Давным-давно, когда еще небо казалось близким, когда некоторые люди жили так, словно никто и ничто не имеет над ними власти, и когда единороги являлись не только безумцам, жил был король, и было у него две дочери.
Старшая, Милена, была истинной принцессой, которой суждено стать мудрой и доброй королевой. Младшая, Эльда, имела самый вздорный характер во всем королевстве и ее упрямство вошло в поговорки.
За старшую дочь король Моррелийский был спокоен, Эльду же он хотел выдать замуж как можно скорее, потому что она, делая кучу мелких безрассудств, определенно, двигалась к одному большому безумству, и справиться с ней было совершенно невозможно. Она гуляла ночью по городу без охраны. Она на спор забиралась на верхушку дворцовой башни. Она стреляла прямо из окон тронной залы по голубям, которых не выносила. Она разъезжала на громадном жеребце, таком же рыжем, как и ее волосы, по всему королевству, и ее не видели неделями. Запреты и уговоры, в лучшем случае, забавляли вздорную принцессу. В худшем, она просто уходила, хлопнув дверью, брала в конюшне Огонька, и исчезала на месяц. Больше всего король боялся, что она влюбится в какого-нибудь конюшего, и все время просил Милену не спускать глаз с сестры.
Как-то летом, набравшись мужества, король сообщил дочери, что через несколько дней приедут два принца, чтобы посвататься, и, - голос его стал ледяным, - не уедут, пока она не примет предложение одного из них.
Сначала принцесса возмутилась. Потом – обиделась. Последней стадией было состояние задумчивости, которое плавно перешло в холодное бешенство: Эльда швырнула на пол блюдо с фруктами, хлопнула дверью, и кинулась за Огоньком. Чуткий конь, безошибочно уловив состояние хозяйки, мчался, не разбирая дороги, прямо в Темный лес. Эльду много раз заклинали не ездить туда, но теперь она злорадно направляла коня в самую чащу. Уже не было ни дорог, ни тропинок, и вдруг Огонька понесло. Кажется, он споткнулся, и, от неожиданности, Эльда, не удержавшись в седле, упала на влажный мох, сильно ударившись головой о корень.
- Ты на меня наступила, - сказал кто-то совсем рядом.
- Это не я, - возмущенно ответила она, не открывая глаз, и удивляясь, кто здесь может говорить.
- Правильней было бы извиниться, - голос зазвучал укоризненно.
- Только если ты меня убедишь, что прав, - отрезала она, и с трудом разлепила веки.
На нее в упор смотрели два громадных золотых глаза. Прошло какое-то время, пока принцесса сообразила, кому могут принадлежать такие глаза. С трудом встав, она сделала что-то похожее на реверанс.
- Лучше бы ты извинилась.
- За что? – удивилась она.
- За то, что наступила на меня, - глаза смотрели, не мигая.
- Это конь, - принцесса разглядывала блестящую зеленую чешую, длинный хвост и коричневые кожистые крылья. Очень красивый дракон.
- Но, ведь ты им управляла, - проницательно заметил дракон.
- Ну и что? – она удивилась еще больше.
- Будешь спорить – я тебе съем, - спокойно сообщил дракон.
Аргумент был убедительным.
- Я не буду спорить, - со всей возможной искренностью ответила она.
Дракон немного опустил голову.
- Извинишься?
- И не подумаю, - негромко проговорила она, поправляя платье.
- У тебя очень плохой характер для такой маленькой принцессы, - он вытянул лапу немного вперед.
Эльда задумалась, как на это реагировать, ничего не придумала, и сочла за лучшее промолчать.
- Однако, ты меня забавляешь. Впрочем, вы, люди, вообще существа забавные, - подытожил он, и вытянул вторую лапу.
- Да ну? – пробормотала она, и отошла подальше.
- Да. Например, то, что вы живете – факт совершенно поразительный.
Эльды оглянулась в поисках Огонька.
- Что тут удивительного? – равнодушно спросила она.
- Разве тебя это не удивляет? – в голосе дракона зазвучали одновременно недоумение и раздражение, - разве сам факт существования не странен?
- Нет, - быстро ответила она, - хотя…
Дракон зашевелился.
- Почувствовала?
Она почувствовала, что ей очень хочется домой, но к этому примешивалось еще какое-то странное ощущение – словно она оступилась.
- Я задам тебе вопрос, – поставил ее в известность дракон после долгого молчания.
- Хорошо, - отважно сказала она, и присела на кочку, потому что голова кружилась. – А у него есть правильный ответ?
Он замер, раздумывая, и меланхолично задвигал крыльями. Эльда, подождав некоторое время, заискивающе улыбнулась:
- Ты не мог бы показать мне дорогу домой?
Морда Дракона выразила такое неподдельное изумление, что она испуганно оглянулась.
- А, ты имеешь в виду ту дорогу домой? Не пугай меня так. Ты ведь имела в виду право и лево?
- Какое право и лево? – Эльда покрутила головой, и ничего не увидела.
- Ну как… . Вон там, - он неопределенно кивнул головой, - живет самая большая метафора в Моррелии. Тебе не стоит туда ходить.
Эльда осторожно встала, держась за голову.
- У тебя какая-то дезориентация в пространстве. Ты не мог бы яснее указывать направление?
Кажется, глаза Дракона немного сузились, а это, как все знают, очень нехороший признак.
- А ты дезориентирована в себе, - с триумфом сказал он.
- При чем здесь я ? – возмутилась она.
- Но, мы же говорим о дороге домой! – он был так изумлен, что даже его ноздри расширились. - Конечно, бывают те, кто не нашел дороги домой – это те, кто умеют идти. Есть те, кто нашли эту дорогу – это те, кто умеют смотреть. Я даже знаю тех, кто по ней идут – это те, кто умеют слушать и слышат свое сердце. Но я не знал никого, кто бы осмелился завалить эту дорогу, и сказать, что ее не существует, - но это будет именно тот, кто сам станет этой дорогой.
Эльда смотрела на него во все глаза, и ей вдруг ужасно захотелось превратиться в ухо, чтобы впитать каждое слово, стать этими словами, потому что слова ускользали, как время сквозь сны. Она никогда не слышала ничего подобного, не понимала ничего подобного, а сейчас ей вскрыли череп и засунул туда что-то огромное, такое большое и тяжелое, что больше ни одна мысль, кроме этой, в голову не придет, потому что все занято, все лучшие места. Пытаясь выиграть время, она спросила первое, пришедшее в голову, и именно то, о чем сейчас болела голова.
- Почему люди так редко попадают домой?
- Они редко бывают в отчаянии, - Дракон говорил с ней как с ребенком. – Только в отчаянии чувства обостряются настолько, чтобы видеть дорогу.
Глаза Дракона золотыми зеркалами отражали ее растерянность.
- Но я же не была в отчаянии до… до того как… заблудилась… ударилась головой… со мной все в порядке!
Слова упрямились и не хотели складываться в предложения.
- Вы, люди, в целом, чужие возможности оцениваете лучше, чем собственные. И я точно знаю, что ты не дашь неправильного ответа.
- Это зависит от вопроса, - тихо ответила она, опираясь о дерево, и точно зная, что уже никогда ничего не сможет ответить - все ужасно занято в голове.
Дракон приоткрыл пасть и показал длинный раздвоенный язык.
- Ничего ты не поняла. Это совершенно не зависит от вопроса.
- Тогда можешь его не задавать.
- Как же я тогда услышу ответ? – он сказал это так мягко, что она снова начала проваливаться.
Она не отвечала, просто смотрела, и голова была совсем пустая.
- Ты мне нравишься, - сказал он, кладя голову на большой камень. - Пожалуй, ты мне нравишься до такой степени, что мне хочется что-нибудь сделать для тебя.
- Что-нибудь хорошее? - с надеждой спросила она.
- Не уверен. Впрочем, это зависит от того, с какой стороны ты начнешь. Очень много лет у меня не было такого странного желания. Если честно, я думаю, что тебе ничего не нужно – ни хорошего, чтобы сделать тебя мягче, ни плохого – чтобы сделать тебя сильней. Вы, люди, довольно странные создания. Вам нужно все, хотя, на самом деле, ничего. Слабость вашего духа в силе желаний. Чего ты хочешь? – сказал он без паузы.
Она опустила голову, слишком тяжелую, чтобы держать ее ровно.
- Ты можешь сделать так, чтобы я смогла безошибочно выбрать того, кто мне нужен?
- Ты уверена, что хочешь именно этого? – он как-то весь подобрался, словно желая что-то спрятать, но она не обратила внимания, раздавленная своей новой усталостью.
Принцесса кивнула. Глаза Дракона потемнели, и он выгнул шею.
- Уходи.
Эльда на всякий случай пощупала голову, но ничего нового не обнаружила. Внутри все по-прежнему было перемешано.
- Все?
- Уходи, - только и повторил он.
- Спасибо, - неуверенно сказала она. – Так я пойду?
Он не ответил.
Она остановилась, держась рукой за дерево, и чувствуя себя глупо, потому что ничего не дала взамен, и теперь не могла уйти, пока от этого не избавится. Единственное, что она могла сделать, даже не уверенная в том, что ему это нужно, - ответить.
- Ты не задашь мне вопрос? – спросила она.
- Ты этого хочешь?
- Но ведь… это правильно?
В его глазах вспыхнул салют триумфа.
- Ну что же, тогда.... Что предшествует сущности?
Она ожидала чего-то ужасного, и почти прикрыла голову руками, но вопрос ошеломил ее, потому что он был давно решен, это отвеченный вопрос, который вовсе не вопрос. Дракон цепко наблюдал, и растерялся, видя, как на лице ее расцветает радость, и ответ рвется откуда-то изнутри, как птица из клетки.
- Невозможность существования?
Дракон выпрямился. С вытянутой шеей он казался совсем громадным.
- Уходи.
- Все... правильно? – она не ожидала этого, и почти испугалась.
- Я устал от тебя, - он опять прикрыл глаза.
- Куда же мне идти? – он опять почувствовала растерянность.
- Туда, - дракон, не открывая глаз, неопределенно махнул крылом.
- А точнее?
- Ужасно тяжело с вами, людьми. По-моему, «туда» достаточно конкретное указание.
Ощущение радости затухло, как свеча на ветру.
- Что же тут конкретного? – сварливо вопросила принцесса. – Это может быть где угодно, кроме «сюда»!
- Вот именно, - недовольно проговорил дракон, – самое лучшее в этом – однозначность ситуации. «Там» - это совершенно точно не «здесь».
Эльда замерла.
- «Здесь» - это совершенно конкретное место, а «там» - все, что угодно.
- Нелогично! – Дракон начал свирепеть, - если «здесь» - конкретное место, то и «там» место такое же конкретное. Ты уже представила себе «здесь», теперь осталось представить свое «там». – Он неодобрительно посмотрел на ее ошеломленное лицо, - пространство – это просто расстояние между вещами.
- Ну и что? – для принцессы понимание было так же далеко, как горизонт.
- Ничего, - с некоторым недоумением ответил он. - Это такая драконья мудрость.
- Ты не мог бы объяснить попонятней! – когда Эльда хотела, она могла быть очень ядовитой.
- Мог бы, - передразнил ее Дракон.– Но ты все равно не поймешь. У всех разумных и относительно разумных существо мир натягивается на такие колышки. «Там» и «Здесь», «Свет» и «Тьма», «Холодно» и «Тепло», «Добро» и «Зло», «Жизнь» и «Смерть», и так далее. На что натянут твой мир?
Принцесса задумалась.
- На «хочу» и «не хочу».
Он затряс большой головой.
- И все?
Она удивилась.
- Мне хватает.
- И твои желания не встречают препятствий?
- Нет. А должны?
Дракон помолчал.
- Ты понимаешь, что это странно?
Эльда встала.
- Это следствие невозможности существования, - бросила принцесса через плечо, и ее силуэт скрыли деревья.
Прыгая с кочки на кочку, она вспоминала все нехорошие слова, которые знала, не пытаясь понять, почему так раздражена. Когда слова кончились, она резко повернула, и двинулась в обратном направлении. Дракон, судя по выражению глаз, созерцал былинку, и думал о бренности бытия.
- Знаешь, что я скажу тебе?! – яростно отпечатала принцесса, остановившись прямо перед громадной мордой.
Дракон явно несколько растерялся.
Она решила не дожидаться, пока он догадается.
- Ни-че-го! – рявкнула она, и, решительно повернувшись, пошла обратно.
Пройдя около мили, она вышла на тропинку и увидела пасущегося Огонька. Через два часа принцесса была в замке, который теперь она не могла заставить себя назвать домом.
- Мила, - сказала Эльда, входя в библиотеку. Она редко так обращалась к сестре, и Милена встревожено посмотрела на девушку. – Я хочу тебя кое о чем спросить.
Милена молча кивнула.
- Как бы ты ответила на вопрос о существовании?
Рука старшей из принцесс зависла в воздухе.
- Я бы предпочла не отвечать на него.
Глаза Эльды были устремлены куда-то в стену.
- Я бы тоже, но ответ показался таким легким.
Милена поправила прическу неестественным жестом.
- А кто тебя спросил об этом?
- Дракон, - и, прежде чем Милена что-то спросит, продолжила, - он кое-что сделал для меня. Он сказал, что теперь я смогу безошибочно выбрать того, кто мне нужен.
- Эльда!
- Да, я знаю, не говори мне, но все-таки?
Милена медленно собиралась с мыслями.
- Боюсь, он сильно усложнил тебе жизнь.
- Почему? - Эльда так и стояла посреди библиотеки.
- Думаю, ты не сможешь пойти на компромисс. Да, но в то же время… - она заговорила чуть быстрее, - ты никогда не могла на него пойти и в… здравом уме.
- Но, ведь это правильно? Это же должно быть правильно? Почему нужно себя обманывать? Ради чего? Ты бы пошла на компромисс? – в голосе Эльды в первый раз прорезалась не растерянность, а отчаяние.
Милена, продолжая неотрывно смотреть на сестру, молчала.
К приезду гостей Эльда с великим трудом собрала волосы, и надела белое платье. Милена, как натянутая струна, не сводила с сестры глаз. Эльда чувствовала этот взгляд, злилась, и, в то же время, была благодарна, спиной ощущая поддержку. Она сидела слева от отца, Милена в алом платье – справа. Принцы сидели напротив. Один был брюнетом, второй в зеленом. Ничем более значительным они не отличались, по крайней мере, внимательно наблюдавшая Милена, разницы не заметила.
Эльды все время ерзала, отвечала невпопад, и, почти непристойно, в упор, рассматривала гостей. Милена улыбалась за двоих, косилась на Эльду, больше всего боясь, что сейчас сестра что-нибудь скажет. Говорили, как обычно, о каких-то важных и незначительных вещах. Эльда молчала, и Милена старалась не делать пауз в разговоре, чтобы король не обратился к младшей дочери, ради которой, собственно говоря, все и затеяли. В результате Милена говорила, не умолкая, все глубже загоняя себя и принцев, старающихся участвовать в беседе, в трясину каких-то глубоких до беспросветности рассуждений.
Принцы как-то приглажено улыбались, и у одного из них был золотой зуб, но Эльда тут же забыла, у которого, потому что подумала, что драконы вообще улыбаться не умеют, но, когда они улыбаются, сразу понятно, когда они улыбаются. Конечно, Милена права, умная Милена – надо было попросить что-нибудь другое, какие-нибудь золотые рудники или драконье долголетие. Нет, без долголетия – зачем такая жизнь, когда не знаешь, что делать с этой?
- Ты ведь согласна, Эльда? – обратился к ней отец.
- Да, конечно, - автоматически ответила она, даже не пытаясь понять, о чем речь.
- Ну, вот и отлично, - быстро ответил он, и, после его голоса, не пытаясь поймать смысл, она испугалась, и выражение лица у Милены стало отчаянное, - значит, завтра мы будем ждать твоего решения. Принцы, Дерек, Годвин, возможно, вы захотите сопроводить принцессц Эльду, и погулять по саду?
Принцы встали. Эльда тупо смотрела на них, и, так и не сообразив, чего от нее хотят, повернулась к сестре. Милена поднялась так резко, что трон скрипнул.
- Отец, прошу позволения покинуть вас на несколько минут, - и со всем возможным обаянием улыбнулась принцам.
- Да, конечно, - сразу было видно, что король недоволен.
Милена, стараясь идти с достоинством, прошла через весь зал, крепко держа за руку рассеянную Эльду, и продолжая улыбаться. Закрыв за собой дверь, она повернулась к сестре, и затрясла ее за плечи.
- Эль, ты понимаешь, что ты делаешь?
- О чем ты говоришь? - Эльда словно пыталась проснуться.
- Ради бога! Ты же только что сказала, что завтра дашь им ответ!
- Я - сказала? – поразилась Эльда.
Милена опустила руки.
- Эль, что-то не в порядке!
- Наоборот, - вскинулась ее собеседница, и вдруг замолкла.
- Что? – Милена уже не знала, чего бояться.
- Ничего, - голос принцессы потерялся в недоумении, и, секундой позже, в прозрении, - мне нужен он. Я знаю это совершенно точно.
Милена отошла на шаг.
- Эльда, о ком ты говоришь? – и вспомнила причитания отца про конюшего.
- Дракон! – Эльда почти закричала.
Старшая из принцесс, казалось, приросла к месту.
- Он же ДРАКОН!
- Да, - медленно ответила Эльда, словно не желая расставаться с этим словом, - дракон. И скажи мне, кто может быть умнее его, добрее его, чутче и нежнее?
- Но он же не человек, - Милена уже не могла удивляться. Она уже ничего не могла.
Эльда не услышала.
- Он не ведет идиотских разговоров, он говорит то, что думает, он ничего не боится, и все знает. Ему наплевать, что думает народ, и что останется после того, как он уйдет из этого мира, и как я выгляжу, и с ним всегда легко. Когда он говорит, он смотрит только в глаза. Он сам – своя сущность, и ему не нужен мир, чтобы быть собой. И я права! И я хочу быть с ним, - голос ее почти сломался, чтобы, через секунду, вспыхнуть с новой силой.
- Это безумие.
- Я – права! Даже если это сотню раз безумие, разве я могу сказать, что ошибаюсь, если я не ошибаюсь?
Они молча смотрели друг на друга. Одна так, будто там дверь в стене, а другая – словно пытается выйти из запертой комнаты.
Старшая принцесса наконец сумела отвести взгляд.
- Почему же все так сложно? – губы ее были серыми, а глаза потухли.
- Что тут сложного? – в голосе Эльды появилось какое-то требовательное торжество.
Милена сжала виски, стараясь не дать голове лопнуть.
- Хорошо, - она сказала неестественное слово, чтобы сказать еще несколько неестественных, неправильных слов, и построить из этих слов сеть, в которой надеялась запутаться, и всю оставшуюся жизнь выбираться, - тебе нужно лечь. Я вернусь к отцу, и скажу, что тебе стало плохо. Принцами займусь сама, вечером приду, и мы все обсудим.
Эльда пожала плечами. Она уже никого не слушала.
- Как хочешь.
Принцы в зале нервничали. Король Моррелийский был в состоянии крайнего раздражения.
- К сожалению, - с истеричным смешком выдавила Милена, тщетно стараясь придать лицу приличествующее выражение, - Эльде нездоровится, посему она вынуждена нас покинуть, - и не сумела подавить второй нелепый смешок.
Лица принцев медленно вытягивались. Король Моррелийский встал, и наступил на свою мантию.
- Ваши Высочества, я могу показать Вам наш прекрасный сад и фонтаны, о который поэт Вертер сказал, что они подобны зимним бабочкам, - голос Милены вибрировал так сильно, что, казалось, сейчас разобьются стекла.
Король, смерив холодным взглядом старшую дочь, решительно вышел из зала, и направился к Эльде. Милена осталась нервно улыбаться принцам, и смертельно бояться, что сейчас упадет. Они так и не отправились смотреть на фонтаны, подобные бабочкам. Король Моррелийский обошел весь дворец, но не нашел больной. Он поднял на ноги всех слуг, и, позвав старшую дочь, потребовал объяснений.
Милена на него смотрела, и проваливалась. Она могла только повторить, что Эльде стало плохо. Смысла вопросов она уже не понимала. Пока король, так ничего не дождавшись, выслушивал версии камердинера, Милена, не совсем понимая, что делает, покинула королевские покои, и вышла из оцепенения только в конюшне. Огонька не было.
Милена, принцесса Моррелийская, села на скамейку рядом с охапкой сена, и начала смеяться. Она смеялась так долго, и так громко, что испуганные слуги привели лекаря, который, напоив принцессу успокоительным, и поставив у дверей ее спальни охрану, пошел готовить пространный отчет королю и просить прибавки.
Эльда очень долго брела по Темному лесу, не разбирая тропинок, и не считая поворотов, и где-то посреди поляны, устав, она остановилась, и закричала. Говорят, у драконов превосходный слух, куда лучший, чем зрение. Она совершенно точно знала, что он придет, потому что теперь есть вещь, в которой она не может ошибиться.
Он опустился на поляну, сияя крыльями, и в глазах его дрожали черные огоньки.
- Зачем ты пришла?
- Сказать, что я нашла того, кто мне нужен.
Дракон чуть сощурил глаза.
- Я за тебя рад.
- Да. Я тоже рада, что останусь с тобой, - подол ее белого платья был мокрым и грязным. В растрепанных волосах сияло заходящее солнце.
Он так резко выдохнул, что она чуть не упала, и отошла на шаг.
- Я - Дракон!
- Ну и что?
Он резко дернул головой на длинной шее.
- Ты сошла с ума.
- Я – права, - перед ним стояла тонкая девочка с резкой и холодной линией губ и чуть сощуренными глазами.
- Ты представляешь, сколько мне лет? – он не мог смотреть на нее.
- Посмотри на меня!
Он прикрыл глаза, гася свет.
- Ничего нет между мной и тобой. Совсем ничего, кроме одной глупой встречи.
- Верно. Нет ни одной вещи, которая бы нас разделяла.
Он открыл глаза, приближая свое лицо к ней. Драконы, как волки – ручными не бывают. Она не отошла.
- Я заберу этот дар – он ничем не помог тебе.
- Уже поздно, - и в голосе ее прорвались те ноты, которых боялся даже Король Моррелийский, - я люблю тебя.
- Что будет с твоим отцом?
- И ты это знаешь, - она не слушала. Она никогда никого не слушала.
- Ты принцесса!
- И, я думаю, ты тоже меня любишь, - хмуро закончила она.
- Эльда, убирайся!
- И ты знаешь, что я права. Это же ты сделал, и знаешь, что я не могу в этом ошибиться.
Глаза его, золотыми обрывами, умоляли. Упрямство Эльды, когда-то принцессы Моррелийской, уже давно легенда, и все скомкано и затерто, чтобы не найти следов. Даже если земля раскололась, она бы не двинулась с места, потому что не в упрямстве дело.
Дракон смотрел на растрепанную девушку в белом платье, очень долго смотрел, и видел только одну возможность, просто собирался с силами, потому что никогда этого не делал. Он представил, как это будет, когда она уйдет. Как он будет скучать по ней все оставшееся время, и безнадежно ждать освобождения, потому что драконы тоже никогда не ошибаются, выбирая. Он опустил большую голову к ее ногам, закрыл глаза, и возблагодарил все небесные силы за то, что еще не слеп.
- Мы, драконы, - сказал он, когда луна была уже высоко, а Эльда слушала пение его сердца, - когда умираем, становимся созвездиями.
- Договорились, - ответила она, и сладко зевнула.
Комментарии