает великую зачистку.
На чистящие средства и пылесос Идеи реагируют плохо. Самые инертные, конечно, погибают сразу, так и не поняв, что с ними случилось Маленькое Зло. Те, что поизворотливее, притворяются, что они вовсе не Идеи, а так,... с книг посыпавшаяся пыль. Остальных Большое Добро сгребает в ведро с мыльной водой, где они подгнивают и начинают плохо попахивать. Вернувшийся Всейный Логос опечаливается, собственноручно выливает пованивающее ведро, облегченно вздыхает, и начинает страшно скучать, пока ему не попадется юная, свежая и такая одинокая Идея...
Мыться Маленькое Зло отказывается по стратегическим соображениям. Так легче маскироваться при охоте на зефирок, да и новые пятна не так заметны. Тем не менее, эта антисанитария по какой-то необъяснимой причине возмущает Больше Добро, и оно, героично преодолевая вой и сопротивление двух очень небольших живых существ (малютка Монада участвует в протестах за компанию), раз в неделю ухитряется затащить их в ванну.
В ванне плавает желтая целлулоидная уточка, которая примиряет Малютку Монаду с необходимостью побыть мокрой. Обычно она сидит на уточке, пытаясь дотянуться лапкой до воды, чтобы немного погрести. Как правило, кончается это тем, что лапки Малютки разъезжаются, она плюхается в воду и начинает громко тонуть, а Маленькое Зло снова убеждается в действенности закона бинарной оппозиции Мироздания.
Маленькое Зло обещает вопить не так яростно, если во время мытья ему предоставят трехмачтовый парусник, груженый зефирками, но ему предоставляется только возможность быть постиранным, а потом по самые уши быть закутанным в полосатое полотенце. Дрожащее существо с блестящими глазенками и свалявшейся местами шерсткой каждый раз злорадно обдумывает, в какой именно луже оно вываляется, когда подсохнет - и тщательно скрывает, как же сильно ему нравится, что с ним носятся... Пусть даже только раз в неделю в ванной.
Два раза в неделю Большое Добро запирается в ванной. Оно проводит там не менее двух часов, из-за двери несутся занимательные и разнообразные звуки, а Маленькое Зло изнывает от любопытства и мечтает попасть за заветную дверь. Памятуя о том, что когда купают Маленькое Зло с Малюткой Монадой, им всегда выдают чудные плавающие штучки типа желтой целлулоидной утки, Маленькое Зло сделало глубокомысленный вывод о том, что когда купается само Большое Добро, вокруг него плавают еще более замечательные штучки, на которые, конечно, Маленькое Зло имеет право. Однако, бдительное Большое Добро каждый раз ухитряется изгонять Маленькое Зло, которое, не теряя надежды, как на настоящей охоте, терпеливо выжидает и подкарауливает.
Однажды терпение и коварство Маленького Зла были вознаграждены: Большое Добро, озабоченное тем, как бы понадежнее спрятать от Маленького Зла последнюю банку апельсинового джема, совершенно забыло устроить шмон в ванной комнате. А Маленькое Зло, пока Большое Добро прятало банку, пряталось само. Оно по-пластунски заползло в кучу грязного белья, высунув наружу носик и проковыряв дырочку для глазика.
И вот, счастливый момент настал: Большое Добро ввалилось в ванную и закрыло за собой дверь на щеколду. Маленькое Зло аж дышать перестало от напряжения. А Большое Добро, погрузившись в ванную без игрушек, мало того, что оказалось мокрым, противным, и совершенно непривлекательным, так оно еще и начало петь! Петь о том, как прекрасен мир и как хорошо жить на свете!!!
Это окончательно добило Маленькое Зло, и оно, напрочь забыв о конспирации, со всех лап, путаясь в носках, ломанулось к запертой двери, о которую, от избытка чувств, стукнулось лбом. Щеколда не поддавалась, пока Маленькое Зло на ней не повисло и не завопило. После чего щеколда отвалилась целиком, Маленькое Зло шлепнулось на порожек, и вылетело из ванной. Мокрое и растерянное Большое Добро, даже не успевшее возмутиться, недоуменно смотрело вслед.
С тех пор Большое Добро спокойно принимает ванну, а Маленькое Зло рассказывает всем, кто согласен (ну и не согласен) слушать, об ужасах, которые происходят в ванной, когда там оказывается Большое Добро...
Маленькое Зло не может равнодушно пройти мимо блестящего. Даже если это - чайная ложечка. Конкуренцию Маленькому Злу составляет Сорока с наглым клювом и длинным облезлым хвостом (облезлость хвоста - на совести Маленького Зла). Сорока живет высоко и далеко, и чего там у нее скопилось в гнезде, Маленькое Зло не знает, но догадывается, что там очень много того, что должно принадлежать Маленькому Злу.
Пока Маленькое Зло выслеживает сороку, сорока выслеживает нычки Маленького Зла. Ужас в том, что Маленькое Зло все свои нычки упомнить не может, и регулярно рисует карты. Которые так же регулярно теряет. Карты находит бдительное Большое Добро, и, пока Маленькое Зло выясняет отношения с сорокой, раздает потерянное (как оно это деликатно называет), хозяевам.
Обнаружив разграбление своих нычек, Маленькое Зло проникается еще большей ненавистью к сороке, и, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, начинает с удвоенной силой компенсировать свои потери. Пока сорока глумится над терзаниями Маленького Зла, Большое Добро планомерно потрошит сорочье гнездо. Ситуация повторяется раз за разом, и никто пока так и не догадался, что добро всегда торжествует...
У Маленького Зла есть куст. Толку от куста никакого - только надежда, что рано или поздно с ним случится что-то интересное - типа цветов или чего-нибудь съедобного. Маленькое Зло куст регулярно поливает, взывает к нему, надеясь, что когда-нибудь это сработает, и куст одумается. Малютка Монада даже заучила календарь садовода, в соответствии с которым все самое правильное с кустом следовало делать в прошлом месяце, а то и в прошлом году.
Большое Добро пытается донести, что прелесть куста - не в предполагаемой пользе, а просто. Маленькое Зло не понимает, как может быть куст ради куста, и продолжает угрожать. Его громкие вопли и возня так утомили Всейный Логос, что он дал себе труд сообщить Маленькому Злу, что самой конструкцией куста, в принципе, цветы и еда не предусмотрены.
Этот невыразимо печальный факт, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, привел к тому, что Маленькое Зло теперь ежедневно проклинает куст, уже ни на что не рассчитывая. И продолжает его поливать.
Как-то раз, когда Большое Добро копалось где-то за домом на грядках, Маленькое Зло просочилось в кухню, и обнаружило там нечто чуднОе - большую красивую коробку, перевязанную золотистой ленточкой. Видимо, мимо недавно пробегали Обстоятельства, и коробка привалила именно от них. От золотистой ленточки Маленькое Зло пришло в возбуждение, и немедленно, зубами и проклятиями, освободило от нее коробку. Но внезапно оказалось, что внутри коробки были ОНИ. Они были почти как зефирки - только все сплошь дохлые и в красивых бумажечках. Тоже золотистых и восхитительно скатывающихся в шарики, как у жука-навозника, только намного красивей.
А потом Маленькое Зло принюхалось. От НИХ пахло ванилью, орешками и чем-то еще невыносимо вкусным. И Маленькое Зло отважно положило в себя первую конфету, чувствуя, как от сладкого внутри все склеивает. А потом и вторую. В первой обнаружился цельный орешек. Во второй - пралине и кусочки орешка. В третьей... тут Маленькое Зло окончательно потеряло контроль, и жадно зачавкало, с трудом разводя слипающуюся пасть.
Когда на кухню заглянуло Большое Добро, оно обнаружило Маленькое Зло, лихорадочно пытающегося залить водой прямо из-под крана всю эту патоку и пралине, чтобы, наконец, суметь нормально открыть пасть и выковырять застрявшие орешки. Еще через полчаса оно сгрызло все зубочистки и даже зубную щетку Большого Добра в придачу...
Маленькое Зло любит конфеты. Но, по закону бинарной оппозиции Мироздания, есть их не может. Потому оно их ненавидит.
Однажды, гуляя по Темному Лесу, Маленькое Зло забрело далеко-далеко, и наткнулось на пещеру. Счастливое, оно ринулось на исследование, и тут же ошеломленно замерло у входа: вся большая – большая пещера была занята Злом, таким громадным, что просто… Ну очень, короче, большим. Прямо Мировым. Мировое Зло крепко спало, а Маленькое Зло, тихо-тихо на цыпочках начало его обходить, бдительно рассматривая.
У него, Маленького Зла, никогда не будет таких громадных когтей (с такими вообще на гитаре играть не получится. Только эпично ее ломать. Но, эпично ломать Маленькое Зло и так умеет – безо всяких когтей). И совершенно точно никогда не вырастут такие зубы – для поедания зефирок они не годятся. И хвоста такого не будет – потому что Маленькое Зло любит свой полосатый хвостик с кисточкой, а как любить этот шипастый зеленоватый ужас?
Короче, Маленькое Зло никогда не будет таким большим и страшным, даже если станет рок-музыкантом. Зато если за Маленьким Злом будет стоять такая громадная страшная штука, то все будут в ужасе разбегаться. Только вот не от Маленького Зла. Маленькое Зло, возле такой штуки, вообще никто не заметит. Оно станет еще меньше – сколько ни отращивай хвостик, когти и зубы…
Это, определенно, было одно из самых ужасных пониманий в жизни Маленького Зла. От волнений оно аж село на черепаху, морально травмировав ту на ближайшие два дня. Оно, Маленькое Зло, вовсе не единственное! Есть те, кто милее его, и у кого хвостик получше, и есть те, кто страшнее его, и вот на фоне всего этого Маленькое Зло совсем ничего не стоит, и совсем ничего из себя не представляет. На секунду Маленькое Зло стало себя очень жалко, но оно ту же решило, что у него достаточно пакостности, чтобы справиться с любой конкуренцией.
И вот, в точном соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Маленькое Зло теперь старательно путает тропинки, выращивает сон-траву у входа в пещеру, и высаживает вокруг колючую ежевику и густую агрессивную малину, чтобы никто и никогда не нашел Мировое Зло и случайно его не разбудил. Пусть самым злобным в мире будет Маленькое Зло! И тигры.
В жизненных приоритетах Маленького Зла – забраться повыше и плюнуть подальше. С «плюнуть» проблем особых нет, а вот с «забраться» повыше… Маленькое Зло облазило все крыши, влезло на почти все окрестные деревья, и знает совершенно точно, что там недостаточно высоко. По-настоящему высоко – на горе. Но гора далеко и взбираться на нее трудно.
Тогда ушлое Маленькое Зло, безошибочно вычислив того, от кого может быть польза, начало ходить кругами вокруг Тушки Эволюции, и медовым голоском рассказывать о том, какой это был бы потрясающий эволюционный прорыв – забраться на такую большую гору еще и с грузом в виде Маленького Зла! Без груза туда кто угодно может залезть, даже само Маленькое Зло, а вот с грузом Маленького Зла и с его запасом зефирок – это ж совсем другое дело!
Страшное случилось – Тушка задумалась, и решила, что для Эволюции ей именно этого и не хватало – прокачаться и залезть на гору. С грузом. В течение следующих двух месяцев она занималась по особой программе, а Маленькое Зло сушило стратегические запасы и спрашивало, ну когда же, когда же…
Потом они совместными усилиями вынудили Большое Добро подвезти их до подножия на машине. Большое Добро было возмущено и самой идеей, и нажимом, но достойного сопротивления оказать не смогло, и, под чтение моралей и напутствий, Тушка и Маленькое Зло все-таки доехали до горы. Тушка подхватила Маленькое Зло, а Маленькое Зло хапнуло зефирки, и они двинулись вверх.
Тушка шла спокойно и энергично, Маленькое Зло очень волновалось, предвкушая свой великий плевок с такой высоты, и на нервной почве почти сразу сожрало зефирки. Утром четвертого дня Тушка победно вступила на вершину, и, наконец, сняла со спины Маленькое Зло. Пока Маленькое Зло сожалело о том, что зефирки так быстро кончились, и принюхивалось, Тушка, придя к выводу, что задача выполнена, кругом - какой-то эволюционный тупик, тут же ломанулась в обратном направлении.
Маленькое Зло оглянулось. Оно, такое маленькое, оказалось совершенно одно на высокой - высокой горе, выше которой и представить себе было что-то сложно. Никто не видел его, и оно никого не видело. Вокруг только дул ветер, а под лапками проносились облака. Стоя на вершине, на самом краю обрыва, Маленькое Зло решительно собралось плюнуть, чуть наклонилось, заглядывая в самую глубину и… Его стошнило Метафизикой.
С глубокой печалью осознав, что уболтать Тушку Эволюции еще и на ваяние памятника Маленькому Злу никак не получится, Маленькое Зло переключилось на идею увековечивания и признания его заслуг какими-нибудь другими средствами. Пересмотрев все книжки Всейного Логоса и даже покопавшись в интернете, Маленькое Зло пришло к выводу, что медалька - большая, золотистая, и с мордочкой Маленького Зла, может увековечить Маленькое Зло ничуть не хуже, чем памятник, а может даже и лучше. Памятник с собой ведь не поносишь, наоборот - все время придется стоять рядом, чтобы все вокруг знали, чей этот памятник, а медальку цепляешь - и всем все становится ясно...
Окрыленное Маленькое Зло ввалилось к Большому Добру, и поинтересовалось, согласно ли Большое Добро с тем, что оно, Маленькое Зло, - самое Маленькое Зло в мире? Подозрительное Большое Добро думало долго, очень жалея, что рядом нет Всейного Логоса, дабы ответить на этот животрепещущий вопрос, но таки вынуждено было признать, что, наверное, Маленькое Зло - самое Маленькое Зло в мире.
Торжествуя, Маленькое Зло заявило, что по этому поводу ему нужна медалька - чтобы никто не ошибся, что это именно то самое Маленькое Зло в мире. После некоторых раздумий Большое Добро заявило, что не видит никаких препятствий к тому, чтобы Маленькое Зло носило такую медальку. Маленькое Зло довольно покивало, заявило, что будет тихо ждать медальку, а если не дождется, то… ну, Большое Добро само понимает, чего ожидать от самого Маленького Зла в мире.
И вот, пока Маленькое Зло уговаривало себя посидеть спокойно еще немножко, Большое Добро где-то раздобыло большую старую монету, к которой скотчем прицепило портрет Маленького Зла, а с другой стороны - приклеило застежку.
При вручении медальки, еще и в красивой коробочке, Маленькое Зло вдруг начало хлюпать носиком и тереть лапкой глазенки. Она была такой прекрасной, эта медалька! Почти как само Маленькое Зло. И она так блестела, что даже хитрая вороватая Сорока начала ошиваться прямо на крыше, явно на что-то рассчитывая.
Занервничавшее Маленькое Зло тут же захлопнуло коробочку, и кинулось в дом в поисках самого надежного места, бдительно следя, чтобы за ним никто не подглядывал.
Холодными зимними вечерами, Маленькое Зло на цыпочках подходит к шкафу Большого Добра, и достает оттуда коробочку с медалькой. Маленькое Зло любуется своим сокровищем, гаденько хихикает при мысли о том, что Сороке оно никогда не достанется, и, получив очередное подтверждение того, что Маленькое Зло - самое лучшее Маленькое Зло в мире, благоговейно прячет обратно, мечтая, что когда-нибудь Сорока улетит далеко-далеко, и можно будет носить медальку аж каждый день...
Иногда, в припадке доброты, Большое Добро подбирает какую-нибудь несчастную или покалеченную животинку, и держит ее под своим заботливым присмотром. Маленькое Зло очень любит всех этих животинок. Птичка с перебитым крылом, которую Большое Добро держало в клетке, страшно забавно вопила, когда Маленькое Зло только-только начинало подбираться к клетке.
С черепахой, которую Большое Добро избавляло от клещей, было еще забавнее – на ней можно было кататься по всему дому и саду! Бедная черепаха не только тащила свой тяжелый панцирь, но еще и счастливое Маленькое Зло, которое, затарившись зефирками, садилось, свесив лапки, и с интересом ждало, куда его повезут на этот раз… Особенно весело было, когда черепаха собиралась кормиться – только она вытягивала шею, чтобы скушать кусочек яблочка или морковки, как Маленькое Зло прямо из под носа ловко утягивало этот кусочек, и начинало громко чавкать. В общем, черепаху Маленькое Зло очень полюбило, и страшно опечалилось, когда черепаха сбежала, предпочтя остаться со своими клещами, но без Маленького Зла…
Потом Большое Добро где-то подобрало кошку, и вот с ней все оказалось совсем не так гладко. Во-первых, кошка не позволяла на себе ездить. Во-вторых, иногда она оказывалась быстрее Маленького Зла, и еду у нее красть не всегда получалось, а в-третьих, она осмелилась цапнуть Маленькое Зло, совершенно позабыв, кто тут вообще хозяин!
Маленькое Зло немедленно объявило кошке войну: начало переворачивать ее миску, красть рыбу, за мгновение вылакивать все молоко (страшно представить, сколько молока может поместиться в одно совсем небольшое Зло, когда оно зло!). Когда же Большое Добро подслушало, как Маленькое Зло выясняет у Всейного Логоса, в каком состоянии будет трупик кошки через сто лет, если его сейчас залить бетоном, оно поняло, что кошку срочно надо спасать.
Кошку пристроили в приют, а Большое Добро вздохнуло, и решило, что гораздо безопаснее будет больше никого не подбирать. Маленькое Зло полностью поддержало это грамотное решение: в самом деле, не хватало еще, чтобы Большое Добро тратило внимание и силы на каких-то слабых и убогих, не способных выдержать здоровой конкурентной борьбы за ресурсы. Совершенно ведь понятно, что поддерживать надо самого сильного, приспособленного и милого – Маленькое Зло, короче!
Однажды утром начался ветер. И это был такой Ветер, что Маленькое Зло запищало от восторга, и уткнулось мордочкой в дрожащее окно, зачарованно наблюдая, как от порывов валится крепкий с виду заборчик. Большое Добро предсказуемо занервничало, а Всейный Логос начал немедленно зачитывать что-то про ураганы, искренне полагая, что это должно всех успокоить.
Тушка Эволюции предложила укрепить дверь. Так как бездеятельная Тушка во много раз опаснее, чем деятельная, то ей выдали молоток и шуроповерты, предложив самой что-нибудь придумать. Вполне предсказуемо, что думать Тушка не стала. Зато серьезно задумалось Маленькое Зло.
Ветер был таким сильным, что легко поднимал пластмассовое ведерко и сбрасывал шифер с крыш. Наверное, он бы смог так же подхватить и Маленькое Зло - особенно, если Маленькое Зло что-нибудь ветру предложит. И, охваченное потрясающей идеей, Маленькое Зло кинулось к одному из заветных ящичков Большого Добра, где хранились шарики.
К тому времени, когда Большое Добро заинтересовалось, чем именно занято Маленькое Зло, оно уже успело надуть целых пять шариков, и раздумывало, хватит ли этого ветру, или нужно еще столько же и чуть-чуть сверху. Большое Добро соотнесло счастливую морду Маленького Зла, ураганный ветер и шарики, и почувствовало что-то нехорошее. Совсем нехорошее.
Ведь если Маленькое Зло сейчас улетит, его некому будет контролировать. И кормить. А оно может оказаться в местах, где нет зефирок, и Большого Добра с блинами. И вот там на Маленькое Зло совершенно не будет никакой управы.
Большое Добро сглотнуло, и решительно отобрало у Маленького Зла полунадутый шарик. А потом поинтересовалось, не хочет ли Маленькое Зло блинчиков. И апельсинового джема. И алых ленточек. И разноцветных полосатых вязаных носочков.
Маленькое Зло хотело всего и сразу. Потому оно вцепилось в шарики, закивало, и помчалось выламывать забитую Тушкой дверь. Большое Добро не отставало и говорило. Оно говорило об ужасных местах, где не водятся зефирки, о том, как Маленькое Зло может больно удариться, как оно будет скучать без Малютки Монады, и как всем будет не хватать Маленького Зла здесь.
И пока Большое Добро говорило, Маленькое Зло отчаянно ковыряло дверь, вполуха прислушиваясь, и прикидывая, получится ли незаметно засунуть в карман Малютку Монаду. Но дверь все не поддавалась, Большое Добро наобещало уже высоченные горы блинов, а ветер потихоньку стихал. И вот, когда у Маленького Зла уже почти все получилось, один из шариков вдруг лопнул. А потом и другой, на который решительно наступило Большое Добро. Маленькое Зло хотело завопить, но, бросив взгляд в окно, оно заметило, что больше уже ничего не летает, и даже деревья почти не гнутся. Тогда оно отошло от двери, и мрачно потребовало все свои блины, банки с апельсиновым джемом и алые ленточки.
Большое Добро триумфально бросилось на кухню, не замечая, каким пристальным взглядом провожает его Маленькое Зло. И думало Маленькое Зло в этот момент вовсе не о блинах с апельсиновым джемом, и даже не о зефирках.
Оно думало о том, что рано или поздно оно уйдет. И Большое Добро может сколько угодно полагать, что зефирки, блины, апельсиновый джем и пакости важны для Маленького Зла. А на самом деле, для Маленького Зла важно совсем другое - то, чего Большое Добро, со всеми своими и не своими Обязательствами, уборками, огородом, курами и овсяной кашей для Духовности никогда не поймет.
А еще Маленькое Зло осознало, что оно будет летать. Оно еще не знало как, что, почему и когда, но это было уже не важно. Просто однажды Маленькое Зло полетит - и все победы Большого Добра не будут иметь никакого значения. Потому что Большие Добры не летают.
Бродя со своей обычной безалаберностью и ведомое топографическим кретинизмом, Счастье сослепу налетело на Всейный Логос. Заинтересовавшись этим совершенно новым для себя феноменом, Логос заботливо собрал его пипеткой и поместил в чашку Петри. Придя домой, он поставил Счастье в чашке на вершину горки из книг прямо под оранжевую настольную лампу, и стал наблюдать, что будет.
Счастье немедленно решило, что ему тепло, спокойно и, главное, от него ничего не хотят, потому отказалось покидать чашку. Большое Добро совершенно раздавлено этим фактом, и теперь по полчаса в день проводит под дверью Всейного Логоса, громко перечисляя Счастью все то хорошее, что оно, Большое Добро, сделало, и требуя объяснений, почему Счастье предпочло остаться с Логосом. Лежа на пыльных книгах под старой лампой, Счастье очень внимательно слушает, как Всейный Логос проникновенно читает вслух про Бытие и Время, и не понимает ни единого слова. Всейный Логос, оставив попытки разобраться, что же в этом Счастье такого, что все его хотят, заботливо по три раза объясняет Счастью трудные (с его точки зрения) места, чашку Петри не двигает, и никогда не выключает лампу.
Холодными безлунными ночами, глядя на теплый оранжевый свет из окна, Маленькое Зло с большим удовлетворением думает, как же хорошо, что Счастье так близко. Если оно вдруг понадобится – сразу ясно, где его украcть…
С первыми холодами, когда еноты засыпают, весь лес начинает принадлежать Маленькому Злу. Большое Добро безуспешно уговаривает Маленькое Зло помириться с енотами, тем более, что само Маленькое Зло совершенно не помнит, из-за чего они поругались, но Маленькое Зло никак не может понять, почему оно должно идти мириться первым. Ведь оно такое уникальное и особенное, а енотов - целая толпа и они все равно все одинаковые. И одинаково тупые. К тому же, они все равно всю зиму спят - так что лично Маленькому Злу они не очень-то мешают, а даже наоборот - создают дополнительный повод попакостить.
По свежевыпавшему снежку Маленькое Зло бежит к норам енотам, вытаптывает там неприличные слова и вылепливает непристойные фигуры. Конечно, когда придет весна, все растает, но Маленькому Злу приятно само знание о том, что и где оно написало. Потом оно мчится к Тушке Эволюции и медовым голоском начинает ныть про чудесное место для того, чтобы построить горку, совсем небольшую, и кататься на ней. На лыжах. Немедленно воодушевленная идеей, Тушка ломится в указанное Маленьким Злом место, и насыпает на месте нор огроменную кучу, с которой сама же и катается, а Маленькое Зло получает твердые гарантии, что почти всю зиму над головой енотов будет трястись потолок.
А когда потихонечку начнет теплеть, Маленькое Зло развернет оживающий ручеек так, чтобы он тек прямо перед норами, и будет с восторгом смотреть, как медленно ледяная вода подмывает заботливо сделанную дверку... Нееет. С енотами Маленькое Зло может помириться, только если ему попадется битва интересней. С Волком, например! Потому еще Маленькое Зло находится в непрекращающемся поиске Волка, которому можно будет нахамить...
Одним холодным зимним утром Всейный Логос проснулся в большой задумчивости, и, кутаясь в халат, медленно побрел на кухню, где посчитал своим долгом сообщить за завтраком, что ему приснился сам Всейный Логос. И вот теперь Логос не знает - был ли он тем Логосом, или это совершенно другой Логос. И он не знает, как это узнать.
От подобного Вопрошания Непонятый Зверек Ангст немедленно впал в депрессию и поперхнулся кусочком сыра, а Маленькое Зло от напряжения вообще перестало жевать на три секунды. Это что же получается? Где-то есть второй Всейный Логос, а второго Маленького Зла нет??? Мысль это настолько возмутила Маленькое Зло, что бросив недожеванную зефирку, оно тут же помчалось спать, дабы найти в своем сне Маленькое Зло.
Через несколько часов усилий во сне были найдены: стайка зефирок - одна штука, банки с апельсиновым джемом - пять штук, резиновые сапожки - очень много штук, и все почему-то не оранжевые, и ни одного Маленького Зла.
Маленькое Зло проснулось в невыносимой тоске, и тут же кинулось к Логосу, спросить, не встречалось ли тому Логосу другое Маленькое Зло. Пока Всейный Логос объяснял Маленькому Злу, что это еще надо как-то доказать и проверить - был ли тот Всейный Логос - этим Всейный Логосом, Маленькое Зло быстро-быстро запихивалось зефиркой, и соображало, что если невозможно найти другое Маленькое Зло просто так - то надо бы его приманить. А так как все Маленькие Злы приманиваются на зефирки, их нужно запихнуть в себя как можно больше.
И вот, обожратое до предела в научно-исследовательских целях, Маленькое Зло заснуло, надеясь, что другое Маленькое Зло приманится само. Но Маленькое Зло почему-то не приманивалось. Оно спало, обожратое зефирками до предела и сложившее лапки на свой набитый животик. Потом оно посмотрело на лапки, на сапожки и даже по каске постучало на всякий случай. После чего Маленькое Зло проснулось, и триумфально побежало к Всейному Логосу. Сказать, конечно, ему вряд ли что-то получится, но можно хотя бы поглумиться, потому что теперь-то уж точно ясно, кто здесь самый практичный...
А там, во сне, другое Маленькое Зло, которое все равно есть Маленькое Зло, тоже помчалось к Всейному Логосу, который так ничего и не понял про то, кто есть, где есть, и как именно есть. И Всейный Логос, который проснется утром, будет все таким же непонятливым, как и тот, который не проснется...
С наступлением зимы зефирки, кроме самых безумных, уходят в спячку, и Маленькое Зло начинает горестно пересчитывать свои запасы под кроватью. Запасов все время оказывается как-то мало, и они каждый день деваются в непонятном направлении. Отчаявшись остановить исчезновение зефирок, Маленькое Зло вынуждено довольствоваться подгрызанием сухих печенюшек, сморщенных огрызков яблок, ну и вообще того, что получится украсть или выпросить у Большого Добра.
В ответ Большое Добро требует, чтобы Маленькое Зло надевало шапочку и шарфик, а Малютку Монаду носило не просто в спичечном коробке, а предварительно засовывая коробок в варежку. Маленькое Зло ненавидит шарфик, который колет мордочку и все время лезет в нос, и шапочку, из-за которой оно временно глохнет, и не может носить каску, но большая бутылка молока выглядит так соблазнительно, а горячий какао так чудесно пахнет...
Бредя к Большому Добру в ненавистных шапочке и шарфике, и волоча за собою по снегу варежку с пищащей от восторга Малюткой Монадой, Маленькое Зло раздумывает о всей мерзости закона бинарной оппозиции Мироздания: творение добра почему-то обязательно сопровождается шантажом и чешущимся от колючего шарфа носиком...
Однажды утром пришел снег, и больше уже не уходил. Он просто шел и шел, заслонив собою и землю и небо. Сначала все стояли у окна, и просто смотрели. Потом начали спорить, сколько именно снега навалило, и доберется ли он до забора. Но, так как снег все падал, спорить все устали, а на следующее утро, когда Маленькое Зло помчалось к окну, оно обнаружило, что мир исчез.
Зоркое Большое Добро мира тоже не обнаружило, Непонятый Зверек Ангст немедленно провозгласил, что все умрут, и начал готовиться. Зверьку временно заткнули пасть, и, после совещания, решили, что следует на разведку отправить Тушку Эволюции - она самая сильная, однозначно живая, и временами не очень умная, потому что Логос предпочитает держаться поближе к Большому Добру. Тушку одели, обмотали шарфами, вручили ей теплые варежки и вытолкнули за дверь.
За дверью, как совершенно точно предположило Маленькое Зло, был только снег. И тут Тушка продемонстрировала, что когда ты сильный и живой, не так уж и важно, насколько ты умный: она начала интенсивно копать ход. Маленькое Зло, с сожалением отказавшееся от идеи обменять свою бесценную саперную лопатку на всю, имеющуюся в доме еду, решило, что покопать полчасика будет весело. Потому оно, притворяясь детенышем моли, понатягивало на себя все одежду, которая не волочилась по полу, и ломанулось за Тушкой.
Оказалось, что в снеге, если ты хорошо одет, у тебя есть саперная лопатка, а впереди бульдозером прет могучая Тушка Эволюции, нет совсем ничего угрожающего и подозрительного. И вот, весь день, с перерывом на обед, и даже забыв про полдник, Маленькое Зло и Тушка прокапывали выходы. В смысле, что Тушка - примитивно копала, а Маленькое Зло все время уводило ее в разные стороны, создавая лабиринты, и было одновременно танком, экскаватором и немножко тигром. Тушка была просто Тушкой. Большое Добро всех их любило и готовило им каждые полчаса большие чашки какао, Всейный Логос за всех думал, а Зверек напряженно ждал, что все умрут.
Наконец, совершенно растерявшись из-за того, что ничего не происходит, Зверек, готовый к смерти, тяжелым лишениям и шапочке из флиса, героично отправился в страшный ледяной проход, освещаемый лишь маленькими свечками. Он был один, всеми брошенный в опасном лабиринте, а кругом были холод, ужасная зима и довольно скользко. А ему, самым отвратительным образом, было уютно, приятно, интересно, и вообще - он был так же безобразно счастлив, как и остальные...
Иногда так совпадает, что у Маленького Зла остается последняя зефирка, а искать новые уже слишком темно, страшно и нет сил. И по комнатке бродит холодный сквозняк, от которого Маленькое Зло безуспешно кутается в старую курточку и пледик. И даже Большого Добра нет с объяснениями, почему вещи именно такие. У Маленького Зла есть только прогрызенная коробочка, в которой живет Малютка Монада. Свернувшись клубочком в гамачке и чуть-чуть приоткрыв коробочку, Маленькое Зло думает, что самый главный закон Мироздания, наверное, в том, что каким бы громадным и пустым оно ни было, всегда найдется кто-то, пусть даже совсем маленький, кто сможет тебя слушать, и кому ты будешь нужен. Хоть чуть-чуть. Потому что когда у Маленького Зла есть зефирки и тепло - ему никто не нужен.
И Маленькое Зло ужасно радо, что тупенькая Малютка Монада тут же забывает, какие слова и о чем в нее сказали. Маленькое Зло всегда остается злом, но Малютка Монада продолжает одобряюще попискивать в ответ, и от этого во всех местах становится тепло.
Даже когда осталась последняя зефирка.
В целях повышения образованности Большое Добро регулярно покупает книги. А Маленькое Зло так же регулярно пытается хотя бы некоторые из этих книг у Большого Добра украсть (просто во всех других местах их украсть значительно труднее). Большое Добро свое имущество защищает, но пронырливое Маленькое Зло все равно ухитряется добраться до книг и даже запомнить некоторые из них. Обычно это те, где водятся Рифмы, которые все равно никому не принадлежат. Они приходят и уходят тогда, когда захотят сами, и еще неизвестно, к кому они придут в следующий раз.
Длинными зимними вечерами Маленькое Зло читает по памяти Рифмы Малютке Монаде. Малютка Монада счастливо попискивает в ритм, и, высунув от напряжения фиолетовый язычок, напряженно рисует Картины Мира. Карандашом. Тоже ворованным.
Возмущенное этим разгулом беззакония, Большое Добро пытается доказать, что раз карандаш - ворованный, то и Картины Мира - неправильные, и вообще принадлежат они тому, чейный карандаш. Но, так как Маленькое Зло не признается, у кого оно утащило карандаш, большую часть своего свободного времени Большое Добро посвящает выяснению этого животрепещущего вопроса и уже почти близко к его решению.
Большое Добро все очень уважают - оно Борется за права и восстанавливает Справедливость. Когда Малютка Монада испишет свой карандаш, Маленькое Зло украдет для нее другой, и все начнется по новой...
В рамках подготовки к Новому году, одержимое желанием нанести как можно больше радости и веселья, Большое Добро притащило домой симпатичную плотно закрытую коробку, и наивно поставило ее на холодильник. Маленькое Зло, напрочь лишенное наивности Большого Добра, углядело коробку в первые две секунды, и тут же из конспиративных соображений сделало вид, что нет никакой коробки.
Пока Большое Добро, довольное собою самым нездоровым образом, мыло сапожки и раздумывало, куда бы понадежней перепрятать коробку, Маленькое Зло, сидя с содержимым коробки под столом, внимательно его обнюхивало и изучало поясняющие картинки.
Решив, что ему все совершенно ясно, Маленькое Зло достало спрятанные в тумбу Большим Добром спички, и подожгло столько фитильков, сколько было в его лапах. Мелочиться Маленькое Зло, естественно, не привыкло, но из чувства самосохранения залезло на нижнюю полку тумбочки. И дверку за собой закрыло, оставив лишь маленькую щелочку.
На кухне рвануло. Потом заискрилось, разбилось огоньками и в конце что-то загорелось. Большое Добро примчалось с воплями и начало тушить огонь. Появился Всейный Логос, начал вяло помогать Большому Добру и энергично возмущаться шумом, грохотом и вонью. Заглянула Тушка Эволюции, радостно побегала от двери к окну, попрыгала на подгоревшей скатерти и поорала за компанию со всеми. Зверек Ангст не проявился.
Спустя несколько часов, когда все, наконец, успокоилось, из тумбочки вылезло предельно несчастное Маленькое Зло. Оно уже осознало, что, если бы запуск всех этих взрывающихся штук был бы осуществлен правильно, получилось бы что-то прекрасное и удивительное. И для этого всего-навсего нужно было бы подождать, пока Большое Добро само все сделает, и даже разрешит Маленькому Злу что-нибудь поджечь, а теперь не будет никакого праздника, потому что оно, Маленькое Зло привычно во все влезло и привычно все испортило.
После терзаний по утраченным возможностям, Маленькое Зло решило вернуть все, как было, и даже лучше.
Когда, через несколько дней, Большое Добро проснулось и вылезло из постели, оно наступило прямехонько в зефирку, перевязанную алой ленточкой, красиво положенную у кровати, от чего споткнулось и пребольно ударилось коленкой. По доносящимся проклятьям Маленькое Зло сделало вывод, что его извинения приняты...
Все любят подарки. Но больше всех подарки любит Маленькое Зло. Так любит, что если не подарить, то оно украдет, но без подарка, понятное дело, все равно не останется. Лучше всего, конечно, дарить Маленькому Злу зефирки. Но, кроме зефирок, оно еще готово захапать множество ценных и полезных вещей: набор отмычек, новые сапожки (можно розовые!), самолет, алые ленточки, радиоуправляемый вездеход, струны для гитары, пневматический пистолет, баллончики с краской, громкоговоритель, лодку, серебряные ложечки, рюкзачок, ножи и еще множество разных штук, названия которых Маленькое Зло выписывает красивыми буквами, оформляет в золотую рамочку и раздает всем подряд, пребывая в твердой убежденности, что рано или поздно все, указанное в списке, обязательно будет ему подарено.
Лучшее время для выманивания подарков - Новый год. Рождество Маленькое Зло презирает, как нелепое извращение юродивой Духовности - оно же не сошло с ума праздновать чей-либо день рождения, кроме своего. Но, так как своего дня рождения у Маленького Зла нет, остается только Новый год.
В попытках примирить Маленькое Зло с Рождеством, Большое Добро дарит ему подарки на это самое Рождество. На Новый год, впрочем, тоже приходится дарить - потому что иначе Маленькое Зло закатит большой скандал, а вот только скандала в праздники Большому Добру и не хватало... Подарки Маленькое Зло, конечно, берет. Те, что не нравится, передаривает, остальные счастливо пересчитывает, и, на следующий же день, убедившись, что подарков в этом году не больше предвидится, продолжает с большим удовольствием оплевывать всякие тупые духовные праздники...
Самый странный праздник, с точки зрения Маленького Зла - Новый год. Тут со старым никак не разберешься - и вдруг оказывается, что уже надо разбираться с новым. И чего там праздновать???
- Это - закон бинарной оппозиции Мироздания, - пояснило Большое Добро. - Без подведения итогов старого, невозможно понять, что испортишь в новом.
Подводить Маленькому Злу нечего. Оно само кого хочешь подведет. Особенно ради мешка зефирок. Но никто почему-то не спешит тащить Маленькому Злу мешки зефирок. Некоторые даже имели наглость заявить, что жрать столько зефирок вредно, и вообще, если дарить зефирки, то никакого сюрприза не будет. Потому Маленькому Злу подарили букет морковок, объяснив это тем, что морковки полезней. Маленькое Зло было прямо-таки раздавлено этим предательством на весь оставшийся год, особенно когда выяснилось, что все вокруг тоже хотят подарка! И если им подарка не дарить - то потом тебе тоже совсем ничего не достанется (Маленькое Зло уже пробовало. Травмировалось). А в соответствии со злобным законом бинарной оппозиции Мироздания, даже если дарить - то все равно могут притащить какую-нибудь несознательную морковь.
Короче, самый правильный праздник - тот, где можно самостоятельно отобрать понравившиеся конфеты и печеньки.
В предверие Нового года Большое Добро затеяло не менее большую уборку. Активность его превосходило все разумные (с точки зрения Всейного Логоса) и неразумные (с точки зрения Маленького Зла) границы, потому они отправились подышать свежим воздухом. И если Маленькое Зло просто носилось кругами и пыталось метко запущенными в дверь снежками выманить из-за этой двери вялую Духовность, чтобы еще более метко запульнуть снежком ей в лоб, Всейный Логос решил сделать что-то очень разумное и уместное. Он добыл ящик мандаринов и гордо водрузил его на стол в свежеубранной кухне.
Маленькое Зло кинулось за ящиком, но остановилось, потрясенное масштабами уборки. Большое Добро, преисполненное счастья от произведенного эффекта, но еще более озабоченное сохранением чистоты, тут же придумало хитрый-хитрый план: оно предложило назначить Маленькое Зло ответственным за сохранение этой чистоты.
Маленькое Зло моментально из восхищение вышло, и воззрилось на Большое Добро, внутренне содрогаясь от того, что в мире существует кто-то, столь же безнадежно тупой, как Духовность и столь же непрошибаемо наивный, как Малютка Монада. Одновременно. Пока Большое Добро осознавало свой провал, Маленькое Зло слопало четыре мандаринки и, сжав в лапах шкурки, задумалось, куда бы их повыразительней распихать. Большое Добро по бегающим глазенкам безошибочно уловило вектор мыслительной деятельности Маленького Зла, и очень убедительно потянулось за веником. Маленькое Зло потерло помокревший нос, покосилось на веник, и бочком выбралось на улицу, чтобы уже на снегу, прямо перед окном этой кухни, разложить оранжевые шкурки. Большое Добро тут же высунулось в окно, и уже хотело что-то сказать про чистоту, но вдруг натолкнулось на презрительный взгляд Маленького Зла, которое немедленно донесло, что Большое Добро ничего не понимает в красивом.
И вот, пока Большое Добро пялится лежащую на снегу кожуру мандарина, пытаясь понять, что же может быть красивого в этом разбросанном мусоре, Маленькое Зло деловито выбирает из тазиков с салатами все самое вкусненькое. Потом оно торжественно запихивается мандаринками, деловито прячет кожуру под коврик, и радуется тому, что знает о красивом все, даже не догадываясь, что однажды выйдет луна, и мандариновые шкурки в лунном свете засияют. И Большое Добро вздрогнет, вытянет шею и на мгновение забудет, как дышать. И Большое Добро по-прежнему ничего не будет знать о красивом, потому что с этого момента оно никогда и ничего не узнает о некрасивом...
У Большого Добра растет большая красивая елка, и Маленькое Зло никак не может придумать, как бы эту елку экспроприировать. Выковырять никак не получается, а на уговоры ни Большое Добро, ни елка не поддаются. Большое Добро пытается донести, что елка - общая, и наряжает ее каждую зиму. Для всех. Маленькое Зло концепцию "общее, но почему-то не мое" не понимает совершенно, и оппозиционно пытается наряжать свой куст, но три голых веточки в снегу, даже обвешанные самым лучшим из того, что удалось украсть Маленькому Злу, выглядят так жалобно, что Малютка Монада начинает шмыгать носиком и тереть глазки. Тогда, помаявшись, Маленькое Зло, в совершенно убитом состоянии, бредет сдаваться Большому Добру, чтобы посидеть под праздничной елкой.
Оно с Непонятым Зверьком Ангстом прячется между подарками, и пока Зверек отвлекает пришедших за подарками, вгоняя их в глубокую тоску размышлениями о будущем, Маленькое Зло умело вскрывает коробки и вдохновенно меняет местами их содержимое, продолжая раздумывать о том, как сильно ему нужна его личная елка. Которую оно тоже будет наряжать. Лично для себя, но так, чтобы все завидовали.
Готовясь к празднованию Нового года, Большое Добро вытащило из каких-то тайных закромов гирлянду фонариков, и почти сорок минут, пыхтя от непосильной эстетической задачи, развешивало ее в общей комнате. Маленькое Зло с большим подозрением наблюдало за этой деятельностью, однако, предпочло не вмешиваться.
Но, когда работа была закончена, и Большое Добро торжественно включило гирлянду, чтобы убедиться, что все работает, Маленькое Зло пришло в крайнее возбуждение. Оказывается, если эту непривлекательную пыльноватую штуку включить, все освещается! И все становится красивым - почти как связка зефирок, или даже еще лучше. Потому попытки Большого Добра выключить гирлянду до наступления праздника, были пресечены воплями Маленького Зла, которому совершенно не понравилась концепция, в соответствии с которой праздник будет тогда, когда это решит Большое Добро.
Для большей убедительности, Маленькое Зло коварно вытащило из кармана мирно спящую и ничего не подозревающую Малютку Монаду, и, повертев ее перед носом Большого Добра, сообщило, что Малютка ужасно расстроится, что ее лишают такой красоты. Малютка, не открывая глазенок, сонно покивала, и Большое Добро сдалось, твердым тоном предупредив напоследок, что торт все равно до наступления полуночи никто жрать не будет.
Этому никому, впрочем, было уже все равно - так оно было зачаровано гирляндой. Маленькое Зло под ней сидело, прыгало, пело, включало ее и выключало, и никак не могло понять, почему такую красоту надо было прятать весь год.
Мимоходом заглянувший Всейный Логос, нагруженный мисочками с салатом, сообщил, что если гирлянда будет весь год - то и праздника никакого не будет, чем окончательно вогнал Маленькое Зло в тупик, потому как ему всегда казалось, что Новый год придет по-любому, совершенно вне зависимости от чьих-либо действий. С другой стороны - даже если праздник не придет, это же не повод не включать гирлянду?!
Маленькое Зло подумало еще немного, окончательно пришло к выводу, что его ничье мнение не интересует, и вообще - оно само знает, что ему делать. Потому сразу после наступления Нового года, когда все, объетые, лежали пузами вверх, оно бодренько стянуло гирлянду, и целеустремленно потащило к себе под лестницу.
Там Маленькое Зло развесило ее по стенке, включило, и устроило себе личный праздник. Когда же на следующий день Большое Добро попыталось гирлянду экспроприировать, Маленькое Зло невозмутимо заметило, что, в строгом соответствии с теорией, у него, Большого Добра, праздник кончился, и гирлянда ему не нужна, как минимум, до следующего года. А вот у Маленького Зла теперь праздник будет каждый день...
После празднования Нового года, а потом и Рождества, все несколько заскучали (кроме Маленького Зла, конечно, которое Рождество презирает, и потому заскучало сразу же, как только был съеден новогодний торт - то есть, в первые полчаса после наступления нового года). Но тут внезапно Тушка Эволюции загорелась потрясающей идеей - выкупаться в проруби, о чем немедленно всем сообщила.
Всейный Логос культурно покрутил у виска. Большое Добро стало лихорадочно прикидывать, чем следует лечить Тушку. Маленькое Зло перестало скучать. Оно с большим интересом посмотрело на термометр, потом на Тушку, а потом помчалось укутываться во все теплые вещи, до которых смогло добраться.
С некоторыми усилиями Большое Добро отобрало у Маленького Зла третий плед и восьмой шарфик, торжественно покрыло ими глубоко задумавшегося Всейного Логоса, и вся процессия побрела к речке, где Тушка, демонстрируя невыносимую бодрость, начала выпиливать себе прорубь.
Тушке уже явно было жарко, остальные немного подмерзали, напряжение нарастало, и тут, ко всеобщему удивлению, появилась Духовность. Логос так и застыл, а Большое Добро продолжало по-доброму улыбаться. И тогда Духовность разразилась речью.
Там было что-то про прорубь, полезность и купание, но все равно почти никто не слушал. Тушка готовилась окунаться. Большое Добро держало наготове полотенца и плед. Всейный Логос думал. Маленькое Зло внимательно слушало речь. Духовность на мгновение замолкла, переводя дыхание. Маленькое Зло сделало выводы и энергично толкнуло Духовность. В прорубь, естественно. С такой полезной, бодрящей и очень духовной водой.
Духовность начала тонуть. Большому Добру очень хотелось ее спасти, но очень не хотелось лезть в такую холодную воду. Тушка, которая как раз разминалась и разогревалась, вообще не поняла, из-за чего столько воплей. Всейный Логос внимательно посмотрел на Маленькое Зло.
Маленькое Зло так же внимательно смотрело на барахтающуюся Духовность. А потом повернулось к Логосу, и пояснило, что Духовность сама сказала, что купаться сейчас в проруби - это хорошо, правильно и духовно оздоравливающе. И прыгнула Духовность очень героично и внезапно...
Логос перевел взгляд на Духовность.
Та, после секунды колебаний, кивнула, соглашаясь целиком и полностью, после чего судорожно вцепилась в руку, которую ей протянуло Большое Добро.
И вот тогда Всейный Логос понял, как сильно ему нравится закон бинарной оппозиции Мироздания. И, кажется, Маленькое Зло ему тоже нравится...
В самые суровые зимы, когда даже крохотные былинки покрываются ледяной броней, промерзшую землю прогрызают Безумные зефирки, со страшным рыком вырываясь на свободу...
В такие моменты, Маленькое Зло, которое самым своим широким местом сразу чует неприятности, надевает каску, целеустремленно забирается под диван (самое широкое место тоже почти помещается), и сидит там до рассвета, грызя засохшие кусочки сыра. Большое Добро напряженным шепотом поет колыбельные Малютке Монаде (от чего та пугается еще больше), и тревожно проверяет запоры на дверях.
Сквозь леденящий холод ночи Безумные зефирки пробираются неведомыми тропами, заглядывают в окна, и не оставляют следов. Всейный Логос плачет как младенец, и успокаивает свои вконец расшатанные нервы многократным перечитыванием Гегеля. Вслух. Преимущественно "Науки Логики". Непонятый Зверек Ангст аж икает от зависти, вспоминая, как падает в стойкий обморок Духовность, когда морозный ветер доносит эхо боевого клича Безумных зефирок...
Снег засыпает крыши, а на вершинах башен стоят Безумные зефирки, пристально вглядываясь в темнеющую даль...
Зимними вечерами, когда темнеет рано, и целыми днями дома делать абсолютно нечего, Большое Добро собирает всех играть в карты и лото. Малютка Монада от настольных игр в непроходящем восторге - она совершенно не понимает, кто что делает, но ей так нравятся все эти симпатичные разноцветные карточки, которые выкладывают на стол!
Маленькое Зло играть не берут - оно учится жульничать раньше, чем выучивает правила игры, а поймать его не получалось еще ни разу, не смотря на все совместные усилия. И пока остальные играют, Маленькое Зло, надутое, мрачно сидит в темном углу, желает всем проиграть и тихо ненавидит всю эту возню по правилам. Ведь это ужасно глупо: придумать правила, а потом самим же их и соблюдать, хотя на самом деле совершенно понятно, что правила придумываются для других!
Конечно, Маленькое Зло жульничает, но, во-первых, потому, что все правила - идиотские, а во-вторых, ведь если оно не будет жульничать, оно же проиграет!!! Неужели не достаточно того, что Добро и так победит в конечном итоге, а Всейный Логос все знает и выигрывает безо всяких жульничеств? Почему бы всем этим большим сильным созданиям не позволить Маленькому Злу выиграть? Хотя бы в этих жалких презренных настольных играх...
В сумерках, когда на улице гудит вьюга, и юркие снежинки ухитряются пролезть даже в самые крохотные щели, все собираются у Большого Добра, и жмутся к камину. Большое Добро поскрипывает в кресле-качалке и вяжет Всейному Логосу теплый плед, зорко следя, чтобы Маленькое Зло не сожгло все дрова за раз. Маленькое Зло лежит, наполовину спрятавшись под диван, где хранятся все запасы зефирок. Его очень утешает мысль о том, что все ценное находится прямо за его самым широким местом, и до него легко можно дотянуться задней лапой.
Спичечный коробок Малютки Монады, набитый тополиным пухом, стоит на каминной полке, а сама Малютка закопана туда по самые ушки. Тушка Эволюции что-то непривычно тихо выпиливает лобзиком, обсыпая стружкой молча страдающего Зверька Ангста. Появляется покашливающий Всейный Логос с книжкой, и начинается возня и выяснение, кто будет читать.
Всейному Логосу читать не дают - он это делает слишком нудно и неинтересно. Непонятый Зверек удивительнейшим образом находит лишь самые печальные места, и сам над ними же рыдает. Тушка Эволюции читает слишком быстро, и никто ничего не понимает. Маленькое Зло выбирает только самые интересные места и диалоги, сразу пролистывая все описания и страдания героев. Обычно все соглашаются, чтобы читало Большое Добро, но оно, утомленное делами за день и усыпляемое покачивающимся креслом-качалкой, как правило, читает совсем недолго - пока не начинает гаснуть огонь. Подмерзающее Маленькое Зло втискивается под висящий недовязанный плед, за ним заползает вечно несчастный Зверек, и они, тихо поделив пространство, в конце концов тоже начинают дремать. Тушка в сумерках что-то делает со своим дань-тянь, Логос - мыслит, а из сахарницы медленно появляется Предельная Неопределимость Дазейн. Она заполняет собою всю комнату, тихо выходит за пределы и границы, и время замирает где-то там, среди падающего снега, а комнате еще невозможно долго догорает огонь и слышится лишь счастливое посапывание...
В середине зимы, как правило, является Эпидемия. Явление ее всегда почему-то внезапно, даже не смотря на то, что все его напряженно ждут и еще более напряженно готовятся. Большое Добро носит толстые свитера, пьет какие-то жуткие травяные настои и требует, чтобы Маленькое Зло надевало шарфик и шапочку. Маленькому Злу все равно, так как зараза заразу не берет, потому оно снимает шапку, как только уходит от Большого Добра. Всейный Логос доливает в чашку с чаем в два раза больше наливки. Зверек Ангст мужественно готовится к страданиям, бродя из комнаты в комнату и деликатно покашливая. Духовность, кажется, молится, хотя никто точно не знает, потому что из хижины она не выходит. Тушка Эволюции обтирается снежком, бегает по утрам и отрабатывает хук левой. На всякий случай.
Потом приходит Эпидемия, стучится в каждую дверь, и все сваливаются с температурой, кроме Маленького Зла, естественно, и Тушки, которая где-то носится. Пока несчастное Большое Добро громко сморкается и натягивает на себя третью пару носков, Маленькое Зло хозяйничает в кладовке, зная, что гонять его некому. Обожравшись до предела, оно заглядывает к Всейному Логосу, исходящему от кашля, и задает ему идиотские вопросы. Так как сил отвечать у Всейного Логоса все равно нет, веселье заканчивается, так и не начавшись. Зверек лежит пластом и старадает молча, но выразительно, а Маленькое Зло старательно его передразнивает. Помаявшись от скуки еще чуть-чуть, оно идет к хижине Духовности и писает ей на порог. После чего ему становится совсем скучно, и оно отправляется на поиски Тушки Эволюции.
Выразив свое громкое и безоговорочное восхищение тем, как Тушка бьет с ноги, Маленькое Зло невинно предлагает опробовать этот великолепный удар на том, кто его безусловно заслужил. Поразмыслив, Тушка приходит к выводу, что без эволюционного толчка тут ну никак не обойтись, потому она бодро прибегает к Эпидемии, сидящей под дверью, и врезает ей с ноги. Маленькое Зло радостно пинает слабошевелящееся тело, и бежит смотреть, как выздоравливает Большое Добро, даже не подозревая о том, каким коварным на этот раз оказался закон бинарной оппозиции Мироздания.
Если бы Маленькое Зло было бы Добром, пусть даже маленьким, ему бы наверняка подарили того чудного плюшевого медведя, что сидит в большой витрине магазина игрушек. Малютка Монада медведя ненавидит, и мечтает отгрызть ему нос, поэтому Маленькое Зло тщательно скрывает, что ходит к магазину. Украсть медведя у Маленького Зла лапы коротки, да и девать его некуда, но Маленькое Зло ничего не может поделать со своим желанием таскать с собой медведя и засыпать на нем по ночам.
И оно до писка завидует Большому Добру, которое может завести себе хоть двоих медведей, но почему-то не хочет, и Маленькое Зло бьется над этой удивительной загадкой: как вообще возможно не хотеть такого медведя? Маленькое Зло стоит, прижимаясь мордочкой к стеклу, дожевывая зефирку, и делая вид, что не слышит грустного писка Малютки Монады. К вечеру оно совсем замерзнет, вернется домой, отогреет дыханием Малютку, устроит ее поудобнее, и свернется клубочком. И в самом темном углу оно будет видеть сны про большого плюшевого медведя, который будет у кого-то другого, кто даже вполовину не хочет его так сильно, как Маленькое Зло, которому он никогда не достанется...
Пока Маленькое Зло маялось от скуки и проклинало зиму, Тушка Эволюции нашла себе дело и сделала длинную, крутую и безобразно извилистую горку, с которой начала съезжать на лыжах. Маленькое Зло немедленно потребовало у Большого Добра, чтобы ему нашли лыжи, и попробовало съезжать так же триумфально. Но, на крутом повороте оказалось, что у лыж есть характер, и Маленькое Зло способно только триумфально упасть, в то время как Тушка ловко и быстро доезжает до самого низа.
Это было ужасно обидно: Тушка и так сильная, прокачанная, здоровая, и это не ее, в конечном итоге, победит Большое Добро! Так почему бы Маленькому Злу хотя бы один разочек не оказаться сильнее и быстрее Тушки?
Одержимое этой мыслью, Маленькое Зло начало долго и упорно покорять спуск. Оно то замедлялось, то ускорялось, оно изо всех сил цеплялось лапками за лыжные палки, и даже вопило и угрожало, но все было бесполезно - на злобном повороте Маленькое Зло все равно падало. И Всейный Логос, засекающий время, за которое Маленькое Зло скатывалось с горки, только горестно пожимал плечами.
И вот, после очередного падения, потирая свое самое любимое место, Маленькое Зло решило, что все это неправильно. И, раз все неправильно, то и Маленькое Зло тоже должно действовать неправильно. Если оно не может не падать - значит, с этим придется как-то жить. А быстро поднятое упавшим не считается вообще, и поэтому, если Маленькое Зло сумеет быстро встать, а потом еще и не поорать и не поугрожать горке - все может получиться быстро. По-настоящему быстро.
И Маленькое Зло очень решительно взобралось на горку, начало спуск, так же решительно упало на проклятом повороте, быстро-быстро встало и поехало дальше. И, спустившись и увидев потрясенное лицо Всейного Логоса с секундомером, Маленькое Зло поняло все-все. Это просто был закон бинарной оппозиции Мироздания: неважно, как ты упадешь. Важно лишь, как быстро ты можешь встать. И Маленькое Зло теперь совершенно точно знает, что оно - может. Поэтому Маленькое Зло - самое крутое на свете!
И оно, совершенно потеряв интерес к горке и дальнейшим победам, прямо в лыжах, помчалось домой - смотреть на себя в зеркальце и гордиться...
Зима была такой долгой, снежной и тоскливой, что от скуки уже начало маяться даже Большое Добро, которое, изведя всю пряжу на шарфики и носки, больше не знало, чем себя занять. Даже Тушка Эволюции, казалось, напрочь утратила всю свою активность, не говоря уже о Маленьком Зле, которое целыми днями валялось пузом вверх и ныло, что носочки и шарфики колючие. И только Малютка Монада доверчиво улыбалась, пыталась залезть ко всем на колени, и просила с ней погулять.
Осторожно перекладывая Малютку обратно в спичечный коробок, Всейный Логос объяснял, что гулять они не пойдут, потому что делать на улице нечего, а тут еще Критика чистого разума не дочитана. Осознав, чем именно сейчас займется Всейный Логос, Большое Добро вздрогнуло, и объявило, что все идут дышать свежим воздухом. Кто не идет - тот будет вытолкнут веником.
Пытаясь перекричать поднявшийся вой, Большое Добро в отчаянии заявило, что все будут веселиться. Как выяснилось, под "веселиться", Большое Добро подразумевало всем вместе слепить снеговика. Возиться в холодном снегу, чтобы слепить нечто, непонятной формы и незнакомого названия, Маленькому Злу показалось нелепым и бессмысленным, потому, немного поразмслив, оно во всеуслышание объявило, что готово поучаствовать, если лепить будут Маленькое Зло. Желательно побольше. Тушке Эволюции было вообще все равно, чем заниматься, Всейный Логос прикинул, что вылепить Маленькое Зло должно быть даже проще, чем снеговика, Малютку Монаду никто не спросил, а Непонятого Зверька Ангста никто не слушал. Посмотрев на это единодушие, Большое Добро только вздохнуло и согласилось.
И вот, пока Тушка Эволюции сгребала снег в большую кучу, Большое Добро пыталось придать этой куче хоть какое-то сходство с Маленьким Злом, а Всейный Логос, все время протирая очки, пытался объяснить, почему не получается. Малютка Монада, сидя на перевернутом ведерке, восторженно пищала, когда Маленькое Зло в очередной раз попадало снежком в Зверька Ангста, сидящего под скамейкой с самым похоронным выражением на морде, а само Маленькое Зло еще успевало бдительно смотреть за саперной лопаткой, которой Большое Добро себе помогало.
Когда начало темнеть, все выдохлись окончательно, и потому заканчивали большое белое Маленькое Зло быстро-быстро. Уставшее и запыхавшееся Большое Добро начало опасаться воплей, но источник, который мог бы эти вопли произвести, наконец, ко всеобщему облегчению, удовлетворенно вздохнул. Придирчиво все оглядев, Маленькое Зло торжественно сняло с себя шарфик, и повязало его на свою снежную копию, тем самым здорово усилив сходство. И пока Большое Добро, время от времени выглядывая в окошко, умилялось этому зрелищу, Маленькое Зло тихо хихикало над тем, как оно ловко избавилось от ненавистного шарфа...
Однажды, посмотрев, как сильно скучает Малютка Монада, Большое Добро решило ее немного развлечь, и направилось к своему комоду, стоящему в спаленке. Из самого нижнего ящика Большое Добро выудило гору лоскутков, вооружилось ниткой с иголокой и начало что-то старательно шить. Закончив, оно направилось к отжимающейся Тушке Эволюции, и о чем-то долго с ней шепталось, после чего Тушка, наконец-то, перестала отжиматься, и развила в большой комнате бурную активность.
Маленькое Зло, тихонько сбривающее мех на шапке Большого Добра, взбудоражилось, но, на всякий случай, решило не вмешиваться, пока активная Тушка строила какую-то нелепую конструкцию, больше всего похожую на ширму. За ширму с кучей тряпок зашло Большое Добро, Тушка сбегала за Логосом, на колени которому посадили Малютку Монаду, чтобы ей было лучше видно, притащила за хвост Зверька, и запихнула его под ноги Логосу, так, чтобы Зверек не имел возможности уползти, а мог только наслаждаться процессом. Маленькое Зло закончило с шапкой и тоже подобралось поближе к ширме. Тушка Эволюции заскочила за ширму, они там повозились и пошептались с Большим Добром, Зверек Ангст попытался вырваться, но Всейный Логос грамотно наступил ему на хвост, а потом над ширмой вдруг показался заяц.
С точки зрения Маленького Зла, это был довольно таки уродливый заяц, и говорил он почему-то голосом Большого Добра, а потом появилась лиса, еще более уродливая, хотя, казалось бы, это невозможно, и заговорила голосом Тушки. И даже двигалась она как Тушка. А вот ругалась она не как Тушка - а прямо как Маленькое Зло. Маленькое Зло внимательно смотрело за куклами, раздумывало о том, что куклы - это, все-таки, для маленьких, и никак не могло оторваться.
И чем больше оно наблюдало, тем более странная штука оказывалась - как из всего, такого ненастоящего, получается что-то, до такой степени настоящее? Ведь Маленькое Зло знает, что это только куклы, еще и уродливые - почему же они такие интересные? А если бы это были не куклы - а само Большое Добро стало зайцем - как бы это было? И чем больше Маленькое Зло соображало, тем серьезней у него становилась мордочка, и тем больше мокрел нос.
И вот, когда зажегся свет, Малютка начала прыгать от восторга, Логос - апплодировать, а Большое Добро краснело и кланялось. Маленькое же Зло размышляло о том, что театр - это когда слова начинают занимать пространство, и чем они больше, эти твои слова, тем больше места тебе будет принадлежать. Даже кукольные заяц и лиса занимают места своими словами о тучке и солнышке - но как это будет, если занять место по-настоящему большими словами? И где вообще берут правильные большие слова?
Маленькое Зло медленно перевело взгляд на Логоса, вскочило, и кинулось со всех ног из команты. И вот, пока раскрасневшееся Большое Добро радовалось тому, как все хорошо и мило получается, в комнату ворвалось сильно запыхавшееся и ужасно уставшее Маленькое Зло с очень занятыми лапами, в которых было восемь томов Шекспира, которого они, конечно, будут играть вместо этих тупых зайцев и уродливых лисиц.
Большое Добро упало в обморок.
Сначала все просто смотрели на очень гордое Маленькое Зло и восемь томов Шекспира. А потом они заговорили одновременно.
Всейный Логос сказал, что он понятия не имеет, откуда у него взялся Шекспир. Непонятый Зверек Ангст сообщил, что хочет быть Гамлетом. Тушка заявила, что она ничего не знает об этих книгах, но готова прочесть все, что скажут. Малютка Монада прыгала и пищала. Маленькое Зло соображало, в какой именно пьесе водятся самые большие слова.
Большое Добро пришло в себя и пробормотало, что они тут все сумасшедшие и оно не намерено в этом участвовать. Всейный Логос задумчиво поднял с ковра один из томов и открыл где-то на середине. Непонятый Зверек все обнюхал, тоже выбрал себе книгу, и уткнулся в нее носом. Тушка подхватила сразу три, и, кажется, вознамерилась читать все три одновременно. Маленькое Зло хапнуло три оставшиеся.
Большое Добро схватилось за голову, но никто на него не смотрел. Большое Добро что-то жалобно проговорило про зайчика и лису - но его никто не слушал, и даже Малютка Монада залезла куда-то в корешок, поближе к Двенадцатой ночи. Большое Добро сдалось и отобрало у Тушки один из томов, потому что отжать что-либо у Маленького Зла было нереально.
За окном шел снег, дул страшный холодный ветер, а все сидели в большой теплой комнате, каждый со своими книгами, и были слышны только шелест страниц, всхлипы Большого Добра и чихание Малютки Монады.
А потом, в один из вечеров, Зверек Ангст тяжко вздохнул, наконец, оторвался от книги, и заявил, что все равно хочет быть Гамлетом. И тут выяснилось много всякого - что Всейный Логос хочет быть Просперо, что Тушка готова побыть Макбетом, а Большое Добро по-прежнему считает, что все это безумие, но готово сшить для Маленького Зла хорошенький костюмчик Пэка.
Маленькое Зло встало с пола, стряхнуло с себя крошки, захлопнуло книгу, внимательно посмотрело на всех, и заявило, что оно уже все твердо решило. Оно будет Королем Лир.
Большое Добро упало в обморок.
Большими хлопьями за окном падал снег - так густо, что совсем ничего не было видно. А в комнате горел огонь, Маленькое Зло сидело, закутанное в плед, на стопке книг и болтало ногами, пока Большое Добро билось головой о стену, а Всейный Логос размышлял, что бы ему такого утешающего сказать. Когда, казалось, он уже придумал подходящую проникновенную речь, Тушка подскочила к Большому Добру, похлопала его по плечу, и посоветовала не расстраиваться - вот она, Тушка, например, тоже не читала эту книгу, потому что Маленькое Зло ее никому не дало, так это ж не повод расстраиваться.
Всейный Логос решил ничего не говорить, а просто пошел за валерьянкой. Малютка Монада продолжала счастливо прыгать.
Большое Добро выпило. Потом еще выпило. Потом, с раздражением посмотрев на читающую Тушку, начало говорить.
Оно сказало, что их слишком мало, чтобы играть такую большую и сложную штуку.
Маленькое Зло невозмутимо ответило, что пьесу можно сократить и оставить самое большое и красивое. И еще взять Духовность - она как раз достаточно ненавидит Маленькое Зло, чтобы играть злобную сестру.
Большое Добро сказало, что они не могут все играть эту пьесу - кто же тогда будет их смотреть?
Маленькое Зло взглянуло на Большое Добро так, словно ему на голову нагадил голубь, и снисходительно пояснило, что пьеса ставится не для того, чтобы на них кто-то смотрел - а для того, чтобы Маленькое Зло побыло Королем Лир и слова заняли свои места в пространстве.
И тогда, отчаявшись, Большое Добро сказало, что Маленькое Зло не может быть Королем Лир. Совсем.
Маленькое Зло встало на все восемь томов Шекспира и поправило плед на плечах. А потом оно заявило, что Большое Добро совсем ничего не знает о Мироздании. О том, как это будет - когда однажды Мироздание заберет у тебя все - все зефирки, и все блины с апельсиновым джемом, и все эти чудные штуки, которыми полон мир, и как злобная сорока крадет самые лучшие, самые любимые вещи Маленького Зла - пуговицы, шишки, красивые стеклышки, ключики, маленькие колечки, оранжевые пробки, блестящие фантики. Большое Добро ничего не знает - как это, когда все самое любимое вытряхивают из твоих карманов и выбрасывают, а ты, мокрый и замерзший, бредешь, спотыкаясь, и пытаешься вернуть хоть что-то из всех этих любимых вещей, а они больше никогда не будут с тобой, а у Большого Добра в груди ничего не дрожит и не бьется, когда Маленькое Зло с воем ищет свои бесценные камушки и ракушки. И Большое Добро не знает и не понимает, как это - когда ветер уносит лепестки с цветущих яблонь, как быстро исчезает радуга, и кусты стоят такие пустые, как вянут розы, в лесу падают и умирают самые большие, самые любимые деревья с чудесными дуплами. Что вообще Большео Добро может знать о Короле Лир?
И Большое Добро поперхнулось.
Маленькое Зло споткнулось о плед, шлепнулось со стопки книг, и, почесывая любимое место, сообщило, что оно, так уж и быть, позволит Большому Добру побыть Кентом. И гордо ушло к себе под лестницу, рассказывать Малютке Монаде про Корделию.
Большое Добро в совершеннейшем отчаянии повернулось к Всейному Логосу, и сказало, что не хочет играть эту историю. Это ужасно трудно. И еще труднее - играть ни для кого, когда никто не будет смотреть и сопереживать.
Всейный Логос вздохнул, вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с сахарницей, на которой было написано "зефирки". Он поставил сахарницу посреди комнаты, на восемь томов Шекспира, и спросил, может ли быть что-то больше этого? Может ли вообще существовать нечто, чему говорить было бы лучше, чем этому?
Большое Добро знало, что в сахарнице. Все знали, и все просто смотрели, как очень осторожно Большое Добро заглядывает в сахарницу. И все видели, как оно кивнуло.
Так, в самые последние, самые жестокие морозы, каждый вечер они давали место большим словам. Перед сахарницей. И Маленькое Зло раз за разом оплакивало свои фантики, шишечки, зефирки и Мироздание, которое однажды кончится. Уже кончается. А большие слова - остаются.
Каток Маленькое Зло не любит. Особенно - большой и очень скользкий, который устраивает на речке Тушка Эволюции. Лапки на льду у Маленького Зла разъезжаются, оно все время ухитряется падать то носом, то своим любимым широким местом, и вообще - нет ничего интересного в том, чтобы бесцельно двигаться туда-сюда. Разве что, можно было бы попробовать толкать и ставить подножки, но Маленькое Зло не уверено в своей способности вовремя сбежать. Поэтому оно просто предпочитает не тратить время зря. И пока остальные договариваются о том, когда отправятся на каток, Маленькое Зло бегает и переводит все стрелки часов на разное время, чтобы даже время не смогло узнать, сколько времени.
А потом, пока его не засекли, оно забирается на свой любимый чердак, и начинает возиться со прекрасными и никому не нужными вещами. Например, проволочкой получится аккуратно привязать ногу Большого Добра к стулу. Сломанной удочкой возможно подцепить и вытащить что-нибудь ценное со стола Всейного Логоса. Веревочку можно протянуть перед дверью, и все будут спотыкаться, а если сильно повезет - то даже падать. Целый мешочек пуговиц осчастливит Малютку Монаду. Большую шляпу с широкими полями будет очень весело запускать, когда река, наконец, оживет, а с этой миленькой корзиночкой можно будет ходить за черникой...
И Маленькое Зло горестно перекладывает вещи с места на место, делает нычки и составляет планы, что именно и как оно будет делать, когда зима, наконец, кончится.
А Время, тем временем, уже точно знает, сколько времени, и все идет себе и идет, все дальше и дальше от зимы. На прощание оно становится снегом, и падает, чтобы тихо начать таять. И, пока Маленькое Зло засыпает, свернувшись комочком и обнимая свои сокровища, мир за окном вздрагивает и начинает просыпаться.
Почувствовав, что зима вот-вот закончится бесповоротно, Маленькое Зло посчитало своим долгом отметить последние, внезапно ударившие холода, и, пробравшись в хижину Духовности, продышало в ее заиндевевших окошках нехорошие слова. Духовность потратила четверть часа и замерзла до икоты, борясь с неприличными словами, пока не сообразила, что слова написаны изнутри, а не снаружи, что окончательно утвердило Маленькое Зло в мнении о безнадежной ущербности всего духовного.
Вдохновленное очередным подтверждением своей картины мира, Маленькое Зло решило направить все силы на дальнейшее ее укрепление и углубление. Наиболее устойчивое и предсказуемое место в этой картине занимал Всейный Логос, потому Маленькое Зло немедленно кинулось к нему, в надежде на эпохальную пакость.
Не подозревая о своей устойчивости в глазах Маленького Зла, Всейный Логос самым коварным образом вовсе не сидел за книгами, а рыбачил на речке, сидя на краю льдины. Вынюхав местонахождение несознательного Логоса, замотанного по самую макушку в шарфы и пледы, Маленькое Зло решило вернуть миру устойчивость, и отправить Всейного Логоса туда, где он и должен находиться - под теплую лампу в компанию идей.
Здраво рассудив, что сам по себе и просто так Всейный Логос рыбалку не бросит, Маленькое Зло разработало очень хитрый план. Для начала оно надело каску - для безопасности, а сверху замоталось белым шарфом - для конспирации. Вся эта конструкция, конечно, оказалось тяжеловата для Маленького Зла, но, если занять идеологически верное для пакостей горизонтальное положение, и начать передвигаться ползком, то это не так уж и чувствуется.
На втором этапе Маленькое Зло решительно взяло в лапки ломик, и начало целенаправленно делать дырки во льду, рассчитывая, что льдина, на которой сидит Логос, отколется, и тогда он, испуганный, все бросит и побежит домой. Льдина откололась - при том, со скоростью, совершенно неожиданной даже для Маленького Зла, не говоря уже Логосе, который был совершенно не в состоянии выпутаться из своих шарфов и пледов, и отправилась в спокойное гордое плавание.
Меланхолично наблюдая, как Логос мечется по льдине, Маленькое Зло раздумывало о превратностях закона бинарной оппозиции Мироздания - эпохальная пакость почему-то совершенно не делает мир устойчивым. И теперь Маленькому Злу каждый раз придется выбирать: или устойчивость мира, или эпохальная встряска, которые Маленькое Зло так любит. И, конечно, для умного, хитрого, жадного, а, и еще безжалостного Маленького Зла, может быть только одно решение: устойчивость мира - в эпохальных пакостях! И Маленькое Зло, вдохновленное своей концепцией реальности, с новыми силами побежало ее реализовывать...
Как только начинает пригревать солнце и можно категорически не носить шапки, наступает всеобщее оживление.
Предельная Неопределимость Дазейн вытряхивает себя из сахарницы, пробует воздух, убеждается, что мир - совершенно такой же, как и до эпичного выхода из сахарницы, после чего, с ничем не замутненной ясностью сознания, втряхивает себя обратно. Непонятый Зверек Ангст, громко чихая от пыльцы, идет страдать с новой силой среди подснежников и крокусов, стараясь целиком поместиться на прогретой солнцем кочке. Всейный Логос переводит на час вперед солнечные часы, а от всех несогласных отбивается Логико-Философским трактатом. Духовность впадает в пост, от чего становится настолько тощей, что ветер регулярно уносит ее куда-то на крышу сарайчика, откуда она потом долго и с благословениями слазит.
На травку выползают отощавшие за зиму зефирки. Маленькое Зло безо всякого охотничьего ажиотажа бродит среди них, вяло пожевывая горькую редиску. Большое Добро очень умиляется этой пасторальной сцене, не учитывая, что весь гуманизм Маленького Зла, как обычно, упирается в закон бинарной оппозиции Мироздания: просто откормившиеся зефирки жирнее, активней размножаются и гораздо вкуснее!
Самая любимая часть ранней весны у Маленького Зла - это ледоход, громкий и веселый. В ожидании этого события все собираются на мосту, цитируют друг другу прогнозы погоды, и с нетерпением ждут первых трещин. Чтобы Малютка Монада от переизбытка чувств не вывалилась из кармана, ее помещают в граненый стакан со скользкими стенками, откуда все хорошо видно, и который Маленькое Зло крепко прижимает к себе. Всейный Логос, свесившись за перильца, держится одной рукой, а второй строчит глубокомысленный трактат о свойствах подтаявшего льда. Непонятый Зверек Ангст все время залазит на льдины, надеясь, что какая-нибудь из них унесет его далеко-далеко, в светлые дали, где страдания его окончатся. Бдительное Большое Добро вовремя хватает его за шкирняк, натягивает спасательный жилет и привязывает за ошейник, так что льдины уносят в светлые дали только плевки Маленького Зла. Утомившись и замерзнув, все бредут пить имбирный чай к Большому Добру, вопя хором что-то среднее между "Жил был у бабушки серенький козлик" и "Под небом голубым".
Как только нестройное пение, перемежаемое скулениями Зверька, о которого спотыкается Всейный Логос, затихает, на мосту себя обнаруживает Предельная Неопределимость Дазейн. Но что именно она делает на мосту и как быстро оттуда исчезнет, определить совершенно невозможно, так как, во-первых, закон бинарной оппозиции Мироздания немножко похож на закон неопределенности Гейзенберга, а во-вторых - темно!
Маленькое Зло обожает катастрофы. Настоящую катастрофу, а не такую, когда исчезают зефирки, или оно ударяет лапку о тазик с грязным бельем. Чтобы все бегали, вопили, налетали друг на друга, спотыкались, спасали свои вещи, ну и все такое прочее. А Маленькое Зло сидело бы при этом где-нибудь повыше и глумилось, потому что все зефирки оно уже съело, а других вещей для спасения у него нет. И чтобы все взрывалось. Ну, или хотя бы горело. Впрочем, нападение жучков-короедов его тоже вполне бы устроило.
Увы, довольствоваться приходиться лишь редкими весенними разливами речушки. Хотя, вообще-то, наводнение - это тоже весело! Особенно, если гамачок Маленького Зла подвешен под потолком, и вода его не достанет (Маленькое Зло туда тоже с трудом взбирается, зато оттуда падать интересней). Остальные зашедшей в дом речке радуются гораздо меньше.
Всейный Логос к трудностям относится стоически: он забирается на стол, поближе к Счастью, живущему под лампой. Все ему люто завидуют, но лезть на пыльный стол, заваленный книгами, и сидеть в компании печатных слов и непечатных Идей почему-то больше никто не хочет. Даже ради Счастья. Непонятый Зверек Ангст находит бревнышко, вцепляется в него всеми лапами и хвостом, и намеревается принять свою судьбу. Судьба настигает Зверька у куста шиповника, куда причаливает бревнышко, и мокрый громко чихающий Зверек Ангст боится пошевельнуться, чтобы не уколоться каким-нибудь особо нежным местом.
Большое Добро находится в твердой убежденности, что без него и без его лодки немедленно наступит Страшный Ужас, и организовывает спасательные экспедиции. Зверька, впрочем, спасать оно не спешит, так как колючий куст дает гарантии, что Непонятый Зверек никуда не денется. Тушка Эволюции от спасения отказывается вне зависимости от ситуации, ибо любые трудности только способствуют... Большое Добро совершенно не хочет знать, чему именно способствуют трудности, и потому очень быстро гребет от бесстрашной Тушки.
И только Малютка Монада, больше всего мечтающая, чтобы ее спасли, все время остается без спасательной экспедиции, потому что она такая крохотная, что совсем-совсем не может утонуть. И пока Маленькое Зло ей страшно завидует, она грустно сидит на щепочке, держа лепесток вишни как флажок, и все надеется, что Большое Добро, заботливо перевозящее свои запасы на вершину холма, о ней вспомнит и спасет ее просто так. Потому что как иначе Малютка узнает, что ее любят и о ней заботятся?
С наступлением весны Большим Добром овладевает какая-то нездоровая озабоченность окружающими. Оно находится в твердом убеждении, что зима всех здорово замучила и покалечила (хотя, единственным, кто всех чуть-чуть мучил и капельку калечил, было Маленькое Зло), потому ущерб нужно немедленно восстанавливать.
В этом пункте Маленькое Зло не спорит - оно считает, что ущерб должен быть восстановлен банками апельсинового джема и алыми ленточками, но у Большого Добра оказалась какая-то совершенно другая концепция, с которой Маленькое Зло познакомилось за завтраком.
Вместо любимого джема и блинов, ему подали прямо-таки форменную ботву!!! Ботву, которую Большое Добро назвало салатом!!! И, о ужас! - Маленькое Зло узнало эту ботву - это была, страшно сказать, та мерзейшая зеленая поросль, растущая за забором. Маленькое Зло, как-то в нее свалившееся, вопило так громко, что прибежал даже встревоженный Логос - а потом он посмел сказать, что это всего-навсего крапива и ей положено жечься.
С таким подходом Маленькое Зло не могло согласиться по определению: как еще кто-то в мире смеет быть таким же коварным, как Маленькое Зло, еще и без разрешения Маленького Зла?
И вот теперь эту мерзость пытаются выдать за здоровый и полезный завтрак для маленьких живых существ! Степень оскорбленности Маленького Зла была так велика, что даже хитрый лозунг Большого Добра "отомсти крапиве, сожрав ее беззащитные побеги" не сработал. И вот, пока оно, надутое, злобно стучало ложкой по столу, требуя апельсинового джема, Всейный Логос и Тушка Эволюции жевали эти самые беззащитные побеги, старательно изображая радость, что, конечно, ни на мгновение не обмануло упертое Маленькое Зло.
Оно знает, что такое настоящая радость, и как это - делать только то, что по-настоящему хочешь, а вовсе не по каким-то там извращенным соображениям - духовным, эволюционным или рациональным. Мир совершенно точно безумен, и даже Логос в нем тоже безумен, если он ест не то, что любит, и сам себя мучает во имя... непонятно во имя чего. И лишь Маленькое Зло, которое ест только то, что вкусное и любимое, придает миру хоть что-то приятное...
С наступлением весны Большое Добро идет выгребать останки зефирок из-под дивана, где Маленькое Зло хранит свои запасы. Останки уже не съедобны, некоторые даже плохо пахнут, но Маленькое Зло своим самым широким местом уперто пытается блокировать подход к стратегическим запасам. В конечном итоге, борьба размеров приводит к возмущенным воплям Маленького Зла, которого не только лишают всего самого дорого, что у него есть под диваном (хотя и слегка завонявшегося), но и вытряхивают из курточки, в кармане которой живет Малютка Монада.
Курточку безжалостно стирают вместе с Сокровенной Рифмой Малютки, которую она пытается вспомнить все то время, пока курточка сохнет. Самой Малютке Монаде натирают нос персиковым маслом, чтобы он блестел, и привязывают за лапку к одуванчику - чтобы не потерялась.
Потом Большое Добро хватает за шкирняк Непонятого Зверька Ангста, крепко зажимает его между коленями, и начинает вычесывать из шкурки весь мусор, скопившийся там за зиму, потому что Непонятный Зверек все время ошивался по каким-то подвалам и подворотням, где тайком курил. Зверек, утомленный экзистенциальными проблемами и борьбой за сущность, даже не сопротивляется, но страдает с такой силой, что Большое Добро его каждый раз едва не придушивает, от чего уровень страданий Зверька растет по экспоненте.
Отпустив на свободу чахлого кашляющего Зверька с ненадолго блестящей шерсткой, Большое Добро вламывается к Всейному Логосу, спящему на стопках бумаги с Умными Мыслями. Всейного Логоса пылесосят от книжной пыли, а когда он теряет бдительность, Большое Добро коварно выдергивает из-под него Умные Мысли и выносит их проветриваться на солнышко. На свету Умные Мысли как-то блекнут, сморщиваются, и теряются.
Пока Всейный Логос пытается вернуть все, как было, Большое Добро спортивным шагом идет к сахарнице, где обитает Предельная Неопределимость Дазейн. На этом, как правило, Великая Уборка и заканчивается, потому что в строгом соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Предельной Неопределимости там нет, иначе это уже была бы не Неопределимость. На самом деле, оно специально ходит к сахарнице - полюбоваться...
Вечером, утомившись от нанесения добра, Большое Добро победно оглядывает поле боя. Малютка Монада дрыхнет на одуванчике, а Маленькое Зло так занято разыскиванием захороненных остатков, что ему не до пакостей. Большое Добро, удовлетворенно вздохнув, констатирует полную и ошеломляющую победу Добра над законом бинарной оппозиции Мироздания. Пусть даже и в одном отдельно взятом дворе.
Как-то раз, увидев на картинке водопады, Маленькое Зло очень впечатлилось, и решило, что ему тоже нужен хорошенький водопадик с шумящей водичкой. Нет, в унитазе, конечно, вода тоже очень мило бурлит, но это совершенно не то.
Для начала Маленькое Зло отправилось искать воду. Вода нашлась в безобидном ручейке, протекающем недалеко. Конструкцию водопада Маленькое Зло представляло себе не очень хорошо, но было совершенно ясно, что вода должна падать сверху. И Маленькое Зло начало делать этот самый верх, решительно перегородив ручеек, и залив норку зверушки Шиворот-Навыворот. Зверушка опечалилась, но выяснять отношения с Маленьким Злом не решилась.
После чего Маленькое Зло начало копать глубокую яму, в которую, собственно, и должна падать вода, однако завершить работу так и не удалось, потому что примчалось разъяренное Большое Добро. Оказалось, что безобидный ручеек как раз протекал мимо его драгоценных грядок, а теперь, почти без воды, все начало засыхать. И Большое Добро потребовало, чтобы Маленькое Зло немедленно вернуло все, как было. Маленькое Зло пожало плечами и оторвало пару досок, преграждающих путь ручейку. И тогда вся вода, скопившаяся в перегороженной части, устремилось по руслу. А конкретнее – к Большому Добру и его грядкам. По пути еще снесло многострадальный сарайчик Всейного Логоса.
Оглядев причиненные разрушения, Маленькое Зло решило, что, хоть водопадика и не получилось, успех все равно ошеломительный. И, самое приятное в этом законе бинарной оппозиции Мироздания то, что все было сделано именно так, как потребовало Большое Добро.
Весна Зверька Ангста просто убивает. Все начинается с запахов - таких сильных, таких резких и вызывающих. Потом все приходит в движение - из всех дыр лезет трава, нагло, громко и упрямо, и даже любимая, на зиму покинутая ямка под кустом шиповника выглядит незнакомой. Сам куст шиповника, бесстыдно голый, совершенно не скрывает и не защищает Непонятого Зверька, а вокруг него носятся полубезумные мухи, и между лапами пробираются сонные муравьи.
Страдающий Зверек бредет погреться на какую-то кочку, но там, с одной стороны, все время слышно, как Всейный Логос читает вслух что-то концептуальное настолько, что об этом лучше было бы молчать, а с другой стороны все время оказывается Маленькое Зло, с совершенно запредельной меткостью ухитряющееся наступить Зверьку то на хвост, то на лапу.
Зверек, чувствуя, что градус его терзаний поднимается до невозможных высот, старается спрятаться от всего этого в доме, под креслом-качалкой, но его оттуда выметает Большое Добро с проповедями о том, как полезны свежий воздух и салат из крапивы. Все попытки Зверька Ангста объяснить, что он всего этого не хочет и не любит - ни солнца, ни оглушительных песен птиц, ни запаха цветов, ни Маленького Зла с его воплями и наступаниями на конечности - пресекаются одним хватанием его за шкирку и выставлением за дверь на беспощадное в своей жизнерадостности весеннее солнце.
И каждый раз Зверек Ангст надеется, что все это кончится, это должно когда-нибудь кончится, всего слишком много, и он старается втиснуться под крыльцо, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать и не быть. Но под крыльцом тоже нагло лезет трава, и Зверек отчаянно осознает, что спрятаться некуда. И он прижимает уши, закрывает лапами нос и глаза, и притворяется, что, раз уж все - есть, то его совершенно точно нет.
Его и нет.
Но когда Маленькое Зло залазит на цветущую вишню, садится, свешивая лапки, и активно подпрыгивает на упругой ветке, с нее начинают белоснежным потоком сыпаться и сыпаться лепестки - это, конечно, совсем другое. И все, стоящие под лепестками, обычно делают вид, что не замечают, как Зверек робко выползает из-под крылечка, и подставляет мордочку летящими лепесткам. Вместе со всеми. Пока это не кончилось...
Весной жажда чистоты у Большого Добра обострилась предельно, и оно, решив не оставить грязи ни единого шанса, однажды притащило домой загадочную штуку, сразу же вызвавшую у Маленького Зла дурные предчувствия. Штуку включили в розетку, Большое Добро с самым торжественным выражением нажало кнопку, и, под неприятно засасывающие звуки, начало елозить длинной щеткой по полу. Чем счастливей становилось лицо Большого Добра, тем мрачнее - у подозревающего всех и вся Маленького Зла.
После пристальных наблюдений оно таки пришло к выводу, что штука не предназначена для засасывания маленьких живых существ внутрь, и почти успокоилось, но вдруг осознало, что пылесос своим длинным гибким носом может прорваться под диван и засосать зефирки, заботливо там спрятанные. От ужаса, несправедливости и ярости Маленькое Зло на мгновение окаменело, а потом развернуло бурную деятельность по поиску нового места, куда можно было бы перепрятать зефирки. Но, как назло, никаких новых мест не появилось, а пылесос все ближе подбирался к поддиванью.
Маленькое Зло героично блокировало своим самым широким местом заветную щель под диваном, и, пытаясь устроиться поплотнее, обнаружило, что из кармана курточки выпал спичечный коробок с Малюткой Монадой. Новость эта немедленно лишила Большое Добро радости взаимодействия с пылесосом, и оно кинулось искать Малютку Монаду.
Маленькое Зло продолжало надежно лежать, меланхолично пожевывая свои запасы. Отчаявшееся Большое Добро, перерыв все, обнаружило лишь прогрызенный спичечный коробок, и теперь бродило, прижимая его к сердцу. Маленькое Зло, решив, что драма слишком затянулась, и становится скучно, предложило вскрыть пылесос и проверить, не засосало ли кого случайно. Вскрывание пылесоса оказалось веселенькой штукой, особенно, когда внутри обнаружилась громко чихающая и безмерно счастливая Малютка Монада. Оказывается, ее засосало еще в самом начале уборки, и ей, маленькой и легкой, это так понравилось, что она хочет еще и еще. Большое Добро, сообщив, что засасывание Малютки Монады - нехорошо по идеологическим и гуманистическим соображениям, не говоря уже о том, что после наведения чистоты, Малютку каждый раз придется отмывать, резюмировало, что пылесоса больше не будет.
Маленькое Зло, осознав, что пылесос больше не грозит заначке зефирок, внезапно прониклось к агрегату большим и чистым чувством, почти как к холодильнику. И теперь оно радостно ездит по двору, сидя верхом на пылесосе, и засасывает все, что можно засосать, кроме Малютки Монады, естественно, которая в такие моменты находится под бдительным надзором Большого Добра, неимоверно счастливого от того, что у него теперь такой чистенький пятачок перед домом...
В одно солнечное весеннее утро Всейного Логоса посетила Идея. Была она трепетной и утонченной, вздрагивала от любого резкого звука и все норовила залезть куда-то в Спинозу. Всейный Логос говорил с ней медленно и проникновенно, и почти уговорил ее выйти на свет, но тут завопило Маленькое Зло, которое путем нездорового экспериментаторства решило определить, сколько шума способен выдержать Зверек Ангст и не сбежать.
Идея упала в обморок.
Всейный Логос решительно направился к Большому Добру, и попросил заткнуть Маленькое Зло, пока он тут приручает Идею. Большое Добро заметило, что готово реализовать любую концепцию затыкания, которую сможет предложить Логос. На секунду Всейный Логос задумался так крепко, что у него аж волосы зашевелились вокруг лысины. А потом он предложил отвести Маленькое Зло в цирк.
Что такое цирк Маленькое Зло не знало, но ему пообещали блинов с апельсиновым джемом после возвращения, к тому же, с собой взяли Малютку Монаду, что несколько умерило параноидальные подозрения относительно планов Большого Добра.
Как оказалось, цирк жил в городе в большом круглом шатре. Маленькое Зло решило, что конструкция непрактична, портится несколькими ключевыми перегрызаниями веревочек, но выглядит все не так уж плохо. Малютка Монада просто была счастлива, а Большое Добро, как обычно, бдительно следило за Маленьким Злом, даже когда оно плотно и надежно уселось на свое место и начало болтать лапами, старательно пачкая впереди сидящего. Большому Добру оставалось надеяться лишь на то, что представление достаточно займет Маленькое Зло, и оно на время забудет о своей пакостности.
Увы, заплетушки и извращения акробатов оставили Маленькое Зло совершенно равнодушным, потому как, с его точки зрения, были совершенно бессмысленны и бесполезны. Оно слегка оживилось, увидев жонглера, но, убедившись, что предметы не упадут и не разобьются, решило, что его безобразным образом обманули. Фокусник Маленькое Зло тоже не впечатлил - просто он не видел, с какой скоростью у Маленького Зла исчезают зефирки. Но потом на сцену вышли дрессированные собачки, и Маленькое Зло подалось вперед, забыв продолжать болтать лапами.
Сама концепция того, что живые существа начинают исполнять твои желания, показалось Маленькому Злу совершенно завораживающей. Оно тут же прикинуло, что можно выдрессировать Большое Добро, хотя и пока не совсем понятно как. Погруженное в раздумье, оно всю дорогу назад вело себя подозрительно тихо. Большое Добро, страшно благодарное за то, что обошлось без пакостей, напекло целую стопку блинов, выдало банку апельсинового джема, поставило блюдце вишневого варенья и даже не стало настаивать, чтобы Маленькое Зло выпило молоко из стакана.
Маленькое Зло посмотрело на хлопочущее Большое Добро, на накрытый и ломящийся от еды стол, и с величайшей печалью отказалось от своего гениального плана по дрессировке Большого Добра. Реальность вокруг неопровержимо свидетельствовала, что Большое Добро и так тренированное, а остальных, вследствие их бесполезности, дрессировать нет никакого смысла...
Когда совсем становится тепло, Большое Добро нахлобучивает на голову линялую панамку, вооружается извращенными приспособлениями под названием "садовый инвентарь", и идет ковыряться на грядках. Маленькое Зло с нетерпением ждет, когда Большое Добро начнет свои копания, потому что в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, чем тяжелее работает кто-то один, тем расслабленней себя чувствует кто-то более бессовестный.
Малютка Монада тоже очень любит все эти процедуры - они позволяют ей безнаказанно покидать карман и вываливаться прямо в прогретую солнцем грязь, где она моментально заводит дружбу с дождевыми червями. Маленькое Зло проводит свое время за спиной у Большого Добра гораздо более осмысленно: оно подменяет семена овощей и цветов, регулярно перепрятывает тяпку, гоняет котов, демонстрируя, кто тут вообще хозяин, пытается переорать птиц и будит ежей. Утомившись, оно съедает все еду, что приготовило Большое Добро, пока это самое Добро мечется в поисках лопатки, заботливо присыпанной прелой листвой. С чувством выполненного долга Маленькое Зло зевает во всю пасть, и, крайне утомленное, любуется результатами своей деятельности. В конечном итоге, нет ничего приятнее, чем наблюдать, как все мечутся, покачиваясь в гамаке и грея пузико на солнышке.
После долгого трехдневного дождя, во время которого Маленькое Зло было вынуждено сидеть дома и играть в какие-то идиотские настольные игры, случилась лужа. Маленькое Зло обошло ее со всех сторон, обнюхало, и, убедившись, что это очень качественная лужа, счастливо залезло в самую середину. Энтузиазма Маленького Зла почему-то никто не разделил - наоборот, Большое Добро заявило, что лужа посреди двора будет всем мешать, и от нее следует избавиться.
Маленькое Зло вознамерилось держать оборону лужи, которая немедленно стала ему милей всего на свете, потому оно натянуло каску и приняло угрожающую позу. Большое Добро напомнило про распределение ресурсов и про то, у кого именно есть банки с апельсиновым джемом - а у кого их нет. Этот кто-то даже ухом не шевельнул - уж он-то, украв ключи от кладовки, хорошо знал, как туда просочиться ночкой потемнее. Большое Добро, правильно оценив причины спокойствия Маленького Зла, банки перепрятало, и попробовало прокопать траншейку, куда должна была вытечь вся вода с лужи. Наивные попытки Большого Добра были пресечены кражей лопатки. Большое Добро заявило, что не сдастся, и обнесло лужу кирпичным бордюрчиком, о который само же стало спотыкаться. Маленькое Зло продолжало упорно торчать в луже и радоваться нелепости попыток Большого Добра.
Но тут, не без помощи Всейного Логоса и напоминания о законе бинарной оппозиции Мироздания, Большое Добро внезапно сообразило, что пока Маленькое Зло находится в луже, больше нигде оно находиться не может, и пакостей тоже не наделает, потому остается лишь демонстрировать ненависть к луже - и ни в коем случае ничего не менять.
Однако, этот прекрасный план начал портиться под действием погодных условий: как ни старалось Маленькое Зло защитить свою лужу, с каждым солнечным днем она становилась все меньше, и тогда Большое Добро, тяжко вздохнув, вооружилось парой ведер, и натаскало в лужу воды, опять забыв о действии закона бинарной оппозиции Мироздания.
Маленькое Зло, увидев, как Большое Добро заботится о луже, улучило момент, когда Большое Добро пойдет за водой, вытащило краденую лопатку, прокопало траншейку, и осушило лужу окончательно. Большое Добро, вернувшееся с тяжелыми ведрами, растерялось совершенно, пытаясь понять, против кого именно в этот раз сработал закон бинарной оппозиции Мироздания. Маленькое же Зло, обнаружив опустевшую кладовку, с горя сожрало все содержимое холодильника Большого Добра. Закон - законом, конечно, но Маленькому Злу по-любому хуже-то не будет...
Когда после большого апрельского дождя наконец-то выглянуло солнце, Малютка Монада осмелилась выбраться походить по мощеной дорожке в саду. Пока Малютка сидела на крылечке, дорожка казалась совсем безопасной, но как только Малютка Монада сделала три первых шажочка, она тут же натолкнулась на большого дождевого червя, лежащего прямо на пути.
Сначала Малютка Монада хотела через него перелезть (вообще-то, Малютка Монада смелая. Просто очень-очень маленькая, и потому ее смелость не всем заметна). Потом она решила благоразумно обойти червя, но на полпути икнула, столкнувшись с ужасной мыслью: а если кто-то не захочет обходить червя? Например, Большое Добро, которое такое большое, что может его просто не заметить? Или Всейный Логос, который всегда ходит задумчивым и совершенно не смотрит под ноги. Или Маленькое Зло, которое, когда несется к цели, сносит все на своем пути?
Малютка Монада в ужасе огляделась, и даже взобралась на кусочек щебня, чтобы быть повыше. Там, впереди, был еще один дождевой червь, а еще дальше - целых два. А там, совсем впереди, еще несколько - в общем, слишком много, чтобы их всех можно было обойти или даже пересчитать (тем более, что считать Малютка Монада еще не умеет).
И тогда Малютка Монада (которая все еще оставалась очень-очень смелой) обхватила лапками червя в том месте, где у него должна быть голова, и изо всех сил потащила его прочь с дорожки, на теплую и влажную землю. К тому времени, когда появилось Большое Добро, чтобы забрать Малютку обедать, Малютка сумела спасти аж трех червей, и так выбилась из сил, что могла только сидеть на листе подорожника и тереть свои слабенькие лапки.
Большое Добро заговорило про теплое молочко и кусочек блинчика с вареньем, но Малютка Монада категорически отказалась уходить - ведь там, впереди, лежало еще столько неспасенных червей! Большое Добро, посмотрев на несчастную Малютку, пообещало, что пока они не спасут червей, по дорожке никто ходить не будет, а Малютка все равно должна поесть, чтобы вырасти побольше и спасти еще больше червей.
И вот, пока Малютка Монада, хлюпая носиком, запивала ненавистным теплым молочком свой блинчик, Большое Добро стояло у окна, и зорко следило, чтобы никто не прошел по дорожке. А еще оно думало о том, каким злым и несправедливым бывает закон бинарной оппозиции Мироздания, и как хорошо, что Малютка Монада ничего об этом не знает. А Большому Добру каждый день, каждое мгновение приходится жить с пониманием, что всех спасти нельзя. Каким бы большим и сильным ты ни был - ты никогда не сможешь спасти всех. Но каждый раз будешь пытаться - хотя бы на одной конкретной дорожке. Хотя бы ради еще одного дождевого червя...
Одержимое надеждой найти укрытие на случай тотальной победы Большого Добра, Маленькое Зло облазило все окрестности, и, к своему величайшему огорчению, ничего не нашло. Тогда оно решило организовать экспедицию по речке. Героическим усилием оно собрало несколько бревнышек, и соорудило маленький плот - как раз для такого небольшого существа, загрузилось зефирками, и на рассвете, пока Большое Добро крепко спит, отправилось в Опасное Приключение.
Однако, к некоторому разочарованию Маленького Зла, плыть по речке оказалось совершенно не Опасным приключением. Речушка текла спокойно, на берегах рос камыш, и ивы, клонящиеся к воде, создавали уютную тень. Маленькое Зло бдительно смотрело вперед и упорно выискивало опасности. Главной опасностью, которую, в конце концов, высмотрело Маленькое Зло, была страшная и темная пещера чуть поодаль от берега, куда Маленькое Зло тут же ломанулось.
В пещере оказалось прохладно, уютно, тихо и безопасно. На потолке мирно спали летучие мышки, а вход был заплетен паучьими сетями. Деловитое Маленькое Зло тут же объявило, что пещера принадлежит ему, натаскало в угол кучу камышей, чтобы было уютней спать, сделало из двух камней и ямки маленькую печурку, чтобы поджаривать зефирки, и счастливо вытянулось у входа.
Глядя на звезды и пожевывая зефирки, Маленькое Зло размышляет, что уж тут-то ему никакая победа Добра не страшна, потому что Большое Добро, конечно, побоится идти ко всем этим летучим мышкам и паучкам. А вот Маленькое Зло ничего не боится, но в случае чего - лучше, конечно, заблаговременно спрятаться и не забыть надеть каску...
В пещерке, в которой поселилось Маленькое Зло, на потолке обитали летучие мыши. Мышам Маленькое Зло всегда завидовало и считало их каким-то издевательством Мироздания над Маленьким Злом. Ведь оно тоже небольшое! И у него тоже есть шерстка! И даже хвостик - бонусом. Так почему летучие мышки летают - а Маленькое Зло - нет?
Маленькое Зло оглядело невинно спящих летучих мышей, и решило, что просто обязано исправить эту страшную несправедливость. Их много, у них есть крылья, а Маленькое Зло хочет летать, следовательно, этим мышам просто некуда деваться - кроме как поспособствовать Маленькому Злу.
И Маленькое Зло, сняв для конспирации каску и сапожки, тихо подлезло к сонным летучим мышам, держа в зубах моток веревочки. После долгих терзаний и ухищрений оно привязало концы веревочек к лапкам летучих мышей, а само схватилось лапами за другие концы. Мыши, встревоженные происходящим, попытались взлететь и... протащили за собой Маленькое Зло прямо по всей пещерке, а потом еще и по воде. Сначала Маленькое Зло стало грязным, потом оно стало мокрым, а потом еще и плюхнулось мордой прямо в кувшинку и разжало от неожиданности лапки. Мыши разлетелись, а Маленькое Зло, пытаясь себя выжать, поковыляло обратно в пещерку. Оскорбленные всем этим коварством летучие мыши на контакт больше не шли, Маленькому Злу были явно не рады, и гаденько начали скидывать вниз что-то плохо пахнущее, во что Маленькое Зло немедленно вступило.
Оно брезгливо вытерло лапки и демонстративно покинуло пещерку, оставляя ее в полное распоряжение летучих мышей. В конце концов, пещеры еще будут, а совершенно потерявшие бдительность летучие мыши вряд ли уже попадутся, так что... Маленькое Зло самодовольно погладило хвостик, проигнорировало закон бинарной оппозиции Мироздания, и решило считать все произошедшее большим достижением в деле подготовки себя к летанию...
Солнечным весенним днем Маленькое Зло, бодрое и веселое, носилось по лесу. Есть ему не хотелось, пакостить тоже было лень, потому оно просто бегало и вопило. А потом вдруг остановилось и замерло, потому что натолкнулось на что-то.
Что-то - было. Было оно почти как Предельная Неопределимость Дазейн, но немного по-другому. Маленькое Зло сначала со всеми предосторожностями обнюхало это что-то, а потом, безо всяких предосторожностей, ткнуло в него лапой. Что-то не стало чем-то, а прямо даже наоборот - осталось совершенно таким же. Маленькое Зло разочарованно побродило кругами, а потом решило спросить у Логоса.
Всейный Логос вопроса не понял. Он спросил, про что именно спрашивает Маленькое Зло. И тогда Маленькое Зло осознало дыру в своем плане - оно не знало, про что спрашивать. То есть, знало, но как именно про это спросить? Ведь если объяснить, что такое "что-то", то "чем-то" оно точно быть перестанет. Маленькое Зло шкуркой чуяло здесь происки закона бинарной оппозиции Мироздания, но сдаваться категорически не хотело. А потому оно еще немного пожевало зефирок, и у него немедленно созрел совершенно великолепный план: этому что-то нужно просто найти имя! Вот у Маленького Зла же есть имя - и с ним сразу вся понятно! А пока что-то будет "что-то", оно так и будет непонятным.
Поразмыслив и вспомнив, что все лучшее всегда находилось на чердаке, Маленькое Зло отправилось искать имя. И нашло целую кучу потрясающих вещей, но вот только имен среди них не было. Из этого Маленькое Зло сделало вывод, что мир вообще несправдлив, все имена уже разобраны, и как, все-таки, удачно, что Маленькое Зло успело отхватить себе такое потрясающее имя! А все неудачники без имен так и будут непонятыми и неразговорчивыми - в смысле, что разговаривать о них нельзя. А так как они еще и не съедобны - их безо всякого ущебра можно вычеркнуть из Мироздания, в котором, оказывается, при правильном подходе, так просто навести порядок...
Главное событие весны - это когда каштан зажигает свечки. Нет, есть, конечно, и молодая травка, и подснежники, живущие почти на кромке снега, а потом и бледные нарциссы, но нет ничего важнее каштана. Когда каштан выпускает свечи, все собираются вокруг деревца, каждый выбирает себе по свечке и загадывает желание. У того, чья свеча зацветет раньше, желание исполнится. А потом, если эта свеча еще и опадет последней - то желание точно-точно сбудется.
Со свечкой чаще всего угадывает Тушка Эволюции, но ее желания меняются по сто раз на день, и еще два раза после полдника, потому она точно не знает, что именно исполнилось. Маленькое Зло со свечкой не угадывает почти никогда, но, по закону бинарной оппозиции Мироздания, все его желания (особенно - получить побольше цветных карандашей) каким-то загадочным образом исполняются. Всейный Логос, одержимый жаждой экспериментов, каждый раз пытается уговорить Маленькое Зло не выбирать свечку совсем, желания не загадывать, и посмотреть, что будет. Маленькое Зло соглашается, получает в компенсацию карандашей и альбомных листов для рисования, после чего, втихомолку, все равно выбирает самую большую свечку и загадывает желание. А потом еще и бегает к дереву и просит свою прекрасную свечку расцвести пораньше. Жажды экспериментов у Маленького Зла нет - у него есть жадность: оно берет, все, что дают, а потом пытается получить еще хоть что-нибудь.
Всейный Логос каждый раз подозревает, что с каштаном и свечами его обманули, но доказать это ничем не может, кроме того факта, что его желание опять не исполнилось. Маленькое Зло лицемерно его утешает, и клянется, что уж в следующий раз, если Маленькое Зло получит еще больше цветных карандашей, альбомных листов и коробочку акварельных красок в придачу, все обязательно сложится...
Как-то раз, когда Непонятый Зверек Ангст сидел себе тихо под кустом и созерцал, как мимо проходит жизнь, под ним что-то зашевелилось. Зверек переполошился, и быстро выкатился из-под куста, тявкнув от избытка чувств. На новый звук, ясное дело, немедленно материализовалось Маленькое Зло во всем своем блеске - то есть с каской, сапожками и саперной лопаткой. Лопатка была по случаю украдена из песочницы.
Маленькое Зло заглянуло под куст, и обнаружило на месте спокойно лежащего и страдающего Зверька какую-то предельно подозрительную кучку земли, в которой явно было какое-то шевеление. Маленькое Зло покрепче сжало лопатку и приняло надежное горизонтальное положение. Осознавая значительность момента, Непонятый Зверек замолк. Маленькое Зло принюхалось, а потом сделало одно быстрое движение, отточенное годами охоты на зефирок. В результате этой продуманной акции в лапах у Маленького Зла оказалось крайне небольшое живое существо с мягонькой шерсткой. К тому же слепое и удивительно тискабельное - чем Маленькое Зло немедленно воспользовалось. Тиская слепенькое живое существо, Маленькое Зло направилось к Большому Добру, чтобы выяснить животрепещущий вопрос: не ест ли тискабельное существо зефирки?
Как выяснилось, зефирок существо не ест. Оно ест что-то в саду у Большого Добра, и чем больше таких существ поймает Маленькое Зло, тем больше вкусного ему достанется из сада. Маленькое Зло глубоко задумалось, после чего предложило избавиться от крота. За два пакета молока.
Получив свои пакеты, Маленькое Зло, последний раз потискав существо, закопало его за оградой. На следующее утро, гаденько хихикая, оно кинулось откапывать существо, чтобы поменять его еще на что-нибудь. Но существа, хоть оно и было слепеньким, там уже не оказалось. Потрясенное коварством Мироздания, Маленькое Зло побежало к Большому Добру и, в целях компенсации своего горя, стащило оставшиеся пакеты молока. Как бы закон бинарной оппозиции Мироздания ни работал, но без того, что считает своим, Маленькое Зло не останется...
Ранним утром Маленькое Зло, уходящее гулять по Темному лесу, оставило Малютку Монаду в спичечном коробке на полке. Большое Добро по причине опрыскивания огурцов, бдительность тоже утратило, и про Малютку забыло напрочь. Когда, через несколько дней, расслабленное и совершенно удовлетворенное своими пакостями Маленькое Зло ввалилось к себе под лестницу, оно обнаружило не только развороченный спичечный коробок, но и сгрызенный наполовину любимый гамачок Маленького Зла, на котором сидела несчастная Малютка Монада, упорно продолжающая его грызть...
Так был сделан совершенно поразительный вывод о том, что если очень маленькое живое существо не кормить, то из него запросто может получиться Зло вполне ощутимого размера. И теперь озабоченное Маленькое Зло проводит по десять минут перед обедом, пытаясь вспомнить, кто и почему его не кормил, что оно получилось, во-первых, маленьким, а во-вторых, - злом, и что было бы, если бы его кормили до отвала по первому требованию...
От всех этих печальных мыслей в Маленькое Зло даже зефирки начинают с трудом помещаться, и оно, вяло пожевав, уходит выяснять отношения с Большим Добром, которого в критические моменты жизни Маленького Зла не оказалось рядом с запасом зефирок и банок с апельсиновым джемом...
Однажды Большое Добро принесло домой коробку, запакованную так тщательно, что Маленькое Зло тут же насторожилось, и на всякий случай натянуло каску. Когда из коробки был извлечен фотоаппарат, Маленькое Зло слегка растерялось, но потом решило, что, так уж и быть, оно согласно потыкать во все эти блестящие кнопочки.
Однако, к глубочайшему разочарованию Маленького Зла, нажимать на кнопочки и смотреть в видоискатель ему не дали, а вместо этого Большое Добро захотело, чтобы Маленькое Зло ему попозировало. Предложение показалось Маленькому Злу совершенно оскорбительным: оно же зло, в конце-то концов. Хоть и маленькое. Побегав несколько часов за Маленьким Злом, Большое Добро выдохлось, и пошло пробовать макросъемку на Малютке Монаде, которая от счастья и гордости едва не захлебнулась слюной, так что ее пришлось оставить в покое.
Тогда Большое Добро решило переключиться на Зверька Ангста, как обычно, безвольно лежащего на кочке. Пока несчастный Непонятый Зверек безуспешно делал вид, что его здесь нет, Большое Добро нудно ходило кругами, и требовало, чтобы он то поджал лапу, то вытянул хвост, а потом еще и мордочку поднял. Когда Большое Добро, наконец, определилось, чего именно оно хочет, и отошло сделать эпичный кадр, Зверек быстро-быстро отполз к своему колючему кусту шиповника, и так плотно там окопался, что достать его оттуда оказалось совершенно невозможным.
Из спокойных и относительно безопасных объектов остались только цветы и деревья, и опечаленное Большое Добро отправилось делать симпатичные картинки с розовенькими лепесточками и нежными листочками. Проведя так почти весь день, Большое Добро, преисполненное гордости, село за компьютер Всейного Логоса, чтобы в подробностях рассмотреть свои достижения, и тут обнаружилось Маленькое Зло. Почти на всех кадрах. Каким-то удивительнейшим образом на самых неудачных кадрах ни всего Маленького Зла, ни отдельных его частей не наблюдалось, но вот стоило сделать какую-то действительно миленькую фотографию - и частью этого миленького неизменно оказывалось Маленькое Зло в каске, оранжевых сапожках и с победным выражением на мордочке.
Погрустневшее Большое Добро уже почти решило вернуть фотоаппарат, но закон бинарной оппозиции Мироздания, как обычно, оказался сильнее. Во-первых, покупка фотоаппарата открыла новые потрясающие возможности критики фотографий для скучающего Всейного Логоса, а во-вторых, Маленькое Зло, посмотрев на свои фото среди цветов, так впечатлилось, что пообещало Большому Добру притащить Зверька Ангста и держать его в процессе всех фотографирований, только чтобы Большое Добро позволило Маленькому Злу и дальше ему мешать и втискиваться во все кадры...
Однажды Маленькое Зло, ловко пробираясь под лавочкой к связке воздушных шаров, потянулось, почти достало, но неловко оступилось, и шлепнулось во что-то липкое. Маленькое Зло заерзало своим самым широким местом, подергало лапками и попыталось отлепить себя от жвачки, но жвачка отлепилась только вместе с самым широким и любимым местом Маленького Зла.
Маленькое Зло замерло, потом извернулось, и потрясенно уставилось на этот ужас под хвостом. Ужас еще и чесался, но у Маленького Зла хватило благоразумия не лезть туда лапкой – а то и лапка будет липкой и все цепляющей. Стараясь ни к кому и ни к чему не поворачиваться задом, Маленькое Зло побрело к Большому Добру.
Большое Добро воззрилось на грязный розоватый комок слипшейся шерсти, тяжко вздохнуло, предвидя все последствия своего действия, после чего одним резким и мужественным движением обрезало весь ком.
Первое мгновение Маленькое Зло вообще не осознало, что случилось. А потом под хвостом, прямо таки в самом любимом месте, оказалось холодно! Мучимое страшным подозрением, Маленькое Зло кинулось к зеркалу, и обнаружило, что под хвостом не только холодно, но и лысо!!!
Первый раз в жизни Большое Добро увидело Маленькое Зло в состоянии шока. Шок был таким долгим, что Маленькое Зло даже безмолвно позволило напоить себя молоком из кружки, а не из пакета, после чего Большое Добро совсем забеспокоилось и побежало за Всейным Логосом. Всейный Логос грамотно оценил ситуацию, и громко предложил обрезать кисточку на хвосте Маленького Зла. Только тогда Маленькое Зло дернулось, завопило, швырнуло кружку на пол, разбило зеркальце и сдернуло шторку. Большое Добро облегченно перевело дыхание, и налило себе и Логосу по маааленькой рюмочке.
Следующую неделю Маленькое Зло от всех пряталось. Потом оно таки появилось, замотанное в длинное полотенце, еще и с большущей пачкой жвачки. И пока Большое Добро размышляло о том, что порок наказан по заслугам, Маленькое Зло лепило кусочки жвачки во всех стратегических местах: теперь-то оно знает, как это ужасно – так пусть узнают и другие!!!
Как-то раз, гуляя по лесу, Маленькое Зло набрело на хорошенькую полянку, сплошь заросшую желтыми цветами. Так как на тот момент Маленькое Зло по удивительному стечению обстоятельств было сытым, цветы его заинтересовали с точки зрения эстетической - насколько прекрасным выглядит Маленькое Зло на фоне всего этого. Покрутив головой, Маленькое Зло пришло к выводу, что прекрасно оно в любом случае, и факт этот следует запечатлеть вместе с Маленьким Злом в разных позах и с самым возвышенным выражением на морде.
Вдохновленное концепцией, Маленькое Зло помчалось к фотоаппарату Большого Добра, дабы запользовать его по назначению, но, уже почти дотянувшись лапами, столкнулось с непреодолимым препятствием в виде самого Большого Добра, которое совершенно однозначно не намеревалось давать свой фотоаппарат в лапы кому попало, тем более - Маленькому Злу (как бы оно ни вопило, что оно - не кто попало!).
После долгой торговли и взаимных угроз, они сумели договориться, что Большое Добро пофотографирует жаждущее Маленькое Зло. Но не сегодня. И, наверное, даже не завтра - потому что надо полоть огород, срочно собирать клубнику и заняться поливом. Маленькое Зло сначала разобиделось, потом сообразило, что это бесполезно, и, стащив очередную банку апельсинового джема и перочинный ножик, устроилось убивать время.
Через несколько дней Большое Добро, над которым довлел груз несдержанного обещания, вооружилось фотоаппаратом, и, взяв Маленькое Зло (которое к тому времени уже забыло, как и зачем оно хотело фотографироваться), отправилось на полянку. Но на полянке - о, ужас! - уже не было желтых цветочков, так хорошо сочетающихся с оранжевыми резиновыми сапожками и каской. Вся полянка была белой!!! И пока Маленькое Зло в растерянности стояло среди цветов, пытаясь осознать это предательство, подул ветер, и цветы вдруг закончились - совсем. Все их белые шубки разлетелись (частично осев на Маленькое Зло, недостаточно надежно защищенное каской), и на месте цветов остались какие-то жалкие стебельки, нелепо заканчивающиеся.
Большое Добро почувствовало себя еще более виноватым, и тут же пообещало Маленькому Злу сделать столько фотографий, и в таких местах, где Маленькое Зло только пожелает. И еще выдать ему две, нет, три банки джема. И напечь блинов. И отдать весь свой запас алых ленточек.
Маленькое же Зло, милостиво принимая извинения и обещания подношений, тем временем восторженно думало о всех прекрасных аспектах закона бинарной оппозиции Мироздания: на фоне всех этих чахлых лысых цветов, оно, Маленькое Зло, выглядит вразы красивей и пушистей!!!
В конце весны погода установилась такая чудесная, что все начали потихоньку расползаться и обживать самые разные места. Всейный Логос устроился где-то в саду, вытащив старое кресло под вишневое дерево и разложив вокруг какие-то запыленные тома. Непонятый Зверек Ангст, наконец, набрался мужества и окончательно выполз из-под своего куста шиповника, чтобы возлечь на какой-то теплой кочке и регулярно попадаться всем под ноги. Даже Духовность покинула свою хижину, предварительно твердо удостоверившись, что Маленькое Зло где-то носится. На самом деле, Маленькое Зло носилось не "где-то", а везде, насколько хватало лапок и сил.
И только Большое Добро, с удвоенным упорством копающееся на огороде, совершенно никуда не собиралось сходить с проторенного маршрута. Оно привычно высовывалось в окно, и звало всех кушать. Но теперь его никто не слышал, и Большому Добру, кряхтя, приходилось обходить сад, чтобы всех собрать. Процедура эта была столь утомительной и бессмысленной (с точки зрения Большого Добра), что, после долгого и плодотворного обсуждения с Всейным Логосом этой серьезной проблемы, было решено завести гонг и торжественно в него бить, собирая всех за стол.
Звук гонга разносился далеко, и все были совершенно счастливы, в особенности Маленькое Зло, которое, наконец, смогло прибегать раньше всех, чтобы успеть утащить все самое вкусное с чужих тарелок. Но, однажды, когда Маленькое Зло примчалось на звук гонга, оказалось, что никакой еды еще нет, и обед не наступил. А в гонг кто-то ударил...
И все, кроме Маленького Зла, знали, кто именно. И считали это первоклассной пакостью и коварством. А Маленькое Зло, засунувшись от разъяренного Всейного Логоса и от веника Большого Добра под диван, мрачно раздумывало о том, как же коварен этот закон бинарной оппозиции Мироздания: скучная пакость, или самая что ни на есть первоклассная - все всегда будут думать, что виновато Маленькое Зло... так какой смысл совершенствоваться или стремиться к большему...?
Маленькое Зло ужасно завидует Малютке Монаде, которая, набрав в лапки пушинок, и дождавшись порыва ветра, способна перелететь через забор. Само Маленькое Зло пробовало быстро-быстро махать перьями, украденными из хвоста сороки, но самое широкое место Маленького Зла почему-то упорно тянет его вниз.
А еще Малютка Монада может спать на одуванчиках, качаться в гамачке из паутинок, и даже путешествовать, сидя на спине у улитки. Маленькое Зло же утешается возней в компостной куче, куда Малютке Монаде строго-настрого запрещено ходить, потому что там обитает страшный зверь: весь в чешуе, с большой пастью, быстрыми лапками и гибким хвостом. Этот страшный зверь все время с кем-то путает Малютку, и пытается ее съесть. Зато Маленькое Зло страшного зверя не боится совершенно, а даже наоборот: страшный зверь трусливо убегает от Маленького Зла, а оно, натренированное ловлей зефирок, ловко хватает его за хвост, который раз за разом и остается в лапках доблестного Маленького Зла.
Гордо раскладывая на порожке свой трофей, Маленькое Зло думает, что закон бинарной оппозиции Мироздания, в сущности, не так уже плох: даже если ты слишком тяжелый, чтобы летать, твои лапки тяжелые ровно настолько, чтобы наказывать ими обидчиков...
Когда кустики мяты становятся высокими и ароматными, Большое Добро грамотным подкупом мотивирует Маленькое Зло на ее сбор и сушку. На самом деле Маленькое Зло любит возиться с мятой - особенно валяться в ней. Большое Добро безуспешно пытается донести всю неправильность этого подхода, потому что мята потом заваривается и пьется! Маленькое Зло это нудение, как обычно игнорирует: во-первых, ничего с мятой не будет, а во-вторых, вовсе Маленькое Зло и не грязное. Почти не грязное.
Аккуратно перевязав свежие кустики алыми ленточками, Большое Добро отправило Маленькое Зло на чердак все это развесить. Добравшись до чердака, Маленькое Зло тут же забыло обо всем на свете, потому что обнаружило сундук интереснейших штук - от сломанных удочек до старых башмаков. Но главное сокровище ожидало Маленькое Зло в самом углу; оно еще не знало, что это, но самым широким местом почуяло, что эта штука должна как-то летать...
Прижимая свою почти квадратную находку к груди и путаясь в длинной веревочке с бантиками, Маленькое Зло со всех ног кинулось к Логосу, который, конечно, просто обязан рассказать, как эта штука работает. Всейный Логос поправил очки, снисходительно объяснил, как именно летают воздушные змеи, и попросил больше не мешать.
Маленькое Зло, крепко зажав в лапке веревочку, зачаровано наблюдало, как высоко, быстро, и, главное, безо всяких крыльев, воздушный змей поднимается в воздух. Оно бегало туда-сюда по лужайке, и лихорадочно соображало, что если эта штука будет достаточно большой и широкой, то она сможет поднять Маленькое Зло. Если бы только можно было понять, как именно это делается, и построить такую! А понять и построить ее может только Всейный Логос, который занят своими Идеями, а вовсе не воздушными змеями. Впрочем, Маленькое Зло тоже занято только зефирками, но ведь Большое Добро как-то уламывает его сделать то, что нужно Большому Добру. Сегодня, вот, мяту собирали... Следовательно, с Всейным Логосом это тоже должно как-то сработать!
Конечно, Всейному Логосу, наверное, не очень нужны зефирки, даже самые свежие и жирные, но, возможно, если ему предложить очень-очень МНОГО зефирок, то он не откажется. Осталось только накопить все эти зефирки. И Маленькое Зло, тяжело вздохнув, достало большую коробку, написало на ней "на летать" и с печальным вздохом положило туда юную аппетитную зефирку, которую собралось съесть...
Маленькое Зло настолько захватила идея о возможности, хотя бы теоретической, того, что Маленькие Злы смогут полетать, что оно решило ставить эксперименты - попрыгать со всяких высоких штук с большим-пребольшим воздушым змеем, сделанным в виде крыльев, и посмотреть, что получится. Как оказалось, с этими крыльями на вишню залезть не получается. То есть, получается, но вот слезло с нее Маленькое Зло как-то незапланированно быстро, шлепнувшись на любимое место, потому оно решило вообще не размениваться на мелочи, а забраться сразу на крышу. И вот, пыхтя и отчаянно цепляясь, Маленькое Зло поползло по крыше, прижимая одной лапой к себе неповоротливые крылья.
В середине веселья вдруг появилось Большое Добро, и потребовало немедленно слезть. Маленькое Зло, уже сидящее на самом краю крыши, с интересом свесилось, чтобы получше услышать аргументацию Большого Добра, перемежаемую с воплями. Аргументация была какой-то неразборчивой, а вот вопли были про то, что Маленькое Зло сейчас просто убьется, и оно, Большое Добро, не может этого позволить. Потому что оно добро, в конце-то концов!
Маленькому Злу стало скучно, и оно попыталось принять более правильное положение для прыжка. На метания Большого Добра в поисках лестницы вышел Всейный Логос с "Как сделать наши идеи ясными". Еще две с половиной минуты ему понадобилось на то, чтобы закрыть книгу и снять очки. А потом он сказал.
И больше никто и никогда не смог бы повторить то, что сказал Всейный Логос, потому что это было про то, что у Маленького Зла есть право упасть. И даже если ему будет очень-очень больно, у Маленького Зла есть право сделать это. Делать это раз за разом. Даже если Большое Добро ничего не сможет с этим сделать, и даже если оно никогда себе этого не простит, и даже если Большое Добро - это Большое Добро, и оно никогда не перестанет быть Большим Добром - все это ничего не меняет в том, что Маленькое Зло может падать так сильно и столько раз, сколько сочтет нужным. Потому что это не о добре и зле.
И Большое Добро, молча приставив лестницу к той стороне, где сидело Маленькое Зло, не оглядываясь ушло в дом. Маленькое Зло повздыхало, целеустремленно поковыряло в носу, и, размахнувшись, бросило вниз свои несостоявшиеся крылья, после чего, кряхтя, начало медленный и печальный спуск.
Всейный Логос постоял возле сломанных крыльев, надел очки и открыл книгу. За семь секунд. И еще он успел еще один раз посмотреть на крылья.
Как-то весенним вечером Маленькое Зло, свернувшись калачиком на где-то украденном пледе, размышляло о вафельнице. Обо всех остальных вещах оно уже успело подумать за ужином, так что осталась только вафельница, о которой Маленькое Зло с большим упорством думало. Хотя и не совсем понятно, что именно. Вокруг пели птицы, из окошка спальни доносилось меланхоличное мурлыканье Большого Добра, распускающего износившееся за зиму свитера и дырявые носочки Маленького Зла, Малютка Монада что-то напевала, в очередной раз прогрызая коробок, и ей удивительнейшим образом вторили сверчки.
Маленькое Зло уже успело подумать почти все, что хотело, про вафельницу, но вдруг из леса донесся крик. От ужаса Малютка Монада забыла, что она делала, и тут же заснула. Большое Добро уронило клубок. Маленькое Зло вскочило, бдительно оглянулось, и рвануло за каской, столкнувшись со Всейным Логосом, который как раз, судя по лицу, собирался сказать что-то очень умное.
Маленькое Зло решило, что без каски оно сможет продержаться минуты три, пока Логос будет говорить, а дальше его все равно слушать бессмысленно.
Но Логос, заглянув в окошко к Большому Добру, сказал лишь одно слово:
- Козодой...
И тут птица завопила еще раз.
Маленькое Зло плотно натянуло каску и вооружилось фонариком. С птицей оно еще не знакомилось, но она уже заранее ему сильно не нравилась. Маленькое Зло хотело сверчков и песенку Малютки Монады, и вообще, никто, кроме Маленького Зла, просто не имел права устраивать подобные диверсии - еще и ночью! И оно, взяв запас зефирок, решительно отправилось в лес, сопровождаемое время от времени душераздирающими воплями, с твердым намерением радикально разогнать гнусную птичку. Но, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, как только Маленькое Зло кидается на вопль и оказывается где-то очень близко, козодой замолкает, разогнать его уже нет ни малейшей возможности, и приходится самым безобразным образом проводить остаток ночи в тишине...
Значительную часть своего времени Большое Добро проводит на огороде. Оно что-то копает, подрезает, подвязывает, вырывает, собирает, в общем, занимается какой-то нелепой и скучной работой (понятно, с чьей точки зрения). Никакого интереса у Маленького Зла это не вызывало совершенно, пока оно не заметило, как Большое Добро собирает в старую банку полосатых жуков с картофельных кустов, а потом выносит их далеко-далеко за ограду.
Очень озадаченное этой деятельностью, Маленькое Зло решило вспомнить, что оно, все-таки, зло, и, быстренько собрав жуков обратно, притащило их обратно на огород, распихав под листья. На третий день, заметив, что именно делает Маленькое Зло, Большое Добро прямо таки оцепенело, и потому, в виде тяжелой артиллерии, пришлось подключать Всейного Логоса, который медовым голосом сообщил Маленькому Злу, что оно "творит добро". Для жуков.
Маленькое Зло напряглось. Творить добро оно вовсе не собиралось - оно делало прямо противоположное тому, что делает Большое Добро, а ведь бессмысленно полагать, что Большое Добро могло творить зло? Всейный Логос только пожал плечами, и заметил, что Большое Добро, конечно, добро по-любому, а смерть жуков за оградой - это просто следствие бинарного закона оппозиции Мироздания.
Но тут Маленькое Зло грамотно парировало, что спасение жуков Маленьким Злом - это тоже следствие бинарного закона оппозиции Мироздания, так что зло так и остается злом.
Замечание было сильным, но Всейный Логос с невероятным коварством вскользь обронил, что зло можно было бы сотворить, просто ничего не делая - например, не спасая жуков. Против такого аргумента Маленькое Зло было совершенно безоружно, и, бросив жуков, оно помчалось валяться в гамачке и плевать в муравьев. Всейному Логосу, смотрящему ему вслед, оставалось лишь надеяться, что Маленькому Злу не придет в голову, что добро тоже можно сотворить, просто ничего не делая. К счастью, неукротимая деятельность Большого Добра не дает шансов додуматься до этой простой мысли...
С момента созревания клубники на грядках у Большого Добра, туда начинается всеобщее паломничество и ежедневные проверки степени ее окончательной готовности. Маленькое Зло бегает проверять даже по ночам. Не то, чтобы оно так сильно любило клубнику, но оно просто не может не внести лепту во всеобщий ажиотаж. Сильнее всех урожая ждет Малютка Монада, которая не только любит клубнику больше всего на свете, но ей еще и достается самая крупная ягода. Маленькое Зло регулярно и безуспешно протестует против этой несправедливости: самому маленькому почему-то достается самая большая клубника. В ответ на эти протесты Большое Добро бессердечно напоминает, что Маленькому Злу вообще все равно, какая клубника - оно от жадности может сожрать даже подгнившую...
В главный день Большое Добро идет собирать клубнику, а все остальные стоят кружком и помогают советами и попискиваниями. В ключевой момент деления клубники Маленькое Зло запирают в шкафу, откуда оно посылает всем проклятья, и выпускают тогда, когда все уже поели, минимизируя тем самым потери от воровства. Маленькое Зло запихивается своей порцией в мгновение ока, и начинает зорко высматривать, чтобы у кого спереть.
Малютка Монада - вся липкая, сладкая, розовая, засыпает прямо в норке, выгрызенной в клубнике, а Маленькое Зло, обнаружив, что все у всех кончилось, в очередной раз тихо ненавидит закон бинарной оппозиции Мироздания: весь год ждешь эту клубнику и съедаешь все за раз, в отличие от всякой безвкусной ботвы, которую рвешь, рвешь, а она все не кончается...
Как-то раз Большое Добро притащило на кухню букет диких тюльпанов, и Маленькое Зло, которое, вообще-то, тюльпаны презирает, было совершенно очаровано: оказывается, если морды им не корчить и плохими словами не обзывать, то вырастает такая прелесть...
Это вот получается, что если не копаться на грядках, как Большое Добро, а только лежать себе в гамачке и почесывать пузико, то клубника вырастет сама? И, может быть, если куриц не пугать, не обдирать им хвосты, не съедать, а только кормить и рассказывать, какие они умные и красивые, рано или поздно эти курицы станут почти как павлины - жирные и довольные собой, с большими разноцветными хвостами?
И тут Маленькое Зло осенило: а если Мироздание совсем оставить в покое, и не делать ничего? Даже не смотреть? Какое оно, когда совсем-совсем ничего не делаешь?
Теперь Маленькое Зло все время старается исподтишка заглянуть себе за спину, так чтобы Мироздание не догадалось, что за ним следят, и было таким, каким оно есть, а не таким, каким оно становится, когда на него смотрят. Успехи пока не очень, конечно, но надежды Маленькое Зло не теряет - рано или поздно Мироздание устанет, потеряет бдительность, и тогда, пусть даже на мгновение, Маленькое Зло вцепится в него всеми лапками. А Всейный Логос, и Большое Добро, и даже Непонятый Зверек Ангст - все они останутся где-то там, а Маленькое Зло просто БУДЕТ так сильно, как никто...
Это было дивное маленькое круглое зеркальце в серебряной оправе, по которому Маленькое Зло роняло слюни почти месяц, пока его удалось утащить прямо из коробки с надписью "распродажа". Совершенно счастливое, оно помчалось домой, но по пути споткнулось, выронило зеркальце, а злобная сорока тут же подхватила его и куда-то спрятала.
Горе Маленького Зла было трудно описать. Побродив кругами, оно решило, что есть только один способ получить свое зеркальце назад: оно взобралось на дерево и украло из гнезда сороки яйцо, после чего написало длинное и страшное письмо, предлагая обмен. Пока безграмотная сорока клевала конвертик, Маленькое Зло притащило свою добычу домой, испугав и встревожив Малютку Монаду: неужели им теперь придется жить с Этим? Ведь у Маленького Зла уже есть Малютка Монада. А само Маленькое Зло уже есть у Большого Добра, и большое непонятное Яйцо тут никак не нужно...
Пока Маленькое Зло убеждало Малютку, что во-первых, яйцо безопасно и ничего не требует, а во-вторых, что все это ненадолго, только до возвращения зеркальца, из яйца начал кто-то выбираться... Теперь встревожилось и Маленькое Зло, осознав, что этого кого-то придется кормить и, еще ужасней, за ним следить, и быстро-быстро оттащило яйцо с торчащими из него лапками к тому, кто был ближе. К Непонятому Зверьку Ангсту. Зверек, как обычно, принял этот удар судьбы с тяжелым вздохом, и разразился перед детенышем длинной речью о том, что существование предшествует сущности. Детеныш в ответ завопил. На вопль прилетела сорока, накинулась на Непонятого Зверька и привела на помощь Большое Добро, которое, подставив лестницу к дереву, вернуло детеныша в гнездо.
Маленькое Зло, осознав, что с зеркальцем и шантажом ничего не получится, пошло заедать свое горе зефирками, не подозревая, что так всем нужное маленькое зеркальце в серебряной оправе лежит совсем рядом - на крыше сарайчика Всейного Логоса. В тот момент, когда Маленькое Зло будет мирно воровать оттуда деревяшки, зеркальце свалится ему на голову и набьет шишку. В строгом соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, желаемое само на тебя падает, когда тебе уже нужно совсем другое...
Один из лучших моментов лета - тополиный пух. Это только слабаки и чистюли ноют и страдают, а Маленькое Зло восторженно носится с заблаговременно запасенными коробками спичек и поджигает все, что легко горит. Большое Добро гоняет его метлой со двора, но Маленькое Зло все время ухитряется просочиться к какой-нибудь кучке, и несколько секунд постоять прямо в центре быстрого легкого пламени, чувствуя себя страшно крутым и сильным. Опустевшие коробки набиваются мягким пухом и складываются в уголок для Малютки Монады. Зимой она будет в них зарываться и громко чихать.
Все увещевания Большого Добра о пожароопасности вызывают у Маленького Зла безудержную зевоту - у него и так ничего нет, так чего бояться? И когда хохочущее Маленькое Зло стоит во все расширяющем круге огня, Предельная Неопределимость Дазейн вдруг может оказаться близко-близко, и тыкнуться теплым рыльцем куда-то под мышку. Маленькое Зло в такие моменты совершенно замирает, хвостик у него подергивается, носик принюхивается, а ушки напряженно вслушиваются.
И Большое Добро боится шевельнуться, чтобы не вспугнуть. Закон бинарной оппозиции Мироздания такой - только кажется, что ты все понял и все делал, как должен - а оно вдруг все совсем-совсем другое.
После того, как Тушка в присутствии гнусно хихикающего Маленького Зла уронила себе на лапу гантелю, интерес к тяжелой атлетике она потеряла, и решила заняться чем-то динамичненьким.
Как выяснилось, под "динамичненьким" Тушка понимала почему-то исключительно бокс, и, закупившись перчатками и мешком, она пришла к Большому Добру с совершенно неотразимым (как она думала) предложением. Предложение Большое Добро отразило сразу, заявив, что бить в кого-то живого, еще и не сделавшего ничего плохого, как-то негуманно. Тушка несколько растерялась, и отправилась к Логосу, утешая себя тем, что у него хотя бы руки длинные. Логос воззрился на боксерские перчатки, почесал лысину, и сказал, что ему необходимо для начала изучить теорию и историю. А потом он подумает.
Непонятый Зверек Ангст бессильно свалился к ногам Тушки Эволюции, просто увидев боксерские перчатки. Тушка потрогала ногой безвольное тело, и побрела к Маленькому Злу.
Предложение Тушки Маленькое Зло потрясло. В основном своей тупостью, конечно. Это ж надо до такого додуматься: стоять друг к другу морда к морде, а потом еще и начать друг на друга махать лапами! В то время как можно тихо подобраться со спины, подставить подножку, укусить, плюнуть в чашку чая, украсть боксерские перчатки и высморкаться в бинты!
Но Тушку все это почему-то не остановило. И тогда Маленькое Зло, беззаветно радуясь своему коварству, подобралось к мешку и нарисовало на нем Тушку Эволюции. Сначала - одну, а потом - со всех сторон, после чего с восторгом село ждать, как Тушка будет бить Тушку.
Но Тушка, увидевшая себя на мешке, вдруг вдохновилась невыносимо, одним тренированным движением схватила Маленькое Зло за хвост, и потребовало, чтобы Маленькое Зло немедленно нарисовала эту красоту (в смысле - Тушку) еще и на боксерских перчатках...
Возмущенно попискивая в могучих лапах Тушки, Маленькое Зло с невероятной ясностью осознало всю боль и тяжесть закона бинарной оппозиции Мироздания, горестно сожалея о том, что не может дать Тушке в нос...
Перед окнами домика Большого Добра разбит хорошенький цветник. Маленькое Зло он просто притягивает: каждый раз там что-то яркое, красивое и цветное! Правда, вкус Большого Добра далеко не всегда совпадает с пристрастиями Маленького Зла, но Маленькое Зло, пробираясь к цветнику в сумерках, быстро исправляет эту досадную мелочь.
Больше всего Маленькое Зло любит тигровые лилии - такие лилии хорошо понимают Маленькое Зло, и, вытянувшись под засыпающем солнцем, они болтают о том, как здорово, если бы кругом были тигры! И Маленькое Зло было бы тигром! И они бы все громко друг на друга рычали. А вот белые лилии, так нежно любимые Большим Добром, Маленькое Зло всячески обхамливает и каждый раз громко им сообщает, что они недоумки, потому что не хотят стать тиграми! Белые лилии на это еще больше бледнеют и чахнут, а Большое Добро безуспешно пытается узнать у Всейного Логоса, что именно оно делает неправильно.
Еще Маленькое Зло не любит тюльпаны - за их вытянутые морды. Оно научилось их столь обидно передразнивать, что чуть проросший тюльпан, посмотрев на эти издевательства, тут же вползает обратно в луковицу. А вот нарциссы симпатичные. Маленькое Зло с ними не разговаривает, но родственную душонку чует. Еще оно любит ромашки - а вот ромашки Маленькое Зло совершенно не любят, потому что мало того, что остаются без лепестков, так им еще и вопросы задают ужасные: кто тупее, правая ромашка или левая? Люпины мерзкие. Безо всякой причины. Люпинам, это, конечно даже как-то обидно - по крайней мере, им могли бы хотя бы сообщить, что с ними не так, прежде, чем забрасывать их землей. Зато с ирисами Маленькое Зло носится, подсовывая их, куда ни попадя. Оно просто млеет от этого чуда природы - такой красивый цветок - и такой исключительно вонючий!
Самые милые и приятные - цветущие кусты. Куст шиповника оккупировал Зверек Ангст, и туда даже Маленькое Зло не суется, хотя могло бы. Но вот сирень, и жасмин, и еще клемантис, ползучий по стенкам - идеологически правильные цветы. Мало того, что можно сныкаться в листве и тебя не заметят, так еще и вся шкурка пропахнет этими нежными сладкими запахами. После этого даже подслеповатые зефирки принимают Маленькое Зло за своего.
Но, на самом деле, хотя Маленькое Зло, в целях конспирации, это тщательно скрывает, нет ничего лучше розы. По закону бинарной оппозиции Мироздания именно этот, самый лучший цветок, вырастает таким высоким, что Маленькое Зло даже на цыпочках не достает до бутона, и схватиться за колючий стебель оно тоже не может. Оно сидит на земле, вздыхает, что Маленькие Злы не летают, и ждет ветерок, который принесет ему запах свежераскрывшегося алого бутона. И Большое Добро в такие минуты прощает ему и пострадавшие лилии, и несчастные тюльпаны, и даже спертый ключ от кладовки. Впрочем, больше одного куста оно все равно не посадит - иначе тогда Большое Добро захлебнется от умиления, и на Маленькое Зло совсем никакой управы не будет...
С наступлением лета зефирки кидаются безудержно размножаться, реализуя план по захвату мира: задавить всех своими количеством и красотой. Лучше одновременно - для верности. В строгом соответствии с теорией, чем больше будет зефирок, тем яснее окружающие будут осознавать свою неполноценность, в том числе и интеллектуальную, потому что никто, кроме зефирок, не смог бы разработать такой замечательный план! И только зефирки умеют строить чудные норки, выстилая их разноцветной упаковочной бумагой. И никто на свете не пахнет так же сладенько, и ни у кого нет такой красивой шкурки! Свежевылупишаяся зефирюшка - нежно розовой окраски, и лишь матерея и откармливаясь, она становится теплого бежевого оттенка, а некоторые, особо нервные, совсем бледнеют.
Повзрослевшая зефирка первым делом выбирает себе пару, и, ясно осознавая свою роль в деле захвата мира, начинает плодиться. И пока зефирки (много штук) пытаются захватить мир единственным доступным им способом, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Маленькое Зло (одна штука) ловит их и поедает всеми доступными ему способами. Ведь совершенно понятно, что мир должен принадлежать Маленькому Злу!
Летом вылупляются юные зефирки, и весь лес наполняется попискиванием и жеванием. Крохотных зефирок Маленькое Зло не жалует - там на один укус еды, и беготни они совершенно не стоят, потому предпочитает ждать, пока зефирки подрастут. Кормится в это время оно тем, что подожрало в лесу или стянуло у Большого Добра. Периодически они заключают взаимовыгодные сделки, и Большое Добро готовит что-нибудь вкусненькое.
Маленькое Зло любит блины. Тоненькие большие золотистые блины, в которые завернуты маленькие нежные маслята. Остальные грибы оставляют Маленькое Зло равнодушным, но хорошенький, липкий, недавно родившийся масленок будит у него охотничьи инстинкты.
Охотиться на маслят - это совсем не так, как на зефирок. Зефирки производят звуки и бегают между травинками. Маслята со своими желто-коричневыми шляпками тихо-тихо сидят под листьями и притворяются, что их нет. На их липкие шляпки налипают сосновые иголки, и они думают, что полностью защищены, что, конечно, не помеха острому нюху Маленького Зла.
Маленькое Зло нападает на масленка внезапно (оно не внезапно вообще не умеет), пока он не зарылся обратно в кучи хвои, и быстро обрезает его над самой землей. Некоторые, конечно, ухитряются зарыться поглубже, но бдительное Маленькое Зло запоминает место, и возвращается туда позже, чтобы показать, кто тут самый умный и лучший охотник. Корзиночку, полную липкой, притихшей мелюзги, Маленькое Зло торжественно тащит Большому Добру, которое уже возится с тестом, а потом, сидя на краешке стола, болтая ногами, и облизывая банку с апельсиновым джемом, Маленькое Зло смотрит, как один за одним на тарелку плюхаются горячие блины. Когда Большое Добро отворачивается, Маленькое Зло ворует блины, но происходит это все реже, так как Большое Добро, прекрасно изучив повадки Маленького Зла, ловко научилось бить его по лапам лопаточкой.
Когда же, наконец, все готово, и Большое Добро выставляет гору блинов с маслятами на стол, наступает самый травмирующий момент для Маленького Зла, осознающего весь ужас закона бинарной оппозиции Мироздания: Большое Добро зовет к столу всех! Даже тех, кто грибов не собирал! Мучимое этой несправедливостью, Маленькое Зло старается напихаться как можно большим количеством честно заработанных блинов, а когда они уже не лезут, продолжает бдительно следить, сколько съели остальные. После того, как блины кончаются, Маленькое Зло, икая от жадности и туго набитого пузика, бессильно смотрит на стол и продолжает раздумывать над несправедливостью: другие грибов не собирали, блины ели, а живот ни у кого больше не болит!!!
Чуть подросших зефирят большие сильные зефирки ведут на водопой к речушке, в маленькую заводь, поросшую густым камышом. Там зефирюшки резвятся на мелководье, а большие зефирки, взобравшись на поваленные бревна, зорко оглядывают местность, высматривая бандитское Маленькое Зло. Сильные и мудрые зефирки просто не догадываются, что охотиться на мелюзгу - ниже достоинства Маленького Зла, потому оно просто лениво сидит на старой иве, свесив вниз лапки, и меланхолично подсчитывает, сколько же у него будет запасов, когда все эти зефирюшки подрастут.
Эта пасторальная сцена повторялась несколько дней, пока однажды кто-то большой, с хвостом и плавниками, не подобрался к самому берегу, и не начал пожирать крохотных растерянных зефирюшек. Большие зефирки в ужасе заметались по берегу, а Маленькое Зло от неожиданности и возмущения шлепнулось прямо с дерева. Обнаружив с тыла Маленькое Зло, зефирки окончательно утратили всякую надежду, а некоторые даже попадали в обморок, но Маленькому Злу, горящему праведным гневом, уже было не до этой полудохлой еды.
Враг посмел напасть на его зефирки! И Маленькое Зло рьяно кинулось отбивать свое имущество. Одним быстрым ловким ударом камня оно оглушило рыбину, быстро вытащило ее на берег, яростно попрыгало на голове, после на всякий случай еще и отгрызло плавники.
Слегка обалдевшие от такого расклада зефирки заметались, потом собрались в кучку и начали совещаться. Самых тупых из кучки выпихнули, и они начали бурно аплодировать Маленькому Злу. Маленькое Зло окинуло их задумчивым взглядом, бдительно пересчитало, и, тяжко вздохнув, потащило тяжеленную рыбину Большому Добру, размышляя, что с этого можно выторговывать.
А потрясенные зефирки остались на бережке дальше дискутировать о законе бинарной оппозиции Мироздания...
Таща свою огроменную рыбину, Маленькое Зло пыхтело так громко и вздыхало так тяжко, что на этот набор непривычных звуков соизволил выглянуть Всейный Логос. Он увидел добычу Маленького Зла и просто окаменел от зависти. Это была та самая рыба, которую он всегда мечтал поймать (хотя пока он не поймал вообще ни одной). Из такой рыбины можно наварить ухи, хвостик высушить, и пожевывать его длинными летними вечерами, а из икры, которой, судя по всему, набито брюхо, получится сделать целую гору котлеток и биточков с рисом.
И вот! Это чудо природы, эта кулинарная радость в точном соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, оказалось у того, кто, не то, что готовить не умеет (с готовкой Логос тоже как-то не очень), но и даже не ест речную рыбу совсем!
Пока Логос печально созерцал рыбину, Маленькое Зло самым широким местом безошибочно почуяло всю степень его тщательно скрываемого интереса, и в голове у него моментально созрел коварнейший план. Маленькое Зло встало на рыбину, чтобы казаться выше, вытянулось во весь свой рост, глазенки у него заблестели, носик зашевелился, а хвостик встал под углом в 45 градусов.
Всейный Логос вопросительно воззрился на Маленькое Зло, а оно сказало только одно слово. Очень твердо сказало. Всейный Логос вздрогнул и начал прикидывать, сколько же времени, сил и ресурсов займет постройка планера... Материалы вроде есть в сарайчике, если Маленькое Зло оттуда все окончательно не растащило, расчеты он сделает, а если еще привлечь Тушку Эволюции, которая обожает побегать с пилой и рубанком...
Неет, уха, и котлетки, и сушеный рыбий хвост, и еще подкопченные кусочки брюшка определенно того стоили. Всейный Логос вздохнул, кивнул, и подхватил рыбу за голову, чтобы потащить ее на кухню к Большому Добру. Маленькое Зло так расчувствовалось от этой лучшей в мире сделки, что даже помогло донести рыбину.
Теперь каждое утро Всейный Логос не без удовольствия ковыряется на заднем дворе у своего сарайчика, а Маленькое Зло отлавливает Тушку Эволюции, чтобы пригрузить ее еще какой-нибудь работой. Большое Добро распихивает куски рыбы и кастрюльки с ухой по всему дому, и мнится ему, что в этой прекрасной сделке почему-то пострадало именно оно...
Прозрачным свежим утром, когда роса начинает стремительно исчезать с листьев, а бабочки похожи на вспархивающие лепестки, Маленькое Зло устраивает себе Валянье под лопухами. Оно лежит на холмике, над головой его покачиваются большие зеленые листья, а вокруг пахнет улитками. Никто не видит Маленькое Зло, а вот оно зорко следит сразу за всеми.
По грядкам в линялой панамке ползает Большое Добро, производя какие-то загадочные манипуляции с тяпкой и кустиками клубники. На следующий год Маленькое Зло снова обожрется недозревшими ягодами. В песочнице ковыряется Малютка Монада, пытаясь вылепить ухо Маленького Зла. Получается, как обычно, совсем не ухо, но все остальные части Маленького Зла лепить еще труднее, потому Маленькое Зло вполне удовлетворено результатом. Во дворе возится Всейный Логос, который, с помощью циркуля, транспортира, логарифмов и других странных приспособлений строит Маленькому Злу планер. Рядом ерзает Тушка Эволюции, гонимая желанием построить паровоз, скамейку и мостик одновременно. Периодически Всейный Логос подсовывает ей под нос очередной чертеж, и Тушка со всей одуряющей энергией тут же кидается куда-нибудь вкручивать саморез. Прямо голыми руками.
Маленькое Зло, с чувством глубокого удовлетворения оглядывая всю эту красоту и полезную деятельность, в очередной раз поражается действию закона бинарной оппозиции Мироздания: победить, вроде как, должно Добро, а все, абсолютно все в этом мире сделано для Маленького Зла!
Когда Всейный Логос объявил, что планер он построил, Маленькое Зло не могло поверить своим ушам, и убедилось, что это не сон, только когда Всейный Логос потребовал для облегчения пассажира снять курточку со всеми Сокровищами, оттягивающими карманы. Тушка Эволюции подхватила планер и все пошла на холм. К Маленькому Злу привязали большие-большие крылья, и оно побежало по холму. Ветер подхватил его, и оно полетело, раскинув лапки и чувствуя на себе восторженные взгляды. Всейный Логос был собою невероятно горд. Несколько сот метров Маленькое Зло было большой страшной и совершенно счастливой птицей, а потом ветер понес его прямо на дерево, куда оно благополучно врезалось.
Встревоженное Большое Добро кинулось к повисшему на дереве вниз лапками Маленькому Злу, ожидая увидеть его разбитую мордочку и вообще полную убитость неудачей. Но, вместо этого, к своему глубокому изумлению, оно обнаружило вполне себе бодрое Маленькое Зло, хотя и слегка помятое, счастливо размахивающее лапками в попытке выпутаться, и вопящее, что оно летало!
Маленькое Зло осторожно достали и с предосторожностями спустили на землю. Большое Добро поспешило домой готовить Маленькому Злу утешительную чашку горячего шоколада. Предельно воодушевленная Тушка Эволюции умчалась строить ракету. И еще самокат. Ушел Всейный Логос, решивший для себя этот класс задач и совершенно потерявший к этому всему интерес. Обломки планера так и остались висеть на дереве и распугивать ворон. Маленькое Зло иногда грустно подходит к дереву и смотрит на сиротливые веревочки, но больше никаких попыток летать не делает. Но не смотря на все это, еще долгое-долгое время любой разговор Маленькое Зло начинало с восторженного вопля: "Маленькие Злы могут летать!"
В разгар жары, когда ото всюду появляются мухи, Большое Добро, вооружившись розовой мухобойкой, открывает сезон охоты. Проповеди Духовности о всеобщей любви и равенстве в такие моменты почему-то игнорируются, а саму Духовность Большое Добро, демонстрируя неожиданную брутальность, выпроваживает в тазик с прохладной водичкой - остыть. Духовность вяло плещется и раздумывает о превратностях закона бинарной оппозиции Мироздания.
Маленькое Зло, слишком ленивое и преисполненное чувства достоинства, чтобы, подобно Большому Добру носиться с мухобойкой (тем более, что у Маленького Зла нет такой чудной мухобойки, а на другую оно не согласно), лежа в тенечке пузиком вверх, просто проклинает всех пролетающих мух. Рано или поздно, прОклятые мухи попадают к Большому Добру, и Маленькое Зло констатирует полный успех своей деятельности. За всем процессом из укрытия наблюдает Тушка Эволюции: ей страшно интересно, кто, все-таки, эволюционирует раньше: мухи или средства их убийства. По последним данным, мухи еще не эволюционировали, но уже почти победили, и Тушка никак не может понять этой странной связи.
В общей охоте не участвует только Всейный Логос. Он спокойно восседает в своей полутемной пыльноватой комнате, и читает вслух Счастью "Никомахову Этику". Случайно залетающие туда мухи сначала сходят с ума, а потом дохнут - от скуки. Всейный Логос невозмутимо заметает их тапочком под ковер, и недрогнувшим голосом продолжает читать...
Большое Добро, прочитавшее медицинскую энциклопедию и сборник народных рецептов, считает, что Малютке Монаде полезен морской воздух, и как только становится совсем жарко, оно начинает собираться в поездку на море, что, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, становится источником всеобщей нервозности.
Пока Большое Добро гоняется за Зверьком, объясняя, что морской воздух полезен всем, Маленькое Зло планомерно забивает багажник зефирками, выбирая те, у которых шкурка шоколадная, потому что на жарком солнце шкурка подтает, и в шоколаде будет абсолютно все. Засунув Зверька в машину, Большое Добро начинает загонять туда же Маленькое Зло, и, пока оно пытается ухватить Маленькое Зло за шкирняк, Зверек ухитряется открыть дверцы и вырваться на свободу, от которой тут же прячется в кусты. Заперев в машине Маленькое Зло, Большое Добро начинает новый круг погони за Зверьком. К тому времени Маленькое Зло уже давно выбирается из машины, и перепрятывает зонтик и купальный костюм Большого Добра.
В конце концов, Большое Добро провозглашает, что не желающие могут не ехать, и идет освобождать багажник от зефирок, потому что больше туда ничего не помещается. Маленькое Зло тут выскакивает отстаивать свои зефирки, и ради этого даже готово посидеть в машине смирно. На Зверька, не желающего ехать, заявления Большого Добра не распространяются, так как Большое Добро находится в твердой убежденности, что как только Зверек останется один, он тут же Наделает Глупостей, потому его ловят, и, под его жалостливое потявкивание, вся когорта уезжает, и едет первые минут сорок в сторону, противоположную морю...
Море Маленькое Зло не любит, потому что быть мокрым в не очень теплой воде - противно, а песок все время забивается между пальчиками, но даже в таких тяжелых условиях ему лучше, чем некоторым. Непонятый Зверек Ангст угрюмо сидит под машиной, но Большое Добро считает, что это все равно хорошо - хоть он не купается, зато дышит полезным морским воздухом. Малютка Монада, перемежая счастливые попискивания с громким чесанием, строит песочные замки, и страшно расстраивается, что не успевает пожить в каждом. Большое Добро, в большой панамке и полосатом купальном костюме бдительно сидит у воды, готовое спасти любого, но, большую часть времени, оно успокаивает шокированных медуз, которым Маленькое Зло корчило морды, извиняется перед крабами, на чьих панцирях Маленькое Зло успело написать неприличные слова, и утешает кильку, которую Маленькое Зло обозвало "жирной".
Нанеся положенные разрушения, Маленькое Зло вечерами бродит по берегу, планомерно распугивая чаек, и набивая карманы ракушками, которые потом будет вываливать на сиденье машины. Дождавшись, пока Маленькое Зло заснет, Большое Добро выносит все обратно: во-первых потому, что в машине невозможно находиться из-за запаха, во-вторых потому, что там совершенно не остается места на сувениры, которые Большое Добро привозит всем знакомым, а в-третьих, потому что Малютка Монада все время теряется в крупных рапанах.
Маленькое Зло, озабоченное тем, чтобы никто не узнал, как сильно ему все это нравится, даже не вопит на Большое Добро, после чего Добро в очередной раз убеждается в действенности закона бинарной оппозиции Мироздания...
Рано утром, когда на берегу тихо-тихо, Большое Добро садится на большой плоский камень и смотрит, как над водой медленно поднимается солнце. И это, каждый раз, происходит так по-разному, так громадно, что мир, кажется, на мгновение забывает, как дышать, а потом выдыхает разом - и становится свет. И это переживание так распирает Большое Добро, что однажды оно не выдержало, и решило, что все обязательно должны узнать, как это - восходящее солнце.
Маленькое Зло, послушав восторженные речи, на мгновение заинтересовалось, но, узнав, что нужно вскакивать ни свет ни заря, решило, что повод слишком ничтожен. Непонятый Зверек Ангст надрывно повздыхал, сообщил, что лишь ночь смягчает боль его заброшенности и возвращает его пре-бывание, а каждый новый день заново лишает его надежды на спасение, короче, на восход он смотреть не будет, ну, а мнения Малютки Монады, как обычно, никто не спросил.
Внимательно всех выслушав, Большое Добро проявило внезапное коварство, и, никого ни о чем не предупредив, одним безобразно ранним утром плотно завернуло в одеяло сонное и совершенно беззащитное без своей каски Маленькое Зло, и вытащило его в окружающую действительность. Но Маленькое Зло, на мгновение разлепив глазки, увидело только темное небо, вдохнуло холодный воздух, и попыталось закопаться в одеяло как можно глубже, извиваясь на песке, как очень гордая гусеница. И вот, пока Большое Добро пыталось достать из-под машины Зверька Ангста, упирающегося всеми лапами, Маленькое Зло, не открывая глаз, тихо ползло себе подальше от возни, моря и такого некомфортного восхода.
Медленно-медленно всходило солнце, окрашивая все в розовый и золотой, Большое Добро, почти поместившись под машину, уговаривало Зверька вылазить, Маленькое Зло продолжало безмятежно дремать, закопавшись в одеяло, а на большом плоском камне сидела Малютка Монада. Она смотрела на солнце - такое невыразимое, а Невыразимое смотрело на нее - такую маленькую, и они - двое - были друг для друга. И даже еще совсем чуть-чуть - для других.
Самым счастливым днем на море для Непонятого Зверька Ангста был день, когда они собрались уезжать. С неожиданной бодростью Зверек выскочил из-под машины, заполз во внутрь, и, прижавшись к полу, счастливо замер где-то между халатом Большого Добра и спасательным жилетиком для Малютки Монады. Маленькое Зло, ужасно соскучившееся по своим зефиркам и уставшее чесаться от песка, который попадал в совершенно непредсказуемые места, начало с чувством готовиться к отъезду. Оно посопротивлялось для отрастки выбрасыванию трех медуз из термоса, которых вознамерилось разводить в речке, и, с чувством правильно проведенного времени, помчалось к морю - плюнуть напоследок.
Маленькое Зло постояло на большой скале в гордой позе, несколько раз плюнуло вниз, искренне стараясь попасть хоть в кого-нибудь, и уже собралось уходить, но вдруг обнаружило, что в море кто-то купается - и это были не нелепые крабы, не жирные мойвы и не уродливые бычки. Это были совершенно чудесные создания - гладкие, блестящие, большие, быстрые и ужасно красивые. Разве что, не пушистые - но это еще лучше, потому что у Маленького Зла и так есть пушистых хвост и в чужих оно не нуждается.
Маленькое Зло начало лихорадочно спускаться, чтобы успеть познакомиться с дивными созданиями, но, к тому времени, когда оно оказалось на берегу, в море никого не было, а Большое Добро уже стояло у машины, одной рукой угрожая, а другой придерживая за хвостики несколько свежайших зефирок. Маленькое Зло закатило скандал, требуя вернуть чудесных созданий. Большое Добро пояснило, что дельфины - гости редкие, и Маленькому Злу ужасно повезло, что оно сумело их увидеть. Малеенькое Зло заявило, что хочет и дальше смотреть на дельфинов, поэтому никуда оно не поедет.
Еще полчаса ушли на уговаривание, подкуп и угрозы. Через полчаса Маленькое Зло осознало, что дельфины не появятся, ему стало скучно, и оно побрело в машину, запихиваясь зефирки, и взяв клятву с Большого Добра, что в следующем году они обязательно приедут на море. Ждать дельфинов.
Как-то раз Маленькое Зло, утащив со стола горячий блин, привычно кинулось под стол, но стукнулось макушкой о край столешницы. От неожиданности Маленькое Зло шлепнулось прямо на блин, и недоверчиво потерло место, где начала расти шишка. Место болело. Маленькое Зло встало и придирчиво осмотрело стол. Стол явно стал ниже - ведь раньше Маленькое Зло об него не билось!!! Раньше оно спокойненько себе забегало под стол, а теперь какой-то злодей, явно ненавидящий Маленькое Зло, подпилил ножки стола, чтобы Маленькое Зло вынуждено было наклоняться, и больше не имело возможности заскочить туда со всей скорости...
Следующая мысль была еще более ужасной: а если это заговор против Маленького Зла?
От ужаса Маленькое Зло даже забыло потереть помокревший нос. Оно кинулось к себе под лестницу, и тут же заметило, что порожек стал ниже! Совсем чуть-чуть - но ниже!! И дверь вроде как стала поменьше! А гамачок стал короче! Кстати, вместе с одеяльцем, которым из-за жары Маленькое Зло не пользовалось уже почти полгода. И вообще, если приглядеться, то сразу становится заметно, что любимое место под лестницей тоже как-то помельчало.
Маленькое Зло в отчаянии село на порожек и обхватило ушки лапками... Это что же делается-то? Все становится маленьким, и оно, Маленькое Зло, совершенно не представляет, как искать виноватых в этом. Даже если предположить, что ножки стола подпилило Большое Добро - но как оно смогло уменьшить размер всей подлестницы сразу? Пусть даже Маленькое Зло сначала было на море - ведь Большое Добро, как и Зверек, были все время под контролем Маленького Зла... А Всейный Логос никогда бы не стал заниматься таким бессмысленным делом, но, возможно он что-то видел или догадается, кто злодей...
И Маленькое Зло кинулось к Логосу. Захлебываясь и шмыгая носом, оно в подробностях изложило всю историю жуткого заговора, перемежая ее напоминаниями о том, что Логос самый умный и сможет разрешить эту ужасную загадку. Но Логос, почему-то вовсе не осчастливился фактом признания своего ума Маленьким Злом, а только грустно покачал головой и что-то буркнул про закон бинарной оппозиции Мироздания.
Маленькое Зло возмутилось - где ж тут бинарная оппозиция? Возвращаешься домой - а все словно подменили... Оно не очень хорошо помнит, что было месяц назад - но ведь год назад все совершенно точно было другого размера!!!
- Именно, - и Логос посмотрел на свой порожек. - Разве год назад мир вокруг не был МЕНЬШЕ? И разве год назад ты заходило так далеко, как сейчас?
Озадаченное Маленькое Зло вернулось к своей подлестнице. Тщательно измерило порожек. Сделало замеры гамачка и одеяла. Даже Малютку Монаду померило на всякий случай. Все-таки, закон бинарной оппозиции Мироздания может быть вполне полезной штукой: насколько станет меньше все то, что под лестницей, настолько больше должен стать окружающий мир!
Однажды Большое Добро, вознамерившись приготовить ореховый торт, полезло в буфет за заветной мисочкой орехов. Мисочку-то оно обнаружило, а вот орехи - почему-то нет. И оно сразу догадалось, почему. После чего разъяренное Большое Добро направилось за дом, где, лежа в тенечке на травке, Маленькое Зло меланхолично распускало свежесвязанный полосатый шарф. Прежде, чем Маленькое Зло успело понять, что происходит, шарф у него отобрали, схватили за ухо, шлепнули по самому широкому и любимому месту (впрочем, у Маленького Зла все места любимые) и что-то спросили про орехи (хотя, что тут можно спросить?). Про бытие орехов в мисочке Маленькое Зло знало, но попробовать на зуб это самое бытие просто не успело. Как-то даже обидно...
Потирая любимое место под возмущенные вопли Большого Добра, Маленькое Зло соображало, куда же могли деться орехи. Никаких других Зол в округе явно не наблюдалось, значит, орехи исчезли не со злого умысла, и Маленькое Зло может вздохнуть свободно - на этом поле конкурентов не обнаружено. Но, с другой стороны, нельзя просто так оставлять исчезновение орехов. Мало ли, что исчезнет следующее - а вдруг зефирки???
Замерев где-то в середине очередной обвиняющей речи Большого Добра, Маленькое Зло потерло помокревший нос, и сообщило, что оно пойдет за орехами. И принесет. Аж на две мисочки. От такого поворота событий Большое Добро едва не прослезилось, после чего торжественно вручило Маленькому Злу корзинку. Маленькое Зло, набрав орехов, немедленно сообщило всем, кого встретило, что сегодня в буфете будет стоять полная миска. И еще ореховый торт в холодильнике, если что...
После чего, с чувством глубокого удовлетворения, поглаживая кисточку на хвосте, оно запаслось зефирками и устроило засаду где-то между мусорным ведром и стопкой чистого белья для конспирации. Большое Добро, привычно опечатав холодильник, и замотав его цепью с замочком, отправилось спать. Маленькое Зло горестно посмотрело на тающие запасы зефирок, с завистью - на такой большой и перспективный холодильник, но мужественно решило, что займется этим в следующий раз.
И вот, пока Маленькое Зло решало, как именно вскрыть холодильник, чтобы Большое Добро не заметило следов взлома, на кухне появился потирающий лоб Всейный Логос, читающий на ходу что-то пожелтевшее и не очень хорошо пахнущее. В глубокой задумчивости он тыкнулся к холодильнику, не отрывая взгляда от бумажки, растерянно подергал дверцу, с изумлением констатировал, что она не открывается, после чего машинально потянул свободную руку к буфету...
Маленькое Зло облегченно вздохнуло - ни при каком раскладе Всейный Логос до зефирок, заныканных под диваном, не дотянется, а орехи… С одной стороны, конечно, страдать за некраденные орехи как-то глупо. Зато с другой - что может быть хуже и обидней для Большого Добра, чем наказывать невинного? И совершенно осчастливленное этой мыслью Маленькое Зло пошло готовиться к завтрашнему страданию - чтобы послезавтра Большому Добру было во много раз хуже!!!
Как-то раз, Большое Добро обнаружило в компьютере у Всейного Логоса целую кучу научно-популярных фильмов, очень вдохновилось, и решило, что каждый вечер будет смотреть по фильму. В образовательных целях. Чтобы смотреть было не так скучно, оно закупило гору упаковок попкорна, и начало торжественно его готовить в микроволновой печи.
На шум примчалось Маленькое Зло, и завороженно уставилось на чудо увеличения пакета, сопровождаемое звуками взрывов. Большое Добро сгребло свой поп-корн, и спиной почуяв, что от Маленького Зла просто так не отвязаться, неохотно отсыпало половину. Маленькое Зло понюхало, попробовало и разочаровалось. Но восторг от взрывающихся пакетов остался.
И пока Большое Добро меланхолично жевало попкорн и наблюдало, как длинноносые бандикуты заботятся о потомстве, Маленькое Зло запихивало в микроволновую печь пакеты, и восторженно слушало, как они взрываются. Веселье было в самом разгаре, когда Маленькое Зло обнаружило, что пакеты, которые можно взорвать в микроволновке, кончились. А вся кухня заполнена еще горячими пакетами с готовым попкорном.
Осознав, что сейчас появится Большое Добро, и крепко надает по каске, Маленькое Зло начало сгребать пакеты и лихорадочно выкидывать их в открытое окошко. Через несколько минут под окном выросла симпатичная кучка, бросающаяся в глаза со всех точек сада. Подумав еще немного, Маленькое Зло решило кучку замаскировать, и, вооружившись саперной лопаткой, начало лихорадочно накидывать на кучку землю. Еще через некоторое время кучка земли сравнялась по высоте с окошком, а с другой стороны, образовалась симпатичная ямка.
Ямку замаскировать оказалось проще простого - Маленькое Зло поймало Зверька Ангста и посадило его в ямку, сверху для надежности слегка присыпав землей. Зверек был настолько измучен изначально бессмысленной борьбой с Маленьким Злом, что был на все согласен, лишь бы его оставили в покое. Упокоенный Зверек выглядел милым, но куча по-прежнему внушала некоторые подозрения, потому Маленькое Зло, решительно сжав саперную лопатку, побежало за забор, нашло там побег тополя, убедилось, что рано или поздно от этого тополя обязательно будет куча пуха, и торжественно пересадило его прямо на горку. После чего Маленькое Зло залюбовалось композицией, очень собою погордилось, а весь оставшийся вечер пыталось понять, зачем именно оно все это вообще делало...
После очередного набега Маленького Зла, Главная зефирка, посмотрела на сильно поредевшие ряды, и решила, что так жить дальше нельзя. И пока Маленькое Зло, лежа с набитым животиком, наслаждалось чувством приятной тяжести во всех местах, вокруг него сгущались тучи.
Под чутким руководством Главной зефирки были организованы заградительные сооружения (кочки), хитрые ловушки (ямки) и лабиринт (сад камней). Крохотных зефирок решили выгуливать под прикрытием хорошо обученных зефирок. Когда проголодавшееся Маленькое Зло выбралось вяло сжевать пару зефирок, оно обнаружило какой-то совершенно незнакомый ландшафт и защищенных маленьких зефирок. Крохотные зефирки были защищены большими незащищенными зефирками. И Маленькое Зло с воплями ломанулось жрать. Оно пару раз споткнулось, несколько раз застряло в ямках, и даже озадачилось, рассматривая сад камней. А потом все равно - прорвалось, и успело схватить за хвост пару больших зефирок.
Малышня была спасена, и Главная зефирка вылезла сказать Большую и Важную благодарственную речь. Кочки следовало сделать больше, ямки - глубже, а в лабиринт добавить камней. Пока счастливые зефирки обсуждали свои новые сверкающие перспективы, Маленькое Зло свалилось на все собрание сверху, с ясеня, и сожрало столько, что смогло только лежать и икать. Главная зефирка застряла у него где-то между пастью и желудком, и проходить дальше категорически отказалась. Пока Маленькое Зло уговаривало зефирку не упрямиться, и принять свою судьбу, остальные зефирки, сидя в глубоких норах, выбирали новую Главную Зефирку, которая должна придумать способ обороны поселения с ясеня...
Пока Неглавные Зефирки спорили, кто теперь займет место Главной Зефирки, группа молодых, сильных и неженатых зефирок решила, что настало их время, и теперь они совсем самостоятельные и свободные. И пока трусливые зефирки будут сидеть в своих норах, отказываясь уходить с земли их предков, и пытаясь защитить маленьких зефирят, сильные и свободные зефирки бросят вызов Маленькому Злу и победят. Потому что их много и дело их правое, а Маленькое Зло - одно и может жрать еще что-то, кроме зефирок.
Реализуя эту новую жизненную концепцию, группа зефирок удалилась в лес, где начала активно копать Очень Большую Ловушку для Маленького Зла. Оставшимся зефиркам было дано поручение сообщить об этом Маленькому Злу. Маленькое Зло очень внимательно послушало парламентера, речь которого сводилась к тому, что где-то в лесу водятся невероятно вкусные и могучие зефирки, которые ждут не дождутся Маленького Зла, после чего поинтересовалось, почему оно должно тащиться далеко в лес, к Тем зефиркам, когда тут у него есть Эти зефирки. Еще и с зефирятами?
К тому моменту, когда оставшиеся зефирки осознали общую провальность плана, осталось их немного. Поэтому следующую Главную Зефирку они выбрали очень быстро, и она немедленно объявила, что любой, отколовшийся от стаи, является приспешником Маленького Зла. И врагом остальных - хороших и правильных зефирок. Потому что задача хороших и правильных зефирок - не со Злом бороться, а оставлять потомство. Рано или поздно Маленькое Зло удастся задавить количеством, потому что оно - одно, а их - много, и потому что их дело - правое, а Маленькое Зло может питаться еще чем-нибудь.
А сильные и свободные зефирки, тем временем, сидели в лесу и ждали появления Маленького Зла. А его все не было и не было. Тогда сильные и свободные зефирки тоже решили выбрать главного, чтобы он им сказал, что нужно делать, раз Маленького Зла нет, и не предвидится.
Часть зефирок отказались выбирать главного, и решили вернуться в норы - на землю предков. Там их встретили не очень приветливо и отправили строить оградительные сооружения. Другая часть зефирок, слишком свободных и сильных, разбрелась по лесу, где была съедена. Что особенно обидно - даже не Маленьким Злом. Оставшиеся же, выбрав Главную Зефирку, объявили это место землей своих предков, накопали норок и ломанулись размножаться.
Очень Большую Ловушку, которая к тому времени стала маленьким овражком, нашел Непонятый Зверек Ангст, сделал там себе лежбище, и по ночам, когда он тихо воет от отчаяния и безнадежности существования, зефирки рассказывают своим зефирятам, что это воет призрак предка Маленького Зла, заваленный предками зефирок. Предки эти были сильными, умными, свободными, и каждая маленькая зефирка должна стремиться быть такой же...
Послушав про новую стратегию, объявленную Главной зефиркой, одна из небольших зефирок тихо и быстро, на ночь глядя, решила сходить пожевать свежей травки. Все дискутирующие зефирки были глубоко в норках, угрожающе махая друг на друга хвостиками, обожравшееся Маленькое Зло где-то удовлетворенно дрыхло, а на небе медленно зажигались звезды.
И когда зефирка - единственная из всех! - посмотрела на небо, а потом заглянула в нору, где спорили умные зефирки, вопили крохотные зефирки, и дрались сильные зефирки, то она поняла, что совсем-совсем не хочет в обратно. И в этот момент с ней случилось много страшных длинных слов, она совсем затрансцендировала и вышла из себя, то есть перестала быть зефиркой. Выйдя над собой, она стала Сверхзефиркой.
Осознав себя, она поняла, что пока зефирки будут жить все вместе, Маленькое Зло сможет их всех вместе съесть. Но одинокая зефирка, не оставляющая следов и не являющаяся зефиркой, определенно, будет Маленькому Злу недоступна - потому что Маленькое Зло, зная о лишь зефирках, ничего не может знать о Сверхзефирке, находящейся совершенно вне опыта Маленького Зла.
И вот, пока Маленькое Зло незамутненно поедало остальных зефирок, ничего не подозревая о том, что находится за пределами этой системы отношений, Сверхзефирка осмысливала свою Сверхзефиристость. Осмысление Сверхзефиристости привело к пониманию того, что Сверхзефиристость со всеми не происходит. Она просто происходит, но знать об этом ничего нельзя, пока этого не произойдет. Потому остальные зефирки тоже ничего не смогут об этом узнать, а Сверхзефирка ничем не сможет им помочь, и они будут обречены на борьбу с Маленьким Злом.
Размышляя таким образом, уравновешенная и целеустремленная Сверхзефирка столкнулась со Всейным Логосом, который привычно прогуливался после обеда. Потрясенный открывшейся ему интериоризацией эволюции, Всейный Логос немедленно в научно-исследовательских целях внес в опыт Маленького Зла историю о Сверхзефирке, которая зефиркой больше не является.
Маленькое Зло почесало помокревший нос и поплотнее натянуло каску. Зефирки у него уже были, и зефирок ему не хотелось в ближайшие полтора часа. Сверхзефирки у него еще не было, потому действия его были предопределены самым нехорошим образом. Маленькое Зло вознамерилось расширить свой опыт до такой степени, чтобы охватить не только историю о Сверхзефирке, но и саму Сверхзефирку, и ответить на самый главный вопрос: застрянет ли у него в зубах сверхзефиристость?
Всейный Логос попытался было объяснить, что в подобной формулировке вопрос совершенно лишен смысла, но Маленькое Зло это ни на мгновение не смутило - ему же не смысл нужен, а Сверхзефирка, а что с ней делать - Маленькое Зло как-нибудь разберется...
И вот, пока наивное Маленькое Зло, полагая, что оно умнее всех, рыскает по Темному Лесу в поисках одной-единственной Сверхзефирки, эта Сверхзефирка сидит в дупле, постигает свою Сверхзефиристость, и с печалью осознает, что остальным зефиркам она не нужна и не интересна, а Маленькому Злу - наоборот, по закону бинарной оппозиции Мироздания и вопреки всем расчетам, она стала интересна вдвойне, и теперь ей всю жизнь придется быть один на один с Маленьким Злом, которое даже узнать о Сверхзефирке ничего не сможет - но все равно ее хочет. И у Сверхзефирки нет совсем ничего, на что можно было бы опереться или спрятаться - только дупло, к которому звездными ночами приходит Зверушка Шиворот-Навыворот и влюблено смотрит вверх...
Одержимое реализацией сверхпроцесса в виде бесконечного поиска Сверхзефирки, неупокоенное Маленькое Зло навело столько шороху в Темному Лесу и окрестностях, что Зверушка Шиворот-Навыворот, собрала все свое мужество, явилась, дрожа коленками, перед могучей Сверхзефиристостью и, чихая от аллергии на ваниль, попросила всех спасти, выяснив, наконец, отношения с Маленьким Злом.
Сверхзефирка решила дать бой на своей территории, и, сев на видное место против ветра, чтобы аромат ванили разносился как можно дальше, затянулась, и начала ждать. Маленькое Зло ввалилось на полянку, как обычно внезапно, оказавшись прямо нос к носу со Сверхзефиркой. Минуту они смотрели друг на друга, принюхивась, после чего, медленно, с достоинством развернулись, и одновременно пошли в разные стороны, не забывая глубоко уважать при этом друг друга.
Конкретно Маленькое Зло пошло под куст шиповника, одним ловким спотыканием о хвост изгнав несчастного Зверька Ангста. Под кустом оно залегло в привычную ямку, вдохнуло запах сыроватой земли, и, свернувшись клубочком, задремало, вздрагивая во сне и подрагивая лапой.
Сверхзефирка пошла в противоположную от Маленького Зла сторону, и шла так долго, пока окончательно не покинула пределы опыта, в том числе и собственного, что совершенно закономерно привело к появлению множества нелепых трактовок.
Зефирки рассказывают зефирятам, что Сверхзефирка была загнана до полусмерти, а потом медленно и жестоко съедена Маленьким Злом за то, что оторвалась от коллектива. Только в коллективе у зефирки есть шанс прожить долгую жизнь, размножиться и быстро и почти безболезненно скончаться в пасти у Маленького Зла.
Всейный Логос утверждает, что Сверхзефирка, не в силах постигнуть свою сущность, перешла в инобытие, и рано или поздно она где-нибудь да объявится, но об этом все равно никто ничего не узнает (кроме Логоса), потому что Сверхзефирка не будет Сверхзефиркой, а будет чем-то совершенно иным.
Зверушка Шиворот-Навыворот, отчаянно краснея, шепчет, что иногда ей удается увидеть Сверхзефирку где-то там, в небе. И даже тихо сказать ей что-нибудь хорошее.
И только Маленькое Зло совершенно ничего по этому поводу не говорит. Оно ползком пробирается за кочку, на которой сидит Зверушка Шиворот-Навыворот, и чутко прислушивается: может и оно сможет услышать, как Зверушке отвечают с неба...
Бабочки будят в Маленьком Зле охотничьи инстинкты. Когда мимо носа проносится вся такая яркая и самодовольная козявочка, Маленькое Зло забывает обо всем на свете, и, держа хвост трубой, кидается за ней. Лучше всего бабочки ловятся каской - каску надо просто метко накинуть на бабочку. Потом, правда, непонятно, как ее оттуда выковыривать, но, главное - что бабочка внутри и принадлежит Маленькому Злу. Ровно до того момента, конечно, пока Маленькое Зло не приподнимет каску - потому что каким-то загадочным образом бабочка ухитряется вылететь, иногда даже задевая крылышками нос Маленького Зла.
Понаблюдав за терзаниями Маленького Зла, Всейный Логос предложил ему воспользоваться сачком. Сачок Маленькое Зло хапнуло, бабочку поймало, и тут же растерялось, пытаясь решить, куда ее теперь девать. Это, конечно, закон бинарной оппозиции Мироздания виноват: пока Маленькому Злу не удавалось добраться до бабочки, и проблемы-то никакой не было...
Всейный Логос вздохнул, и, чувствуя, что сильно об этом пожалеет, показал Маленькому Злу свою коллекцию бабочек, приколотых булавками к пробковой панельке, и хранящихся в маленьком шкафчике. Маленькое Зло на всякий случай натянуло каску, и подозрительно потрогало неподвижные крылышки. Одно крылышко отвалилось. Маленькое Зло получило по лапкам от бдительного Логоса, но даже этого не заметило, погрузившись в глубокую задумчивость.
В этой же задумчивости оно вышло, а потом вернулось с сачком, поразив Всейного Логоса до глубины души: первый раз в жизни Маленькое Зло что-то вернуло. Под его недоверчивым взглядом Маленькое Зло только поплотнее натянуло каску и пробурчало, что Всейный Логос ничего не понимает. Если бы он хоть что-то понимал, то смог бы увидеть, что у него там в шкафчике никакие не бабочки. Бабочки - красивые и летают, а у него там - высохшие трупики. Вот Маленькое Зло - оно видит, хоть оно и совсем не логос.
И если Логос прямо сейчас не похоронит эти разноцветные трупики, то Маленькое Зло всем расскажет, что Логос - вовсе не Всейный Логос. Ах, да. И сачок сломает.
Сачок Маленькое Зло не сломало. Сачок оно больше никогда не видело. Зато оно видело, как Всейный Логос что-то копал. И о бабочках они тоже никогда больше не говорили - даже когда Логос целыми днями стоял и наблюдал, как Маленькое Зло ловит каской бабочек - и тут же их отпускает...
Как-то раз Тушке Эволюции ужасно захотелось поделать чего-нибудь, и она, притащив кучу барахла, начала это чего-нибудь энергично делать. Маленькое Зло, запасшись несколькими жирными зефирками, и благоразумно отсев подальше и повыше, устроилось наблюдать.
У Тушки сначала получился мольберт, потом - подъемный кран, потом - рация, потом - тележка, а потом... Маленькое Зло прищурилось, напряглось, выронило зефирку, и зорко оглядело получившееся. И вот, пока Тушка соображала, чтобы еще такого сделать из этой штуки, Маленькое Зло уже катилось на этой штуке по дорожке, отталкиваясь одной лапкой, и крепко вцепившись передними лапками в руль. От подобного способа передвижения лапки подустали, но это было гораздо быстрее, чем если бы Маленькое Зло убегало своими силами.
Самокат, определенно, был потрясающей штукой, но так же было совершенно ясно, что этой штукой ни Всейного Логоса, ни Большое Добро удивить и испугать невозможно. Для маневров и экспериментов оставались только еноты - агрессивные и тупые (как это было выяснено по прошлым столкновениям). Проблема была лишь в том, что еноты жили в каких-то дебрях (а чего еще ждать-то от агрессивной и тупой банды?), на самокате туда просто так было не доехать. И тогда Маленькое Зло придумало План - большой, настоящий, коварный и совершенно полноценный. План требовал зефирок, но ради такого Плана было не жаль.
Набрав мешок зефирок, Маленькое Зло короткими перебежками (для Плана очень важна была незаметность!) направилось к месту обитания банды. А там, гаденько хихикая, оно начало выкладывать сооблазнительнейшую дорожку из зефирок - одна жирная нежная зефирка за другой... В общем, Маленькое Зло ни за что бы такую дорожку не пропустило, оно бы жить на ней осталось, пока все бы не съело. Но, план требовал жертв, потому Маленькое Зло героично продолжало оставлять дорожку зефирок.
Ничего не подозревающие еноты кинулись поджирать зефирки, неуклонно приближаясь к заветному месту, помеченному у Маленького Зла страшным крестиком. И когда, наконец, объетые, расслабленные и совершенно обалдевшие от такого внезапного счастья еноты вышли к подножию горки, чтобы доесть последние зефирки, с самого верха, со страшным и счастливым воплем победителя и автора очень коварного плана, на них покатилось Маленькое Зло.
Еноты, шокированные и потрясенные до глубины желудков, кинулись врассыпную, путаясь в лапах, и пытаясь справиться с икотой, оставшиеся зефирки бесславно погибли под колесами и лапами, а Маленькое Зло, не справившись с управлением, вылетело с самоката. Самокат, не справившийся с Маленьким Злом, потерял колесо и ехать дальше категорически отказался.
Маленькое Зло кряхтя встало, и оглядело поле боя. Оно посмотрело на испорченный самокат, посчитало, сколько зефирок пришлось скормить енотам, потерло ушибленную коленку, вспомнило о законе бинарной оппозиции Мироздания, а потом и бегстве енотов, и широко, во всю морду, разулыбалось - жизнь, все-таки, удалась!!!
Однажды Маленькое Зло, соскучившись по прекрасному, привычно пробралось к кладовку, чтобы удовлетвориться одной-двумя банками апельсинового джема. Но, к его ужасу, апельсинового джема там не оказалось. Совсем. Растревоженное этим фактом, Маленькое Зло немедленно вооружилось шваброй и жестяным ведром, и, издав серию безобразных звуков, попыталось донести до Большого Добра как именно оно расстроено. Большое Добро, отработанным движением вырвав швабру и засунув Маленькое Зло в ведро, сообщило, что очередная партия апельсинового джема будет готовиться только на следующей неделе, а пока Маленькому Злу выпадает шанс узнать про всякое другое прекрасное.
Другое прекрасное Маленькое Зло не устраивало, но Большое Добро уже успело подсунуть ему под нос два больших ароматных манго. Маленькое Зло принюхалось и зачавкало, чувствуя, как сок стекает по пузу, а внутри пуза ему хорошо и сладко. Слопав второе манго и тщательно скрывая, как же ему понравилась эта штука, Маленькое Зло село в ведре поудобней и выжидающе посмотрело на Большое Добро. Большое Добро, у которого было только два манго, слишком поздно осознало свою ошибку, и, заискивающе улыбаясь, быстро свалило в кладовку и закрыло за собою дверь.
Маленькое Зло неохотно выбралось из ведра, облизало липкие лапки и задумчиво воззрилось на косточки, оставшиеся от манго. Косточки были серьезные, глядя на такие сразу верилось, что из них может вырасти дерево, (не то, что у апельсинов!) и Маленькое Зло решило немедленно приступить к делу - оно начало колотить в дверь кладовки, требуя, чтобы Большое Добро оттуда немедленно вышло и отправилось сажать два дерева.
Тяжело вздохнув, Большое Добро выкрикнуло из-за двери, что дерево оно сажать не будет - потому как условия для мангового дерева тут категорически неподходящие. Маленькое Зло продолжало колотить в дверь. К тому времени, когда Большое Добро сдалось и вышло, оказалось, что одна косточка уже потерялась. Помыв оставшуюся косточку, Большое Добро, наконец, сообразило отправить Маленькое Зло к Всейному Логосу, который, конечно, знает все о манговых деревьев, и сможет совершенно точно указать, как и куда следует сажать косточку.
Воодушевленное Маленькое Зло, сжимая в лапах косточку, кинулось к Всейному Логосу, который немедленно сообщил, что дерево вырастет, как только Маленькое Зло найдет ему Подходящее Место.
Решив, что поиск Подходящего Места - дело слишком серьезное, чтобы доверять его кому-нибудь еще, Маленькое Зло вооружилось своей любимой саперной лопаткой и пошло искать место. После долгих терзаний оно выкопало ямку возле куста роз (потому что там хорошо пахло) и торжественно погрузило туда косточку. Весь оставшийся день Маленькое Зло смогло не думать о своем будущем дереве, но ночью, внезапно, оно вспомнило, все обдумало, и решило, что косточку надо перезакопать. Схватив лопатку, оно кинулось в сад, раскопало косточку, после чего отправилось на поиски нового Подходящего места.
Утром спящее Маленькое Зло было обнаружено отжимающейся Тушкой Эволюции. Косточки при нем не было. Саперной лопатки, впрочем, тоже. Все дальнейшие поиски успехом не увенчались, потому что Маленькое Зло так и не смогло вспомнить, куда именно оно перезакопало свое будущее дерево, из чего немедленно был сделан вывод, что Подходящее Место таки было найдено, и этот, один-единственный раз, был необходимым и достаточным. У косточки все будет хорошо. И Маленькое Зло, страшно собою довольное, отправилось красть себе новую саперную лопатку...
Тушка Эволюции одержима идеей прогресса и развития, при этом реализовывать все свои идеи она начинает с себя. Но, так как Тушка Эволюции - сама по себе, а Всейный Логос - сам по себе, результаты иногда получаются непредсказуемыми (для Тушки). На последнем этапе работы над собой и повышения своего уровня развития, она решила питаться сплошь здоровой пищей (что почему-то включало в себя поедание какой-то ботвы), обливаться холодной водой и вспомнить все свои предыдущие жизни. Понаблюдав в щелочку за процессом питания и результатом вспоминания, Маленькое Зло гаденько захихикало, и побежало ябедничать Большому Добру.
Вломившееся Большое Добро обнаружило зареванную депрессивную Тушку, и Непонятого Зверька Ангста, застенчиво роющего могилку неясно кому. Зверек был немедленно изгнан метким пинком, а Тушке поставили клизму, начали кормить ее с ложечки, и заставили учить наизусть правила техники безопасности.
Теперь Большое Добро все ненавидят: Зверек - за то, что ему дали с ноги; Тушка - за то, что ее контролируют и не дают расти над собой дальше; и Маленькое Зло - просто за компанию. Большое Добро все это прекрасно знает, и ни придает этому ни малейшего значения, потому что по проклятому закону бинарной оппозиции Мироздания, только добрым быть недостаточно. Чтобы быть Большим Добром, нужно быть сильным, по-настоящему сильным. Даже если тебе этого совсем не хочется...
Скучающая Тушка Эволюции, которую Большое Добро посадило под домашний реабилитационный арест, теперь мрачным тоном предрекает Большому Добру Эволюцию, Развитие и переход на Злую сторону.
Маленькое Зло приходит с большой охотой слушать Тушку, чтобы в деталях представить себе ужасы перехода Большого Добра на Злую сторону и немного побояться на ночь...
Большое Добро на Злой стороне будет абсолютно беспомощно, не будет знать самых элементарных вещей - как подставить подножку, как дразнить собак, как воровать ключи и флешки. Его всему придется учить, и именно Маленькое Зло будет самым пострадавшим, потому что никакой радости от необходимости возиться с кем-либо, кроме себя самого, такого милого, оно не испытывает. Тем более, что от Большого Добра на Злой стороне толку не будет никакого: оно же не поместится в холодильник! И не сможет подговорить все туфли быть натирающими. И, конечно, качественно испугать оно тоже не сумеет. Это не говоря уже о том, что фантазии, в отличие от Маленького Зла, у Большого Добра нет совершенно, и оно просто не способно придумать такие коварные штуки как айпад, гугл, диетическая кола, шенгенская виза и разгрузочный день.
Более того, если Большого Добра не будет, то кто же станет давать Маленькому Злу молочко, подкармливать его булочками и апельсиновым джемом, и у кого, в конце концов, можно будет взять новые книжки с картинками?
Нееет, ничего в законе бинарной оппозиции Мироздания эта Тушка Эволюции не понимает, и Маленькое Зло, счастливое от того, что мир останется предсказуемым, а его миска молока всегда будет его ждать, радостно бежит к Большому Добру что-нибудь украсть...
Вообще-то, Духовность до одури боится Тушки Эволюции, что ясно всем, кроме самой Духовности. Но, как только Большое Добро отправило покалеченную Тушку под замок, Духовность почуяла, что для нее начались новые времена. Она начала приходить к окошку, за которым сидит депрессивная Тушка Эволюции, и проповедовать в ее рядах о вредностях бездуховного развития, о божьем промысле, идти против которого - значит вредить себе, и еще о каких-то подобных вещах, сводящихся, в конечном итоге к тому, что Духовность знает лучше.
Сначала сидящая в тоске Тушка Эволюции не реагировала вообще. Однако потом заунывные проповеди ее достали. Уровень ее ярости, как сразу заметило бдительное Маленькое Зло, начал медленно расти, попутно выводя Тушку из депрессии. Духовность, наивно верящая в то, что божий промысел должен ее защитить, совершенно пропустила тот момент, когда Тушка окончательно пришла в себя и, к восторгу внимательно наблюдающего Маленького Зла, вышибла плечом дверь. Большое Добро в этом месте констатировало полный успех своей реабилитационной программы, а Тушка ломанулась к Духовности.
Божий промысел в виде слабой нервной системы Духовность уберег: увидев перед собой в клубах пыли и щепках Тушку Эволюции, широкоплечую и здоровую, Духовность немедленно шмякнулась в обморок и больше из него не выходила все то время, пока, в строгом соответствии с бинарным законом оппозиции Мироздания, Тушка Эволюции благодарила Духовность за то, что та помогла ей (Эволюции) так быстро оправиться и осознать всю степень своей нужности и свободы воли...
Вдохновленный примером Тушки Эволюции, вырвавшейся из-под контроля Большого Добра, Зверек Ангст тоже решил устроить акт неповиновения и свободной воли. Дождавшись, пока Большое Добро было занято обыском Маленького Зла, в очередной раз укравшего ключи, Зверек кинулся бежать, изо всех сил перебирая лапками, и помогая себе языком.
Бежал он долго-долго, потому что был твердо убежден, что за гонится Большое Добро - ради его же собственного блага, и Маленькое Зло - из пакостности. Но он перебежал по мостику через речку, потом - через овражек, и только очутившись в Темном лесу, понял, что никто за ним не гонится, а даже, почему-то, наоборот - птички разлетаются, муравьи разбегаются, и даже ящерицы прячутся, что-то бормоча про Страшный Ужас. Зверек походил кругами, немного повыл и попытался унюхать Страшный Ужас. Ужаса поблизости он не нашел. Зато нашел болотце с морошкой и мокрицами. Лягушки тоже все разбежались, и Непонятый Зверек, тяжко вздохнув, сел на прохладную кочку на краю болотца, и стал ждать. Даже если не придет Страшный Ужас, которого он вполне готов испугаться, то пусть придет хоть кто-нибудь и заберет его от Страшного Ужаса...
Исчезновение Непонятого Зверька Ангста первым заметило Маленькое Зло. Без Зверька все его пакости стали производить значительно меньший эффект, от чего Маленькое Зло вдруг сразу почуяло себя ненужным. Оно поискало под кустом шиповника, под крылечком, и даже в сарайчике у Всейного Логоса. Под кустом шиповника нашлись клочки шерсти, под крылечком - несколько огрызков и карандаш. В сарайчике Всейного Логоса обнаружился только сам Логос со страшными умными словами, после которых Маленькое Зло ощутило себя не очень умным. Оно разобиделось, пообгрызало корешки книг и разлило чернила, заодно, на всякий случай, наябедничав Счастью про гадкого Логоса, и побежало к Большому Добру требовать вернуть Непонятого Зверька.
Большое Добро встревожилось, тем более, что до него дошли слухи про Страшный Ужас, поселившийся в лесу, но так и не решилось бросить всех своих цыплят, котят и кроликов, потому что у него Обязательства. Зато оно решилось подкупить Маленькое Зло, предложив ему за возвращение Зверька домой целую связку жирных зефирок, перевязанных алой ленточкой. Зефиркам от Большого Добра Маленькое Зло не доверяет по принципиальным соображениям, но алая ленточка его заворожила. После долгих препирательств, Маленькое Зло согласилось на две банки апельсинового джема, каждая из которых перевязана алой ленточкой.
Большое Добро заботливо предупредило о Страшном Ужасе, поселившимся в лесу, но Маленькое Зло только фыркнуло в ответ: того, кто жил зимой на продуваемой ветром лестничной площадке, еще и без единой, даже самой маленькой зефирки, уже не может напугать какой-то там Ужас. Даже Страшный.
Большое Добро собрало Маленькое Злу рюкзачок, куда даже поместилась банка апельсинового джема, и лично сопроводило его до калитки. Так Большое Добро, хотя бы временно, избавилось от Маленького Зла, но, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, оно так разнервничалось по поводу ухода Маленького Зла, и того, хорошо ли оно будет питаться, что каждый час стало выбегать на тропинку и долго-долго смотреть в сторону Темного леса...
Пока Маленькое Зло брело по Темному лесу, подъедая апельсиновый джем из банки, по его следам, пыхтя, бежала банда енотов. У банды енотов были планы на Маленькое Зло, а точнее - на зефирки, и все то, что Маленькое Зло умело с ними делать - в первую очередь, конечно, ловить. Чудо ловли зефирок енотам было недоступно, и они решили приобщиться к нему простейшим способом - научиться этому у Маленького Зла. Или путем угроз и шантажа вынудить Маленькое Зло делиться с ними зефирками. Они просто не знали, что, во-первых, Маленькое Зло еще не совсем с ума сошло - делиться своими зефирками, а во-вторых - оно совершенно бесстрашное, хотя и тщательно это скрывает, чтобы его почаще жалели и побольше с ним носились.
По пути Маленькое Зло опрашивало всех встречных козявок, но они только что-то обморочно лепетали про Страшный Ужас на болотах. Рассудив, что раз Зверек Ангст не попадается, то оно, чтоб не зря ходить, должно хотя бы узнать про Страшный Ужас, Маленькое Зло пошло к болотам. Где и обнаружился тощий несчастный Зверек Ангст, сидящий на самой большой и сухой кочке. Узрев Маленькое Зло, перемазанное апельсиновым джемом, он аж вяло гавкнул два раза - так велик был его восторг. Маленькое Зло, несколько разочарованное отсутствием Страшного Ужаса, но польщенное таким приветствием, даже сподобилось предложить Непонятому Зверьку апельсинового джема, после чего с чувством выполненного долга потащило неприлично счастливого зверька домой.
Зверек Ангст, тряпкой висящий в лапках Маленького Зла, был счастлив ровно двенадцать минут, пока Маленькое Зло его не выронило, столкнувшись носом к носам с бандой енотов. Зверек, в очередной раз убедившийся в кратковременности радости вообще и бренности бытия в целом, медленно встал на лапки, чихнул, и воззрился печальными глазами на енотов. После чего разрыдался.
У енотов сжало в горле, заслезились глазенки и в черепушки стали забредать непривычные мысли высокого уровня обобщения. Ломая строй, банда кинулась врассыпную, мечтая лишь о том, чтобы поглубже залезть в свои норы и подумать о трагизме существования. Маленькое Зло скорчило убегающим морду, подхватило невыносимо страдающего Зверька и по тропиночке вернулось домой прямо к нервничающему Большому Добру, которое приготовило еще одну банку джема. Все это Маленькое Зло насторожило: ведь, приведя Непонятого Зверька, оно совершило Полезное дело, прямо таки чуть-чуть побывав на Доброй стороне.
- Закон бинарной оппозиции Мироздания, - утешило его Большое Добро, обвязывая уже полупустую банку алой ленточкой. - Полезное не всегда бывает добрым...
Как-то раз Большое Добро поймало Маленькое Зло за подменой сахара солью, и даже успело его шлепнуть по любимому месту. Маленькое Зло разобиделось, и, потирая драгоценное место, побрело в лес тихо придушить пару зефирок. Зефирки, демонстрируя неприлично высокий уровень самосохранения, совершенно не торопились попасть в лапки агрессивного Маленького Зла, и оно настырно забредало все дальше, не оставляя надежды кого-нибудь поймать и хотя бы напугать - если съесть не получится.
Оказавшись где-то возле Безграничных Пространств, Маленькое Зло услышало странный звук. Натянув поплотнее каску, оно продуманными короткими перебежками между чахлыми кустами начало пробираться к источнику звука. Источник звука висел на ветке дуба, покачивался и жужжал. Маленькое Зло, не обнаружив вокруг ничего большого и опасного, решительно кинулось в атаку, пытаясь окружить объект.
Будучи очень смелым, Маленькое Зло передвигалось с наползшей на глаза каской - потому что так безопасней, и потому что так ничего не отвлекает. Пока оно раздумывало, безопасно ли выглянуть из-под каски и скорректировать направление, на кончик незащищенно торчащего хвоста села оса и...
И Маленькое Зло завопило, споткнулось о торчащий корень, упало почти сразу всеми любимыми местами, потеряло от удара каску и схватилось за покалеченный хвостик.
Следующие полчаса Маленькое Зло ползком и со всеми предосторожностями покидало ужасное место, пытаясь одновременно запомнить его расположение. Ведь теперь, если Маленькое Зло совсем-совсем обидят, и у него не будет совершенно никакой возможности сохранить свою честь и репутацию, оно сможет воспользоваться этой страшной штукой, подсунув ее обидевшему. Судя по распухшему хвостику, пострадают все, но Маленькое Зло - в меньшей степени, потому что у него есть каска. И вот, благостно раздумывая о всех степенях своей защищенности, Маленькое Зло побрело домой, к Большому Добру, лечить хвостик...
Пережидая жару, Малютка Монада лежит под столом Большого Добра, и, высунув фиолетовый язык, и изо всех сил пытаясь не уронить тяжелый карандаш, вдохновенно раскрашивает цветочки и бабочек в раскрасках. Мающееся от безделья Маленькое Зло завистливо походило вокруг, даже попробовало улучшить бабочку, дорисовав ей пару крыльев и когтистые лапы, но быстро заскучало от недостатка масштаба.
Понаблюдав еще за Малюткой Монадой и ее борьбой с карандашами, Маленькое Зло решило, что карандаши - это слишком скучно. Поразмыслив еще немного, оно решительно и ни от кого не прячась, направилось в сарайчик Всейного Логоса. Из сарайчика оно притащило несколько симпатичных баллончиков краски, которые немедленно начало испробовать на самом чистеньком и гладеньком, что попалось ему на глаза - стене дома Большого Добра.
Разъяренное Большое Добро отработанным движением сбило каску, и схватило Маленькое Зло за ухо, и потребовало немедленно вернуть стене изначальный вид. Маленькое Зло заверещало, пытаясь вырваться, и одновременно дотянуться до упавшей каски. Большое Добро извернулось, одновременно блокируя доступ к выглядящей очень угрожающе в данной ситуации саперной лопатке, и второй лапой схватило Маленькое Зло за шкирняк, вызвав у того мгновенный шок от такого коварства.
Пока они возились в пыли, из дома появилась растерянная из-за отсутствия полдника Малютка Монада, и доверчиво направилась прямо к ним, таща за собой всю свою любимую раскраску и сломанный розовый карандаш. Не замечая попыток Большого Добра на нее не наступить, Малютка Монада подобралась почти к самой стене, обнюхала ее, после чего вдруг распищалась, размахивая своей раскраской, открытой на том месте, где были старательно раскрашены цветы и бабочки.
От неожиданности Большое Добро разжало руки, и Маленькое Зло замерло в пыли. Оно встало, с подозрением покосилось на замершее Большое Добро, а потом - на Малютку Монаду с сияющими глазами, заворожено уставившуюся в стенку. Маленькое Зло отряхнулось, с чувством глубокого превосходства и внутреннего достоинства, со всей силы наступило Большому Добру на ногу, и с самым презрительным выражением на мордочке удалилось обносить холодильник. Большое Добро тяжело вздохнуло, погладило Малютку Монаду по головке, и пообещало принести полдник прямо сюда, к такой красивой стене с бабочками...
Жарким летним вечером, пытаясь занять всех какой-нибудь полезной и познавательной деятельностью, Большое Добро раздобыло большую книжку по оригами, и предложило устроить соревнование - кто сложит самую красивую и замысловатую штуку. Маленькое Зло к затее отнеслось совершенно равнодушно - он же не сошло с ума - складывать кусочки бумаги! Успехи Малютки Монады, которая с высунутым язычком восторженно бегала по листам бумаги, только убедили Маленькое Зло в его оценках, и оно уже собралось пойти и под шумок обнести кладовку, когда вдруг в разделе для начинающих углядело удивительно простую штуку...
Свою первую бумажную конструкцию Маленькое Зло сложило за две минуты, обнюхало со всех сторон, и, совершенно вдохновленное, кинулось набирать ее водой, после чего, гордо замахнувшись, швырнуло прямо в группу кур. Водяная бомба, обрушившаяся на ничего не подозревающих нелетающих, и, главное, убежденно сухопутных птиц, произвела эффект совершенно ошеломительный, в том числе и на Маленькое Зло, внезапно осознавшее масштаб перспектив.
Несколько следующих часов оно лихорадочно складывало бомбочки, наполняло их водой, и швыряло везде, куда только могло попасть. Терпение Большого Добра, даже не смотря на жару, лопнуло как-то очень быстро, и оно взяло все запасы бумаги под свой контроль. Маленькое Зло, не желающее сдаваться, решило, что где-то еще должна быть бумага, и бросило все силы на ее поиск. В конце концов, где-то у Логоса оно обнаружило кусок ватмана с каким-то чертежом, и, совершенно ослепленное масштабом, кинулось делать из него самую большую бомбочку.
А потом оказалось, что в большую бомбочку помещается много-много воды, и если все это счастье сбросить откуда-нибудь повыше, то эффект будет самый что ни на есть потрясающей. И вот, Маленькое Зло, кряхтя от усталости и сжимая булькающую бомбочку в дрожащих лапках, с трудом взобралось на чердак и встало возле чердачного окошка. Маленькое Зло с трудом подняло бомбу, попыталось замахнуться, но лапки его дрогнули, и бомбочка обрушилось точно на голову самого Маленького Зла, к счастью, привычно защищенного каской.
Насквозь мокрое, Маленькое Зло думало, что оригами оно не любит, потому что оригами - это, все-таки, для маленьких. А оно, Маленькое Зло, будет делать нормальные взрослые пакости.
И, удовлетворенно вздохнув, Маленькое Зло побрело вниз, выпрашивать у Большого Добра блинов с апельсиновым джемом и пить молоко из пакета...
Вечерами утомленное Маленькое Зло приходит посидеть на крылечке, особенно, если это крылечко занято кем-нибудь типа Большого Добра и Всейного Логоса. Тогда Маленькое Зло втискивается между ними, и начинает ерзать своим самым широким местом, расчищая себе пространство на ступенечке. Большое Добро, как правило, вздыхает и сдает позиции, перебазируясь в кресло. Маленькое Зло снимает резиновые оранжевые сапожки и радостно шевелит голыми пальчиками в порванных носочках, страшно раздражая Большое Добро.
Всейный Логос, которого ничто не может отвлечь от процесса рассуждения, продолжает что-то рассказывать в пустоту монотонным голосом. Иногда Маленькое Зло прислушивается, напрягается, и старается побыстрее все забыть, потому как толку от рассуждений никакого, а вот вред вполне себе возможен.
Но однажды Всейный Логос заговорил о звездах, и Маленькое Зло так заслушалось, что даже забыло снять сапожки. А когда в Темный Лес вдруг упала звезда, Маленькое Зло решило не размениваться на мелочевку типа загадывания желания, а получить всю звезду целиком, и, быстро-быстро перебирая лапками, кинулось в темноту. Всейный Логос тут же сделал себе пометку сообщить Маленькому Злу, что звезды не падают, и продолжил что-то рассказывать спокойно дремлющему Большому Добру.
Всю ночь в доме было тихо-тихо: никто не пел песни, не бегал по крыше и не пытался вскрыть холодильник. Встревоженное Большое Добро несколько раз просыпалось и брело под лестницу - проверить, вернулось ли Маленькое Зло.
Когда Всейный Логос, уже после завтрака, заглянул к Маленькому Злу, он обнаружил его спящим в гамачке, прямо в сапожках и каске, а на потолке, над головой Маленького Зла, было прикручено проволочкой что-то, даже в темноте переливающееся всеми цветами радуги. Всейный Логос, потянулся, было, потрогать, но Маленькое Зло угрожающе пошевелилось во сне, и он, с некоторым сожалением выбросив свои астрономические пометки, отправился сообщить Большому Добру, что Маленькое Зло, как всегда, ухитрилось заполучить то, что желало, и даже сам факт несуществования желаемого его совершенно не остановил...
Иногда, когда его никто не видит, Маленькое Зло стоит на цыпочках у зеркала, и изо всех сил старается казаться повыше. Оно даже надевает сапожки и ставит торчком ушки. С одной стороны, конечно, хорошо быть маленьким – всюду можно пролезть, и никто тебя не заметит, а с другой – обидно, когда тебя не замечают! Соответственно, всю свою злостность Маленькое Зло направляет на то, чтобы его заметили, потому что степень замечаемости Маленького Зла почему-то непосредственно связана с объемом сотворенных пакостей.
И вот, по закону бинарной оппозиции Мироздания, получается удивительнейшая штука: Маленькое Зло вытворяет множество всего, чтобы его заметили. А вот если бы Маленькое Зло стало большим, его бы все и так видели и боялись, и тогда не надо было бы творить все эти пакости, а, значит, Маленькое Зло… Маленькое Зло стало бы ДОБРЫМ??? А что тогда стало бы с Большим Добром? Оно бы стало еще бОльшим Добром что ли? Но разве можно быть больше Добром или меньше Добром, если ты так – Добро?
С этим вопросом Маленькое Зло совершенно точно справиться не может, поэтому оно коварно ждет, пока Всейный Логос скормит все имеющиеся у него вопросы своим Ответам. Тогда можно будет попробовать покинуть ему и этот вопрос…
И Маленькому Злу неоткуда узнать, что Логос никогда не допустит к своим стройным холеным ответам подобный вопрос. Не то, чтобы он не сможет найти подходящий Ответ – сможет, конечно. Но ему совершенно не хочется отдавать незащищенный невинный Ответ Маленькому Злу, которое тут же испортит его еще каким-нибудь вопросом… Поэтому, на самом деле, Маленькому Злу, когда-нибудь придется самому стать Ответом. И все это, с ужасающей беспощадностью, ставит перед Логосом новый вопрос – если Маленькое Зло станет Ответом. Будет ли оно – Маленьким Злом? И, по закону бинарной оппозиции Мироздания, на этот Вопрос, опять же, придется выделить Ответ…
В жаркий летний вечер неупокоенная Тушка Эволюции, охваченная идеей очередной прокачки, ввалилась ко Всейному Логосу и заявила, что хочет научиться брать Интеграл. Подслушивающее под кустом Маленькое Зло насторожилось и немедленно почувствовало необходимость восстановить справедливость и взять поделить Интеграл между самим Маленьким Злом и еще кем-нибудь. С кем-нибудь, впрочем, можно и не делиться...
И вот, пока Всейный Логос и Тушка неторопливо шли к речке, Маленькое Зло, в каске и с саперной лопаткой, кралось за ними, чтобы в нужный момент неожиданно выскочить и успеть взять Интеграл раньше всех. Однако, Логос и Тушка Эволюции лишь невинно уселись на берегу, и стали что-то писать и вычерчивать палочкой прямо на песке. Маленькое Зло бдительно осматривало территорию. Интеграл не появлялся.
Тушка все также писала что-то на песке, и заскучавшее Маленькое Зло наконец решило вылезти из-за пенечка. Всейный Логос, хвалящий в это время Тушку за взятый Интеграл, не обратил на него ни малейшего внимания. Маленькое Зло придирчиво оглядело Тушку Эволюции. Интеграла при ней не наблюдалось, а где-то он, все-таки, был...
Маленькое Зло подобралось поближе и уставилось на мокрый песок, на котором было множество непонятных закорючек. Было совершенно ясно, что это наследил Интеграл, и он по-прежнему где-то здесь, но совершенно не ясно, как его взяла Тушка. После некоторых терзаний, Маленькое Зло не выдержало, и поинтересовалось, где Интеграл, собственно говоря. Прокачанная Тушка Эволюции неопределенно повела лапой вокруг, и, окончательно потеряв интерес к написанному, побежала делать становую тягу.
Маленькое Зло потерло помокревший нос, и спросило у Логоса, сможет ли оно взять Интеграл, как Тушка. Всейный Логос рассеянно ответил, что, наверное, но вряд ли это случится прямо сегодня, потому что Маленькое Зло все еще не очень хорошо считает. Маленькое Зло оскорбилось.
Оно кинулось к себе под лестницу, вытащило целую связку зефирок, и помчалось обратно к речке, доказывать, что уж считать-то оно умеет. Всейного Логоса там уже не было, а на песке так и остались следы Интеграла. Маленькое Зло, твердо знающее, что Интеграл где-то совсем рядом, село на песочек, обложилось зефирками, и начало ждать, раздумывая над коварством закона бинарной оппозиции Мироздания: сколько бы зефирок у тебя ни было, все равно где-то прячется невзятый Интеграл...
Иногда по ночам Маленькое Зло с Малюткой Монадой забираются в игрушечный магазин. Малютка Монада кидается к железной дороге и садится на паровозик, который бесконечно возит ее по кругу. Каждый раз заезжая в туннель, она забывает пригнуться и бьется головкой, но, вследствие полного отсутствия мозгов, ее это ничуть не смущает.
Маленько Зло целенаправленно бредет к конструктору, в надежде свинтить что-нибудь нужное, но, так как все нужное у него уже есть, большую часть времени оно просто раздумывает, перекладывая детальки. Однажды из переложенных деталек и кусочка гардины случайно свинтился сачок. Это была приятная неожиданность, которой Маленькое Зло тут же решило воспользоваться, и кого-нибудь поймать. Ловить насекомых было ниже его достоинства, потому оно полезло на высокий обрыв, над которым носились стрижи. Стриж - это очень быстрая птичка, гораздо быстрее Маленького Зла, даже когда оно мчится за зефирками. Маленькое Зло решило доказать, что стриж, пусть и быстрый, но все равно тупой, потому рано или поздно он попадется в высоко поднятый сачок.
Под вечер героического ожидания, какая-то не только тупая, но и явно подслеповатая птичка таки действительно попала в сачок Маленького Зла, и прорвала его, даже не заметив. От неожиданности Маленькое Зло уронило сачок, погрузившись в раздумья о превратностях закона бинарной оппозиции Мироздания - вроде все было по плану, а кто победил - непонятно...
Маленькое Зло - образованное, и потому может посчитать зефирки слева направо, а потом - справа налево, и результат каждый раз будет почти одинаковым! Оно пыталось научить считать Малютку Монаду, но Малютка оказалось такой тупенькой, что в состоянии запомнить только Один. Или только Два. Или только Три. А вот один - два - три - совсем никак не может.
Пока Маленькое Зло напряженно соображало, как эту особенность Малютки Монады приспособить для подсчета зефирок, обнаружилось, что Малютка в состоянии запомнить Множество. Но при этом Один, или Два или даже Три, она, уже, конечно, удержать в головке никак не может. Хорошо подумав, Маленькое Зло пришло к серьезному выводу о том, что Множеством зефирки посчитать нельзя. Но можно обозначить множество зефирок. Например, красиво написать на спинке дивана, под которой находится нычка, букву "м".
Обозначать множество буквой "М" придумала Малютка, а так как она очень маленькая, то и "м" должна быть маленькой. Но "Множество" - это еще и очень-очень много, потому "М" должна быть большой. Маленькое Зло не только образованное, но и умное, и, сжевав три-четыре зефирки, оно героично расправилось с этой страшной задачей. Теперь Множество зефирок обозначается множеством букв "М" и "м".
В редкие ночи, когда Маленькое Зло наето до отвала, а под кроватью у него целая нычка зефирок, оно идет сманивать воспоминания, бродящие хвостом за своими владельцами. Воспоминания вроде защиты диссертации, свадьбы, рождения ребенка и новоселья Маленькое Зло не возьмет: во-первых, они слишком громоздкие, а во-вторых, за них слишком крепко цепляются. Маленькое Зло соблазняет совсем небольшие и незаметные воспоминания, старые и потертые, болтающиеся где-то в самом конце, без которых уже давным-давно научились обходиться.
Прижимая к сердцу свою добычу, Маленькое Зло прибегает домой, и начинает красиво раскладывать ее на ступеньках. Там уже есть: вкус бабушкиных оладушков, любимый заяц без уха, красные ботиночки, встреча в аэропорту после долгой разлуки, мамина улыбка при виде собственноручно сделанной открытки, первое "да" первой любви, запах дедушкиных удочек, синяя стеклянная ложечка, купленные на барахолке два старых бронзовых колечка в виде змей, найденная блестящая заграничная монетка, теплый папин шарфик, ящик клубники и пачка полусгрызенных цветных карандашей.
И Маленькое Зло совершенно не понимает этого закона бинарной оппозиции Мироздания: столько хорошего на одной лестнице, все это хорошее теперь уже только твое и никуда не денется, а все равно - стоит спуститься на последнюю ступеньку - и хочется разреветься...
Маленькое Зло любит издавать звуки. Особенно, когда все спят, а ему нечем заняться. Но еще больше Маленькое Зло любит маленьких живых существ (естественно, маленькие существа должны быть меньше Маленького Зла), которые тоже умеют издавать звуки.
Котята мяукают (особенно, если потянуть за хвост), щенята - потявкивают и скулят (этих можно даже не тянуть за хвост - они просто коммуникабельны до идиотизма). Поросята... поросята тоже, да. А еще птички - начиная от нервных канареек, заканчивая беспросветно тупыми цыплятами и утятами. Правда, гусята еще могут представлять некоторую угрозу для драконящего их Маленького Зла, поэтому оно старается корчить им морды на расстоянии.
Большое Добро, которое пытается объяснить Маленькому Злу всю степень пакостности растравливания маленьких живых существ, просто-напросто ужасно завидует: мало того, что Маленькое Зло делает то, что обожает, так еще и, оказывается, оно вроде как обязано все это делать.
Однако, в соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, то маленькое существо, которое больше всего зачаровывает Маленькое Зло своими длинными ушами, маленьким хвостом и влажным носом - вот оно-то как раз никаких интересных звуков не издает, и это невыразимо печалит Маленькое Зло, часами сидящее с морковкой перед клеткой...
У Большого Добра есть Маленькое Зло. У Маленького Зла есть Малютка Монада. У Малютки Монады есть Множество. А у Множества никого нет. Эта несправедливость страшно угнетает Малютку, которой кажется, что Множество, должно быть, очень одиноко. В свою очередь, Маленькое Зло никак не может понять причин расстройства Малютки: ведь у Множества есть обозначения "М" и "м", так что этого вполне достаточно, чтобы не быть одиноким. И даже чтобы чувствовать себя счастливым. Вот, например, у Маленького Зла нет никаких обозначений. А только Малютка Монада. И ничего...
Всейный Логос попытался объяснить Малютке, что у Множества есть элементы. Но, Малютка Монада, вследствие крайней тупости, так и не смогла воспринять эти объяснения: ведь если Множество - это набор элементов, как же они могут БЫТЬ у Множества, если они и так ЕСТЬ само Множество?
В конце концов, поняв, что никто не сможет помочь не быть одиноким, Малютка Монада сама нашла решение. У Малютки Монады есть Множество. А у Множества теперь есть Малютка Монада! Этому потрясающему открытию Малютка Монада очень радовалась, пока в ее крохотную головку внезапно не забрела Идея. Если Множество принадлежит Малютке Монаде, а Малютка Монада - Множеству, то значит ли это, что Малютка Монада и есть Множество? И ее, на самом деле, окружает Множество Малюток Монад. А если она их не видит - то это еще ничего не значит, они просто не попадаются ей на глаза...
Бедная Малютка Монада пыталась всеми силами спрятаться от этой страшной Идеи, но Идея бродила за ней по пятам, и Малютка Монада просыпалась в ужасе по ночам. В конце концов, она не выдержала, и зареванная, среди ночи, прибежала к Всейному Логосу, чтобы тот спас ее от Множества, которому она принадлежит...
Всейный Логос растеряно снял очки и уставился на крошечную головку Малютки, пытаясь понять, как к ней вообще могла привязаться такая извращенная Идея. Но Малютка только ревела и шмыгала носом. Всейный Логос вздохнул. Всейный Логос положил на блюдечко три ягоды смородины.
- Множество, - коротко пояснил он.
Малютка всхлипнула и кивнула. Потом вытерла носик и принюхалась к смородине.
- Малютка Монада, - и Всейный Логос помог ей сесть в блюдечко. - Может съесть все Множество смородины. А Множество смородины Малютку съесть не может.
Малютка, внезапно осознав свое превосходство, вгрызлась в смородину, а Всейный Логос отвлек Идею первым изданием "Монадологии".
Теперь, когда Малютка чего-то боится, она старается это съесть. В спичечный коробок она теперь влазит с трудом, а объевшись, еще и громко икает во сне, и Маленькое Зло мстительно выставляет покачивающийся от икоты коробок прямо на толстый пыльный том, который облюбовала себе Идея...
Маленькое Зло завораживает небо. Оно вообще не может понять, как существует такая штука, и откуда там берется вода и все остальное. Ведь это настоящее чудо - ты поднимаешь мордочку, а на тебя падает вода. Или снег. Или, еще интересней - туман. Всейный Логос, конечно, объяснил, откуда там вода, и что-то там про испарения Маленькое Зло запомнило. Но вот откуда на небе гром и молния? Облака ведь мягонькие, что там может быть твердым и стучать друг о друга?
Когда начинается гроза, Маленькое Зло натягивает свои расчудесные оранжевые сапожки, начинает прыгать по лужам, восхищаясь, что лапки остаются сухими, и старается переорать гром. Это ужасно весело, но все вокруг почему-то кривятся и затыкают уши. Еще Маленькое Зло доводит лягушек до истерики, подделывая любовное кваканье, не говоря уж про ворон, которые совсем перестали селиться поблизости.
Большое Добро, конечно, очень благодарно Маленькому Зла за избавление от вредоносных птиц (к счастью, Маленькое Зло об этом не догадывается), но зачем же по ночам под дождем со всей дури орать песни? На это Маленькое Зло невозмутимо отвечает, что под дождем все получается звонче, а туман все звуки заглушает. И вообще, глупо что-либо орать в тумане - в тумане надо тихо подкрадываться и внезапно выскакивать - туман придуман именно для этого. А по ночам Маленькое Зло поет потому, что по ночам все спят, и ленятся гонять его веником. Особенно, если на улице мокро, а резиновых сапожек ни у кого нет... Но оно, Маленькое Зло, может обменять парочку берушей на банку апельсинового джема...
Большое Добро сдается и соглашается на обмен. Через несколько дней Маленькое Зло ворует беруши и снова предлагает обмен. Так оно почти без перерыва и почти мирно имеет доступ к кладовке Большого Добра, в которую, из-за живущих там Обязательств, просто так не забраться...
Летней ночью, когда все полнится звуками, Маленькое Зло сидит на крылечке и чутко вслушивается, шевеля ушками. Со всех сторон поют сверчки, и Маленькое Зло старается услышать самого лучшего, своего сверчка. Оно хорошо знает, как по-разному они могут петь: тихо и громко, нагло и робко, долго и прерывисто. И где-то среди всех этих сверчков есть один-единственный, тот, кто поет именно так, как любит Маленькое Зло.
В тот момент, когда Маленькое Зло ухитряется его расслышать, оно все подбирается, хвостик у него начинает подрагивать от возбуждения, а глазенки - сверкать. Тихо-тихо, наступая только на подушечки лапок, Маленькое Зло подбирается к своему сверчку. Найдя его, такого милого, шевелящего усиками, оно ловко накидывает на него панамку, украденную у Большого Добра, а потом мчится за миленькой, сплетенной из травы клеточкой, которую оно вымучивало два дня. Осторожно извлекая сверчка с просьбами и уговорами потерпеть насилие и не прекращать петь, Маленькое Зло пересаживает его в клеточку, и чувствует, что жизнь удалась.
Со своей драгоценной клеточкой оно идет прятаться в шкафу Большого Добра. И когда Большое Добро, изумленное звуками, распахивает дверцы, вместо сверчка ему на глаза попадается Маленькое Зло, в очередной раз радующееся, что удалось провести Большое Добро.
На самом деле, Большое Добро прекрасно знает, кто там сидит в шкафу, но изобразить удивление - это единственный способ избавиться от Маленького Зла и его прекрасного сверчка хотя бы на ночь.
Когда вишни окончательно созрели, Большое Добро вооружилось ведерком, и, героично взгромоздив себя на дерево, начало все тщательно собирать и опускать в корытце. Маленькое Зло по привычке поглумилось, а потом уселось смотреть, что же дальше то будет. Слегка притомленная становой тягой Тушка присела рядом, и теперь они уже вдвоем с большим вниманием наблюдали за деятельность Большого Добра.
Когда оно, пыхтящее, наконец сползло с дерева окончательно, вишен в корытце было столько, что в них можно было закопаться, что Маленькое Зло, естественно, и попыталось сделать. Вместо этого Маленькое Зло взяли за ухо, оттащили в кухню, и предложили ему вместе с Тушкой повыбирать косточки из вишен, за что Маленькое Зло получит всю пенку с варенья. Вопрос о том, что получит Тушка Эволюции, Большое Добро предпочло обойти.
Почесавшись, Маленькое Зло решило, что оно вполне способно расковырять кучу вишен. Тушка, как оказалось, тоже, и уже через четверть часа они начали соревноваться кто круче и быстрее, а через полчаса перешли к прямым боевым действиям. Забаррикадировавшись за тумбочкой, Маленькое Зло планомерно обстреливало Тушку, пока та пыталась взять штурмом мисочку с уже расковыренными вишнями.
Когда Большое Добро, наконец, вернулось на кухню, оно решило, что просто ошиблось дверью, и попало куда-то не туда, потому что его кухня, конечно, так выглядеть не может. Маленькое Зло попыталось объяснить, что подтеки на стенах и потолке очень хорошо гармонируют с теперь уже красными занавесками, и, главное, с цветом шерстки самого Маленького Зла, но, где-то посреди этого прекрасного объяснения, Большое Добро упало в обморок.
Тушка тут же кинулось его реанимировать, Маленькое Зло начало всячески болтаться под ногами, короче, очень весело получилось. Когда Большое Добро, с прохладным компрессом из розовой тряпочки на лбу, наконец пришло в себя, в лице его было что-то такое, от чего Маленькое Зло попыталось спрятаться в тумбочку. К несчастью, на тумбочке сидела спокойная и ничего не подозревающая Тушка, потому Маленькое Зло только запуталось у нее в ногах, поскользнулось на горсти вишен, и, распластавшись, смогло только попытаться пролезть уже под тумбочку.
Маленькое Зло вытащили к вишням обратно за хвост, и сказали, что теперь Маленькое Зло будет помогать Тушке Эволюции делать ремонт, и, совершенно потерявшее бдительность и остатки разума Большое Добро не заметило, как восторженно сверкнули глазенки Маленького Зла, которое пока еще не пробовало портить ремонт...
Узнав про затеваемый ремонт, Всейный Логос непривычно оживился и сел делать расчеты - сколько чего понадобится. Тушка Эволюции сделала себе специальную строительную шапку из газеты, заявив, что оранжевая каска, которую предложило Большое Добро - это мелкая трусость, особенно с учетом такой крепкой черепушки, как у Тушки. Само же Большое Добро, естественно, не смогло удержаться от того, чтобы не поучаствовать в общей работе, потому количество активности превысило все разумные пределы даже без учета деятельности Маленького Зла. Ремонтные работы решили начать с того, чтобы найти Малютку Монаду и убрать ее подальше - пока на нее не наступили и не утопили в клее. В процессе поисков на Малютку таки наступили, но зато спасли от утопления. Ее завернули в салфетку и посадили в прозрачный пластиковый стаканчик, который тут же потеряли, но уже решили не искать.
Сначала Маленькому Злу все очень понравилось, потому что, как уже было выяснено, если украсть только что отложенный инструмент, то жертва будет метаться и ругаться, увеличивая количество активности по экспоненте. А если инструмент тихо вернуть обратно - то жертва замрет в ступоре - и это, безусловно, выдающееся достижение для Маленького Зла.
Потом (как-то неприлично быстро) Тушка сообразила, кто виноват в исчезновении инструментов, и Маленькое Зло поставили сдирать обои. Это, как ни странно, было очень вдохновляющее занятие, пока до Маленького Зла не дошло, что, сдирая обои, оно творит добро. Этот факт несколько отравил ему радость, поэтому, компенсируя, оно решило обои, все-таки, содрать, но больше ничего не делать.
С обоями получилось, а с "ничего не делать" - почему-то нет. В кухню привезли несколько мешков цемента, и ручонки Маленького Зла сами потянулись к этому сокровищу. Для начала, саперной лопаткой оно поковыряло мешки, в маскировочных целях вываляло свои каску и сапожку в цементе, после чего начало ходить и чихать на цемент, счастливо наблюдая, как красиво он все покрывает.
Потом, забаррикадировавшись мешками с цементом, оно начало стрелять скрепками из строительного степплера в работающих, к собственному приятному удивлению, метко попадая по самым широким местам. Когда же, наконец, его изгнали с кухни, оно попутно ухитрилось спереть рулон обоев, который Большое Добро выкупило только ценой всех своих алых ленточек и обещаний тщательно очистить каску и сапожки от цемента.
После чего Маленькое Зло побрело отсыпаться, а Большое Добро, удостоверившись в этом факте, отправилось смотреть, что там успела наделать Тушка, и совершенно остолбенело, потому что Тушка Эволюции не только поклеяла потолок, но и зачем-то постирала гардины и все тряпочки. И вдруг оказалось, что для счастья Большому Добру надо так мало: просто лежать на спине и любоваться чистеньким свежепоклеяным потолком, которого, без тлетворного вмешательства Маленького Зла, конечно бы не было...
Новый потолок вдохновил Большое Добро так сильно, что оно решило, что с ремонтом можно справиться очень быстро. Приблизительно то же самое решило и Маленькое Зло, приступив к пакостям с удвоенным энтузиазмом. Начало оно с кражи шуроповерта, однако, в процессе выяснилось, что не так интересно украсть шуроповерт, как подкрасться с ним сзади к работающему, и включить его под самым ухом.
После того, как Большое Добро от неожиданности уронило себе на ногу молоток, оступилось, и перевернуло ведро краски на Маленькое Зло, шуроповерт бесславно скончался, и всем пришлось обходиться без него. Маленькое Зло, решив, что раз шуроповерта больше нет, то и шурупы тоже теперь никому не нужны, радостно собрало все, что было, вывалило в ведерко, все старательно перепутало, а потом залило всю конструкцию монтажной пенкой. И снова перемешало, конечно, так и не поняв, почему Большое Добро не оценило это произведение искусства.
Надеясь, что Большое Добро еще не окончательно потеряло чувство прекрасного, Маленькое Зло сначала наковыряло очень креативных дырочек в гипсокартоне, а потом, героически опустив лапки в краску, пооставляло выразительных следов, заставляющих задуматься о сути прекрасного. И пока бездушное Большое Добро, ничего не понимающее в искусстве, пыталось от него избавиться, Маленькое Зло, партизански вооруженное саперной лопаткой, культурненько перерубило проводку (шуроповерт-то накрылся...), и тщательно замазало все гипсом, чтобы никто ничего не заметил.
Но все заметили, что дрель не работает, и, следующие три часа, пытались понять почему. К тому времени, когда проводку починили, Маленькое Зло написало в ведерко с грунтовкой, и терпение Большого Добра лопнуло окончательно и бесповоротно. Отработанным движением оно схватило Маленькое Зло, и, держа его одновременно за ухо и хвост, замотало в полотенце, и дало подержать несколько растерявшейся Тушке Эволюции. После чего, взяв скотч, оно начало старательно приклеивать пакет с вопящим Маленьким Злом прямо к симпатичной гипсокартонной стене. Убедившись, что Маленькое Зло приклеено намертво, и может только ругаться, Большое Добро заткнуло ему пасть крупной зефиркой, а, чтобы не было совсем обидно, еще повязало на конструкцию алую ленточку.
Под укоризненные взгляды непривычного молчаливого Маленького Зла и попытки разжевать зефирку, ремонт был закончен в рекордные сроки, а Маленькое Зло, после того, как его, наконец, развязали, совершенно охладело к алым ленточкам...
После окончания ремонта осталось еще немного цемента, и коварное трудолюбивое Большое Добро решило переделать ступеньки на крыльце. Маленькое Зло, не только сильно травмированное ремонтом, но теперь еще и на несколько дней лишившись любимых ступеней для сидения, разобиделось окончательно, и отправилось шататься по лесу, в надежде кого-нибудь найти и чуть-чуть замордовать.
Для мордования больше всего подходили еноты, потому Маленькое Зло, с самым кровожадным выражением на морде, кинулось искать лежки. Еноты найдены не были, зато Маленькое Зло так нанюхалось их следов, что решило присудить себе победу за то, что еноты трусливо разбегаются при его появлении. Но вдруг, кроме следов разбежавшихся енотов, Маленькое Зло обнаружило удивительную штуку, наполовину выкопанную из-под земли, и, совершенно точно, не съедобную, потому что, будь она съедобной, ее бы уже давно сожрали вечно голодные еноты.
Из-под старого пенька торчал горшок, набитый круглыми золотистыми штучками, такими милыми и поблескивающими, что сердце Маленького Зла дрогнуло, а глазенки жадно забегали. К вечеру, кряхтя под тяжестью своего горшка, Маленькое Зло доковыляло до дома, и, бросив сокровища, тут же начало тыкать лапой в ступени, чтобы убедиться, что они застыли. Ступени вроде как застыли, но следы лап все равно оставались. Маленькое Зло слегка потерзалось, потом вспомнило о своей добыче, снова посмотрело на ступени, и его осенило. Набрав полные лапки монет, оно начало выкладывать на еще незастывшем бетоне буквы "М" и "З".
На следующий день, Большое Добро, увидев ступеньки, украшенные золотыми кругляшами, совершенно потеряло дар речи, а потом, забыв обо всем на свете, кинулось искать хоть что-нибудь, чем можно все это сокровище расковырять обратно. Но на пути его попался только Всейный Логос, грустно и убедительно указавший на разницу между Маленьким Злом, которое тащит все, что нашло, и Большим Добром, которое никогда не возьмет чужое. Особенно, если это чужое украшает общие ступеньки...
И вот, к полному удовлетворению Маленького Зла, теперь каждое утро золотые монетки, намертво впечатанные в бетонные ступеньки, сияют в лучах восходящего солнца. И это красиво.
Маленькое Зло умиляется со всего маленького. Котенки, щеночки, цыпленки, крольчата - все такие чудные, хорошенькие, забавные, пушистенькие - почему они должны вырастать? Как только они становятся большими, то как-то сразу превращаются в тупых и некрасивых. Некоторых из них потом съедят, а от других будут требовать приносить пользу – в общем, предельно унылая перспектива.
Большое Добро ведь тоже, наверняка, когда-то было Маленьким, и тоже целыми днями играло на речке. Ну, может еще бабочек лечило и ласточек утешало. И все. И не было никакого Хозяйства и Обязательств. А Всейный Логос, наверняка, тогда еще не имел всех ответов, и говорить с ним было куда интересней... Так почему же вещи вдруг стали такими?
Вот ты был маленьким, тебя кормили, любили, ты мог делать все, что хотел - и вдруг оказывается, что ты уже сам должен кого-то любить, тебя кормить никто не собирается просто так, и у тебя появляются собственные Обязательства. Маленькое Зло никак не может понять смысла этого закона Мироздания, а все объяснения Всейного Логоса и Тушки Эволюции звучат ужасно нелепо. Оно, Маленькое Зло, точно знает, что это ужасный заговор, направленный лично против него, Маленького Зла, ну и против остальных маленьких, и в этом невероятно коварном заговоре участвует эта дрянь под названием Время. Когда Маленькое Зло с ним встретится, оно отгрызет ему нос, заманит его в глубокую яму и забросает сверху ветками, чтобы его никто никогда не нашел. И вот, месяц за месяцем, Маленькое Зло ходит и уточняет, не видел ли кто это мерзкое Время... И никто, совсем никто не может ответить, а котенки и щенки растут ужасно, невыносимо быстро...
Однажды, когда Маленькое Зло лежало в тенечке пузом вверх, на это самое пузо с дерево упало что-то мягкое и желтое, тут же создав на пузе липкую кашицу. Оскорбленное Маленькое Зло попыталось кашицу с себя стереть, в результате чего перемазалось до носа и пасти. Как оказалось, пасть была совершенно не против, потому что кашица, в которую превратилась упавшая перезрелая абрикосина, была сладкой и ароматной.
Облизав лапы, Маленькое Зло воззрилось на абрикосовое дерево. Пока оно думало, на него сверху упала еще одна абрикосина, так же превратившаяся в кашицу. Абрикосы Маленькому Злу понравились. А вот концепт - нет. Потому Маленькое Зло решило разобраться с проблемой простейшим способом - то есть, забраться наверх и сожрать все, пока оно целенькое.
Воодушевленное, Маленькое Зло начало упорно карабкаться вверх. Об абрикосах в процессе карабканья было забыто - так интересно оказалось на самом верху. И тут Маленькое Зло с ужасом осознало, что слезть оно не может. Совсем. Оказалось, что залазить вверх - это очень легко, быстро и просто. А вот слазить вниз - совершенно другое... Может быть даже потому, что кто-то подменил дерево, пока Маленькое Зло безмятежно мостилось на самой верхушке. Несколько минут Маленькое Зло осознавало ужасы происходящего. Абрикосов не хотелось. Просить о помощи - тоже, но выбора не оставалось, потому Маленькое Зло решило по-любому получить свою дозу удовольствия от происходящего, и завопило во всю глотку. Судя по последовавшим звукам, Всейный Логос уронил стопку книг, а Большое Добро - перевернуло тазик с тестом. Удовлетворенно вздохнув и устроившись поудобнее, Маленькое Зло начало с интересом ждать помощи.
Всейный Логос прикинул высоту дерева. Большое Добро измерило высоту лестницы. Цифры не сошлись, потому процесс спасения как-то застопорился. Маленькое Зло прицельно покидало вниз абрикосины в целях дополнительного стимулирования мыслительного процесса Всейного Логоса, Всейный Логос вяло поугрожал, но тут появилась Тушка Эволюции. Немедленно решив, что забраться выше Маленького Зла - это дело чести, она резво начала карабкаться на соседнюю яблоню.
Всейный Логос отреагировал непривычно быстро, и Тушку развернули и направили на правильное дерево. Тушка Эволюции с безобразной скоростью взобралась на самую верхушку, схватила Маленькое Зло за шкирняк, и с такой же скоростью спустилась вниз. Маленькое Зло придирчиво себя ощупало и завистливо покосилось на Тушку. На лапу ему шмякнулась еще одна абрикосина. Большое Добро вздохнуло, а потом, к величайшему изумлению Маленького Зла, выковырило из абрикосины косточку, после чего, вооружившись молотком, добыло из косточки что-то маленькое и вкусное.
Так жизнь Маленького Зла в мире абрикосов снова обрела смысл. Абрикосы оно, конечно, теперь не ест. Зато всюду бегает с молотком...
Заметив, что Малютке Монаде становится скучно все время сидеть в песочнице, где она регулярно теряется под ведерком, Большое Добро вознамерилось построить ей качельку.
Маленькое Зло, сравнив Малютку Монаду и свое самое широкое место, немедленно осознало, что все блага могут пройти мимо него, и подняло страшный вой, сопровождая его стуком лопатки о бордюрчик. Ведь оно, Маленькое Зло, тоже Маленькое, хотя и не такое, как Малютка, но ему тоже скучно в песочнице (в которой, впрочем, оно никогда и не сидело)! Качелька нужна ему, Маленькому Злу, а Малютка Монада будет сидеть у него на коленях. Или еще где-нибудь. Ей вообще все равно. Она тупая.
Поразмыслив, Большое Добро решило сделать такую качельку, чтобы Маленькое Зло туда поместилось. Ну, или немного больше - с расчетом на то, что Маленькое Зло подрастет. И сделало. После чего, проверяя ее на прочность, в нее уселось. И вдруг, оказалось, что на качельке так приятно сидеть, что вставать с нее совершенно не хочется. Тем более, что не будет же Малютка все время на ней качаться... Потом прелесть качельки открыл для себя Всейный Логос, решив, что там хорошо думается. Вскоре и Тушка Эволюции обнаружила, как высоко на качельке можно раскачаться. Даже Непонятый Зверек Ангст почему-то пристрастился к сидению под качелькой, рискуя получить по лбу.
В соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, Большое Добро теперь искренне радуется, какую полезную вещь оно сделало для Малютки Монады, которая сидит в своей песочнице, теперь уже в компании Маленького Зла, и доверчиво ждет своей очереди покататься...
После того, как Маленькое Зло слопало за раз пять банок свежесваренного апельсинового джема, перепачкало следами лапок все самые плохоотмываемые поверхности в доме, а потом еще и скорчило Большому Добру преотвратительную морду, терпение Большого Добра лопнуло, и перешло в фазу коварного планирования и гаденькой усмешечки, которую Маленькое Зло, занятое перепутыванием рыболовной лески у Всейного Логоса, благополучно проигнорировало.
Очень целеустремленно покопавшись в фотографиях, Большое Добро нашло изображение бдительного Маленького Зла, с гордым видом пробирающегося к открытому холодильнику. С этой фотографией Большое Добро направилось в маленький магазинчик, откуда через день получило небольшую симпатичную коробочку. Красиво перевязав все алой ленточкой, Большое Добро оставило коробочку прямо на столе.
За Большим Добром еще не успела окончательно захлопнуться дверь, а под столом уже появилось Маленькое Зло, жадно снимающее алую ленточку. В коробочке оказалось фото Маленького Зла - как всегда, прекрасного неимоверно, и много-много мелких деталек, прямо таки цела коробка. Присмотревшись, Маленькое Зло в одной из деталек обнаружило кусочек своей бесценной каски. А в другой - кусочек любимого оранжевого сапожка... Прикинув, какого размера должно быть изображение Маленького Зла, если все кусочки сложить, Маленькое Зло вдохновилось по самую каску, вывалило все на пол, и тут же начало собирать, взяв в подмогу Малютку Монаду, которая немедленно влюблялась в каждый кусочек паззла.
Два дня были такими тихими и мирными, что Большое Добро даже с опаской приходило посмотреть, не умер ли кто-то, особенно шумный и пакостный. Но Маленькое Зло лишь сосредоточено сидело на полу, вперившись цепким взглядом в разноцветные кусочки, и что-то сосредоточенно складывало.
На третий день счастье кончилось, потому что Маленькое Зло примчалось к Большому Добру, начало топать лапками в сапожках, стучать по порогу каской и вопить, что некоторые бесценные элементы картинки были украдены, от чего оно, Маленькое Зло, совершенно лишено возможности сложить всю картинку, и ему приходится довольствоваться лишь лицезрением своего, героически собранного, правого сапога и почти целой каски.
Большое Добро встревожилось и присело перед головоломкой. Наклонилось, начало перебирать кусочки, и задумалось еще больше. Пришедший вечером поужинать Всейный Логос ужина не обнаружил, еды в холодильнике, впрочем, тоже, зато он обнаружил Большое Добро, сосредоточенно складывающее второй сапог на картинке. Заинтересовавшись, он присел рядом, и начал медленно собирать дверцу холодильника.
Маленькое же Зло, пакостно ухмыляясь, доедало последнюю банку варенья, плотно сидя на кучке из заначенных элементов паззла, и размышляло над коварством действия закона бинарной оппозиции Мироздания - ибо ничем другим невозможно объяснить, как в голову Большого Добра вообще могла прийти мысль, что оно сможет быть пакостнее и мстительнее Маленького Зла...
Лучшее время для охоты на светлячков - новолуние, когда светлячков особенно хорошо видно, но Маленькое Зло это ни разу не волнует - оно ломится за светлячками тогда, когда ему вздумается. Перед походом оно хорошо высыпается, а потом крадет большую банку с крышкой, которую Большое Добро заботливо выставляет на видное место. Как только темнеет, Маленькое Зло для конспирации перелазит через забор, и крадется в лес.
В лесу оно ползком и короткими перебежками, прижимая одной лапой к животику заветную банку, подбирается к скопищу светлячков. Светлячки, которые знать не знают ни о Маленьком Зле, ни о всех его ухищрениях, невинно летают по полянке и даже соревнуются с гнилушками - кто ярче светит... В конечном итоге, ярче всего светит банка в лапах Маленького Зла, в которую оно запускает свою добычу. Пока растерянные светлячки на собственных брюшках узнают о трудностях существования и переживают экзистенциальный кризис, Маленькое Зло очумело носится вокруг, и хватает все светящееся, до чего способно допрыгнуть.
После того, как поголовье светлячков значительно редеет, а банка - напротив, наполняется, Маленькое Зло уже не прячась, гордым шагом победителя, идет домой, под лестницу. Там оно ставит банку на видное место, и ждет гостей. Сначала заходит Всейный Логос, чтобы напомнить, что банка не предназначена для содержания светлячков. Потом - Непонятый Зверек Ангст, которому нравится страдать в компании, а не в одиночестве, хоть это и не очень экзистенциально. Ну а потом, естественно, придет Большое Добро и разразится речью про недопустимость жестокого обращения с крылатыми малявками. После чего все сядут в кружок и будут долго-долго смотреть, как в банке все светится и летает, и, в строгом соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, темная грязноватая норка под лестницей в такие моменты будет самым красивым местом на свете...
Жаркими летними ночами Большое Добро мается от бессонницы. Оно, конечно, старается не мешать другим, но, так как оно большое, все его передвижения и тяжелые вздохи слышны даже под окнами. Маленькое Зло, которое всегда считало, что мешать спать окружающим - это только его прерогатива, было в очередной раз неприятно поражено действием закона бинарной оппозиции Мироздания. После выяснения того факта, что закон обойти не удастся, и Большое Добро по-прежнему будет мучить всех вокруг, начиная с себя, Маленькое Зло решило выйти из-под юрисдикции коварного закона, ночуя в саду.
Взяв свой любимый гамачок, оно торжественно повесило его между ветками корявой яблони, и с триумфом погрузило туда тельце, утомленное за день сотворения гадостей. Страдания Большого Добра сюда не доносились, и довольное Маленькое Зло только-только начало дремать, как вдруг услышало, что под гамачком кто-то ходит. Очень маленький и безобразно громкий.
Маленькое Зло, немедленно сделав несколько параноидальных выводов, с воплем выпрыгнуло на врага прямо с гамачка, после чего с еще более громким воплем отскочило, потому что драгоценная лапка Маленького Зла четко попала на спину ежика, и это была крайней неприятная спина. Для лапки, естественно. Разъяренное Маленькое Зло немедленно поклялось отомстить, для чего, вооружившись саперной лопаткой и фонариком, отправилось выискивать лежку коварных тварей. Через час шатаний по саду, как следует запутав свои следы для всех, в том числе и себя, Маленькое Зло вынюхало место, где водятся ежики. И тут же его раскопало. Однако, на раскопках обнаружились вовсе не коварные твари с серыми колючими спинками, а маленькие, почти беленькие тварюшки, с хорошенькими мягкими спинками и блестящими, почти как у Маленького Зла, носиками...
Натискавшись тварюшек, Маленькое Зло схватило их под мышки, и радостно потащило Большому Добру - тем более, что ему все равно заняться нечем... Большое Добро пришло в ужас, схватило ежат, и тут же кинулось в сад, делать все, как было - и ежат, и норку. Маленькое Зло, хмыкнув, отправилось за своим гамачком, и спокойно вернуло его на привычное место под лестницей, точно зная, что Большое Добро так умается в саду, что ему уже будет не до бессонницы...
Как-то раз Большое Добро решило прибраться на чердаке. Разобрать тамошние завалы полностью - это, конечно, совершенная наивность, что понятно даже гиперответственному и трудолюбивому Большому Добру, тем не менее, хоть что-нибудь выкинуть - задача вполне реальная.
Но, как только Большое Добро приступило, оказалось, что задача не реальна совершенно, потому что четко по центру Мироздания, сузившегося в данный момент до чердака, сидит Маленькое Зло, вцепившись во все, до чего сумело дотянуться лапками, еще и протестующим воем сопровождая каждую конкретную штуку барахла, которую Большое Добро тащит на выход. На короткое и простое решение - выбрасывать вещи из чердачного окошка, Большое Добро было категорически не согласно по идеологическим соображениям, потому упорно страдало, обходя вопящее жадненькое Маленькое Зло.
Вся эта борьба добра со злом продолжалась ровно до того момента, пока Большое Добро не обнаружило на дне ящика чудесную штуку, которая резко повысила его шансы на победу. Демонстративно подойдя к окну, оно приложило странную трубку одним концом к глазу, и начало поворачивать эту штуку вокруг своей оси.
Маленькое Зло напряженно дернуло хвостом - явно что-то происходило, но, пока оно сидит посередине чердака, вцепившись лапами в старый тазик, ничего узнать не получится. И вот, признавая свое поражение, Маленькое Зло оставило в покое тазик, недовольно поднялось на лапки, и потребовало выдать ему эту самую штуку со всем содержимым.
Поломавшись для убедительности и окончательно набив цену своей находке, Большое Добро торжественно выдало Маленькому Злу калейдоскоп, и по-доброму спустило его с чердака. Осчастливленное Маленькое Зло даже не заметило, напряженно вглядываясь в меняющиеся картинки. Узоры были столь чудесны, что Маленькое Зло не только забыло про воровство банок с апельсиновым джемом, но даже и про обед, чего с ним отродясь не было. И как только Большое Добро, которое никак не могло поверить своему счастью, облегченно перевело дыхание, случилось страшное: Маленькое Зло задумалось о том, откуда в калейдоскопе берутся все эти картинки...
Много времени это не заняло - теперь Маленькое Зло знает, откуда берутся картинки. Но даже Всейный Логос - печальное Маленькое Зло совершенно в этом уверенно - тоже не знает, почему Мироздание устроено именно так: стоит лишь не так поставить лапку или не там потянуть, как нечто прекрасное превращается в гору стекляшек и покореженной пластмассы...
Посмотрев на совершенно убитое потерей калейдоскопа Маленькое Зло, Большое Добро выдало ему банку апельсинового джема, но даже это лекарство от всех болезней не сработало. Маленькое Зло раскладывало стеклышки так и этак, пыталось склеить зеркальца и выпрямить кусочки пластмассы, но ничего из этого не работало.
Понаблюдав за этими терзаниями, Всейный Логос, наконец, принял решение. Очень медленно и серьезно он сообщил Маленькому Злу, что знает еще более чудесную и зачаровывающую штуку, чем калейдоскоп. Но штука эта очень большая, редкая и дорогая, и если Маленькое Зло как-то ухитрится испортить и эту штуку, то это будет горе намного более ужасающее, чем безвременная кончина калейдоскопа.
Но, с другой стороны, если Маленькое Зло сможет стать очень-очень острожным и внимательным, и будет всячески слушаться Всейного Логоса (во всем, что касается чудной штуки), то Всейный Логос, так уж и быть, добудет ее. И если еще чердак хоть немного почистить.
Чердак, естественно, Маленькое Зло чистить отказалось. Штуку поклялось не ломать - хотя бы сначала. Ладно, и потом - тоже, если она под ногами не будет вертеться.
И вот, пока следующие несколько дней, Всейный Логос напряженно ждал Обстоятельств, Маленькое Зло безуспешно пыталось выяснить, что же там будет. Когда же приехали две большие деревянные коробки, Маленькое Зло даже слегка растерялось - вряд ли оно сможет сразу сломать такую большую штуку... Всейный Логос, упросив Тушку Эволюции помочь, резво подхватив коробки, кинулся на чердак, где тут же заперся. Маленькое Зло потерялось окончательно, и попыталось взять крышу штурмом. Шлепнулось с водосточной трубы прямо в куст крыжовника, и, погрозив кулачком, поклялось добраться до штуки, стоящей у чердачного окошка, и все переломать. Сначала - плюнуть, а потом - попрыгать на ней.
До самой темноты, мрачно жуя зефирки, оно лелеяло планы мести, а потом с чердака спустился очень серьезный Всейный Логос, взял Маленькое Зло за липкую лапку, и повел на чердак. А там, у самого окошка, стоял длинный калейдоскоп. На закономерное замечание Маленького Зла, что в одну такую штуку, только поменьше, оно уже смотрело, Всейный Логос только таинственно улыбнулся, и предложил все-таки посмотреть.
Маленькое Зло решительно подошло, привстало на носочки, заглянуло глазиком, и забыло про все на свете. Все те вещи, которые были - вдруг исчезли, и их совершенно не было жаль - зефирки, пуговицы, алые ленточки, пакости, еноты - над всем в мире были звезды и не было ничего, кроме звезд. Небо было всем. Небо было набито звездами, как пузо Маленького Зла, возвращающегося с охоты в кладовке. Все в мире, на самом деле, было звездами. Просто об этом никто не знал, потому что они не так смотрели. Маленькое Зло теперь знает - оно тоже - звезда. И оно тоже - там, где небо. И даже Всейный Логос - звезда. И он об этом знает, потому что тоже смотрел в эту штуку. Они вместе - звезды. Только Маленькое Зло красивей, конечно. Поэтому в телескоп оно будет смотреть чаще.
И вот, каждую ночь теперь Маленькое Зло - звезда. Очень собою гордая. И, глубоко в тайне, Всейный Логос тоже очень горд. У него на чердаке есть та единственная штука на свете, к которой Маленькое Зло, не дыша от счастья, подходит на цыпочках и которую со всеми предосторожностями все время пытается протереть полой своей курточки...
Неторопливыми летними днями Маленькое Зло и Малютка Монада шатаются по лесу. Маленькое Зло так занято отловом земляники и охотой на лесную малину, что даже как-то временно охладевает к зефиркам. Когда они забираются в заросли малины, Малютка Монада садится на плечо Маленькому Злу - чтобы легче было дотягиваться до ягод, и вопит от восторга, когда ей удается повиснуть на какой-нибудь крупной малинке, и откусить от нее, не срывая с куста.
Всейный Логос идет на рыбалку. Берет с собой Счастье в чашке Петри, заботливо ставит его в тенек, сам садится на мост, свешивает ноги, закидывает удочку, и начинает мыслить. Время от времени удочку он роняет, потому что ему жизненно необходимо записать Мысль. Мысль записать, ему, конечно, удается, но с поимкой рыбы все далеко не так гладко...
Непонятый Зверек Ангст к лету линяет, и становится совсем жалким, потому большую часть времени он проводит под кустом шиповника, рассматривая свои тощенькие лапки. Тушка Эволюции находится на пике активности и физической формы, потому передвигается исключительно бегом, снося на своем пути абсолютно все. Забор временно решили не чинить.
И только Большое Добро после того, как сделало уборку, покормило цыплят, гусят и кролика, полило все цветы, поборолось с сорняками, выжало сок и залило его в маленькие бутылочки на зиму, постирало кучу барахла, подмело дворик, сидит на опустевшей качельке и смотрит в пустоту. Его никто ни о чем не просит, никто не дергает и не драконит, и никто с ним не разговаривает. И Большое Добро хорошо знает, что нет ни малейшего смысла из-за этого расстраиваться. Когда все будет плохо - по-настоящему плохо, они все вернутся к Большому Добру. Им просто некуда больше будет вернуться.
Когда жара немного спадает, Всейный Логос устраивает большую возню с книгами. Все книги выносятся во двор, проветриваются, и складываются на кучки: читанные, не читанные, те, что надо перечитать, и те, про которые он ничего не помнит.
Большое Добро в общей возне не участвует: оно полагает, что добро надо творить, а не читать о том, что может оказаться не совсем добром. Непонятый Зверек Ангст вынюхивает самую печальную книгу, отыскивает там страницу, где все умерли, и долго над ней депрессирует. Больше всего книги любит Малютка Монада. В книгах, в которых есть слова, она бегает по строчкам туда-сюда, так, что все думают, будто она Умеет Читать. А там, где слов нет, она рисует что-нибудь очень красивое - цветочек или бабочку.
Маленькое Зло тоже считает необходимым приложиться к возне. Сначала оно соревнуется с Тушкой Эволюцией, кто построит из книг башню выше (удивительным образом Тушка всегда проигрывает), а когда обе башни обрушиваются, идет искать какую-нибудь полезную книгу, которая обогатит арсенал его пакостей. Как-то раз Маленькое Зло отыскало "Миф о Сизифе", очень впечатлилось, долго раздумывало, где бы взять гору и камень, а, главное, как убедить кого-нибудь затаскивать этот камень наверх, чтобы оно, Маленькое Зло, могло бы счастливо скидывать его вниз. Так ничего и не придумав, книгу оно все-таки припрятало, и иногда по вечерам читает оттуда длинные, красивые и совершенно бесполезные предложения, утешаясь тем, что в следующий раз оно украдет книгу поудачней...
Понаблюдав, как Всейный Логос разбирает свои книги и устраивает грандиозные описи, скучающее Маленькое Зло решило, что тоже вполне в состоянии справиться с подобной задачей. Книги оно, конечно, описывать не будет, потому что это очень скучно, на чердаке оно и так все знает, потому описывать это бессмысленно, а описывать банки в кладовке Большого Добра вообще как-то мелко.
Подумав и здраво оценив свои силы, Маленькое Зло решило описать ВСЕ, и тут же озаботилось тем, с чего именно следует начать. С одной стороны, конечно, с Мироздания, но с другой - Мироздание лишь содержит в себе ВСЕ, потому ему порядкового номера не полагается.
Таким образом, после получаса терзаний и почесывания помокревшего носа, опись ВСЕГО приобрела такой вид:
0. Мироздание
1. Маленькое Зло
2. Зефирки
3. Остальное
Закончив работу, Маленькое Зло бдительно перечитало все два раза, и, очень собою гордясь, показало драгоценный листок Тушке Эволюции. Тушка пробежалась взглядом, и грубо заметила, что опись ВСЕГО должна состоять ровно из одного пункта: ВСЕ.
Маленькое Зло, окончательно убедившись, что Тушка - тупая и бесчувственная, кинулось к Всейному Логосу, который совершенно точно способен оценить всю разумность Маленького Зла. Всейный Логос, только-только счастливо распластавшийся по кушетке, нехотя себя собрал, изучил список, и, незаметно улыбнувшись, вопросил, к чему же в этом списке относится тень Маленького Зла?
От такого поворота событий Маленькое Зло растерялось. Понятно, что Тень Маленького Зла - не Маленькое Зло, поэтому оно не может идти первым пунктом. И не зефирки. Но и всем остальным она тоже быть не может, потому что все остальное - это не тень. И все остальное не имеет никакого отношения к Маленькому Злу. А тень - это почти как Маленькое Зло. Но тень.
Короче, по-любому, опись Маленького Зла - это не опись ВСЕГО.
Несколько минут Маленькое Зло горестно созерцало свой примятый листок бумаги. Опись ВСЕГО была совершенна - с какой стороны ее не читай. Маленькое Зло попробовало вписать туда Тень: и так, и сяк, и с разных концов, и в середину - но лучше опись не становилась. И тогда Маленькое Зло решило поступить очень мужественно. Недрогнувшей лапой оно вычеркнуло Тень из описи, полюбовалось получившимся, и, подскочив к Всейному Логосу, торжественно заорало ему прямо в ухо, что опись ВСЕГО - самая хорошая и правильная. А даже если чего-то там в нее не поместилось - тем хуже ВСЕМУ. А вовсе не Маленькому Злу и не описи, потому что опись - прекрасна, а Маленькое Зло - самое умное...
Однажды Маленькому Злу удалось стащить арбуз. Естественно, что размер Маленького Зла никоим образом не помешал ему украсть самый большой арбуз, и вот, пыхтя, оно покатило (так как поднять не хватило силенок) свою добычу домой, чтобы Большое Добро его разрезало и выбрало все косточки.
Сначала тропинка шла ровно и понятно, а потом она начала взбираться в горку. А вот огроменный арбуз в горку взбираться совершенно не захотел, как Маленькое Зло его ни толкало и ни проклинало. Тогда Маленькое Зло решило закатывать его более длинным, но пологим путем, но сбилось, снова пошло по прямой (напролом – самое естественное состояние Маленького Зла), и арбуз опять начал скатываться вниз. Что самое обидное, что точно по закону бинарной оппозиции Мироздания, скатываться этот арбуз начинал именно тогда, когда Маленькому Злу уже почти удавалось закатить его наверх!
Маленькое Зло, уронив арбуз в очередной раз, решило, что следует принципиально поменять стратегию на более разумную, потому что остальные, втаскивающие свои арбузы наверх годами, явно были какими-то недоумками. Нельзя втащить арбуз? Да и не надо! И Маленькое Зло, почесав помокревший нос, схватив булыжник поувесистее, со всех силенок швырнуло его сверху на арбуз. Арбуз раскололся, и Маленькое Зло со счастливыми воплями ринулось прямо в него – жрать.
Под вечер к Большому Добру приковыляло предельно липкое существо с раздутым животом. Даже в сапожках сок арбузный хлюпал. Это был первый случай на памяти Большого Добра, когда Маленькое Зло само попросило его постирать – таким сладким и обожратым оно было. Лежа в тазике с теплой водичкой, Маленькое Зло раздумывало, стоит ли говорить о своем открытии про большие арбузы и высокие горы Всейному Логосу. Решило, что не стоит – пусть Логос и дальше мучается своими странными вопросами, а оно, Маленькое Зло, будет просто раскалывать арбузы…
Тушка Эволюции, обзавидовавшись хвосту Маленького Зла, тоже решила отрастить себе хвост. Такого, как у Маленького Зла, конечно, не получится, потому что хвост Маленького Зла совершенно ни на что не пригоден и по природе своей не эволюционнен. Хвост Тушки должен быть сильным и прокачанным, чтобы сбивать им врагов. И висеть на деревьях головой вниз. И что-нибудь им брать.
Написав все свои пожелания на красивую картоночку, Тушка села отращивать хвост. Прочитав список, Маленькое Зло только покрутило лапкой у виска - Тушке не хвост нужен. Ей манипулятор нужен. Или психиатр. Нет, чтобы завести себе хорошенький хвостик с кисточкой, которым удобно отгонять мух, и который помогает не шлепнуться с крыши и ветки дерева - Тушка обязательно должна как-то извратиться ради эволюции...
И Маленькое Зло, благоразумно отсев подальше, начало с интересом наблюдать. Сначала с хвостом получилось не очень - зато у Тушки Эволюции вырос красный гребешок, довольно миленький, кстати. Слегка разочарованная Тушка решила, это эволюционный тупик, потому гребешок был согнан на позвоночник, а потом плавно трансформирован в хвост со страшными иглами. Врагов таким хвостом бить определенно можно было. А вот спереть что-то со стола - уже вряд ли. Пока Тушка бродила по двору и привыкала к своему новому приобретению, волочащемуся по земле, Маленькое Зло нежно расчесывало кисточку на своем хвостике.
В экспериментальных целях Тушка побежала за бабочкой. Запуталась в хвосте и упала. Маленькое Зло гнусно захихикало, и постучало в дверь к Всейному Логосу. Через четверть часа в компании с Большим Добром, нажарившим всем каштанов, они сидели и смотрели, как Тушка Эволюции пытается приспособиться к хвосту. Чем больше все хихикали, тем более вызывающе вел себя хвост. Через час сдавшаяся Тушка решила хвост сбросить. Хвост сбрасываться категорически отказался. Каштаны кончились. Большое Добро ушло стирать. Всейный Логос отправился думать. Маленькое Зло занялось холодильником. Тушка осталась разрабатывать коварный план.
На следующее утро хвоста у нее уже не оказалось. Ушлое Маленькое Зло выяснило, что Тушка завела его в Темный лес и бросила. Хвост там прижился, поселился в каком-то дупле и стал пользоваться большим уважением местных сов. Ему много кто предлагал стать чьим-то хвостом, обещая самое, что ни есть, заботливое отношение, но он всем отказывал.
А у Тушки Эволюции больше никогда не было хвоста...
Когда в один, в меру скучный день, Маленькое Зло налетело на дверь, оно очень удивилось. Бегаешь, значит, себе, безобидно планируешь пакость, а тут на тебя вдруг дверь стоит. Или даже висит на петлях. Маленькое Зло немедленно решило, что не может оставить это безнаказанным, и очень быстро, пока с огорода не вернулось Большое Добро, сняло дверь с петель, и, пыхтя, отправилось ее прятать в ближайшее лучшее место - под куст Зверька Ангста. Налюбовавшим сделанным, Маленькое Зло благоразумно решило отсидеться в лесу, пока Непонятый Зверек не перестанет убиваться и пока Большое Добро, прекратив возмущаться, не пойдет готовить блины.
В лесу сначала было скучновато, но потом Маленькое Зло обнаружило нору. Будучи бдительным Маленьким Злом, Маленькое Зло натянуло поплотнее каску, заползло за ближайшую кочку, и торжественно кинуло в нору камушек, жалея, что нет возможности метким пинком послать туда ежика. Ничего не произошло. Маленькое Зло подумало, выбрало палку подлиннее, и начало с жаром тыкать в нору, сопровождая свои тыканья обзываниями противника и вызыванием его на почти честный бой.
Но ничего не происходило. И даже когда Маленькое Зло опустило палку и замерло - ничего не произошло. В норе, действительно, было ничего, которое не происходило - сколько ни обзывайся и ни тыкай палкой. И Маленькое Зло совершенно растерялось, пытаясь понять, что будет, когда оно выковыривает ничего из норы? Что вообще там может остаться, когда там не будет ничего? Может ли это быть одно громадное всеобщее Ничего, которое всюду оставляет свои маленькие Ничегошки, и даже если ты справляешься с маленьким недоразвитым Ничегошкой, большое доразвитое Ничего все равно будет, будет... как Предельная Неопределимость Дазейн оно, что ли, будет, только прямо наоборот???
Целую долгую-долгую минуту или даже целых две минуты, Маленькое Зло стояло, не шевелясь. Дул ветер, летали бабочки, вдалеке журчал ручей, и солнечный свет золотил стволы сосен, а у Маленького Зла даже нос не помокрел.
А потом ему все стало ясно, и оно, ужасно гордое, помчалось к Всейному Логосу рассказать про свой великолепный ответ, но, когда добежало, оказалось, что Большое Добро уже вернуло дверь на место и приготовило блины. И Маленькое Зло, унюхав запах апельсинового джема с имбирем, теперь могло думать только об апельсиновом джеме с имбирем и о том, как он будет медленно таять на горячем блине, а солнечный свет будет золотить стволы сосен...
Как-то раз Маленькому Злу очень захотелось дрель. Находясь в твердом убеждении, что три-четыре дырки в самых неожиданных местах только украсят стены, оно кинулось на поиски. По очереди были перерыты и перевернуты вверх дном сарайчик Всейного Логоса, чердак и даже кладовка Большого Добра, не говоря уже о всех ящиках в кухне, и, конечно, холодильнике (ведь совершенно невозможно устраивать шмон в кухне, и не заглянуть в холодильник!). Дрели не было. Совершенно убитое этим фактом Маленькое Зло еще некоторое время попряталось от разъяренного Большого Добра, потом пошаталось по округе, и вдруг набрело на мусорные баки, заполненные доверху. Маленькое Зло, может быть, прошло бы мимо, но там что-то блестело, а еще валялись привлекательные деревяшечки, и старое креслице, и рукав из искусственного меха...
Когда вечером утомленное Маленькое Зло притащилось домой, Большое Добро принюхалось, всполошилось, и начало стирать Маленькое Зло прямо в курточке с набитыми барахлом карманами, яростно окуная его в мыльную воду и натирая пемзой. Маленькое Зло ругалось и проклинало все вокруг, но каким-то удивительным образом Большое Добро ругалось еще громче, рьяно отстирывая Маленькое Зло совершенно невыносимыми приспособлениями, и категорически, прямо таки под страхом тотального лишения его блинов и апельсинового джема, запретило ходить на мусорник и быть рассадником антисанитарии.
Маленькое Зло, мокрое и мрачное, все взвесив, решило, что мусорник таких жертв не стоит, а Большму Добру можно отомстить как-нибудь по-другому. Целых три дня Маленькое Зло лелеяло планы мести (отсутствие дрели по-прежнему действовало угнетающе) а потом Большое Добро, со слезами на глазах, попросило, чтобы Маленькое Зло отправилось на мусорник и нашло там маленькие часики, которые в процессе уборки случайно были выкинуты с остальным мусором.
Маленькое Зло внимательно послушало, а потом со всех лап кинулось к Всейному Логосу с сообщением, что Большое Добро сошло с ума, требуя делать то, что само же запрещало, и как его теперь чинить - совершенно непонятно. Всейный Логос, послушав всех, заявил, что это закон бинарной оппозиции Мироздания в действии, и, понитересовался, так ли сильно Маленькое Зло любит копаться на мусорке, чтобы сотворить доброе дело. Маленькое Зло, осознавшее, что месть - это зефирка, которая всегда остается вкусной, сообщило, что в мусорке, конечно, копаться очень приятно, но во много раз приятней посмотреть, как там будет копаться Большое Добро.
И вот, пока под гнусное хихиканье Маленького Зла, тяжко вздыхающее Большое Добро, одетое в костюм ассенизатора и натянувшее на себя еще и респиратор, копается в мусоре, маленькие часики тихо тикают в пакете муки, чтобы быть найденными только тогда, когда Большое Добро перероет абсолютно всю мусорку и, уже без надежды, приползет домой готовить Маленькому Злу блины...
Как только вечера становятся прохладными, а небо все прозрачней и ярче, Маленькое Зло ждет в гости Осень. Конечно, если еще и другие времена года, но с ними так не получается. Нелепо приглашать в гости Зиму - она и так повсюду и пролезет в каждую щель, Весна сама приходит вместе с разливом речки, а к началу Лета Маленькое Зло все равно уже будет где-то шататься. И только Осень - самый лучший гость.
Все дорожки становятся желтыми, а под деревьями оказывается целая куча еды. Большое Добро ходит с корзинками, собирая яблоки, чтобы готовить сидр, и сгребает листья в большие кучи, потому что его раздражает беспорядок. Маленькое Зло с Малюткой Монадой прыгают в эти кучи с разбега, валяются, грея животики на уходящем солнце, а потом собирают самые красивые листья, бегут на мостик, и отпускают их оттуда на свободу. По пути домой Маленькое Зло набивает карманы каштанами, которые старательно выковыривает из зеленых колючих шкурок. Каштаны гладенькие, блестящие, их приятно держать в лапках, а Малютка Монада утверждает, что они пахнут орехами. Орехи Маленькое Зло тоже собирает, а потом колет их входной дверью Большого Добра, планомерно портя косяк. Все попытки научить Маленькое Зло пользоваться орехоколкой успехом так и не увенчались - во-первых, это не так интересно, а во-вторых, Маленькое Зло ее то теряет, то ломает.
Когда каштаны набраны, и орехи наколоты, Маленькое Зло набирает огроменную кучу сухих листьев - столько, сколько поместиться в лапки, и так еще четыре раза, и тащит все это в свою норку под лестницей. Листья покрывают пол, гамачок, даже полочку, на которой живет Малютка со своими коробками и книжками, и все заветные ямки и нычки. Из каштанов и целых орехов Маленькое Зло выкладывает горки, которые покоряет Малютка Монада, а потом широко открывает дверь, ложится в гамачок, грызет орехи, и смотрит, как везде, с листьями, ветром, запахом, ходит Осень...
Когда дни становятся короче, и бабочки все реже прилетают к цветочным горшкам с розами, а гроздья винограда становятся большими и темными, все начинают подготовку к зиме. Маленькое Зло усиливает отлов разжиревших зефирок, и вешает их во дворе за хвостики - сушиться. Большое Добро пересчитывает банки с джемом и бутылочки с соком, заодно проверяя замки на взломоустойчивость. Тушка Эволюции перечитывает книги по закаливанию. Всейный Логос конопатит щели скомканной бумагой с неумными мыслями. Непонятный Зверек Ангст воет, слоняется и вообще - всячески нагнетает.
И только Малютка Монада отказывается встречать холода. Она изо всех сил тащит свой спичечный коробок к берегу речки, и туда же просит Зверька Ангста принести ее любимые книжки с картинками. Малютка Монада садится на спичечный коробок, который стоит на стопке книжек, которая лежит на самой серединке моста, где повыше, и откуда ее должно быть очень хорошо видно, и ждет, что уходящее Лето все-таки возьмет ее с собой. Конечно, Малютка знает, что Лето еще никого не брало с собой, но ведь она, Монада, такая маленькая, разве трудно хоть на минуточку задержаться, чтобы взять ее туда, где всегда тепло?
Когда Малютка Монада не выдержит и заснет в своем спичечном коробке, появится Маленькое Зло, положит коробок в карман, сгребет под мышку книги, и побредет домой, под лестницу, бормоча по пути проклятья и грозя кулачком в том направлении, куда ушло Лето...
Как-то поздним осенним вечером, заглянув в окошко к Большому Добру, Маленькое Зло углядело, что Большое Добро красит голову чем-то темным из мисочки. Маленькое Зло насторожилось. Темное в мисочке выглядело крайней привлекательно для пакости. И совершенно не привлекательно на голове (что, впрочем, одно и то же). Дождавшись, пока Большое Добро полезет в какой-то ящик, тихо-тихо, низко прижимая хвост и голову в каске к полу, Маленькое Зло подползло к мисочке, схватило ее, и рвануло на выход.
Смесь в мисочке пахла. Решив на себе не экспериментировать, Маленькое Зло бодренько просочилось под куст шиповника, где невинно спал Непонятый Зверек Ангст, после чего старательно вымазало на него почти все содержимое мисочки. Остатки выбрасывать было жалко, потому Маленькое Зло еще заглянуло к задремавшему Всейному Логосу, и, как следует, отметилось на его лысине.
После чего оно побежало спать, чтобы поскорее наступило утро, и можно было полюбоваться результатами деятельности. Результаты были ужасны - во всех смыслах. Во-первых, рано утром Маленькое Зло схватили за хвост и потащили его в кухню. Во-вторых, на кухне его не кормили - а прямо наоборот - ругали, короче. А в-третьих, то, за что его ругали, было действительно ужасным. Зверек оказался весь в рыжеватых пятнах и подтеках - потому что красиво и ровно красить Маленькое Зло не умеет. У Большого Добра половина волос была темной. А половина - не очень. Зато макушка Всейного Логоса приобрела красивый ровный красноватый оттенок. Маленькое Зло завистливо вздохнуло - проклятый закон!!! Если бы оно, Маленькое Зло, знало, какого потрясающего маскировочно-осеннего цвета можно было бы стать, разве стало бы оно переводить содержание мисочки на тех, кто не способен оценить это счастье?
И Маленькое Зло, сделав самую жалостливую из своих мордочек, начало выспрашивать у Большого Добра где бы еще раздобыть этой чудной маскировочной штуки, и зачем, кстати, Большое Добро маскировалось? Оно что - рассчитывало так спрятаться от Маленького Зла в куче листьев? Большое Добро покраснело и замялось.
Всейный Логос, безуспешно трущий лысину, заметил, что Большое Добро маскировалось не от Маленького Зла. Маленькое Зло тут совсем не причем. Но, от чего именно маскировалось Большое Добро, закрашивая волосы, Всейный Логос говорить отказался.
Маленькое Зло, осознав, что само растратило свое счастье, грустно нацепило неподходящую по цвету каску, и направилось в сарайчик Логоса - может, там есть обычная краска, чтобы перекрасить каску? Большое Добро вписало в список покупок еще две пачки хны и какого-нибудь растворителя для лысины Логоса, а Непонятый Зверек побежал топиться.
Он взошел на мостик, тяжко вздохнул, посмотрел вниз на темную воду и вдруг залюбовался благородным оттенком своего уха. Много позднее, после дождей и зимней линьки, цвет уха померк и исчез почти бесследно, а Зверек получил еще один повод для переживания трагичности существования, которым начал пользоваться с чувством глубокого удовлетворения и благодарности к Маленькому Злу...
В один прекрасный день, маясь от безделья и одновременно от желания сделать хоть малюсенькую - но пакость, Маленькое Зло решило походить по всем поверхностям, на которые сможет забраться - а забраться Маленькое Зло способно много куда.
В основном, всякие столы-стулья-шкафы и подоконники, оказались совершенно не интересными, но, когда Маленькое Зло прыгнуло с подоконника на диванчик, эффект оказался самый что ни на есть восхитительный - оно подскочило! Заинтересовавшись поразительными свойствами дивана, Маленькое Зло сначала его немножко расковыряло, близко познакомившись с пружинками, а потом начало проводить эксперименты по вознесению себя в воздух. Прыгать оказалось приятно невероятно, но шумно и немножко пыльно.
Большое Добро, застукавшее Маленькое Зло прямо в разгаре диверсионной деятельности по деланию из дивана приспособления для прыгания, почему-то усилий не оценило - а прямо наоборот - запустило тапочком, и настрого запретило Маленькому Злу подходить к искалеченному дивану, что, естественно, не сработало, в чем Большое Добро убедилось через два часа. К тому моменту Большое Добро окончательно дошло до точки, категоричным тоном заявило, что в его доме никто скакать не будет, и что или Маленькое Зло прекратит прыгать, или будет изгнано вместе с диваном - и пусть прыгает, где хочет. Маленькое Зло воодушевилось со страшной силой, немедленно где-то откопало Тушку Эволюции, и они совместными усилиями (Тушка - несла, а Маленькое Зло - гордилось) вытащили диван в садик на пригорочек, и весь остаток вечера радостно скакали. На следующий день Маленькое Зло еще немного попрыгало, через неделю - еще пару минут, а потом забыло про диванчик окончательно, занявшись куда более интересными вещами. Когда же, с наступлением дождей и холодов, количество интересных вещей резко сократилось, Маленькое Зло вспомнило про чудесный диванчик снова, но было уже поздно...
И вот теперь старый диванчик с торчащими пружинками мокнет под дождем, а Маленькое Зло, уткнувшись носиком в окошко, лишь печально вздыхает, размышляя, что, если бы оно не упрямилось, то диван так и остался бы в доме, и, хоть время от времени, на нем можно было бы прыгать. Большое Добро, тоже угрюмо поглядывающее на диванчик, так же печалится о том, что мокнет хорошая и вполне пригодная вещь, и если бы оно, Большое Добро, не заупрямилось, то диван так и остался бы в доме, и, даже если бы время от времени, на нем бы кто-то прыгал - ничего ужасного в этом, наверное, не было бы...
С наступлением осени Счастьем овладевает жажда перемены мест. То ли холодные ночи тому виной, или вой Зверька Ангста, становящийся все более унылым день ото дня, а может это ветер, уносящий листья во всем виноват... Однажды Всейный Логос оторвется от "Рассуждений о методе", привычно взглянет под лампу - а Счастья-то и нет. Стопка книг - есть, чашка Петри - стоит, даже лампа горит все так же - а на месте Счастья - пустота. И он отложит книгу, снимет очки, и будет долго смотреть в окно, залитое дождем.
А там, за окном, далеко в лесу, по следам Счастья будет мчаться Большое Добро. Но как бы быстро Большое Добро не бежало, Счастье всегда будет хоть чуть-чуть, но впереди. Большое Добро будет бежать из всех сил, и расстояние между ними будет сокращаться бесконечно, пустота так никуда и не денется. И, рано или поздно, уставшее Большое Добро вернется к своим привычным делам, и все станет как обычно - только вот Счастья не будет. По ночам Большое Добро будет тихо вздыхать, вытаскивать из буфета бутылку вишневой наливки, и брести к Всейному Логосу. Не то, чтобы Большому Добру очень хотелось слушать про психопатологию обыденной жизни, но просто во тьме, в одиночестве, еще и без Счастья где-то недалеко, совсем грустно.
И все эти промозглые ночи, на узком подоконнике за запыленным стеклом, все стоит себе лампа, и горит, горит. Всейный Логос все также мерным голосом читает вслух, и вовсе не верит в то, что Счастье вернется. Но если вдруг оно, все-таки, случайно окажется где-то невдалеке, то конечно, оно догадается, что вернуться - можно. И, какой бы холодной и долгой не была зима, лампа будет гореть.
Стараясь как-то приободрить Всейного Логоса, Большое Добро притащило ему аквариум с разноцветными рыбками для изучения и наблюдения. Всейный Логос оживился, начал составлять план исследования, а Большое Добро - меню рыбок. Потом аквариум увидела Малютка Монада, и была сражена наповал. Она сразу же нашла свою любимую рыбку, и тут же забыла, какую именно, потому что они все стали любимыми. Плавать с рыбками ее не пустили, опасаясь, что рыбки ее сожрут, потому просто при малейшей возможности она стала прибегать к аквариуму, тыкаться в него мордочкой, и смотреть, смотреть, смотреть...
Маленькое Зло тоже преисполнилось энтузиазма. Обнаружив, что забавней всего рыбки себя ведут, когда их кормят, оно стало пробираться к Логосу и щедро сыпать сухой корм, полагая, что возня и драка жирных рыбок будет еще забавней. Но, по закону бинарной оппозиции Мироздания, перекормленные рыбки почему-то совсем не становились активней и счастливей, а прямо наоборот - дохли, короче.
Маленькое Зло, прекрасно понимая, что Логос, обнаружив трупики, вообще никогда больше не допустит Маленькое Зло к аквариуму, заботливо вылавливает бедных обожратых рыбок, и хоронит их под кустом шиповника, где как раз обитает Непонятый Зверек Ангст. Непонятый Зверек вяло принюхивается к запашку гнили, тяжко вздыхает и стойко принимает и этот удар судьбы, безуспешно пытаясь улечься на привычном месте так, чтобы воняло хоть чуть-чуть меньше...
Холодный осенний ветер принес с собою не только охапки разноцветных листьев, но и ужасные сквозняки. Сначала Маленькое Зло очень радовалось тому, как по всему дому взлетают легкие вещи и бесследно теряются. Но потом, когда у него начали мерзнуть лапки, а Большое Добро запретило ходить в сапожках по дому, Маленькое Зло решило добыть себе носки, но они все куда-то попрятались от холода.
Маленькое Зло походило, вынюхивая, но носки проявили неожиданное коварство, и не оставили даже запаха. Устав от поисков и проклиная хитрость этих нелепых тряпичных мешочков, которые научились от зефирок каким-то мерзким привычкам, Маленькое Зло решило пойти привычным путем, и просто спереть носки у Большого Добра. Гнусно хихикая, оно подобралось к двери комнаты, осторожно приложило ушко, и тут же отскочило, оглушенное жутким кашлем, который доносился из комнаты. Дальнейшее исследование ситуации выявило, что у Большого Добра нет чистых носков. И носовых платков. И блинов тоже не будет, потому что Большое Добро осмелилось заболеть именно в тот момент, когда оно могло принести так много пользы Маленькому Злу.
Возмущенное до глубины душонки Маленькое Зло тут же помчалось жаловаться Всейному Логосу, Тушке, и вообще всем, кто мог бы его услышать, по пути пнув Зверька Ангста, который в принципе не выглядил пригодным к чему- либо.
Зефирки услышали и попрятались. Остальные столпились у кровати Большого Добра. Слабеющим голосом Большое Добро попросило отойти подальше, и на всякий случай со всеми слезиво попрощалось. Непонятый Зверек внимательно его выслушал и соболезнующе повздыхал, после чего лег на тапки и задремал. Духовность предложила помолиться, все очень быстро согласились и выставили ее за дверь.
Всейный Логос пошел за книгами. Воспользовавшись заминкой, Маленькое Зло потребовало блинов, но Логос вернулся с толстенным сборником рецептов, и начал оттуда зачитывать какие-то душераздирающие куски. Варианты с пиявками и кровопусканием, к величайшему расстройству Маленького Зла, решили не реализовывать, но оно, покосившись на Зверька, страдающего даже в дреме, заметочку себе сделало, так, на всякий случай.
Захлопнув книгу и приняв ряд стратегических решений, Всейный Логос сообщил, что будет считать пульс и следить за температурой, Тушку Эволюции отправили готовить какие-то странно пахнущие отвары, а Маленькому Злу позволили класть мед в горячий чай и вымачивать в холодной воде тряпочки для компресса. Влив в Большое Добро третий литр чая, и обмотав его компрессами так, что оно не могло пошевелить ничем, кроме пальцев ног, утомившееся Маленькое Зло село на порожек комнаты ждать, пока Большое Добро выздоровеет и пойдет готовить ему блины с апельсиновым джемом. И если бы кто-то нибудь сказал сейчас Маленькому Злу о законе бинарной оппозиции Мироздания, оно бы ужасно обиделось. Поэтому этот кто-то так ничего и не сказал...
В октябре появились утки. Просто опустились на болотце, начали плавать туда-сюда и крякать. Маленькое Зло немедленно всполошилось: жирные утки, вперевалку расхаживающие по болотцу так, будто они тут хозяева, у кого угодно должны вызвать подозрения. Сделав однозначный вывод, что утки представляет собою серьезную угрозу вообще, и зефиркам в частности, Маленькое Зло решило готовиться к отпору.
Оно со всех лап помчалось домой, где тут же привычно утащило у Большого Добра саперную лопатку. Потом оно поплотнее натянуло каску, и, в маскирующих целях, тщательно замазало грязью свои яркие оранжевые сапожки. Взяв с собой несколько зефирок, чтобы не умереть с голоду, и чувствуя себя полностью подготовленным к трудностям и лишениям во имя высокой цели, Маленькое Зло направилось обратно к болотцу.
Там, короткими перебежками перебираясь между кочками, оно близко-близко подобралось к уткам и с ужасающим воплем выскочило прямо перед одной из них, почти схватив ее за хвост. Утки раскрякались, заметались - короче, очень весело получилось. Маленькое Зло твердо решило, что уж в следующий-то раз оно сумеет поймать утку за хвост, после чего демонстративно удалилось. Оно с чувством выполненного долга съело запасенные зефирки, потом отправилось за новыми, по пути завернуло на кухню Большого Добра, сожрало там полусырые печеньки, выхватив их прямо с противня, и, совершенно объетое, завалилось спать прямо в тумбочку среди чистых полотенец.
Проснувшись бодрым и хорошо пахнущим на следующее утро, оно, жуя на ходу зефирки, помчалось к болотцу и заняло стратегическое положение. Маленькое Зло в плотно натянутой каске и грязных сапожках улеглось за кочку и начало высматривать уток. Но болотце было таким пустым и тихим, что аж глазенки начинали слезиться. Маленькое Зло потерло глазенки лапками, и, категорически отказываясь верить в коварство закона бинарной оппозиции Мироздания, продолжило уперто наблюдать за болотом, ожидая хотя бы еще одну, самую жалкую утку.
Утки не появились. Маленькое Зло уныло дожевало свои запасы, и, совершенно убитое, побрело домой. Узнав причину печалей Маленького Зла, Всейный Логос сообщил, что утки вернутся. Весной. И теперь Маленькое Зло, в твердой убежденности, что никакой закон над ним не властен, каждый вечер считает на лапках, сколько осталось до весны и рисует стратегические планы захвата утки за хвост...
Готовясь к зиме, Большое Добро, вечно озабоченное количеством запасов, вооружившись веником и логическими аргументами, сумело убедить Всейного Логоса и Тушку Эволюции хоть немного помочь и насобирать орехов, которые, падая, так весело катятся по мощеной дорожке. О том, что орехи так здорово катятся, знали только Маленькое Зло и Малютка Монада, в один момент осознавшие, что если орехи соберут - то веселье закончится. Расстроенная этим, Малютка Монада со всех ножек побежала к Большому Добру, чтобы рассказать, как сильно они любят катать орехи по дорожке, ну и про угрозы Маленького Зла, конечно.
Большое Добро всполошилось, и начало метаться, пытаясь прикинуть, с какой же стороны следует ожидать диверсию и в чем именно она будет заключаться. Тем временем, Маленькое Зло, заняв стратегически выгодную позицию на ближайшей яблоне, раздумывало, что бы этакое сделать. Оно сидело, свесив лапки вниз, вокруг него падали желтые листья, а внизу носилось встревоженное Большое Добро, ожидающее трудностей и неприятностей, и все время попадающее под ноги и под руки Всейному Логосу, медленно собирающему орехи в большую корзинку. И чем энергичней Большое Добро призывало к повышению бдительности, тем спокойней становилось Маленькое Зло, для которого все эти вопли звучали как музыка. И оно, пригревшись под редкими лучами осеннего солнца, вытянуло лапки, сладко зевнуло, и, слушая, как мерно и ровно и стучат друг о друга падающие в корзинки орехи, заснуло. А там, внизу, Большое Добро продолжало обшаривать кусты, нервно оглядываться и угрожать кому-то, кто совсем-совсем не похож Маленькое Зло...
День, когда Маленькое Зло нашло в кладовке у Большого Добра фонарик, стал самым лучшим за неделю. А может, даже, и за две. Фонарик был невыносимо прекрасен со всех сторон, но особенно - включенным и в темноте. Бродя по темным местам, Маленькое Зло обнаружило множество вещей, которые раньше просто не попадались ему на глаза. А когда в самом пыльном углу сарайчика Всейного Логоса была найдена рогатка, Маленькое Зло решило, что достигло тотального осуществления всех своих главных мечт. Рогатка в умелых лапах оказалась страшным орудием зла. Особенно с учетом того, что лапы кривые и не очень меткие. Но даже эти мелочи не помешали Маленькому Злу перебить все стекла, разогнать всех котов и полноценно отомстить сороке, так долго кравшей сокровища Маленького Зла.
Разбитое стекло в кухне опасно приблизило Большое Добро к нездоровой крайности в действиях по отношению к Маленькому Злу, но Маленькое Зло этого благополучно не заметило, посвятив себя и свой фонарик эпичному времяпрепровождению. Как выяснилось, нет ничего лучше (ну, кроме зефирок) чем бродить по дому с фонариком и светить всем в морды, особенно тогда, когда света больше ни у кого нет. Потому, недолго думая, Маленькое Зло начало выкручивать пробки во всем доме и бегать по коридору с визгами.
Эти вопли в сочетании с отсутствием нормального освещения и сквозняками из разбитых окон достали даже Логоса, и он, после некоторых раздумий, подстерег Большое Добро у темной кладовки, и изложил ему коварный план. Большое Добро, уже находящееся в нездоровой крайности, только нехорошо улыбнулось и отправилось за большой банкой вишневого варенья. Выложив в мисочку вишневое варенье, Большое Добро строго-настрого запретило Маленькому Злу выковыривать оттуда вишенки, потому что вишенки хотят все, а не одно только Маленькое Зло, после чего торжественно покинуло кухню.
И вот, пока Маленькое Зло наивно выковыривало вишенки, Большое Добро пробралось к нему под лестницу, и выудило рогатку, умильно засунутую под подушку. У Большого Добра еще чесались руки забрать и фонарик, но оно представило, каким шоком для Маленького Зла будет потеря двух сокровищ сразу, и вовремя одумалось, решив, что фонарик оно все-таки потерпит. В конце концов, оно же доброе...
С наступлением осени зефирки начинают жрать все, что могут прожевать - так они готовятся к зиме. За лето они матереют, становятся лоснящимися, большими и, как они думают, самостоятельными. Маленькие зефирки, вылупившиеся летом, наконец приобретают сладенькие шоколадные шубки, и кажутся себе очень красивыми. При малейшей возможности они бегут любоваться собою к лужам, где их уже поджидает Маленькое Зло, которое тоже не прочь полюбоваться зефирками. Правда, любуется оно исключительно их связками, особенно, если они аккуратно перевязаны хвостик к хвостику алыми ленточками, и сушатся на заднем дворе у Большого Добра.
Среди взрослых и опытных зефирок, самые умные разыскивают симпатичные укромные норки, а самые сильные, при удачном стечении обстоятельств, немедленно эти норки занимают. Кто норку не может ни найти, ни отнять, вынужден объединяться с такими же неудачниками, и копать общими усилиями общежитие. Ранним утром, когда зефирки еще не проснулись, Маленькое Зло подбирается к такой общей норе, ложится, и распахивает пасть. Те зефирки, что просыпаются раньше других и первыми бегут жрать, попадают в пасть Маленького Зла. Остальные убиваются не сильно, потому что им, в конечном итоге, достается больше еды.
Убедившись, что все вокруг съедено, зефирки еще пару дней не знают, чем себя занять, после чего постепенно впадают в спячку. Норку замуровывают последние, как правило, наиболее беспокойные. Они натаскивают веточки и сухие листики, смешивают все это с глиной, которую приносят с берега речки. Наиболее параноидальные добавляют туда еще и мелкую гальку. После чего, последняя незаснувшая зефирка замуровывает вход изнутри и гордо выцарапывает там свое имя. Маленькое Зло, этот, как оно его называет, "легкий саман" презирает со всей силой душонки и со всей глубиной желудка, но лезть туда и пачкаться, даже ради зефирок, оно не собирается. Снаружи оно выписывает в столбик все плохие слова, которые знает, а потом подписывает "ваши соседи зефирки". Так и получается, что каждую весну зефирки начинают с препирательств на тему того, кто кого обозвал...
Вяло запихивая в себя зефирку, Маленькое Зло размышляло о том, как это плохо, когда зимой нет доступа к свежим жизнерадостным зефиркам, и приходится давиться какими-то сухими останками. Вот если бы можно было устроить так, чтобы зефирки не впадали на зиму в спячку... Или чтобы к ним всегда был доступ...
Эта ошеломительная мысль захватила Маленькое Зло целиком: а ведь зефирок можно прикармливать и выращивать! Сделать им теплый ящик (типа норка), кормить их, размножать, и жрать всю зиму. Ну, как кроликов. Большое Добро прекрасно с этим справляется, и ему, конечно, будет совсем не сложно поухаживать за зефирками Маленького Зла.
И Маленькое Зло, пока оно не забыло эту потрясающую идею, враз решающую все желудочные проблемы Маленького Зла, ломанулось к Большому Добру.
Большое Добро отерло пот со лба, выпрямилось и оперлось на лопату. Потом оно смерило Маленькое Зло задумчивым взглядом и отказалось! Маленькое Зло даже готово было поклясться, что в глубине души Большое Добро ГАДЕНЬКО ХИХИКАЕТ! Несколько секунд Маленькое Зло было в состоянии культурного шока. Потом оно взяло себя в лапы (все-таки, зефирок хотелось!) и применило свою любимую стратегию "ничего задаром". Оно провозгласило, что в обмен на выращивание зефирок Большим Добром, готово не пакостить. Хотя бы на территории кухни и сада.
Это было крайне соблазнительное предложение. Это вообще было самым привлекательным, на что Большое Добро могло рассчитывать. И оно задумалось. Маленькое Зло решило упрочить свой успех, и медовым голос заговорило про то, каким хорошим оно может быть. Ну, а может и не быть, конечно, дело такое... Большое Добро еще вяло поторговалось, пытаясь отбить задний двор, но Маленькое Зло было непреклонно. Большое Добро сдалось, и пошло читать записки любителей-зефироводов. Маленькое Зло осталось посреди большого сада. Сада, в котором так соблазнительно лежала неубранная лопата, так и просящая, чтобы ее спрятали.
Маленькое Зло сглотнуло, вспомнило о свежих зефирках на всю зиму, и, преодолевая искушение, опрометью кинулось из сада в теплую кухню. А в теплой кухне стоял такой привлекательный холодильник, полный бутылочек, ждущих, чтобы их перевернули. И стол, заставленный посудой, ожидающей, что ее уронят. И дверца шкафа, умоляющая, чтобы ее оторвали.
Маленькое Зло вздохнуло. Оно подумало о долгой скучной зиме, в течение которой ему будет совершенно нечем себя занять, кроме пожирания зефирок. Оно выпрямилось, принимая решение, а потом со всей дури сдернуло со стола скатерть со всем, что на ней было... И гаденько захихикало.
На краю старого кладбища, в ветхой сторожке живет Ночной Сторож. Маленькое Зло его бережет и любит. Больше всего оно любит пугать Сторожа, но старается делать это не очень часто, потому что иначе Сторож безвозвратно перепугается и сбежит. Маленькое Зло благоразумно откладывает походы к Сторожу на самое темное и грустное осеннее время, потому что, во-первых, Сторож тогда пугается еще больше, а во-вторых - Маленькое Зло просто не знает, как еще себя порадовать в эти ужасные холодные дни.
Со Сторожем все просто: веселье начинается с первого стука дверью в темноте, и не заканчивается до утра. Маленькое Зло поднимается по скрипучим ступенькам и тыкается мордочкой в стекло. Невинный сторож, завидев нечто глазасто-серое, еще и в каске, начинает креститься и что-то шептать, пятясь к стенке. Не давая Сторожу расслабляться, Маленькое Зло меняет дислокацию, заходит с тыла, и громко бьет обломками надгробий об оградки. Под этот звук Сторож, как правило, кидается к буфету и начинает себе накапывать в кружку. Руки у него дрожат, и накапывает он по полбутылки.
Немного повопя для атмосферности, Маленькое Зло перебирается к следующей ключевой точке, мусорному баку, и, пыхтя и упираясь лапками, с грохотом его опрокидывает. К этому моменту Сторож уже наматывает круги по своей комнатке и нервно прихлебывает из металлической кружки, отбивая вставной челюстью (Маленькое Зло это точно знает) какую-то бодренькую мелодию. С чувством выполненного долга, Маленькое Зло переходит к последней части операции: оно залазит на крышу и начинает по ней скакать, время от времени бросая кусочки шифера в печную трубу, и с восторгом слушая получающийся звук.
Произведя все возможные звуки, уставшее Маленькое Зло вяло слазит с крыши, и заглядывает к Сторожу. Он к тому времени уже спит, тихонько икая во сне, и нежно прижимая к себе опустевшую кружку. Маленькое Зло, зевая во всю пасть, пробирается в шкаф, вытирает лапки и промокшую шерстку о ватник, и спокойно дремлет там до темноты, чтобы потом внезапно выскочить на уже расслабившегося Сторожа. Зло - оно такое: пока не согреется, не отоспится и не обсушится - на контакт не пойдет...
С листопадом Большое Добро впадает в легкое раздражение - убираешь, убираешь эти листья, а оно все никак не хочет убираться! Большое Добро ходит по саду с вилами, граблями, лопатой, все это попеременно забывает и теряет (не без помощи Маленького Зла), а листьев меньше не становится - только больше кучек появляется.
Маленькое Зло счастливо вываливается в кучках, а потом маскируется так, что торчат только уши и хвост, и выпрыгивает на проходящих. Однажды, замаскировавшись, оно заснуло, и проснулось, только когда невнимательное Большое Добро с кучей листьев погрузило его на садовую тележку, и повезло за ограду. Подпрыгивая на кочках, Маленькое Зло с восторгом думало о своем новом открытии - в тележке можно кататься! И как этот поразительный факт прошел раньше мимо Маленького Зла? Если бы оно об этом знало раньше, оно бы не потеряло столько времени зазря - а пряталось бы прямо в тележке!
Будучи вытряхнутым на кучу мусора за оградой, Маленькое Зло еще некоторое время размышляло о своем открытии в частности, и о том, какое оно умное - вообще. И милое, кстати. И о том, как было бы хорошо, если бы все знали про Открытия Маленького Зла: что оно придумало кататься в тележке, что Маленькие Злы летают, что можно скорченной мордой довести канарейку до истерики, что есть сто способов напакостить енотам, и ни одного - собрать кубик Рубика без того, чтобы его сначала не разломать. И узнав обо всем этом, другие, безусловно, прониклись бы масштабом личности Маленького Зла, и побежали бы делать для него что-нибудь вкусное и полезное - типа тех дохлых штучек в красивой фольге, или воздушного шара, или большой елки с мешком подарков...
И вот, каждый день, когда Всейный Логос уходит на обязательную ежедневную часовую прогулку, ушлое Маленькое Зло просачивается в его пыльную комнату и оккупирует старенький компьютер, за которым, высунув от напряжения язычок, на своем личном сайте text.otseti.ru оно старательно пишет про свое величие и всех остальных, не очень умных, окружающих. Получается много и очень красиво, и Маленькое Зло с большим нетерпением ждет, когда же молчаливые, но восхищенные читатели побегут нести ему Сокровища...
Рано или поздно Большое Добро победит. Конечно, Маленькое Зло это знает, и Большое Добро никак не может понять, почему же Маленькое Зло так упорно продолжает сопротивляться. Ведь это так естественно - быть добрым, еще и на стороне победителя - так почему Маленькое Зло не желает перестать быть злом?
А Маленькое Зло - охотящееся на зефирки, бегающее по лесу, вопящее, творящее пакости, бесстрашно остающееся один на один с большой банкой апельсинового джема - в свою очередь, совершенно не может понять нелепых надежд Большого Добра. Впрочем, надежд-то его оно вообще никогда понять не могло, но логика-то где? Ведь если все вокруг будут творить добро - кто ж им пользоваться-то будет? Если не будет Маленького Зла - кто сможет оценить все эти блины и теплые носочки, которые так хорошо умеет производить Большое Добро?
На это Всейный Логос обычно меланхолично замечает, что Маленькое Зло как-то не так понимает закон бинарной оппозиции Мироздания - но Маленькое Зло убеждено, что на этот-то раз оно понимает все совершенно правильно.
Даже если ему ни за что не выиграть - разве это что-то меняет в самом Маленьком Зле? Оно все равно смелое. И сильное. И всегда делает только то, что хочет. И это никак не связано с тем, кто победит и проиграет. Маленькое Зло - это просто Маленькое Зло. И оно будет сражаться за свои зефирки, даже если все это кончится. И если у него угрожают забрать все банки с апельсиновым джемом - значит, надо просто успеть побольше их съесть напоследок. И если ему запретят делать все те чудесные штуки, которые оно любит делать - оно все равно успеет, хоть один последний раз, плюнуть в чашку Большого Добра и украсть его шнурки.
Так что все это - вовсе не о Большом Добре. И уж, тем более, не о его победе.
И это даже не совсем о Маленьком Зле.
Просто иногда это о том, что живет в сахарнице с надписью "зефирки", и Маленькое Зло с превеликим удовольствием плюнуло бы и туда, но и это тоже совершенно бессмысленно - сахарница абсолютно, совершенно пуста...
В октябре, когда под всеми деревьями лежат кучи листьев, между ними короткими перебежками передвигается Непонятый Зверек Ангст. Он подбирается к кучке, закапывается туда по самый нос, а потом тихо-тихо подвывает от удовольствия. Больше всего Зверек Ангст боится, что его кто-то услышит, или, еще хуже, кто-то подумает, что он счастлив - ведь, иначе, что за Ангстом он тогда будет?
И еще у Зверька есть тайна - он обожает Хеллоуин. Он незаметно ходит за детьми, принюхиваясь к их рюкзачками и сумочкам со сластями, он слушает, прижавшись к земле, как они кричат и смеются, как делят конфеты, он смотрит, как они разбрасывают фантики, и как визжат, увидев страшное чудовище. Сам Непонятый Зверек Ангст никогда не показывается, потому что как бы он ни старался, веселиться у него не получается, но зато получается спугнуть Маленькое Зло и уберечь очередное ведерко от похищения.
Впрочем, Маленькое Зло без того, что считает своим, все равно не остается, и, когда уставший Зверек возвращается домой, он обнаруживает Маленькое Зло, сидящее с добычей на крылечке. Оно с сосредоточенным выражением на морде старательно делит добычу на вкусные конфеты, невкусные конфеты и печеньки. Вкусные конфеты оно съест сразу и будет мучиться от обжорства, невкусные отдаст Большому Добру, а печеньки оставит на черный день, который, как правило, наступает дня через три-четыре. Непонятый Зверек Ангст останавливается у крылечка и думает, что сказать Маленькому Злу. Ему очень-очень хочется рассказать про Хэллоуин, и луну, и запах прелых листьев, и первую изморозь на дорожках, и упрямую осинку, на которой все еще остались листочки, про запах леденцов и тянучек, и еще про много-много всякого, что он успел увидеть и почувствовать....
Но Маленькое Зло, закончив ревизию своих запасов, только сладко зевает, и, переложив отжатое добро в каску, вразвалку бредет отсыпаться в свой чуланчик. Непонятый Зверек, который только-только успел придумать первую фразу, горестно провожает Маленькое Зло предельно несчастным взглядом, и остается тихо-тихо шептать в ночь о том, какой же хороший Хеллоуин получился в этом году...
Ноябрьские дожди оказались долгими и холодными, и Маленькое Зло немедленно восприняло это как оскорбление себя лично. Единственным способом отомстить мерзкой погоде было лишь высунуть морду наружу и показать язык - а потом очень быстро засунуть, потому что морда быстро замерзала, а язык - сразу становился мокрым и противным.
Резиновые сапожки по-прежнему были лучшей защитой от воды и грязи, но защищали они только лапки, а курточка самым безобразным образом промокала. Каска, кстати, тоже перестала почему-то греть - и прямо даже наоборот - ушки в ней стали мерзнуть.
Большое Добро, отчаявшись убедить Маленькое Зло, что каску хорошо бы все-таки снять, закончило войну тем, что связало маленькую теплую и, главное - полосатую! - шапочку, которую можно надевать под каску, а, чтобы Маленькое Зло возмущалось не очень громко, к шапочке были связаны такие же расчудесные шерстяные носочки.
Маленькое Зло, озабоченное тем, что на таком дожде курточка все равно намокает, сколько носочков ни надень, и как каску ни натягивай, даже забыло поругаться на Большое Добро и его вязальную фабрику, что настолько вдохновило Большое Добро, что оно немедленно решило связать Маленькому Злу еще и свитер с высокой горловиной, потому как шарфы Маленькое Зло презирает. Зная, что против свитера Маленькое Зло наверняка осуществит коварную диверсионную вылазку, Большое Добро придумало хитрый-хитрый план: откуда-то из недр кладовки оно достало невиданную прежде вещь - зонтик, и предложило Маленькому Злу пойти погулять и выяснить отношения с дождем...
Маленькое Зло зачарованно покрутило зонтик - мало того, что, открываясь, он становился большим, и начинал всем мешать, так еще и на нем были розовые цветы - именно такие, какие появляются на вишневом деревце. Вишневое варенье Маленькое Зло уважало, потому зонтик в его сердце даже чуть-чуть потеснил саперную лопатку. Вдохновленное внезапно открывшимися перспективами, Маленькое Зло, наигравшись с зонтом дома, все-таки оделось и решило опробовать его в деле.
Оно гордо выскочило во двор, открыло зонт, и осторожно из-под него выглянуло. И, словно в ответ, с серого ноябрьского неба медленно и тихо начали срываться первые маленькие снежинки...
Вид опустевших лужаек и голых деревьев полностью соответствует общеупадочному состоянию Непонятого Зверька Ангста, к тому же, подмерзающее Маленькое Зло, предпочитает проводить дни поблизости от теплой кладовки, забитой едой, и Зверек, наконец-то, в тишине и покое, ходит по жухлым листьям, волоча за собою хвост, и тяжко вздыхает на все лады.
В одну из таких прогулок он набрел нору - глубокую, чистую и уютную, ту самую, в которой есть Ничего. И это Ничего было именно тем, что всегда хотелось Зверьку. Но вдруг оказалось, что там, где есть Зверек - Ничего - нет. А где Ничего есть - Зверька нет. И как только он попытается быть там, где Ничего - там уже будет Зверек, а не Ничего. И Зверек Ангст, совершенно раздавленный этим открытием, мог только сесть на свой исстрадавшийся из-за Маленького Зла хвост, и Вопрошать, почему так получается: ведь Ничего такое громадное, почему же там нет места Зверьку? Ведь он тоже - Ничего, хоть и Непонятый Зверек.
Маленькое Зло, привычно инспектирующее все, что оно считает своими владениями, под вечер наткнулось на Зверька с его Вопрошаниями, внимательно послушало, не услышало Ничего, Чего оно, впрочем, тоже не услышало, и быстренько сбегало за сахарницей. Сахарница с надписью "зефирки" была ловко водружена на голову Зверька, после чего Маленькое Зло, с чувством глубокого удовлетворения, помчалось искать желуди, чтобы метко покидать ими в сахарницу, нестабильно расположенную на такой интересной высоте.
А Непонятый Зверек Ангст так и замер, во-первых потому, что на голове у него была сахарница, а во-вторых, потому что вокруг него была Предельная Неопределимость Дазейн, и она была настолько неопределена, что невозможно было отделить то, что есть, от того, что нет. И Ничего было там же, где и Чего. А между ними был Непонятный Зверек Ангст, и это всегда было его местом.
И тогда, очень медленно, Зверек развернулся и побрел под свой облетевший куст шиповника. По пути он споткнулся о Счастье, но не заметил, потому что все заслоняла сахарница с Дазейн. Непонятый Зверек Ангст возвращался домой, и его место пре-бывало с ним.
Как-то раз бдительное Маленькое Зло заметило Белку. Белка сама по себе была подозрительна, но еще более подозрительной оказалась ее деятельность: Белка что-то прятала во мху у корней деревьев.
Маленькое Зло натянуло каску пониже и ушло в глухую маскировку, то есть, вползло в куст и прижалось пузом к траве. Дождавшись, когда Белка исчезнет из поля зрения, Маленькое Зло ломанулось к заветному месту и тут же выкопало оттуда несколько орехов. Орехи были немедленно уничтожены путем съедания - по принципиальным соображениям, разумеется, а перед Маленьким Злом открылись блестящие возможности глумления над Белкой.
На протяжении следующих нескольких недель Маленькое Зло посвящало себя поиску и разорению беличьих нычек, и обжиранию ворованными орехами до такой степени, что еле лапы передвигало. Но, даже икая от жадности, оно ухитрялось гнусно хихикать, представляя, какая морда будет у Белки, когда она придет к нычке - и найдет там только скорлупки.
И вот, в день выпадения первого снега, Маленькое Зло заметило беличьи следы у одной из разоренных нычек. Оно тут же заметалось, и начало вертеть головой, стараясь углядеть не только Белку саму по себе, но и ее перекошенную мордочку.
Белка была обнаружена довольно скоро - она нагло сидела прямо на крылечке, а Большое Добро кормило ее орехами!!! Прямо вот так - все само очищало и чуть ли не в пасть засовывало. Маленькое Зло завопило от обиды и разочарования, и кинулось на Белку. Но Белка успела увернуться, а Маленькое Зло врезалось в Большое Добро, которое немедленно навело порядок одним метким посыланием Маленького Зла за дверь.
И теперь, каждое утро, Маленькое Зло угрюмо наблюдает, как Большое Добро кормит невыносимо разжиревшую, ленивую Белку, которая даже ходит теперь вперевалку, и раздумывает о том, что уж в следующий-то раз оно обязательно учтет все коварство закона бинарной оппозиции Мироздания...
Помимо зефирок, мир полон чудных вещей, и Маленькое Зло хочет их все. Ну, или почти все. Все эти банки с вареньем, кухня, полная еды, мягкий диван, ухоженный садик с дорожками, посыпанными песком, и клубника на грядке, и качелька, и теплый домик, и еще много-много всего.
Но, когда Добро победит окончательно (а ведь так и будет, правда?) все эти чудесные вещи, под страшный вой и проклятья, у Маленького Зла заберут. И тогда вдруг окажется, что бессмысленно было поливать цветы, копаться на грядках, убирать дом, готовить апельсиновый джем - особенно, если учесть патологическую лень Маленького Зла. И, что какими бы удобными и комфортными не были все эти вещи, Маленькое Зло вполне может без них обойтись. Потому что есть какая-то штука, очень странная штука, которая оказывается важнее всех прекрасных вещей мира и всего, что ради них нужно делать. И по закону бинарной оппозиции Мироздания, вот именно про эту штуку Маленькое Зло не знает совершенно ничего, но как раз именно ее оно бы хотело больше всего на свете. Потому что эта штука уже у него есть, и никакая тотальная победа Добра изменить этого не сможет.
И Маленькое Зло, тяжело вздыхая, оставляет все эти дивные вещи там, где они всегда были, и уходит. Налегке.
Маленькое Зло, пытающееся найти где-нибудь хоть что-то интересное в этом длинном ноябре, от скуки прошерстило все ящики комода, стоящего в спальне Большого Добра, и нашло там неоприходованую штуку - мобильный телефон. В припадке энтузиазма Маленькое Зло его разобрало, потом собрало, но телефон все равно не звонил и ничего там не загоралось, хотя кнопки выглядили очень привлекательно. Попробовав все на зуб, Маленькое Зло решило забрать эту прекрасную штуку себе, но тот факт, что Большое Добро никак не отреагировало на пропажу телефона, настораживал.
Еще полчаса Маленькое Зло пряталось под тазиком, ожидая, пока Большое Добро одумается и возмутится из-за разоренного комода и пропавшего телефона. Но Большое Добро только молча взбивало венчиком сливки для торта, и делало это долго, очень долго. Маленькое Зло, осознав, что ничего интересного не произойдет, быстро потеряло интерес к этой бессмысленной пластмассовой штуке, и, продолжая маскироваться под тазиком, ползком выбралось из кухни. Помаявшись еще немного, оно где-то тщательно закопало телефон, после чего, очень довольное, помчалось к Всейному Логосу, который уже в пятый раз рассказывал тупенькой Малютке Монаде как получаются морозные узоры на стекле. Маленькое Зло послушало еще раза три, а потом спросило, правда ли, что если бы мыльный пузырь не лопался, он бы замерз, после чего с гнусным хихиканьем наблюдало за мучениями Логоса, пытающегося найти подходящие недлинные слова.
А Большое Добро, после того, как Маленькое Зло скрылось из виду, опустило венчик, и тихо постояло, глядя в окно на голые деревья. Потом оно сняло фартук, вынуло из его кармана сим-карту, и, накинув пальто, побрело к речке. Оно не надело шапочки и шарфика, даже пальто не застегнуло - оно просто сжимало сим-карту, и, не оглядываясь, шло к мостику. Остановившись, Большое Добро посмотрело на узенький ручеек еще незамерзшей воды, и чуть не плюнуло вниз, как это обычно делало Маленькое Зло. Оно хотело вздохнуть, как это обычно делал Зверек Ангст - но тоже этого не сделало. И даже ничего объяснять самому себе оно тоже не стало - как это сделал бы Всейный Логос.
Большое Добро стояло, сжимало в руках сим-карту, и думало, что вот теперь оно точно больше не позвонит. Потому что и Всейный Логос, И Маленькое Зло с Монадой, и Зверек, и Тушка Эволюции, и даже Духовность - они все здесь. И Большое Добро здесь. Только вот Счастья нет - но ведь это ничего не меняет. И Большое Добро не изменится, точно так же, как никогда не изменится номер, по которому оно могло бы позвонить. И ни слова из тех смс тоже не изменится. Это Маленькое Зло - такое разное, такое изменчивое - каким, впрочем, и полагается быть Злу. А Большое Добро делает именно то, что делает Добро, и оно всегда будет только собой. Ему незачем звонить. Оно всегда справлялось само. За всех. И будучи таким неизменным в своей постоянности, оно так и будет больше всего на свете желать позвонить, и еще раз прочесть все, написанное.
И, размахнувшись, оно метко бросило сим-карту в воду, запахнуло пальто, и побрело домой, раздумывая, что даже Маленькое Зло позавидовало бы такому броску, потому что все свое самое дорогое Маленькое Зло прячет. А потом все равно забывает, где именно. И теперь очередь Большого Добра завидовать - потому что ему - никак не забыть...
В последний день осени Маленькое Зло идет жечь Осенние Костры. Весь короткий сырой день оно таскает деревяшки (разбирая под шумок сарайчик Всейного Логоса), а за ним вприпрыжку бежит Малютка Монада, таща в лапках сухие стебельки соломы. Если сарайчика Логоса недостаточно для убедительной кучи, то Маленькое Зло добавляет туда еще охапки ароматных листьев и сухих еловых веточек. И когда небо становится совсем темным и страшным, Маленькое Зло отважно подносит спичку к самой большой куче, которую сумело собрать, а Малютка дует изо всех сил, от чего ее всегда немножко сносит в сторону.
У берега реки вспыхивает пламя, и Маленькое Зло тревожно думает, насколько хватит запасов, но совершенно не в состоянии остановиться, подбрасывая все больше и больше веток. Становится немножко теплее, и Маленькое Зло купается в лучах славы и популярности, потому что к костру всегда приходит Кто-Нибудь.
Приходит Всейный Логос, приносит пожелтевшие смятые листочки с Неумными мыслями, смотрит, как они горят, и задумчиво вопрошает, не видел ли кто половину его сарая. Неслышно появляется Непонятый Зверек Ангст с чем-то не очень хорошо пахнущим в зубах. Всейный Логос утверждает, что это Разбитые Надежды, но Зверек никому не дает их рассмотреть, впрочем, Маленькое Зло знает, что в них нет ничего интересного, потому что горят они плохо. С сахарницей под мышкой в одной руке и с вкусно пахнущими можжевеловыми ветками в другой приходит Большое Добро. Оно заботливо кормит Осенний Костер, делает всем чай с мятой и пересказывает прогноз погоды. Маленькое Зло засыпает, свернувшись клубочком, где-то почти на коленях Большого Добра, и ему снится закон бинарной оппозиции Мироздания. И это очень глупый Закон.
После длинного дня, заполненного разнокалиберными пакостями, Маленькое Зло выходит на крылечко, закутанное в одеяло и плед так, что видны только глазенки и нос. В кармане полосатой кофточки у него тихо посапывает Малютка Монада, вздрагивая во сне, а небо до краев заполнено звездами. Маленькое Зло несколько минут мается, пытаясь сотворить что-то типа гнезда, потом утомляется, просто ложится пузом вверх, и начинает мечтать об идеальном мире.
В этом мире Большое Добро будет приходить тогда, когда его зовут, а не тогда, когда ему вздумается. "Печеньки" будут рифмоваться с "конфеты" а само Маленькое Зло будет рифмоваться с каким-нибудь возвышенным и благородным словом типа "Метафизика". Зефирки будут тучными и перестанут вырываться, когда их хотят съесть, а Непонятый Зверек Ангст станет чуть-чуть более понятым. Слова будут только тем, что они есть, и ничем больше. Маленькому Злу не будет угрожать Эволюция, даже в виде Тушки. А закон бинарной оппозиции Мироздания станет законом, по которому Маленькому Злу всегда хорошо и тепло.
А потом Маленькое Зло открывает глазенки и то, что оно видит над собой, всегда оказывается гораздо больше и во много раз прекрасней, чем все его конструкции и планы. И тогда Маленькое Зло просто начинает считать. Оно считает, сколько зефирок у него осталось, сколько еще ему нужно зефирок для счастья, сколько оно уже съело и сколько еще в него может поместиться и при каких условиях.
Потом тихо придет Непонятый Зверек Ангст, задерет голову, принюхается, и чуть-чуть повоет. Маленькое Зло пошевелит ухом, окончательно собьется со счета, и будет просто смотреть на круглую белую зефирину над головой. В соответствии с законом бинарной оппозиции Мироздания, именно до самой большой и прекрасной зефирины Маленькое Зло никогда не дотянется, но в такие вечера это не имеет ни малейшего значения...
Енот - это жирное хвостатое существо с полосатой мордой, размером с собаку и с отвратительным кошачьим характером. Енот–потаскун - это разновидность предельно избалованной, наглой твари обитающей возле палаток, а, главное жрачки, беззащитных туристов. От обычного енота отличается воровато бегающими глазенками, фантастической обучаемостью и выраженной способностью к рэкету. Выражение морды, как правило, задумчивое, что создает иллюзию интеллектуальности. На деле все их мысли крутятся вокруг ключевых ресурсов - сахара, яиц, консервов и печенек.
За жрачку енот способен продать мать родную, и он бы ее продал, если бы на дело они не ходили все вместе. Енота, который жрачку не ворует, просто перестают считать за такового. Охотятся бандой, и в припадке жадности способны прогрызть палатку. Единственный способ сберечь хоть немного еды в таких условиях - подвесить ее на веревке, но ни в коем случае не на дереве, ибо по деревьям они лазят как кошки. В гамак, куда пытаются от них спрятать хоть что-нибудь съестное, залязят всей когортой, а потом еще и раскачиваются. Впрочем, они значительно тяжелее кошки, и потому осмотрительно избегают тонких веток, а с покатого ствола способны скатиться на толстой пушистой заднице.
Ловкость, с которой толстозадое существо влезает на дерево, и начинает обшаривать ветки, просто ошеломительна, но еще более ошеломительна скорость, с которой эта тварь отслеживает висящий на ветке пакет, четко идентифицирует всю имеющуюся там жрачку, и за две секунды одним ударом сшибает его на землю. Остальные члены банды ждут внизу, а потом начинают возню из-за за печенюшек, фыркая и курлыкая. Победитель отправляет за дерево громко чавкать на зависть остальным.
Каждый уважающий себя енот старается перевернуть все на стоянке вверх дном - возможно, звук падающих гремящих мисок наполняет его возвышенную душу чувством причастности к сервировке. Но если внимание потаскуна грамотно переключить на то, под что он, собственно, заточен - потаскание, то есть шансы получить свои тарелки не облизанными, а вещи - не потоптанными.
Существует странная убежденность, будто еноты - это ночные животные. Сами еноты об этом не подозревают, потому выходят на дело тогда, когда полагают, что все вокруг заснули - а конкретное время их не волнует. Света не боятся совершенно - просто медленно отрываются от раздирания пакета с печеньями, и недоуменно на тебя смотрят, недвусмысленно давая понять, кто тут вообще хозяин. На крик реагируют: поглядывают на тебя с презрением, как на идиота, после чего с достоинством топают к ближайшему дереву, демонстрируя, что в случае каких-то неумных действий, они просто залезут на ветку чуть выше твоего роста, и будут продолжать глумиться уже сверху.
Кашу жрут с прохладцей, зато за пустую банку из-под шпрот устраивают настоящие бои, с фырканьем и топаньем. Победившему достается право гонять банку по всей стоянке и перемазаться в масле с головы до ног. Сахар тоже любят до безумия, и рафинадом предательски хрустят так, что спать уже невозможно. Больше всего любят мясо - как раз его им вечно не достается, потому в ловушках используется кусок шашлыка. В ловушки попадают исключительно по жадности, и, после съедения приманки, повозмущавшись, ухитряются оттуда вырваться, и, морально травмированные, успокаиваются до следующей ночи.
Топают громко, на всех предметах ухитряясь оставлять отпечатки лап. На чужих харчах жиреют с поразительной скоростью. Жизнь енота-потаскуна полна бандитских нападений и шантажа, и этот факт делает его абсолютно счастливым.
Комментарии
— Зло теперь больше по зефиркам.
Спасибо большое! Было очень приятно их читать :-)