расклад (главы 19-24)

Время - освобождения

Место - завершения

Человек – тот, кто собирает

Все заговорили одновременно:

- Это кто?

- Что с ней?

- Это твоя вина!

- Вам следовало хотя бы представиться! – перекрыл шум холодный голос Виго, и в ту же секунду стало тихо.

- Квентин, Весенний Колдун, - процедил гость, развешивая тяжелый плащ у огня.

- Ты голоден? – тщетно сохраняя спокойствие, спросил Ортега.

Квентин задышал чуть ровнее.

- Да, наверное, - он, не спрашивая, сел в кресло Виго. Тот тихо вышел отдавать приказы.

- Что с ней? – упорно повторил Ортега.

- Тэрения? – наконец понял Ровен.

Квентин переводил мрачный взгляд с одного мужчины на другого.

- Пираты. Почти три дня назад. Прямо в порту. Я слишком поздно узнал об этом, и теперь не знаю, где и как ее искать – я же не гадальщик, я – лечащий мастер. А ты – умеешь, сможешь ее найти, и помочь мне ее освободить…

- Пираты? – изумленно повторил Ровен. – Украли ведьму прямо в порту?

Ортега неподвижно глядел перед собой.

- Ты найдешь ее с помощью рун? – повернулся к нему принц.

Хозяин, погруженный в свое внутреннее видение, даже не услышал вопроса. Вошел монах с подносом, на котором стояла миска рагу и бутыль вина. Квентин с жадностью принялся за еду, видимо, только сейчас осознав, насколько он проголодался.

- Откуда ты знаешь Тэрению? – поинтересовался принц.

- Я с ней учился. И был на балу во дворце в ту ночь.

Принц вздернул бровь.

- Думаю, мне можно не представляться?

Весенний Колдун не счел нужным отвечать.

- Мне понадобиться время, чтобы сделать руны, - наконец вынес свой вердикт Ортега.

- Сколько? – холодно осведомился Квентин.

- Много, - мрачно бросил советник.

- Но, Ортега, - Ровен вдруг вскинулся. – ы же так давно не гадал, да тебе это и не нужно. Ты же можешь просто увидеть ее, почувствовать, разве нет?

- Нет, - сухо ответил Ортега, мечтая, чтобы этот разговор закончился.

- Почему? – не отставал принц.

- Потому что она слишком дорога для меня. Я все время чувствую ее, внутреннее, но не могу почувствовать, что ее окружает.

Вот он это и сказал. Стало тихо. И Квентин, и Ровен пристально смотрели на него.

- Я и тебя так чувствую, - добавил Ортега, словно оправдываясь. – Ясно вижу внутреннее, и не вижу внешнего. Чтобы видеть обстановку вокруг, не говоря уже о просчитывании маршрута, нужно иметь некую долю отрешенности, а я это потерял, служа тебе…

- И ей? Ты служишь ей? – глухо спросил Ровен.

Квентин так же, не отрываясь, смотрел на советника.

Ортега не ответил. Предпочел закрыться, пропустить этот удар, мгновенно забыть об этом, чтобы не выбирать: любовь – служение – свобода.

- У меня такое чувство, будто я опоздал на целый мир, - удивительно, но Ровен обращался к колдуну.

Квентин сделал такой большой глоток, что закашлялся.

- Мне остаются только руны, - спокойно и грустно закончил Ортега. - Я не вижу другого выхода.

- Сколько? – опять повторил Квентин. – Неделя? Две? Месяц? Год?

- Минимум неделя, - устало проговорил Хозяин. – Это при условии, что сейчас не убывающая луна… Ты и сам знаешь, что идеальный день для рун нельзя просчитать – только почувствовать.

- Не знаю! – яростно отрезал Квентин. – Я никогда не гадал.

Ровен задумчиво смотрел на сутулого Ортегу.

- Как странно твое служение!

- Ровен, я не имею никакого отношения к тому, что случилось...

Он сказал это как-то не так, и принц сразу это почувствовал.

- И к тому, что я – здесь, а мой Аверон – за много гор отсюда? – его неожиданно мягкий голос почти околдовывал.

Квентин повернулся к принцу.

- Хозяин рун подобен пауку – так странно и безжалостно сплетает он судьбы и людей.

- Нет, – Ровен горько усмехнулся. - Не странно. Напротив – так совершенно, что нам до этого не дотянуться… Я уже знаю. Я понял. И она это поняла – ваша ведьма. Поэтому и влюбилась в него. А ты, – он обернулся к Квентину, - не можешь им этого простить, и радуешься каждому промаху.

Вдруг стало тихо – так тихо, что слышно, как стекают капли по стеклу.

- Ровен?! – еле слышно прошептал Ортега.

Угол рта колдуна дернулся.

- Я просто понял, - принц снова смотрел на Ортегу. – И понял, каким бывает твое понимание – когда ты неподвижно смотришь в пустоту и отрешенно даешь имена. Никакие слова не вместят мои почитание и уважение. Я впервые осознал, что все, что происходит вокруг тебя – к лучшему, потому что ты – безошибочен, даже если те, кого это затрагивает, оказываются под ударом.

Квентин сидел, опустив голову.

- Я кажусь вам глупым и неуравновешенным?

И опять ответил Ровен:

- Нет. Просто ты еще не видел Ортегу во всем блеске, и не знаешь, как по одному слову сплетается мир. Это у меня что-то сдвинулось. Мне больше не нужно верить и надеяться. Теперь я знаю.

Теперь колдун и Хозяин смотрели друг на друга. Один – оценивающе, второй – то ли виновато, то ли сожалеюще.

- Ну, что же, - очень медленно проговорил Квентин, и его губы опять задрожали. – Вы не оставили мне выбора, - он перевел дыхание. - Действительно, куда спрячешься от собственного осознания? Я прощаю тебя, Ортега, за то, что она любит тебя. Я прощаю тебя за то, что ты любишь ее. Я прощаю тебя за твою безупречность. Я прощаю тебя за мою ревность и слабость. Я прощаю тебя за каждую твою победу. Я прощаю тебя за все то, что не дает мне отпустить и выпрямиться, - и Весенний колдун закрыл лицо, руками, стирая слезы.

- Спасибо, - мягко проговорил Хозяин.

Только Ровен не заснул в ту ночь – он остался у камина в спокойной отрешенности, удивляясь и радуясь своему новому состоянию.

Завтракали поздно, под звуки дождя. У Квентина под глазами были мешки, но сам он был мягок и приветлив.

- Ты что-то решил с рунами? – первое, о чем он спросил Ортегу.

- К сожалению, ледяные руны уже делать поздно. Весна вступила в права, и мне остается резать руны из просыпающегося дерева.

- Тебе нужна будет помощь?

Ортега бросил быстрый взгляд.

- Думаю, ты лучше меня выберешь дерево.

Квентин только кивнул.

- Мне можно с вами? – оживился принц. – Я не помешаю?

- Я буду только рад, - очень приветливо ответил Весенний колдун.

Когда они вышли в сад, дождь почти перестал, но тонкие ветки обрушивали серебро капель, стоило к ним прикоснуться. Меся сапогами грязь, Квентин и Ортега переходили от одного дерева к другому, вслушиваясь и переглядываясь. Ровен брел за ними, пытаясь уловить неслышный диалог. Все вокруг дрожало, сверкало, и оживало. Принц почти физически чувствовал, как деревья просыпаются. Поглаживая рукой мокрый ствол, он старался почувствовать биение жизни. Мир вокруг был таким реальным, что мысли только мешали. Ровен дышал, кажется, даже не легкими, а всем телом и еще чем-то, большим, чем тело, целым куском пространства вокруг. Мягкий ветер – еще холодный, но уже не жестокий, сплетал его волосы с веточками. Ровену хотелось обнять это дерево и рассказать ему – про горы, море, и собственное сердце. Грандиозность весны ошеломляла его, превращая Аверон, власть, богатство и славу в крохотные людские игрушки.

- Счастлив? – донесся негромкий голос Ортеги.

- Невероятно! Потрясающе! Как никогда в жизни! Я счастлив, что весна, что все просыпается, от этого мирового движения жизни. Просто слов нет! Где все это было? Почему я раньше не видел? Куда смотрел? Какой же я был дурак!

Обнимая ясень, неподалеку стоял Квентин, и что-то шептал, нежно водя рукой по стволу. Ортега улыбался, а вокруг него капли зависали радужным ореолом. Каждое движение получалось невероятно ярким и звонким. Каждую секунду мир раскрывался, и в этой обнаженности Ортега видел дерево, именно то, из которого и нужно вырезать руны, но мысль о том, чтобы отпилить ветку, даже небольшую, казалась кощунственной. Убийство весной куда ужасней зимней смерти.

Он все оттягивал и оттягивал, словно ища опору в этом весенн ем пробуждении, и вдруг серебряные занавеси упали, капель застыла, и из совершенной тишины пришли легкие шаги ответов: на гнедом жеребце, прямо из облаков, выехала молодая женщина с длинными белыми волосами, спутанными ветром.

Квентин развернулся, выпрямляясь. Ортега всматривался и всматривался, захлебываясь восторгом и ровным счастьем – как все идеально, невероятно складывается – шаг за шагом.

- Кто это? – казалось, Ровен не может оторвать взгляд от хрупкой фигурки всадницы.

- Последняя деталь истинной реальности. Дейдра.

- Дейдра? – ошеломленно повторил он.

- Мой принц, - проговорила Ледяная гадалка, спешиваясь, и чуть склоняя голову.

Ровен машинально поклонился в ответ.

- Весенний Колдун! – она кивнула Квентину

- Квентин, - представился он, не отрывая от женщины взгляда.

Она медленно повернулась к Хозяину:

- Ортега? – чуть дрогнувший голос.

Не говоря ни слова, Ортега подошел и обнял ее. Она замерла в его объятьях, мечтательно глядя перед собой. Квентин и принц многозначительно переглянулись.

- Как ты нашла нас? – спросил Ортега, не выпуская ее из объятий.

- Я же гадалка. Самая лучшая, - Дейдра улыбнулась.

- А зачем ты приехала?

Она отошла на шаг и оглянулась на принца.

- Это долго рассказывать, - холодно проговорила она. – Пойдем в башню, и…

- Нет, - неожиданно жесткий тон Ортеги словно пригвоздил ее к месту. – Ты сможешь сказать об этом в одну фразу, или не говорить совсем.

Напряженный Квентин прикусил губу.

- Хорошо, - отстраненно ответила она. – Я приехала начать сначала. То время кончилось, едва не убив меня.

Ортега только кивнул, и направился к башне. Квентин взял под уздцы коня, и последовал за Хозяином. Ровен, придерживая Дейдру под локоть, шел сзади.

Увидев белокурую женщину, Виго сел, и еще несколько секунд просто молча ее разглядывал.

- Откуда вы все беретесь!? – наконец-то сумел проговорить он, когда Квентин уже начал ухмыляться.

- Если ты не рад меня видеть, так и скажи, - холодно отозвалась она.

Виго только покачал головой:

- Я приготовлю тебе комнату и обед.

Убедившись, что Виго вышел, Ровен бросил вопросительный взгляд на Хозяина.

- Мы не ладили в Школе, - опередила его ответ Дейдра.

Самое удивительное, как заметили и принц, и колдун, она все это время стояла спиной, и не могла видеть ни Ровена, ни Ортегу.

Советник улыбнулся, и прошел в комнату с камином, уже на привычное место. Дейдра заняла то самое кресло, которое до нее занимал Ровен. Поколебавшись секунду, и убедившись, что последнее свободное кресло занял Квентин, принц просто принес маленькую скамеечку для ног, и сел на нее рядом с Ортегой.

Дейдра изумленно приподняла бровь. Ортега ответил спокойным холодным взглядом. Она промолчала, и больше не смотрела на принца, сидящего в ногах Хозяина.

- Что же, - проговорил Ортега, дождавшись, пока Держащая границы расслабленно откинется в кресле. – Ты приехала вовремя и в нужное место. Сейчас нам необходимо найти ведьму, похищенную морскими разбойниками четыре…

- Пять! – поправил Квентин.

- Пять дней назад, - спокойно закончил Ортега. – Что с твоими рунами?

- Я их разбила, - бесстрастно ответила Зимний маг, и небрежно добавила, отметая удивление Хозяина, – я могу взять любые другие руны. Мне просто еще будет нужна карта побережья…

- Квентин, ты не мог бы заняться этим вопросом? Чьи-нибудь руны и карта, - Ортега говорил так мягко, что отказать ему было невозможно.

Весенний колдун молча вышел.

- Что ты намерена делать, Дейдра? – совсем другим тоном обратился к ней Ортега.

Она на мгновение прикрыла глаза:

- Не знаю. Пока останусь, как есть. С... – на мгновение она запнулась, словно пыталась решить, какое слово употребить, - …вами.

Ортега заметил – и напряженность, и это «с вами» вместо «с тобой», и она знала, что он заметил, но ей явно было все равно. Или она убедила себя, что ей все равно. Это была не та Дейдра, которая любила его. Неужели он сам любил ее?

Ровен, невольно следуя взгляду Ортеги, смерил Держащую границы взглядом. Отвел глаза, а потом, словно что-то вспомнив, впечатался в ее лицо. Он смотрел, смотрел, уже не видя, а потом вдруг встал, переведя взгляд с бледной женщины на советника, и обратно.

- Ты любила его?

- Что?

- Кого?

- Моего отца! – Ровен теперь смотрел прямо на Держащую границы.

- Ровен!

- Ведь это так, правда…?

- Ты ошибаешься!

Принц стоял, как вкопанный, словно силясь услышать что-то внутри. Глаза его были широко открыты.

- Ее время кончилось именно тогда, когда он умер. Не зря все так совпало! Я это вижу, чувствую. И его смерть все изменила для нее чуть ли не больше, чем для нас !

И Ортега, теперь невольно повторяя движение принца, выпрямился, пытаясь судорожно собрать все известное. То, что сказал Ровен, было идеальным объяснением, убивающим вопросы. Все сразу становил ось на свои места, и Ортега сам чувствовал, что все – правда. Просто поразительно, как Ровен нашел это. Так видеть, так знать… Ошеломительно. Больше, чем невероятно. Грандиозней Вселенной.

Дейдра молчала, но пальцы ее так сильно сжали подлокотники, что, казалось, дерево сейчас раскрошится.

- Ты хотел знать, почему она уехала ? – уже спокойней принц обратился к Ортеге. - Вот твой ответ: она любила отца.

Дейдра по-прежнему смотрела на свои колени. Ортега бледнел прямо на глазах, словно это открытие отняло у него последние силы.

- Ты ведь сам сказал, что она уехала, когда отец познакомился с мамой, - словно извиняясь, проговорил Ровен. Он продолжал стоять, глядя то на советника, то на Дейдру.

Держащая границы не шевелилась. Ортега медленно сплел кончики пальцев.

- Оставь нас, пожалуйста…

Ровен, который хотел сказать еще что-то, проглотил свои слова, и почти с облегчением вышел из комнаты. Тлеющие сосновые поленья в камине пахли смолой и весной. Она все-таки сдалась – единственный раз за столько лет. Она заговорила первой:

- Как ты выдрессировал этого мальчишку ? – тихо и горько прошептала она. - И почему, - еще горше добавила она, - он совсем не похож на своего отца?

- Наоборот, - глухо ответил Ортега. – Слишком похож. Только руна другая…

- Да. Аларик - Тейваз. Его сын отдан Дагаз.

Ударило в солнечное сплетение с такой силой, что, на мгновение, показалось, рухнули стены мира. Ортега вспомнил. Ровен говорил, что служит Дагаз. Аларик говорил, что его сын выбрал самую простую из летних рун, и сам Ортега пытался доказать Осенней ведьме, что Ровен – Дагаз. А Тэрения, глядя прямо ему в глаза, там, на балу, говорила, что советник ошибается. Что Ровену досталась самая великолепная летняя руна и одна из самых грандиозных рун всего рунического круга – Сол.

Тэрения была права. Дейдра, как и все остальные, ошибались – они видели то, что хотели, а истина ускользнула из мира их трактований. Ортега ошибался. Тэрения была права, когда сказала, что Ортега – знает. Конечно, знал. Просто не поворачивался к этому лицом, и берег тайну от всех, чтобы не ломать образ бесталаного лентяя. Вот и уберег. Так спрятал, что сам забыл напрочь, перестал думать, да и Ровен ни разу не вспомнил об этом. Они сумели обойтись без рун – любых. Повелителю Сумерек они не понадобились. И вот, перед тобой сейчас сидит Дейдра, и упрямо старается дать имя и объяснение, загнать происходящее в схему и заодно спасти свое самолюбие.

Ты любил ее. Ты много лет любил ее. Найди же сейчас в себе мужество признать, что сам цеплялся и берег свои самолюбие и наивные воспоминания, так греющие душу. На что ты потратил столько сил и лет? Ты должен закончить это. Сейчас. Пока есть силы… Чтобы, наконец-то, стать свободным - как тогда – в Каньоне.

- Ортега? – с еле слышной тревогой проговорила Дейдра…

Он медленно, словно просыпаясь, поднял голову.

- Удивительно, как я сразу не понял… Ты любила его, а не меня, а за моим именем лишь пряталась, сберегая честь Короля. Да?

- Да. И нет. Просто Ровен не все увидел. Не мог все увидеть, - с трудом закончила она.

Ортега ждал.

- Да. Я любила его, - она перевела дыхание. – Но я любила и тебя. Вас обоих. А он был Королем, и сдержал все свои клятвы. Когда он женился, я уехала, чтобы не мучить ни его, ни себя. Но это – не единственная причина…, - она сглотнула, но не отвела взгляда. – Дело в тебе. Потеряв его, я потеряла и тебя – неужели ты не заметил? Аларик стал королем, и получил тебя – целиком – каждое мгновение твоего времени и каждую крохотную мысль. Он забрал у меня и тебя, и меня саму.

Ортега опустил голову, и закрыл глаза, мечтая спрятаться.

- Но ты не сказала… ты же ничего мне не сказала… если бы ты только все объяснила…

- Ты бы уехал от Аларика? - с горьким сарказмом спросила она.

Его опущенная голова была ответом.

- Он всегда был для тебя важнее всего. Конечно, ты бы остался с ним, о чем бы я тебя не попросила, так зачем было терзать твое сердце? Я облегчила жизнь не только Аларику – я облегчила и твои боль и путь. Ты – тот, кто служит, и с тех пор так ничего не изменилось…

Дейдра отвернулась к огню. Только теперь Ортега понял и ее горечь, и изумленные взгляды, бросаемые на Ровена. Она удивлялась вовсе не его способностям. Она удивлялась тому, что принц, совсем не похожий на отца, безоговорочно обожает и подчиняется Ортеге, и советник платит ему полной взаимностью. Она приехала к Ортеге, как только умер Аларик, в надежде, что теперь-то сердце Ортеги свободно. Но, оказалось, в сердце Ортеги теперь еще меньше места для нее.

Тишина была такой тягостной, что он не выдержал, и тихо вышел за дверь. Свернув в библиотеку, он нашел у громадного камина грустного Ровена и какого-то напряженного Квентина. Увидев советника, принц подался вперед. Ортега подошел к нему, присел на колени, и посмотрел снизу вверх. Ровен ответил таким же взглядом – полным абсолютного обожания и преклонения.

Ортега прикрыл глаза. Все – правильно. Помня о том, кем я стал в будущем, вернуться в прошлое, чтобы написать свое настоящее.

Глубоко вздохнув полной грудью, он встал, и повернулся к Квентину:

- Карта и руны нашлись?

Весенний колдун только кивнул, и протянул Ортеге фолиант в кожаном переплете и черный мешочек. Ортега потряс мешочек, прислушиваясь к звуку.

- Зимние, каменные? Это у Виго они сохранились?

Квентин опять кивнул.

Ортега вернулся к тяжелой двери, постучал, и, не дожидаясь ответа, вошел. Дейдра, сидящая в той же позе, даже не повернула голову.

- О чем ты последний раз гадала? Ты после этого разбила свои руны? – он бросил мешочек ей на колени.

- Мои руны стали лгать, - коротко ответила она.

Ортега замер.

- Этого не может быть, и мы оба это знаем. Никакие руны не могут тебе солгать. Что ты увидела? - тихо, раздельно спросил он, пристально глядя на Хозяйку. - Ты узнала о смерти? Чьей?

Дейдра медленно повернула голову и смерила Ортегу взглядом.

- Это не имеет значения.

- Дейдра! Это касается Ровена? Меня? Тебя?

- Время утекло, - так же невыразительно ответила она. – Руны разложены, и уже ничего нельзя изменить.

Ортега осторожно опустился в кресло.

- Тогда почему ты боишься рассказать об увиденном? Разве тебе есть, что терять?

- Надежду, - глухо ответила Дейдра.

- Значит, она есть?

- Нет.

Воцарилось молчание. У Ортеги сжало сердце. Он шел почти вслепую, чувствуя ответ совсем близко.

- Кузнец кует меч...

Дейдра встала. Ортегу начала бить лихорадка.

- Гадальщик творит судьбу.

Дейдра разжала пальцы, и руны из мешочка рассыпались по ковру.

- Это твой расклад задал игру, - советник безнадежно пытался унять дрожь пальцев. – Ты с самого начала знала, какой будет последняя дверь. Что там, Дейдра?

- Зачем тебе знать ? - Дейдра отошла в самый дальний угол комнаты. – Ты все равно будешь продолжать путь, в своей вечной надежде, что сумеешь переиграть реальность…

Ортега пытался справиться с дыханием.

- Я один – нет. Но мы, все вместе – сумеем. Должны суметь. У Ровена есть шанс, и он вырвет его из глотки любого чудовища.

Хозяйка начала смеяться, а потом с жалостью посмотрела на Ортегу.

- То, чего хочешь ты, и к чему стремится Ровен, противоречит всем законам мира…

- Но не реальности! Нет законов для вселенной, и ты это знаешь! Что было в том раскладе?

- Бойся осенней ведьмы с зимними глазами, - почти насмешливо ответила Держащая границы.

Ортега вздрогнул, и отвел глаза, судорога пробежала по его лицу, словно он не знал, улыбнуться ему, или заплакать.

- У меня уже нет сил на страх. Если убийца на дороге, можно лишь потушить в башне свет, и молиться, что он пройдет мимо.

Через века тишины, Дейдра присела у огня, и открыла фолиант, выбирая нужную карту. Ортега чувствовал себя таким уставшим, словно пытался оседлать дракона. Держащая границы разложила карту, собрала в мешочек руны, и, опустив левую руку, стала медленно их перебирать. Лицо ее становилось все более расслабленным, а дыхание – ровным.

Правой рукой она начала водить по карте. Кончики ее пальцев чуть подрагивали, а выражение лица становилось все более отсутствующим. Глаза закрылись, и на Ортегу стали осыпаться слова, полные дождя и снега.

- Они едут к Неоткрытым землям. Там собираются продать всех захваченных людей. Это будет здесь, - палец ее замер, после чего левой рукой она вытащила руну Тейваз. – На семнадцатый день отсюда. Нам нужно успеть раньше.

- Почему?

- Ей грозит опасность. Она не должна попасть на Неоткрытые земли с разбойниками. Нам следует перехватить их в море – там мы будем сильнее их…

- В море? – недоверчиво переспросил Ортега.

- Только в море, - она отвечала, не открывая глаз, и вытаскивая руны. – Вернуться в Гардер, купить лодку, и догнать их…

Голос ее сломался, пальцы разжались, и Держащая границы медленно открыла глаза. Советника уже не было в комнате.

- В море? – ошеломленно повторил Ровен, когда Ортега, спустившись в библиотеку, сообщил о результатах гадания. – Потрясающе! Превосходно! А ты знаешь, что у меня морская болезнь?

- Разве я сказал, что у нас есть выбор? – удивился Ортега.

Принц вздохнул, посмотрел на советника укоризненно, и вдруг, совершенно по-мальчишески, показал ему язык.

- Опять Гардер! – вздохнул Квентин.

- Опять сердце, - невольно повторил Ортега, чувствуя, что уже никогда не выберется из-под власти этого города.

Виго, узнав об отъезде, лишь развел руками и горестно усмехнулся:

- Без вас здесь станет совсем скучно… Я уже начал привыкать к тому, что каждый день что-то происходит…

- Поехали с нами! – быстро откликнулся Ортега, составляющий список необходимых вещей.

- Это ваш путь, - покачал головой хозяин монастыря.

- Возможно. А, возможно, ты просто не хочешь бросать привычное место.

- В том числе, - спокойно ответил Виго. – Да и подумай – кто будет охранять вашего Ловца?

Ортега лишь кивнул.

- Есть шанс выпросить у тебя коней?

На этот раз Виго широко улыбнулся:

- Твой весенний лошадник уже успел присмотреть трех лучших коней во всей конюшне.

- А ты сомневался? – ласково поинтересовался Ортега. – Наконец-то, мы все решили за тебя…

Виго наклонил голову вправо, словно прислушиваясь.

- Счастье, что вы были здесь. Ты еще раз помог мне. Все сплелось так, как мне было нужно. Я очень рад, что увидел Дейдру после стольких лет.

- Ну вот, - тихо ответил Хозяин, начиная сборы, - а говорят, что люди не меняются…

- Не знаю, - Виго оперся о косяк. - Просто я осознал, что память ушла, лишь увидев ее. Ни злости, ни раздражения, ни надежд. Я счастлив, что это, наконец, закончилась. Прошлое отпустило меня, и только теперь я – свободен. Удивительно, что так много времени нужно на простую истину – твое освобождение только в твоих собственных руках, и начало его – в прошлом.

- В прошлом, - эхом отозвался Ортега, - а потом и в будущем. А еще потом, когда останется лишь настоящее, не останется ничего, ибо все будет сметено абсолютной, идеальной, чистой свободой. Ни времени, ни пространства, лишь чистое понимание и движение...

И он вышел, оставив Виго с целой дорогой, полной надежд.

Время – осторожности

Место – пустоты

Человек – тот, кто безошибочен

Тэрения открыла глаза. Вокруг было темно и сыро. Она лежала прямо на скользких от плесени досках, а рядом с ней сидел кто-то, кого била мелкая дрожь – то от холода, то ли от страха. Ведьма осторожно села и огляделась, стараясь справиться с резью в глазах. В свете маленькой керосиновой лампы, болтающейся где-то под самым потолком, видно было немного.

Она находилась в трюме, заполненном людьми. Судя по одежде и разговорам, здесь были матросы, шлюхи, мелкие торговцы, грузчики и попрошайки. Кое-кто был ранен, но тихие стоны почти заглушались звуком волн. Кто-то лежал, а некоторые, сбившись в группы, что-то активно обсуждали и делили места посуше. Рядом с Тэренией, как оказалось, сидела женщина, судя по наряду и прическе – жена торговца или судьи. По щекам ее текли слезы, и она беспрестанно куталась в шаль.

- Нас захватили пираты? – неожиданно громко, даже для самой себя, спросила ведьма.

На мгновение стало тихо, а потом со всех сторон донеслись смешки и ругательства:

- Какая наблюдательная!

- Ну, ты только глянь на дурочку!

- Детка, а ты имя - то свое помнишь?

Держась за стенку, Терения медленно встала, и попыталась расправить плечи. Хруст в позвоночнике ей очень не понравился. Она сосредоточилась на руне Кеназ, потому что на остальные руны у нее все равно бы не хватило сил, и немного подождала, пока в голове посветлеет. Стало чуть легче, и даже спина почти перестала болеть.

- Кто-нибудь знает, куда нас везут?

И опять стало тихо.

- Ну, точно, чокнутая, - буркнул какой-то до невозможности грязный попрошайка, однако, его не поддержали. Все сидящие неуверенно переглядывались: у каждого, явно, был какой-то свой вариант, но все опасались высказываться первыми.

- Известное дело, - наконец проговорил пожилой матрос с изуродованным шрамами лицом. – В Неоткрытые Земли. Там самый большой рынок невольников.

Люди зашептались.

- Вас, то есть, нас, всех захватили в порту? – полувопросительно, полуутвердительно проговорила ведьма.

- У тебя, что, милашка, совсем память отшибло? – насмешливо отозвался рыжий парень в одних штанах. – Ну, коли ты со мной поласковей будешь, так я тебе не только все расскажу, но даже кое-что покажу!

Все загоготали. Даже сидящая рядом с Тэренией женщина в шали слабо улыбнулась. Тэрения села, и в раздражении щелкнула пальцами: как же точно все происходило?

Она была на пристани, появился корабль, причалил, оттуда посыпались люди, все происходило очень быстро, вспыхнули несколько кораблей, стоящих рядом, началась паника, крики, она растерялась, ее ударили по голове. Именно! Опять по голове. Сзади. В то же самое место, куда ее стукнул Вард. Ослепительно!

Секунду ведьма еще давилась своей яростью, а потом мысли снова вернулись к сцене в порту. Вспыхнувшие корабли… один за другим… Ингуз в сочетании с Хагалаз, и еще, наверное Эваз. И, главное, до чего чисто, до чего сильно! Конечно, Заклинающий Мастер, и, конечно, выпускник Школы Аверона. Она опять в раздражении щелкнула пальцами. Почему же так плохо? Только-только все начало налаживаться, и вот – снова обвал. Заклинающий Мастер, еще и на стороне работорговцев – чуть ли не самое худшее, что могло произойти с ней на этом корабле. Хуже этого - только если он узнает, кто она на самом деле. Значит, главная задача – затаиться, и как можно скорее оказаться подальше от этого места. Даже если она бы сумела каким-то образом подчинить себе пиратов, с Мастером ей не справиться - это его территория, и здесь, наверняка, повсюду его защитные знаки. К тому же, как учили в Школе, не следует вступать в конфронтацию со Служителем, о котором ничего не знаешь.

Приняв решение, она перевела дыхание, и тут же вспомнила об Ортеге. Он будет ее искать, конечно, будет! Быть так близко, столько надежд и радости, и снова бесконечный путь… Она едва не застонала.

- Тебе плохо? – тревожно спросила ее соседка, уловив странное выражение лица Тэрении.

- Да, - медленно ответила она. – Очень болит голова.

- А я голодна, - с горечью пожаловалась женщина. – Я ведь даже позавтракать не успела. Муж захотел на завтрак рыбы, я побежала в порт, чтобы самой свежей купить, да и подешевле, чем на базаре, и вот… Кстати, меня зовут Элен. Я жена Ульрика Хоффа, торговца тканями. У нас самая большая лавка на площади! По тебе видно, что ты приличная. Из хорошей семьи. А все эти… – она неопределенно кивнула на группку ярко накрашенных женщин, и брезгливо передернула плечами.

- Меня зовут Тэрения. Я из Лира, приехала к морю лечиться. У меня больные легкие, и Лечащий Мастер сказал, что это должно помочь.

Элен с подозрением на нее посмотрела, и постаралась отодвинуться подальше. Тэрения скрыла улыбку.

- Думаешь, нас действительно продадут? – нерешительно спросила жена торговца.

- Не знаю, - на самом деле Тэрении это было глубоко безразлично, и ей требовалось только одно – оказаться на твердой земле, подальше от Заклинающего Мастера и этого корабля. – А ты что думаешь? – без всякого интереса добавила она.

- Конечно, продадут! – вмешалась девушка в очень открытом платье, сидящая недалеко от Элен. – Я с моряками, - она на мгновение запнулась, - разговаривала, и всякое слышала. Нас точно везут в Неоткрытые Земли, - затараторила она. – Мужчин продадут как невольников, они будут землю пахать, лес рубить, и всякое такое, а женщины, - она сдавленно хихикнула, - ну, вы понимаете… Женщина есть женщина, особенно молодая и красивая… таких даже перепродают, и на них старейшины женятся, и дарят им меха и золото и…

- Но я замужем! – с отчаянием перебила ее Элен.

- Значит, будешь наложницей или служанкой, – невозмутимо сообщила девушка.

Тэрения шевельнулась.

- Жители Неоткрытых земель живут в деревнях? Общинами?

Судя по лицу девушки, она не поняла вопроса.

- Вроде да… Они охотятся. У них много-много шкур – и соболя, и медведи, и еноты, и жен своих они так одевают! И еще камни драгоценные дарят! – с триумфом добавила девушка.

Ведьма кивнула. Убежать оттуда будет проще простого. Гораздо труднее будет вернуться в порт и найти корабль, который отвезет ее обратно в Гардер. Впрочем, много золота и немного заклятий для капитана решат любую проблему. В общем, ситуация была не так плоха, если, конечно, они благополучно доберутся до этих земель.

Элен же расстроилась еще больше, и по щекам ее опять потекли слезы:

- Но как же… а мой муж… лавка…

Девушка только равнодушно повела плечами и пересела к товаркам.

Всего Тэрения насчитала около полусотни человек – в основном шлюх и матросов. Почти все они были молодыми, и из общей массы резко выбивались только она, Элен, и пожилой, постоянно кашляющий мужчина, похожий на водоноса. Люди переговаривались, что-то обсуждали, строили предположения, иногда даже шутили, и ведьма с изумлением заметила, что никто особо не страдает и не убивается. Женщины с жаром обсуждали меха, золото и силу мужчин из Неоткрытых земель. Мужчины рассказывали анекдоты, заигрывали с женщинами, и вспоминали истории из своей короткой, но уже бурной жизни.

Выбрав момент, пока Элен не смотрит, ведьма осторожно перемазала лицо грязью, спутала волосы, накинула на голову капюшон, и, покачиваясь, осторожно подошла к самой большой группе женщин.

- Мир вам! – тихо сказала Тэрения, стараясь выглядеть как можно более жалко. – Может, у кого-то есть немного попить?

- Мы все хотим пить и есть, - резко отозвалась самая высокая девушка с длинными темными волосами. – Ты что, особенная?

Именно этого вопроса Тэрения и ждала. Запинаясь и смущаясь она начала рассказывать про свою легочную болезнь, про оставшегося в Лире маленького брата и жениха, который, видимо, ее так и не дождется…

- Ах ты, бедняжка! - бросились утешать ее девушки.

Воды ни у кого не было, но они, желая хоть как-то развеселить такое несчастное и жалкое сознание, начали рассказать ей и друг другу все истории и легенды, которые когда-либо слышали о Неоткрытых землях. В конце концов, к ним присоединились и моряки, которые, старательно избегая легочную больную, тем не менее, даже предложили ей теплый плащ, взамен ее, порванного, чтобы она не застудилась окончательно.

- А то они увидят, что ты совсем плоха, и не заходят тебя вести на продажу – многозначительно пояснил один из моряков.

Ведьма долго благодарила – она, действительно, начала замерзать, и, большую часть времени провела в дреме. Тэрения, как и все Служители Осенних рун, хорошо чувствующая время, заметила, что покормили их только на следующее утро, спустив в люк большую кастрюлю с кашей, и немного воды в кувшине.

Все это время Элен сидела бледная и несчастная. Еды ей первые два раза вообще не хватило, а потом она всем жаловалась, что не может есть щепочками, которые подобрали с полу. Шлюх она боялась как огня, и ни с кем, кроме Тэрении не разговаривала, которая, в свою очередь, всячески ее избегала. Она попробовала облегчить участь несчастной, начертав несколько рун, но, кажется, результат не сделал бы и чести деревенскому знахарю. Предположение Тэрении было правильным – здесь были чужие владения, и все подчинялось другому Мастеру Рун.

Так прошло еще несколько дней – ведьма решила, что считать нет смысла. За это время все перезнакомились, раны моряков поджили, и только пожилой водонос с каждым днем чувствовал себя все хуже. Тэрения, когда не в меру пылкие мужчины пытались с ней заигрывать, выразительно покашливала, и ее сразу оставляли в покое, переключаясь на более здоровых и уступчивых девушек. Парочки жались по углам, безуспешно завешиваясь плащами и нижними юбками. Запах в трюме стоял ужасный. В тот момент, когда Тэрения подумала, что это уже невыносимо, люк в потолке открылся, но, вместо привычной кастрюли с кашей, к ним спустилась веревочная лестница.

- А ну-ка, - раздался резкий голос, - вылезайте! Если в трюме через десять минут кто-нибудь останется – пустим туда наших ребят – пусть развлекутся…

Тэрения, щурясь от солнца, вылезла на палубу одной из последних. Всех, выбирающихся из трюма, делили на мужчин и женщин. Тэрения быстро прошла к кучке кокетливо оглядывающихся девиц, и постаралась встать в тень, чтобы ее не было заметно. Вокруг стояли вооруженные матросы, грязно, и одновременно вычурно одетые. Поодаль располагались несколько подтянутых мужчин – видимо, кто-то вроде офицеров. Они внимательно осматривали выстроившихся в одну колонну мужчин. На капитанском мостике находились два человека, сразу привлекшие внимание ведьмы. Один – явно капитан, что угадывалось по уверенным жестам и военной выправке. Второй же… Она знала, еще до того, как пригляделась. На нем был плащ – почти такой же, как у Тэрении, только свой она выменяла у сердобольного матроса на более теплый.

Человек в темном плаще спустился с мостика, миновал группу женщин, и лениво пошел вдоль ряда пленных мужчин, придирчиво осматривая каждого, и задавая вопросы о том, откуда, и что умеют делать пленники. Замерев возле матроса, стоящего в плаще Тэрении, он двумя пальцами пощупал ткань. Ведьма сжалась. Человек в темном плаще, не задав ни одного вопроса, проследовал дальше. Остановившись у покрытого испариной пожилого водоноса, он покачал головой:

- Да ты даже выпитую воду не окупишь!

И, прежде чем водонос успел что-то сказать, по быстрому знаку рукой, два матроса, схватив несчастного за руки и за ноги, швырнули его за борт. Несколько женщин вскрикнули. Пленники выдохнули, и на палубе стало совсем тихо. По еще одному знаку человека в темном плаще, пленников мужчин отправили обратно в трюм.

Темная фигура повернулась к женщинам:

- В ряд, чтобы вас было видно!

Все спешно начали выстраиваться. Тэрения опять оказалась почти в самом конце. Мимо женщин человек в темном плаще проходил медленнее, и почти каждой задавал множество вопросов – как зовут, сколько лет, откуда. Возле Элен, находящейся недалеко от ведьмы, он задержался.

Она, плача, и одновременно, заискивающе улыбаясь, начала говорить про мужа, лавку, ткани и возможность выкупа, если ее привезут обратно.

Человек слушал, лица из-под капюшона не было видно (у самой Тэрении была привычка так носить плащ – впрочем, как и у всех учеников Школы), а потом, прямо на середине какой-то умоляющей фразы Элен,он рассмеялся:

- Ты действительно веришь, что твой муж захочет тебя выкупить? Если нет – то, клянусь, я перережу тебе глотку, как только мы найдем на твое место кого-то помоложе.

Элен умолкла так быстро, словно ее оглушили, а в глазах ее застыл неподдельный ужас. Человек отвернулся.

- Впрочем, кое-что я смогу сделать для тебя, - добавил он. Она вся подалась вперед, не отрывая от него взгляда. – Я скажу капитану, чтобы он обратил на тебя внимание – не отдавать же, в самом деле, такую приличную женщину на забаву матросам! – и, сминая ошеломление и страх женщины, он быстро подошел к Тэрении.

- Откуда ты? – резко спросил он, сверля ее взглядом.

- Из Лира, – тихо ответила она, стараясь не смотреть ему в лицо.

Рукой в бархатной перчатке он взял ее за подбородок.

- И что ты делала в Гардере? Думала, там своих шлюшек мало?

Матросы загоготали.

- Я приехала к морю лечиться, - как можно более несчастным голосом проговорила Тэрения. – У меня больные легкие, - и подняла глаза.

На нее в упор, не мигая, смотрели совершенно прозрачные, как лед, глаза. Эти безумие, холодность, застывшая ярость и тяжесть были знаком только одной руны – Хагалаз – самой страшной и опасной.

- Легкие, значит, - медленно проговорил он, и повернулся к матросам, - за борт ее!

Тэрения окаменела, но он вдруг рассмеялся:

- Хотя, с другой стороны, не топить же тебя из-за покашливаний …

Она перевела дыхание.

- И даже больше, - еще злее и насмешливее добавил он. – Не знаю, что за Мастер тебя лечил, но это просто… даже слишком…

Тэрения сообразила еще до того, как он закончил фразу – он намерен вылечить ее несуществующую болезнь. А потом все произошло еще быстрее: первая, начертанная им в воздухе руна, была Хагалаз, и Тэрению пронзил абсолютный, всепоглощающий ужас – этот ненормальный решил лечить ее легкие Хагалаз! Лечить! Легкие!! Хагалаз!!! Да он же сейчас просто прикончит ее, особенно, если учесть, что это его руна, а у нее нет никакой болячки. Тело ведьмы сработало куда быстрее ее мозга: она инстинктивно создала щит из самой близкой и лучшей, свой собственной руны – Альгиз. Ее тело, воля и внимание собрались в одной точке.

Столкновение было таким сильным, что она не удержалась, и упала, а человек в темном плаще, издав крик изумления и боли, отскочил назад. Кажется, весь мир застыл, и корни моря высохли. Тэрения, сидя под полусотней взглядов и чувствуя, как ветер расчесывает спутанные волосы, уже понимала, что двери распахнуты, и вот теперь-то начнется настоящая, громадная и опасная игра, от которой, как всегда, не получилось уклониться.

Очень медленно Зимний маг подошел к девушке, и протянул ей руку, помогая встать. Мгновение он смотрел ей прямо в лицо, потом, не отрываясь, достал белоснежный шелковый платок, и осторожно начал стирать пятна грязи. Напряжение было таким сильным, что ведьма закрыла глаза, чувствуя твердую руку в бархатной перчатке на своем лице. Так же, продолжая держать ее за подбородок, он другой рукой сдернул с ее плеч плащ. Кто-то за спиной Тэрении присвистнул. На палубе, освещенная полуденным солнцем, стояла девушка в скромном зеленом платье, лишь подчеркивающим цвет роскошных волос и горделивую осанку.

- Ай да больная бедняжечка! – сплюнул кто-то из женщин.

Зимний маг тяжело и медленно обошел вокруг девушки.

- А ведь я почти поверил … ты была так убедительна… но на Хагалаз ты не выдержала, так?

- Так, - коротко ответила она. Теперь уже можно было не притворяться, маски скинуты, и голос ее зазвучал по - другому, а на лице застыло холодное и надменное выражение: ведьма хорошо помнила, что Зимние маги признают только силу, и первые толкают оступившегося.

Он вдруг рассмеялся и поклонился.

- Зимний маг Свентовит к вашим услугам, леди…

- Тэрения, Осенняя ведьма, - отозвалась она, чуть склонив голову. – Теперь-то я могу рассчитывать на приличный обед и чистую одежду?

И он опять рассмеялся. Тэрения, уже вошедшая в новую роль, горделиво смотрела на него сверху вниз.

- Я провожу вас, леди, - с издевательской любезностью проговорил он, подавая ей руку.

Тэрения шла, спиной ощущая взгляды – жадные, завистливые, похотливые, удивленные и… восхищенные? Кто-то смотрел на нее, но она не успела, не смогла понять кто это – с потрясенным и обожающим взглядом .

Свентовит, придерживая ведьму под локоть, помог ей сойти по ступеням, и распахнул двери своей каюты. Ведьма замерла на пороге, сраженная варварской простотой и одновременно королевской роскошью. Пол был покрыт мягкими шкурами, а в углу стояла громадная кровать с резной спинкой. На стене, возле шкафа, висело большое хрустальное зеркало, и повсюду были разбросаны книги в кожаных переплетах.

Тэрения опустилась в единственное кресло, и откинула голову. Свентовит достал с верхней полки шкафа пузатую бутыль и два хрустальных бокала:

- За знакомство, ведьма!

Она осторожно отпила, и с изумлением посмотрела напиток на свет.

- Что это? Ничего подобного не пробовала…

Он только усмехнулся, выпил залпом, и повалился на постель.

- Там, за дверцей, есть ванна. Я могу приказать натаскать воды.

- Будь так любезен, - холодно отозвалась Тэрения, не глядя на него.

- А в шкафу полно платьев…

Она не ответила. Он опять улыбнулся. Все это явно доставляло ему удовольствие – как маленькая разминка перед смертельной игрой. Служители Зимних рун, особенно первых трех, – все поголовно сумасшедшие. В Школе прекрасно знают об этом. Она всегда их избегала, и теперь могла надеяться только на свою чуткость.

Ведьма так задумалась, что вздрогнула, когда поняла, что Свентовит стоит за ее спиной. Он мягко провел рукой по ее волосам, и вдруг, сжав пальцы, резко потянул за волосы, вынудив ее закинуть голову. Тэрения, стараясь не выдать своих страха и ярости, целую вечность смотрела на нависшее над ней лицо.

- У меня очень давно не было такой гостьи, как ты, - наконец проговорил он. – Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы растянуть это удовольствие, - и Свентовит легко, словно играючи, провел языком по ее приоткрытым губам, после чего разжал пальцы и быстро вышел.

Тэрения, услышав звук закрывшейся двери, выдохнула, и, обхватив голову руками, отчаянно выругалась. Она так сидела, пока не заметила краем глаза, что дверь открылась, а на пороге появился матрос с двумя дымящимися ведрами.

- Вам воду погорячее, али как?

- Али как, – отозвалась она, и вошла за ним в ванную комнату.

Пол там тоже был покрыт шкурами, а сама ванная была выточена из цельного куска камня. Ведьма не могла представить, как эту ванну вообще можно было затащить в такое маленькое помещение.

Лежа в теплой ванне, и чувствуя покачивание корабля, она почти успокоилась и расслабилась. Над головой что-то равномерно поскрипывало, и ее тянуло в сон. Она открыла глаза, почувствовав холод – в комнату вошел Свентовит, и небрежно присел на край ванной.

- Обед через два часа. Надеюсь, ты успеешь к этому времени одеться и сделать прическу? Нам очень не хватает утонченного общества.

Тэрения, подавив инстинктивное желание закрыться, презрительно повела плечами:

- Ну, если это доставит тебе удовольствие…

Она опять натолкнулась на тяжелый взгляд:

- Ты совсем не похожа на Осеннюю ведьму. Больше – на Иса…

Вместо ответа она закрыла глаза. Маленькая победа, потому что Зимние маги уважают только друг друга, обливая презрением всех остальных. Неужели, Ортега был таким?

Раздались тяжелые шаги, и потянуло холодом: Свентовит оставил дверь открытой, словно напоминая о необходимости покинуть теплую ванну. Ведьма, убедившись, что он ушел, неохотно вылезла, и, закутавшись в белую мягкую шкуру, замерла у шкафа, выбирая наряд. Судя по количеству одежды разных размеров, у Свентовита здесь жило множество разных женщин. Интересно, что с ними стало?

Памятуя о пристрастиях Зимних магов, она выбрала черное платье, отороченное серебристым мехом. Из всех черных и белых платьев оно единственное подошло по размеру, но оставляло открытыми плечи и почти всю грудь. После мгновения колебаний, Тэрения решила, что ей уже все равно. Должно быть все равно. Когда вошел Свентовит в своем черном одеянии, она стояла у зеркала, и пыталась уложить волосы.

- О! – он остановился прямо за ее спиной. – Я и не ожидал такой бездны вкуса и такой смелости…

Ведьма, встретив его взгляд в зеркале, лишь саркастично приподняла бровь. Он медленно провел рукой по затылку, скользнул к плечам, опустился к груди… Тэрения, по-прежнему стоящая с поднятыми руками, возилась с упрямым локонами, тщательно контролируя дыхание, и считала про себя, чтобы не сорваться. Она уже слишком хорошо поняла, что малейшая тень страха или просто небезразличия может привести к взрыву.

- Пожалуй, - равнодушным тоном проговорил он, - здесь не хватает одной детали. Например, этой, - он выдвинул ящичек у зеркала, и Тэрения зажмурилась: так ударил в глаза блеск камней.

Свентовит небрежно вывалил драгоценности на меха, прямо к ногам ведьмы, и погрузил в них руки.

- Бриллианты, я думаю, - неторопливо говорил он, сидя в ногах Тэрении и перебирая камни. Выбрав сверкающий водопад, он встал перед девушкой, и протянул руки, застегивая замочек на затылке. Когда он отнял руки, и отошел, так, чтобы она видела себя в зеркале, ведьма едва не вскрикнула: бриллианты сплошным потоком покрывали плечи и грудь, смыкаясь с опушкой из серебристого меха так, что казались частью платья.

Никогда в жизни она не была прекрасней, и тут же мелькнула горькая мысль – ах, если бы Ортега ее увидел! Если бы только Ортега был рядом!

- Никак не могу понять – медленно, тяжелым шепотом проговорил Свентовит прямо в ухо, лаская ее затылок кончиками пальцев, - ты настолько хорошо владеешь собой, или просто равнодушна?

Тэрения перевела дыхание.

- Какой бы ответ тебя устроил? – холодно осведомилась она.

Он опустил руку.

- Ты ведь точно знаешь, что именно мне нравится, и чего я хочу, и пытаешься захватить власть над моими желаниями…, - в глазах его горело какое-то сумасшедшее пламя, и Тэрения, почти загипнотизированная этим ужасом, не шевелилась. – Я – сильнее, - раздельно, по слогам произнес он. – Я настолько сильнее этого и всего на свете, что, даже если бы мне очень хотелось сдаться, я бы не смог. Ты – самое трудное испытание в моей жизни, но и награда будет самой большой за всю мою жизнь. У меня хватит сил осуществить этот путь.

Тэрения смотрела сквозь него, и знала только одну вещь – этот Служитель руны Хагалаз абсолютно, совершенно сумасшедший, этому сумасшедшему от нее что-то надо, и она боялась помыслить, что…

Обедали в кают-компании. Кроме Свентовита и Тэрении присутствовали капитан, его помощник и штурман, которые весь обед не отрывали от девушки восхищенных взглядов. Ведьме кусок в горло не лез, да и разговор не клеился. Они смогли поговорить лишь о погоде и заклинании ветра. Свентовит молчал, помощник капитана, Дерек, вставлял редкие, ничего не значащие фразы, зато сам капитан рассыпался в любезностях и комплиментах, от чего Тэрения чувствовала себя еще хуже. На середине какой-то фразы Свентовит просто вышел, не говоря ни слова. С его уходом появилось ощущение, что с плеч упал тяжелый груз, и даже дышать стало легче. Штурман начал вспоминать какие-то забавные моряцкие истории, Тэрения кое-что рассказала о Школе Аверона, надеясь выведать, как и откуда на корабле появился Свентовит.

Однако, капитан мало что смог поведать: они подобрали мага в открытом море, полумертвого, плывущего на полусгнивших бревнах. Он сказал, что попал в шторм и потерпел кораблекрушение, выжив лишь благодаря рунам. Тэрения кивнула – что-то подобное она и предполагала.

После обеда капитан вызвался показать гостье корабль. Помощник капитана следовал за ними в нескольких шагах, и именно его – обожающий, преклоняющийся взгляд она чувствовала. Любуясь закатом, ведьма неторопливо гуляла по палубе, опираясь на руку капитана. Когда они были на носу корабля, внимание капитана привлекла какая-то потасовка, и он, извинившись, оставил Тэрению под присмотром помощника.

Когда капитан скрылся с глаз, Дерек порывисто подошел к девушке.

- Будь осторожна, вдвойне, втройне! Он сумасшедший!

Она сразу поняла, о ком речь.

- Почему ты так думаешь? - напряженно спросила она.

- У него было много женщин. Кто-то исчезал, кто-то сходил с ума, кого-то он отдавал на забаву матросам, а еще некоторых… В Неоткрытых землях есть место… не знаю точно, где, там нет людей. Когда мы оказываемся неподалеку, он уплывает туда на лодке, и его не бывает по двое-трое суток. Иногда от отправлялся туда с женщинами, а возвращался уже без них. Я не знаю, что там, и что вообще происходит, - ответил Дерек на невысказанный вопрос. – Одно время он пытался мне объяснить, и научить меня, чтобы я стал его помощником и учеником, но это мне оказалось не по силам. Он – безумен, и он говорил безумные вещи… я не смог… не понял…

- Какие? – Тэрении казалось, что внутри у нее что-то сейчас порвется.

Лицо Дерека вдруг изменилось. Она повернула голову, и увидела подходящего к ним Свентовита.

- У ведьмы появился еще один горячий поклонник? – насмешливо и зло спросил он.

Дерек покраснел, поклонился и отошел.

- Я замерзла и хочу спать, - процедила Тэрения.

- Ваше желание для меня закон, леди, - еще более саркастично процедил он.

Тэрения прошла в уже знакомую каюту, и, как была – в бриллиантах и платье, - повалилась на громадную кровать, покрытую белыми шкурами. Свентовит, остановившись посреди комнаты, рассматривал ведьму. Она, не вставая, распустила волосы и, с трудом расстегнув замочек, бросила бриллиантовое ожерелье на темные шкуры на полу. Он продолжал смотреть. Она, стараясь не допустить ни одной мысли, и сохраняя равнодушное выражение лица, потянула к себе одно из покрывал, несколько минут провозилась, устраиваясь поудобнее, после чего закрыла глаза. Через несколько долгих минут она услышала шаги уходящего.

Ведьма проснулась утром от запаха кофе. У постели стоял Свентовит – темный, мрачный, с мешками под глазами, держа в руках поднос.

- Я хочу, чтобы ты не выходила из каюты.

- Хорошо, - с уже привычным безразличием отозвалась она.

Он поставил поднос прямо на кровать.

- Скоро мы будем на месте.

- На месте? – она сочла за нужное просто повторить.

- На месте, - тоже повторил он. – Там будем ты, я и Бог.

- Кто? – бесстрастие слетело с нее, как шелуха.

Впервые в глазах его горел триумф – он явно наслаждался ее реакцией.

- Он. Величайший. Неподвластный. Хозяин Хозяев. Автор рун.

- Руны были созданы человеком по имени Скайлер, за много веков и тысяч миль отсюда, - ровно и медленно проговорила Тэрения.

- И ты поверила этим россказням? Кто-то ведь должен был отдать это Скайлеру? Внушить? Подарить эту идею…?

- Никто, - недоуменно проговорила Тэрения. – Он – сам. В этом и смысл. Все на свете можно сделать самому – без помощи и поддержки. Без учителя и книг. Из пустоты.

- Ложь! – крик был таким ужасным, что Тэрения уронила чашку. – Сказка для безмозглых самолюбивых идиотов! Есть тот, кто выше, Хозяин Хозяев. Абсолютно всемогущий, и снисходящий до тех, кто ему служит! Я знаю! Я видел! Я служу!!!

Тэрения, ошеломленная, растерянная, глядела на без умного человека с налитыми кровью глазами, и брызжущего слюной:

- Ты увидишь! Почувствуешь! Это будет последнее, что случится с тобой – осознание Его величия и моей правоты!!! Все, все они понимали и осознавали только перед самым концом! Его власть. Его силу. Его величие. Ты поймешь, увидишь это перед концом!

- Концом?

- Я дам тебе это – увидеть Его, послужить ему! Я сам отдам ему то, что сам вожделею больше всего на свете! У меня хватило сил сохранить это для него, отказаться от своих желаний ради него! И за эту жертву он наградит меня так, как никого из смертных!

Оцепенение ведьмы прошло лишь тогда, когда в дверях появился бледный мрачный Дерек :

- Мы на месте.

Время – намерения

Место – силы

Человек – тот, кто освободился

Несколько дней подряд, без сил и отдыха, с отчаянным упорством, Ортега держал ветер и гнал утлое суденышко, которое им удалось купить в Гардере. Он уставал до полусмерти, подгоняя корабль, и боясь признаться себе в том, что три его попутчика уже знали: они не успевали.

Первым это понял Квентин, любящий море почти так же сильно, как лошадей, и идеально чувствующий расстояния. Потом осознание пришло к Дейдре – скорее, она просто уловила состояние Квентина, с которым много разговаривала в последнее время. Ортега все знал, но не мог, не хотел останавливаться и отдыхать, хотя и чувствовал, что силы уходят. Ровен напряженно следил за этой битвой, но, когда, проснувшись однажды на рассвете, он увидел, что Ортега все-таки спит, то понял, что Хозяин сдался, и время упущено.

Принц налил воды, и осторожно потряс Хозяина. Тот приоткрыл воспаленные глаза:

- Я долго спал?

- Я не знаю. Ортега, ты убиваешь себя. Так нельзя, ты должен отдыхать. Ветер мог бы держать и Квентин.

- Не мог! – резко отозвался Ортега. – Уже говорили сто раз! Ни Квентин, ни Дейдра – у них нет таких сил и нет умения. Он – Лечащий Мастер, а она – Гадающий. Не мог!

На палубу вылезла заспанная Дейдра. Одним взглядом оценив происходящее, она нахмурилась:

- Нам нужно новое решение и другой путь. То, что делается сейчас – только губит нас.

Ортега хотел что-то ответить, но взгляд его вдруг остановился на Ровене. Принц стоял на носу суденышка, и вид у него был растерянный и напряженный одновременно.

- Ортега! – неуверенно позвал он в пустоту, и тут же встретился в зглядом с встревоженным Хозяином.

- Что-то не так, - медленно проговорил Ровен. – Больше, чем опасность. Все совсем не так, - тверже повторил он. – Мы не должны здесь находиться. Что-то случится. Не могу найти слов. Больше, чем ужас. Немедленно уходить отсюда.

- Откуда? – резко вмешался Квентин.

Три выпускника Школы Рун, замерев, прислушивались к своим ощущениям, стараясь соотнести их со словами Ровена.

- Да! – вдруг словно взорвалась Дейдра. – В море - смерть.

- Смерть, - эхом отозвался Ровен. – Именно это слово – я сам не смог его найти. Нужно спасаться, причаливать, и бежать, бежать на равнину. У нас мало времени.

Ортега повернулся к Дейдре:

- Это связано с твоим предсказанием о том, что ведьма не должна ступить на берег, - полувопросительно, полуутвердительно спросил он.

Она вскинула голову.

- Ты же знаешь, все знаешь сам. Я не ошибаюсь, вытаскивая руны. Мы опоздали, и теперь придется принять удар.

- Опоздали, - беззвучно повторил Ортега. – Она жива?

- Я не знаю, - горестно отозвалась Дейдра. – Ты меня об этом тогда не спросил, а сейчас со мной нет рун…

- Дейдра! – он почти ударил ее голосом.

- Да! – выкрикнула она, отходя на шаг. – Да! Жива! Пока…

Ортега, приподняв руки к груди, несколько мгновений рассматривал свои ладони.

- Квентин, - другим тоном обратился он к спокойно ожидающему колдуну, - ты будешь направлять ветер. Направление – юго-юго-восток, - колдун кивнул, переходя на нос суденышка. – Дейдра, Ровен, мне понадобится вся ваша сила. Сам я смогу быть только передающим, и контролировать происходящее. За руки, за руки…!

- Но… – Ровен растерялся, - что ты хочешь сделать? Что это будет?

- Ты хочешь выстроить магическую змею? – потрясенно проговорила Дейдра. – Но я не умею это делать! Меня этому не учили…

- Я тоже не умею ! – резко бросил Ортега. – Этому никого не учили в Авероне – считается слишком опасным…

- Как же ты это сделаешь? – тихо спросила она.

- У меня нет выбора, - раздраженно отозвался он. - Квентин, направление держишь?

- Нашел, - отозвался Квентин, - но ветер северный…

- Сейчас… сейчас… только держи это. Твой разум сейчас должен быть как мешочек с рунами – где положишь, там и лежат, не двигаясь с места. Это жизненно важно для нас…

- Я понял, - чуть дрогнувшим голосом проговорил Весенний колдун.

- А руны здесь не помогут? – неуверенно проговорил принц.

Ортега и Зимний маг одновременно фыркнули.

- Руку, руку, принц! Постарайся ни о чем не думать, и не разжимай руки – ни в коем случае!

Ровен бросил взгляд на бледного Квентина, и улыбнулся ему, слабо надеясь его поддержать.

Они сидели цепочкой – Ровен, держащийся двумя руками за правую руку Дейдры, левой рукой она держала Ортегу, а за его правую руку двумя рукам держался Квентин. Несколько минут ничего не происходило, а потом Ровен вдруг почувствовал, что на него навалилась ужасная, нечеловеческая усталость. Хотелось есть и спать, забыть обо всем на свете и разжать руки.

А ветер все крепчал, и кораблик несло как пушинку, словно он не плыл, а летел. Ровен уже от усталости не мог ни о чем думать, и это немного облегчало его нечеловеческ ое истощение. Он был настолько выжат, что даже не мог смотреть, но заставлял себя вновь и вновь открывать глаза, чтобы убедиться, что остальные держат ся. Дейдра была совершенно белой, но стояла как вкопанная, по лицу Ортеги тек пот, и глаза его были закрыты, зато Квентин, казалось, сейчас оторвется от земли – такое легкое и мечтательное выражение лица у него было. Только по дрожащим кончикам пальцев, Ровен понимал, что Весенний колдун работает, работает…

В тот момент, когда Ровену показалось, что он стоит на пороге смерти, Квентин вдруг зажмурился.

- Земля!

Кажется, они причаливали целую вечность. Все, кроме Квентина, были настолько уставшими, что, в конце-концов, они просто посадили кораблик на мель, и, кое-как загрузив маленькую шлюпку припасами, поплыли к берегу на веслах.

Выбравшись на песок, они просто лежали и смотрели в бледное небо. Бледная, с подрагивающими пальцами рука Дейдры покоилась в руке колдуна. Ровен, чуть придя в себя, опять прислушался к своим ощущениям: страх ушел, но чувство опасности не стало слабее.

- Здесь нельзя оставаться, – Ортега успел сказать это раньше, чем Ровен.

- На равнину? – бесцветно уточнила Дейдра, отнимая руку. – Подальше от моря…

- И деревьев. И камней. Нам нужно пустое место. Простор.

- Что же это будет? Мне уже почти не терпится узнать, - слабо улыбнулась Зимний маг, и с трудом встала на колени, стараясь отдышаться.

- Пустое место, – пробормотал Квентин, первым вставая в полный рост, и оглядывая мешки с вещами и припасами. – Ну-ну… Давайте же! Времени мало. Отдохнем, когда умрем!

Ортега еле слышно усмехнулся, и тоже встал.

- Я в нее верю, - продолжил Квентин, глядя на спокойную прозрачную воду. – Это вполне в ее репертуаре. Сначала скипетр, потом стихийные бедствия, еще я жду эпидемии и нападения фоморлов…

В первый раз за много-много лет, Ортега почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Слезы благодарности.

Сосредоточенная и спокойная Тэрения стояла на палубе, и смотрела, как матросы с пускают на воду шлюпку. У нее не было возможности надеть собственное зеленое платье, которое, к тому же, было грязным и ужасно пахло, поэтому она так и осталась в роскошном, хотя и немного помятом черном одеянии, и теперь зябко вздрагивала на ветру. Подошедший Свентовит смерил ее взглядом, и вдруг, к глубокому изумлению девушки, вынул из кармана бриллиантовое ожерелье.

- Надень, - холодно бросил он.

- Будь так любезен, - еще холодней отозвалась она, опуская голову, и приподнимая свои тяжелые волосы.

Он, нарочито медленно, застегнул роскошное ожерелье. Она тряхнула волосами, опять чувствуя жадные вожделеющие взгляды. Становилось все холоднее.

- Вы готовы, леди? - насмешливо проговорил Зимний маг, кивая на шлюпку, и одним движением заставляя матросов расступиться.

Тэрения в последний раз оглянулась, и увидела спешащего к ней бледного Дерека. В руках он нес плащ.

- Миледи забыла, - подчеркнуто холодно проговорил он.

Свентовит фыркнул и начал спускаться в шлюпку.

- Пожалуйста, - тихо проговорила ведьма.

Помощник капитана понял, и очень мягко, почти ласкающе, опустил плащ ей на плечи.

Она благодарно улыбнулась, и тут же почувствовала, что в кармане что-то лежит. В глазах Дерека застыла какая-то отчаянная надежда. Опустив кончики пальцев в карман, она скорее угадала, чем почувствовала холодную сталь.

Сделав шаг к веревочной лестнице, Тэрения чуть повернула голову, и проговорила, не разжимая губ:

- Мне он не понадобится.

Мрачный помощник капитана наблюдал за шлюпкой до тех пор, пока еще мог разглядеть стройную осанистую фигурку, сидящую на носу.

Свентовит, неуклюже гребущий, не смотрел на девушку. Ведьма чувствовала его напряжение, и с минуты на минуту ждала, что он не выдержит, и что-нибудь скажет. Это было бы первым знаком его проигрыша – Зимний маг не может позволить себе предсказуемости и несдержанности. Он держался только до того момента, когда они причалили.

- Боишься? – спросил он, подавая руку, и помогая ведьме сойти на берег.

Очень медленно она выдохнула. Первый шаг к падению. Здесь, на пустынном берегу, без охранительных рун и заготовленных заклятий, их силы почти сравнились, и Тэрения выигрывала еще и потому, что он этого не понимал, по-прежнему считая себя неуязвимым, а ее – слабой и беззащитной.

- Чего я должна бояться? – ответила она вопросом на вопрос, одновременно стараясь незаметно оглядеться.

- Верно, - внезапно рассмеялся он, – если ничего нельзя изменить, то и бояться нечего.

- Я не знаю, что можно изменить, потому что не знаю, что меня ждет, - спокойно ответила она, следуя за ним в заросли каких-то цветущих кустов.

Он обернулся с тем же безумным блеском.

- Это нельзя сказать! И нельзя узнать! Только чувствовать. Мир слишком мелок для этого! Быть героем, преступающим все пороги славы! Тем, кто преодолевает человеческую судьбу, подобно тому, как это делает Хозяин Хозяев. Да, я никогда не дотянусь до него, но я буду вечно приближаться, чтобы заслужить его милость и любовь. И он откроется мне, снизойдет, чтобы наградить. Какие человеческие слова вместят в себя Божественное величие? Все свои силы я бросил на поклонение Ему, чтобы стать тем, кем он сделал меня! Я бы никогда себе не простил, если бы позволил растратить обещанный мне дар – стать Повелителем сумерек и подчинить себе мир. Поэтому я отшвырнул абсолютно все, кроме своей надежды, а ты ради этого умрешь! Тебе суждено стать ступенью к славе!

Заметив, как дрогнули ее губы, он закончил с еще большим жаром:

- Ты должна понять, и поймешь, что твои жизнь и смерть – лишь крохотные человеческие игры по сравнению с этим величием!

Тэрения опустила голову, скрывая пламя.

За всю свою жизнь она не слышала большего бреда, такой ошеломительной чепухи. Любой, любой хороший и умеющий чувствовать Служитель знает, что единственное, чем можно пожертвовать – только собой. А Хозяин рун знает еще лучше, что источник всех сил – внутри, и даже жертва собой – лишь детские игры. Он никогда не жертвует – просто перерастает и забывает, никогда больше к этому не возвращаясь. А тут – бог!

Даже если допустить, просто допустить на мгновение, что этот Хозяин Хозяев существует, неужели он был бы настолько мелким, что интересовался делами, происходящими в этом мире? Неужели он бы стал вмешиваться в человеческие дела? Скайлер, почти легенда, ушел из этого мира, ибо нет абсолютной свободы в мире людей. Ортега, живой, реальный, идя путем служения, сам выбирает, что и кому отдаст, ничего не ожидая взамен. Но, приносить жертву? И Скайлер, и Ортега расхохотались бы в лицо. Бог, требующий жертвы! Бог, который, будет любить и дарить, если ты будешь ему поклоняться! Какое грандиозное безумие! И, еще большее безумие, так потерять критичность и уравновешенность! Думать, что источник силы – не просто извне, но зависит от кого-то, кто может ее дать или не дать!!! Этот Служитель руны Хагалаз абсолютно сумасшедший!

Все эти мысли настолько поглотили ведьму, что она уже не обращала внимания, куда идет. Она уже почти не сомневалась, что могла бы уничтожить его прямо сейчас, но извечное любопытство, именно то, что заставило ее стоять в почивальне умирающего короля, теперь толкало продолжить путь, и посмотреть, что этот безумец намерен делать. Начиная движение, Тэрения уже не могла остановиться – она привыкла доходить до конца. До вершины.

Кажется, Свентовит, не смотря на то, что шел через лес, все ускорял шаги. Теперь он уже не оборачивался, будучи твердо уверенным, что ведьма покорно следует за ним. С ее точки зрения, это была еще одна грандиозная глупость – пускать врага за спину! Он не разбирал дороги и даже не дал себе труда спрятать следы – потрясающая самоуверенность!

Деревья поредели, и Тэрения неожиданно оказалась на маленьком лысом пятачке у подножия горы. На голой, без единой травинки или листика земле, лежал большой плоский камень. Свентовит остановился, и, впервые за все время пути, посмотрел ведьме в глаза. Она замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом невольно сделала шаг к камню, и вздрогнула, уставившись на Свеновита. Он победно улыбнулся.

Ведьма стояла у черного камня, и не могла поверить тому, что ощущала и видела. Это было место силы – невероятной, ошеломительной, безумной и яростной. Здесь было убито много, слишком людей, и вся их сила, с кровью, ушедшей в землю, была здесь, умноженная многократно их последними словами проклятья. Здесь была и сила Свентовита – ту энергию, которую другие Служители терпеливо накапливают в себе или в своих рунах, этот Зимний маг вкладывал в черный камень, видимо, полагая, что тем самым приносит жертву своему божеству, и получает взамен еще больше силы.

Это было невыносимое место – Тэрения физически чувствовала, как пульсирует вся эта невероятная энергия, требуя выхода. Свентовит, действительно, был великим магом. Магом, отдавшим всю свою силу пустой мечте. Этот безумный человек полагал, что, отдавая, он приобретет больше, а на самом деле, он лишил себя возможности взять то, что отдал, потому что искренне считал, что это – внешнее. И вот, все отданное, сбреженное и украденное, лежало в одном месте, так близко, что можно было даже не протягивать руку.

Тэрения медленно встала на камень, и повернулась к Свентовиту. В руках у него был длинный, странной формы нож. Увидев, что она делает, он недоуменно остановился. Лезвие блеснуло в лучах солнца, и тут же этот блеск был заглушен невероятным сиянием бриллиантов: ведьма скинула плащ, и осталась в черном платье. Свентовит хотел что-то сказать, но не успел. Тэрения взяла то, что лежало у нее на кончиках пальцев. Внезапно все совпало. Это место ждало именно ее. Она стала ключом, и распахнула ворота. Поток выхлестнуло наружу, и сердце бури начало биться лихорадочно и яростно.

Свентовит не так понял. Он продолжал стоять, сжимая в руках мертвую сталь и ошеломленно рассматривая, как меняется лицо и фигура ведьмы. Только за мгновение перед концом, ч увствуя, как его разрывает изнутри, он еще смог услышать последние в своей жизни слова Осенней ведьмы с зимними глазами:

- Бога – нет, а я – есть!

Мир взрывался и корчился. На черном камне стояла сумасшедшая от бешенства ведьма, и просто заходилась от ненависти и боли. Она выпускала. Эти ужас и отвращение заполняли все вокруг, вырывая с корнем деревья, заставляя воду кипеть, а небеса обрушиваться. Тэрения была чистой силой и безумием. Ее уже не было – только поднятые шлюзы, сквозь которые, наконец-то, прорвалось сохраненное.

На сотни миль вокруг бушевала невиданная, нечеловеческая буря. Дома сносило, как детские шалаши, корабли разламывались подобно ореховым скорлупкам под копытами быка, вековые стволы гнулись травой, а с неба обрушивалась темная вода. И посреди всего этого светопреставления неподвижно стояла тонкая фигурка в сиянии драгоценных камней.

Дерек, перед тем, как его накрыла последняя, смертельная для всех пассажиров «Крыльев чайки» волна, еще успел подумать о рыжеволосой ведьме и улыбнуться. Ей, действительно, не понадобился нож.

Эта же буря добралась до монастыря Поющих молчание, и вырвала с корнем все деревья, смела постройки, вызвала обвал в горах, и обрушила часть башни – той самой. Бэрак выжил. Он всегда выживал. Виго тоже выжил. Стоя посреди развороченных бурей построек, не глядя на трупы, он навязчиво повторял слова Хозяина о том, что когда остается лишь настоящее, не остается ничего, ибо все сметено абсолютной, идеальной, чистой свободой. Советник не мог знать, но он знал. Безошибочно чувствовал, каким дальше будет путь главы ордена Поющих молчание.

Ортега, вцепившись в бьющуюся, словно в припадке, землю, чертящий защитные руны, и косясь на не столько испуганного, сколько растерянного Ровена, еще находил в себе силы улыбаться. Он прекрасно понимал, сколько людей уже погибло, и сколько погибает, он не знал, как Тэрения это сделала, и что вообще происходит, но он был абсолютно, почти непристойно счастлив.

Осенняя ведьма, источник бури, ничего не видела и не чувствовала. Это длилось целую бесконечность времен, пока поток не ослаб, и она, наконец, сумела найти себя. Источник бури дрогнул. Тьма исчезла так же внезапно, как и пришла. Осталась девушка в черном платье с рыжими волосами. Эта девушка открыла глаза, увидела вырванные с корнем деревья, словно взорванную землю и то, что осталось от Свентовита, и упала в обморок.

Ортега, очень медленно, пробуя землю, словно опасаясь, что в любой момент она может провалиться, встал на четвереньки. Справа стоном отозвался Ровен.

- Во имя рун! Что это было? – пробормотал Квентин, с трудом поворачиваясь на спину, и разглядывая ослепительно синее небо. – Дейдра, ты в порядке?

- Это была Тэрения, Осенняя ведьма, сошедшая на берег, - с еле слышной иронией отозвался Хозяин.

- Ну вот, - напряженно улыбнулся Квентин, - я же говорил!

Дейдра резко встала на ноги, покачнулась, но каким-то чудом удержалась. Пальцы у нее дрожали. Ровен осторожно последовал ее примеру.

- Первый раз так болезненно и остро переживаю свою правоту, - пожаловался он.

- Я в порядке, - в никуда проговорила Зимний маг.

- Страшно подумать, что стало с теми, кто был в море, - глухо проговорил Квентин, оглядываясь.

- И не только в море, - мрачно бросила Служительница руны Науд. – Нам не стоит сегодня никуда идти…

Ортега вскинулся, и тут же быстро кивнул, задавливая неразумное и нерациональное желание кинуться прямо сейчас на поиски. Ровен посмотрел на попутчиков, демонстративно вздохнул и побрел собирать валежник – благо, веток нападало предостаточно…

Ортега, посмотрев в спину своему ученику, увидел только Повелителя сумерек. И ничуть не удивился.

Тэрения пришла в себя, когда уже было совсем темно. Голодная и замерзшая, она завернулась в мокрый плащ, и забралась на камень. Разжигать костер сил не было. Любое движение отзывалось болью, и не было сил даже закрыть глаза. Вокруг был такая тишина, что ведьма слышала собственное дыхание. В этом тяжелом оцепенении она провела всю ночь.

Только с первыми лучами стало немного легче, и она набралась сил разжечь огонь. Еще несколько часов она просто сидела у костра и пыталась согреться. Сил сосредоточиться и подумать о том, что делать, не было, к тому уже она была голодна. Дороги она не чувствовала, а находиться в этом месте не могла. Все безнадежно. К чувству голода примешивалось еще более острое чувство жажды. Тэрения прикусила губу и заставила себя встать. Хотя бы воду найти.

С трудом перебираясь через поваленные стволы, она брела по лесу, напряженно вслушиваясь. Услышав вдалеке журчания ручья, ведьма сначала просто не поверила своим ушам, а потом пошла так быстро, как смогла, спотыкаясь на каждом шагу. Дойдя до крохотной прогалины, она упала на землю, и начала жадно пить. Немного погодя, придя в себя, она разложила плащ, села поудобней, опираясь на поваленный ствол, и задумалась. Идти она не могла. Дороги не знала. На заклятия рунами сил не было. Оставалось только сидеть и смотреть на мутноватую воду. Воду, текущую так легко и свободно, проникающую везде, и способную унести что угодно. Она смотрела и смотрела, уже не моргая, и в голове ее формировалось странное понимание о путешествии духа.

Ведь есть же руны…! Например, Перт – открывающая дорогу в другой мир, Кеназ – помогающая в оккультных знаниях и реализации задуманного, Эваз – направляющая дух и по кровительствующая движениям по воде, и Райдо – руна дороги и окончательного синтеза. Сам Ортега писал о путешествии духа – так каким же должно быть это путешествие? Ответ был рядом – как ручей у ног. Оставалось только следовать за рунами. Тэрения выпрямилась. Она не знала, не представляла, как это будет – оставить тело в неподвижности, и отправить свой собственный дух на разведку, но ей это было нужно. Нужно настолько, что не было ни малейшего сомнения «как» и «зачем».

Ведьма села так, чтобы видеть воду, сосредоточилась на Кеназ, Эваз и Райдо (весна – идеальное время для весенних рун), и мысленно погрузилась в воду, стараясь максимально расслабить тело. Журчание действовало усыпляющее, и Тэрения смотрела и смотрела, погружаясь все глубже, и позволяя воде уносить себя.

Квентин, Весенний колдун, заботливо помог Дейдре перебраться через ручей по стволу сосны, и остановился, поджидая остальных. На этот раз она не спешила разжимать пальцы. Ортега шел последним, чувствуя себя беззащитным перед собственной слабостью: он почти не ощущал дороги, и усталость последних дней не отпускала его. По лесу просто было страшно идти – казалось, что тут прошел весь легион Смерти. Переправа через этот ручеек вдруг оказалось для Ортеги такой тяжелой, что он, перебравшись на другой берег, присел отдышаться.

Принц и Весенний колдун мгновенно переглянулись, Ровен облегченно скинул с плеч рюкзак, и, после раздумий, полез за сухариком.

Ручей журчал усыпляюще, и Ортега уже не слышал, как переговариваются Квентин с Дейдрой, и хрустит сухарем Ровен. Ветер покачивал пушистые сосновые ветки, усыпанные каплями дождя, которые в солнечном свете казались россыпью бриллиантов. Прекрасное сияющее ожерелье и темная вода. Пушистые кончики и черное платье. Запах осени. Она!

Ортега замер, боясь шевельнуться. Она! Ее тень, ее дух, ее образ. Здесь, на воде. Вокруг него – в небе, в воздухе, в солнечном свете. Ее не могло быть здесь, ее и не было, но он ощущал. Она. Советник смотрел и смотрел, уже даже не глазами, и вдруг увидел так четко, что захотелось за жмуриться, хотя глаза были закрыты. Тэрения, Осенняя ведьма в черном платье и безумном блеске холодных камней, так близко и так далеко, за несколько десятков миль отсюда. У ручья.

Ортега открыл глаза, и увидел, как на середине фразы Квентин вдруг сломался, словно его заглушили.

- Что? – с еле слышной тревогой проговорила Дейдра.

- Она, - коротко ответил Квентин, оглядываясь. - Это моя руна.

Ровен, поперхнувшись сухарем, вскочил.

- Где?

- Ортега, ты тоже чувствуешь…? – Квентин не договорил, увидев, как шевелятся губы Хозяина.

- Она, - эхом отозвался советник.

- Ведьма? – моментально понял Ровен.

- Но, как, почему…? – недоуменно проговорил Квентин, не заметив, как Дейдра сжала его руку.

- Путешествие духа,- глухо ответил Ортега, не двигаясь с места. – Значит, у нее получилось. У нее единственной.

- Что именно?

- Ее тело пребывает в покое. Ее дух - здесь. Она видит нас, а мы, в разной степени, чувствуем ее присутствие. У меня такое получилось с ветром – просто следовать за его движением. Я каждую секунду был готов к удару. Со мной не осталось ничего, кроме моего равновесия, и тогда я смог увидеть много такого… Этого не расскажешь. И об этом есть в «Рунескрипте». И вот, теперь, она это сделала, как-то нашла, не представляю, как. Возможно, от безнадежности. Или – из-за великой силы желания. Может быть – из-за той бури, которую сама же вызвала. Не знаю.

Три человека, не отрываясь, в упор смотрели на Хозяина.

- Нам нужно идти. Ее дух приведет нас. Собирайтесь же!

И Ровен опять изумился, как разительно изменился советник, увидев цель: эти погруженность и внимательность одновременно, вызывали у него невыносимую зависть. Словно сумерки рассеялись. Теперь Ортега шел впереди, Дейдра все время безнадежно отставала, и Квентину приходилось кричать Хозяину в спину; все это невольно забавляло Ровена. Ему самому, как всегда, передалось чувство быстроты и легкости, то самое, которым так дорожил Ортега.

Они двигались так скоро, что, казалось, сейчас закружиться голова. Ровен даже заподозрил, что Ортега использует руны, многократно усиливая свои способности и прогибая реальность. Чем ближе они подбирались к месту, где находилась Тэрения, тем ужасней становился вокруг пейзаж. Советник, как всегда, оказался прав – почти здесь и была родина ветра и бури.

Последние метры Ортега уже не стал никого ждать, и просто побежал. Квентин, заботливо поддерживающий Дейдру, только махнул рукой. Хозяин, уже закончив путь, сначала даже не увидел, а просто почувствовал присутствие ведьмы – живой, целостной, реальной, а не ее тени. У ручья, опираясь на поваленное дерево, полулежала рыжеволосая девушка в черном платье, и солнце играло с россыпью бриллиантов на ее груди.

Очень медленно Ортега подошел, и длинные ресницы девушки дрогнули – дух вернулся из своего путешествия. Тэрения, Осенняя ведьма, открыла глаза в тот момент, когда Ортега взял ее на руки.

- Хозяин Рун!

На этот раз он ждал, знал, каким будет ее голос. И, все-таки, сердце сладко сжалось.

- Руна Альгиз, - он, не отрываясь, смотрел в зимние глаза. – Очень приятно вновь увидеть тебя, Осенняя ведьма.

- Наверное, - тихо и медленно проговорила она, – ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало …

- Я знаю, - только и ответил он, прижимая свое сокровище к груди.

Время - воссоединения

Место - справедливости

Человек – тот, кто принимает решения

В тот день они больше никуда не пошли. Пока Тэрения ела, Ортега с Ровеном кое-как поставили палатку, и девушка, укутанная двумя плащами, почти сразу заснула. Хозяин, спрятав свое любопытство до лучших времен, присел у ручья рядом с задумчивым Ровеном. Поодаль, сжимая в руках дымящуюся чашку, сидела Дейдра и что-то говорила Весеннему колдуну. Ровен скользнул по ним взглядом, и еле слышно усмехнулся:

- Я совсем забыл, какая она. Странно, что не обратил на нее внимания на балу. Неужели мое восприятие так поменялось? Теперь я бы об нее споткнулся, и мне бы очень много времени понадобилось, чтобы встать.

Ортега отрывал кусочки коры и бросал их в воду.

- Тэрения тоже изменилась.

- Когда ты успел это понять? – без тени насмешки спросил принц, тоже наблюдая за уплывающими щепочками.

- Когда почувствовал ее дух. Не могу пока сказать, но обязательно запру это в слова позднее.

Ровен невольно оглянулся на палатку, в которой спала ведьма, и тут же перевел взгляд на воду.

- Что теперь?

- Теперь нам нужна лодка, чтобы вернуться в Гардер. Потом – замок Горного Короля.

- А потом?

- А потом мы вернем скипетр Вилларду.

- Как? – принц опять заговорил насмешливо.

- Это не тот вопрос, Ровен. Всему свое время.

Принц упрямо покачал головой.

- Я должен видеть цель. Мы отдадим скипетр, и, что потом? Станем изгоями? Мертвецами? Или я, все-таки, получу свой Аверон? – он уловил жест Ортеги, и горько засмеялся, - не надо, я знаю. Все, что угодно, но не Аверон, правда?

- Правда.

- Скажи, - принц мгновенно поколебался, - может, это плохой вопрос, но, все таки, ты бы смог отказаться от Тэрении? Знать, что она рядом, и она никогда не будет с тобой?

- Это неважно, - тем же грустным тоном отозвался Хозяин.

- Действительно, неважно, - напряженно переспросил принц, - или, все-таки, ты бы хотел, чтобы она была с тобой?

- Конечно же, - выдохнул Ортега, - хотел, но… Я не могу с этим справиться, Ровен. Всю свою жизнь я живу с готовностью потерять тех, кого люблю, и жить только самой любовью. И каждый раз, я все-таки нахожу не эту, столь оберегаемую любовь, а только служение. Свою вечную дорогу. И не имеет никакого значения, будет или нет она любить меня. Имеет значение лишь то, как я буду служить ей, как я всю свою жизнь служил Аларику, а теперь и тебе.

Ровен смотрел на резкий профиль советника.

- Ты можешь это изменить?

- Не знаю. Я не знаю, могу ли, не знаю, хочу ли, и, конечно, не знаю, нужно ли это мне самому, ей, или тебе.

- Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Мне не нужно твое служенье.

- Это не тебе решать, - ровно перебил его Ортега. – Нужно. По крайней мере, пока.

Ровен опустил голову.

- Не хочу быть твоим тюремщиком! Я слишком люблю тебя!

- Я знаю. И это тоже просто путь. Твой собственный путь – любви.

- Ведь где-то же есть свобода! – в отчаянии всплеснул руками Ровен.

Ортега только горько улыбнулся.

Тэрения проснулась среди ночи от незнакомого дыхания. Только через несколько секунд сообразив, что рядом спит Ледяная гадалка, она осторожно выползла из палатки. Огонь почти потух, и девушка, подкинув веток, села греться. Первый раз со времени встречи с Ортегой в Гардере, она чувствовала себя счастливой. Мир был на месте – до такой степени, что, как только весело затрещало пламя, край другой палатки отодвинулся, и появился Ортега.

- Как ты? - мягко спросил он, присаживаясь рядом.

Вместо ответа она протянула руку. Он сжал тонкие пальцы и притянул Тэрению к себе.

- Удобно?

- Лучше всего на свете, – она уткнулась носом в его плечо.

Он, улыбаясь, гладил ее волосы.

- Расскажешь, что тут было без меня? – попросила ведьма, глядя на него снизу вверх.

Ортега неторопливо начал выуживать обломки событий, составляя мозаику истории. Тэрения слушала очень тихо, и, даже когда Хозяин замолк, она продолжала молча перебирать его пальцы.

Он не торопился, глядя на пламя цвета ее волос.

- Кто такой Повелитель Сумерек? – неожидано проговорила она, и перед глазами Ортеги что-то вспыхнуло.

- Откуда ты об этом знаешь? – он сжал ее руку.

Если она и удивилась, тот никак этого не показала.

- Я была с человеком, который мечтал им стать, и говорил, что Хозяин Хозяев подарит ему такую возможность.

-Что с ним стало? – голос Ортеги становился все напряженнее.

- Я его убила, - почти безмятежно ответила она. – А его сила осталась. Со мной.

Ортега разжал пальцы:

- Источник бури?

- Да, - после паузы ответила она. Действительно, она была именно Источником бури. Но Ортега-то откуда знает об этом?

Советник встал.

- Подожди, пожалуйста.

Он остановился у палатки, и дернул спящего Ровена за ступню. Тот поджал ногу, но Ортега невозмутимо взялся за вторую, и сжал щиколотку. Принц попытался отбрыкнуться, но Ортега стоял неподвижно. Из палатки донесся тяжелый вздох, и Ровен начал медленно вылазить.

- Что опять случилось? – сонно проговорил он, переводя взгляд с советника на Тэрению и обратно.

Ортега уже сидел у огня.

- Иди сюда и послушай. Очень внимательно слушай. Тэрения, а ты, пожалуйста, рассказывай как можно подробнее, не упуская ни одну деталь.

Тэрения кивнула, и посмотрела на Ровена. Глаза его, в отблесках пламени, казались раскаленными озерами. Ведьма начала говорить медленно, словно ей было трудно подбирать слова. Чем больше она рассказывала, тем сосредоточенней становился Ортега, и встревоженней – принц. Когда она закончила, никто не шевельнулся.

- Кто такой Повелитель Сумерек? – громко повторила она. – Я хочу понять, что происходит.

- Я тоже, - тихо добавил Ровен, и перевел взгляд на советника. – Что ты пытаешься сделать?

- Сделать, - задумчиво повторил Ортега, подпирая голову руками. – Нет, не сделать. Я пытаюсь помешать сделать тебе. И, как оказалось, - после паузы добавил он, - и тебе, - он кивнул Тэрении.

- Быть Повелителем сумерек, это то же, что быть Хозяином? – негромко ввернула ведьма.

- Да. И нет. Я начал с рун, прошел весь путь, перерос это, и научился идеально обходиться с людьми и миром. Я сам – олицетворение власти, и нет и не было никого, кто бы мне не подчинился. Моя власть становилась тем больше, чем меньше она была мне нужна. Я – именно тот, кто создает судьбу. А сумерки… Говорят, что это время между волком и собакой, потому что невозможно отличить, кто перед тобой. Это мгновение вне реальности, которое может оказаться чем угодно, - он поднял глаза на принца. - Так вот, Повелитель сумерек - это тот, кто вне судьбы. Я пытался объяснить тебе, Ровен, это в Каньоне, но, видимо, плохо.

- Ты говорил про моего отца, что у него не получилось, - медленно начал принц.

- Да. Он сам был таким. Имел эту великую способность ускользнуть – то, чему прирожденный Хозяин должен учиться всю жизнь.

- Но, почему тогда … ?

- Потому что он не нашел в себе мужества уйти из мира. Он погрузился в дела Аверона и в то, что считал своим призванием. Он потерял это навсегда, всю жизнь жалея об этом, и смертельно мне завидуя. Я же, не имея таких способност ей, сумел к этому приблизиться, даже занимаясь его делами. Именно тогда, когда он это осознал впервые, у него случилось видение – идеальное, второе в его жизни. Видение о тебе и твоих способностях. Он поклялся, что не даст тебе это потерять, и, даже мертвый, исполняет эту клятву.

- Вы увели меня из мира, - закончил Ровен.

- Да. Чтобы сделать все лучше.

- А я? – тихо проговорила ведьма.

- И ты – такая же, - мягко откликнулся Ортега.

- Ты это увидел?

- Я это понял. Еще тогда – у моря, когда ты рассказала про скипетр и про то, как решила сломать игру – совсем. Думаешь, кто-то, кроме Повелителя сумерек на такое способен? Все, что произошло здесь, лишь подтверждает мои слова и дает тебе такой же хороший старт, как и Ровену.

- От чего это вообще зависит? Способность быть Хоязином и Повелителем сумерек?

- Хозяином – от постоянной работы, терпения, уравновшенности и самокритичности. А Повелителем сумерек – от работы и еще чего-то, того, чего почти уже не осталось в мире. У Вилларда, твоего брата, этого нет. Я не знаю, почему это досталось тебе, и все, что тебе остается – идти дорогой, которую выбрали до тебя.

- Я просто не понимаю! – почти с отчаянием отозвался Ровен.

Тэрения бросила на него быстрый сочувствующий взгляд.

- Я знаю, но объяснить не могу. Это только вопрос опыта.

- Так откуда тебе знать? – цепко заметил Ровен. – Ты ведь другой.

- Да. Но это не значит, что я не могу увидеть. Аларик это видел. Ты – не просто увидишь, но и почувствуешь. Повелитель сумерек, - медленно, почти мечтательно проговорил Ортега. - Тот, кого никто не в силах остановить, ибо никто не ведает пути его, и лишь повелитель знает, где его дом. Солнце слепит, а тьма не дает видеть. Истинное зрение – в сумерках. Когда уже не жарко, но еще не холодно. Когда уже не светло, но еще не темно. Вы просто не понимаете, чем обладаете, но это – придет. Я приложу все усилия, чтобы показать и научить.

Тэрения так же молча смотрела на Ортегу. Сияние бриллиантов придавало ее лицу и волосам странный ореол. Ровен вымученно усмехнулся:

- Когда ты так говоришь, я начинаю тебя бояться!

- Почему? – в голосе Ортеги прозвучало искренее удивление. – Все идеально закономерно и связано: посеешь мысль – пожнешь слово. Посеешь слово – пожнешь поступок. Посеешь поступок – пожнешь судьбу. Не посеешь судьбу – пожнешь бурю. Ты не сможешь уже от этого отказаться. Из всех дорог осталась только эта. Теперь, есть только решенный тобою способ быть и способ мыслить. Даже если цена будет слишком высока, это не нам решать.

- Скажи, - мелодично проговорила ведьма, и голос ее глухо отразился от поваленных сырых стволов, - если бы у меня и у Ровена не было этого дара, ты бы любил нас так же сильно?

Принц изумленно оглянулся на ведьму, одним жестом умудрившись выразить свои удивление и преклонение. Ортега опустил голову. Вся его поза выдавала напряжение, и Ровен, моментально почувствовав, теперь обернулся к нему:

- Не надо, не отвечай, я понял, - размеренно заговорил он. - Это любить можно просто так и не за что. А служить и поклоняться можно лишь достойнейшему. Это твой путь, и ты сам выбирал своих героев. Мы с Тэренией заслужили право быть твоими учениками и повелителями, правильно?

- Почти, - глухо ответил Хозяин. – Да, у вас есть это право. Только вы его не заслужили. Вы получили его просто так, с рождения, ради забавы духа. Именно ваши способности, как, в свое время, способности Аларика, заставили меня оберегать и заботиться. Я не могу любить просто так – не научился, не смог найти этой дороги. Я могу любить только Повелителей сумерек, а не ленивого принца и хорошенькую колдунью.

- И, будь на моем месте кто-нибудь другой, кто угодно, ты бы любил и служил ему?

Ортега только развел руками.

- Значит, - почти горестно продолжил принц, - в том, как ты относишься ко мне, нет никакой моей заслуги?

Лицо Тэрении было грустным-грустным.

- Еще какая! – неожиданно резко отозвался Ортега. – Я люблю тебя больше Аларика, хотя его способности были грандиознее твоих! Но Аларик растерял их, а ты – работаешь! Ты жалуешься, причитаешь, обижаешься, угрожаешь, но ты работаешь, и ты меняешься!

Ровен кивнул. Ортега хотел заглянуть в глаза Тэрении, но она упорно избегала его взгляда. Ночь вдруг оказалась такой тяжелой и душной, что Хозяин, ни говоря более ни слова, медленно направился к деревьям. Тэрения и Ровен смотрели ему в спину.

- Больно? – спросил Ровен, не глядя.

- Глупо, - отозвалась она. – Вроде и понимаю, что он сказал все честно и правильно, и я сама люблю его во многом за то, что он – Хозяин, но, все равно…

Ровен только кивнул.

- Твой путь – свободы? – спросил он после долгой паузы, вороша веткой угли.

Она вскинула голову, и принц невольно восхитился этим зрелищем – черное платье, почти растворяющееся в ночной тьме, сияющие камни на груди, и волосы цвета пламени. Востину, Повелительница сумерек…

- Я не думала об этом до… до сегодня. Теперь, наверное, самое время подумать.

Квентин, как обычно, проснувшись на рассвете, с изумлением обнаружил, что остался в палатке один. Ортега сидел у потухшего огня.

- Спал сегодня? - небрежно спросил Весенний колдун, ставя котелок на огонь.

- Нет, наверное, - отозвался Ортега. – Ты все еще любишь ее?

Колдун замер.

- Я всегда буду любить ее. Я просто никогда не буду с ней, и очень этому рад.

- Странная у тебя любовь, если ты радуешься таким вещам.

Квентин только усмехнулся:

- Ее нельзя любить по-другому. Раз ты спрашиваешь об этом, то ты и сам это понял.

- К сожалению, - выдохнул Ортега, - я понял совершенно другое. Доброе утро, Дейдра! – проговорил он без паузы.

- Доброе утро, - мягко отозвалась Ледяная гадалка, присаживаясь рядом. – Кто-нибудь видел ведьму?

- Она не ночевала? – Квентин бросил быстрый взгляд на Ортегу.

- Она встала среди ночи, и больше в палатку не вернулась, - спокойно ответила Дейдра. – Я думала, она с тобой, - с еле слышным сарказмом обратилась она к Хозяину.

Он принял удар.

- Я оставил ее с Ровеном.

- Ровен тоже не ночевал, - невольно повторяя тон Дейдры, ввернул Квентин.

Ортега чувствовал два пристальных взгляда, и, больше всего на свете, хотел заснуть, и побродить по своим снам, чтобы хоть как-то снять эту тяжесть. Первым отвернулся Квентин, и с преувеличенным тщанием начал собирать веточки для костра. Потом Дейдра загремела посудой.

Ни Ровена, ни Тэрении. Всю свою жизнь – от служения к любви, в надежде, что где-то есть свобода. Почему же этот путь такой долгий?

Ледяная гадалка поставила перед Ортегой на землю дымящуюся чашку. Он кивнул, и в эту же секунду услышал, как под ногой хрустнула ветка. Он повернулся так резко, что перевернул свой кофе. Из-за деревьев появилась зевающая Тэрения, фантастически прекрасная со своими распущенными по обнаженным плечам волосами.

Лицо ее было грустным и раздраженным одновременно.

- Почему у меня не получилось? – с плохо сдерживаемой обидой обратилась она к Хозяину, быстро кивнув Дейдра.

- Что именно? – в глубокой растерянности спросил Ортега, опять чувствуя пристальный взгляд Зимнего мага.

Тэрения всплеснула руками, и уже открыла рот, но вдруг, с другой стороны, появился счастливый и запыхавшийся Ровен.

- Сделал! У меня получилось, получилось!!! – он прямо таки сиял от радости.

- Ортега! Что я сделала не так? – требовательно обернулась ведьма к Хозяину. – Почему на этот раз у меня не вышло?

- Что вообще происходит? – с недоумением вопросил в пустоту Квентин.

- Как ты это сделал? – почти возмущенно спросила Тэрения у принца.

Ровен улыбнулся так широко, что, казалось, взошло второе солнце.

- Огонь! У меня не получилось с водой, и я подумал…

И Ортега, наконец, понял.

- Путешествие духа! Вы, двое…!

- Он, один, - поправила Тэрения. – Я просто позорно заснула. Что было не так?

- Это – потрясающе, невероятно! Ничто в мире не сравнится с этим!

Квентин и Дейдра смотрели друг на друга.

- Действительно, невероятно, - пробормотал Ортега. – Получилось. Ровен, ты даже не представляешь, как много ты сделал!

Расстроенная Тэрения налила себе в чашку кипятка. Хозяин обернулся к ней.

- Это вернется. Не бери в голову. Первый раз всегда легче, чем второй. Просто энергия исчерпана, и тебе нужно ее накопить. Еще получится – поверь мне.

Она вздохнула, скользнула завистливым взглядом по Ровену, и отпила из чашки.

- Почему ты не говорил и не показывал мне этого? – с обидой проговорил принц. - У меня такое чувство, что я полжизни зря прожил! Столько времени растрачено, а ведь я мог бы путешествовать!

- Зато теперь ты больше этого не потеряешь. Счастливы обладающие! – и, от горечи, прозвучавшей в голосе Хозяина, Квентин вздрогнул.

Ровен, погруженный в переживание своего успеха, начал быстро запихиваться мясом с хлебом.

- Ну, расскажи же! – не удержалась Тэрения, отломив половинку сухаря.

- Я нашел дорогу! В селение, к людям! Не так далеко – дня два пути, я думаю. И там же протекает река, идущая через все неоткрытые земли. Возможно, есть способ добраться до Гардера не только по морю.

- Провести по ней сможешь? – Ортега, наконец-то, заметил, что перевернул чашку.

- Думаю, да. Если вы все мне поможете, - неуверенно закончил принц.

- Как будто у нас есть выбор, - насмешливо отозвался Квентин.

- К людям? – тревожно переспросила Дейдра. – Но, как я понимаю, тут только…

- Фоморлы, - жестко закончил Ортега. – Готовься.

Теперь впереди шли Ровен с Тэренией, и принц, захлебываясь эмоциями, в который раз пересказывал подробности своего путешествия. В помощи он явно не нуждался. Дейдра же, бледная и сосредоточенная, шла последней, вызывая тревожные взгляды Квентина.

- Что-то не так? – тихо спросил Весенний колдун, нагоняя Хозяина.

- Дейдра много лет держала границы, защищая их своей руной от фоморлов. Теперь - время расплачиваться.

- Они ее узнают? – Квентин не смог спрятать испуг в голосе.

- Не обязательно. Это самой Дейдре придется много сломать в себе, чтобы попросить помощи у вчерашних врагов. Она об этом знает, и она к этому готовится.

- Может, - неуверенно начал Весенний колдун, - можно как-то обойтись без их помощи?

- Как? – ровно поинтересовался Ортега. – У нас почти нет припасов, Тэрения полностью вымотана, и никто из нас не имеет представления, как добраться до Гардера, особенно, если учесть, что все корабли были уничтожены бурей.

Квентин вздохнул.

Как и предсказал Ровен, на второй день они выбрались на берег реки, и вдалеке, на холме, зоркий колдун углядел крыши домов.

- Все готовы? – Ортега оглядел свой маленький отряд.

- А что требуется? – удивилась Тэрения.

Хозяин грустно улыбнулся:

- Как обычно, Тэрри: уравновешенность, самокритичность, чуткость и бесстрашие.

- Действительно, - пробурчал Ровен, - все, как обычно. Можно было бы и не спрашивать, хотя, следует признаться, что от слова «уравновешенность» меня уже начинает трясти.

Ведьма опустила голову, подавляя смешок, и вдруг закашлялась: прямо из леса на нее смотрели два угрюмых бородатых человека, натянувшие луки. Ортега, как обычно, скорее почувствовал, чем увидел, и медленно поднял руки. Дейдра громко вздохнула и развела руки в стороны. Так, под конвоем, они проследовали в поселение.

Тэрения шла и раздумывала, что все это - не более, чем акт любезности с ее стороны, потому что у нее буквально руки чесались сотворить пару рунических заклятий. Впрочем, здраво оценивая ситуацию, она понимала, что никакой лодки им после этого не дадут, поэтому предпочла всячески демонстрировать свою слабость. Впрочем, кажется, Дейдра, с ее прямыми длинными волосами, заинтересовала фоморлов куда больше: они все время косились на гадалку, и даже осторожно потрогали кончики ее волос. Лицо Зимнего мага при этом ничего не выразило.

Они вошли в деревню, и Ровен поразился простоте быта: маленькие деревянные домики, очень просто одетые люди, которые, завидев чужаков, бросали все дела, и замирали у плетеных заборчиков, тихо переговариваясь. Кое-кто, в основном, мужчины, все, как один с бородами, присоединялись к процессии. Дейдра оглянула сопровождающих, и только вздохнула.

Они прошли всю деревню, остановившись только у, кажется, самого бедного и маленького домика на отшибе. Один из мужчин постучал, и замер, склонив голову. Покосившаяся дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник седой некрасивый старик.

- Гости! – медленно сказал он, безразлично скользнув взглядом по пришедшим. – Просто гости, и прием им следует оказать самый теплый. Они устали и голодны. Разве вы, фоморлы, забыли законы гостепреимства?

Еше мгновение он смотрел на Ортегу, а потом кивнул:

- После заката я тебя выслушаю.

Ортега поклонился в ответ.

- Но мы хотели лишь убедиться…, - робко начал самый высокий из мужчин.

Старик только фыркнул, и громко закрыл дверь. Ровен ошеломленно присвистнул.

- Пойдемте, - неохотно проговорил мужчина с длинной бородой. – У нас есть дом, где обычно останавливаются купцы. Печь натопим, кашу принесем. Наши женщины – ух, какие хозяйки! – и он неодобрительно посмотрел на ухоженные тонкие руки Ледяной гадалки.

В маленьком бревенчатом домике гости поели и разлеглись прямо на полу. Было тепло и уютно, хотя и немного душновато. Тэрения почти сразу заснула. Ровен с Квентином хотели прогуляться, но Ортега настоятельно попросил этого не делать. Дейдра же удовлетворенно вздохнула, и закрыла глаза.

- Кто это был? – принцу явно было скучно, и энергия била из него ключом.

- Шаман, - коротко ответил Ортега.

- Это как Служитель рун ?

- Вроде того, только он повелевает духами.

- Он в деревне главный?

- Думаю, он тот, кто принимает решения, если ты это имеешь в виду.

- А почему он живет в этом жутком домишке ?

- Потому что повелителю духов не нужен дворец, как и Повелителю сумерек не нужен Аверон.

Ровен замолчал.

- Мне показалось, - вмешалась Дейдра, приоткрыв глаза, – он совершенно не удивился, когда нас увидел.

- Думаю, - размеренно ответил Ортега, – так и есть. Не зря же он повелевает духам и…

- Прости, я не понял…, - Квентин изумленно приподнял голову.

Ортега выдохнул, подбирая слова:

- Я полагаю, он прекрасно знает, кто мы и зачем пришли. Он сделал самое мудрое в этой ситуации – предложил считать нас просто гостями, разумно полагая, что, когда мы получим то, что хотим, то уйдем так же бесследно, как и появились, ничем не нарушив покой его людей.

- Ничего себе!

От громкого возгласа Ровена, ведьма зашевелилась, и недовольно зевнула. Ортега только улыбнулся и закрыл глаза, в ожидании сумерек. Когда солнце закатилось, он тихо выбрался из дома и медленно побрел по деревне. Через минуту его нагнал Ровен.

- Я все-таки, пойду с тобой, ладно?

Шаман сидел на пороге, и, при свете лучины, чинил рыбацкую сеть.

- Весь день брата лечил, - ответил он на незаданный вопрос. – А шаманить тяжело. Могилы легче копать и дома рубить, чем шаманить. Я шаманю, а они охотятся. Приходит зима – у них есть мясо, а у меня – нет. Приходит весна – у всех хорошие сети, а я все свою починить никак не могу.

Ровен присел рядом.

- Ты знал, что мы придем? Видел это?

- Не видел, – хмуро поправил его старик. - Духи сказали.

- Духи сказали, чем ты можешь нам помочь? – мягко спросил Ортега, беря из рук старика сеть, и быстро укрепляя ее руническими заклятьями.

Шаман с любопытством наблюдал за действиями Хозяина.

- Я могу вам помочь, - проговорил старик. – Только завтра. Соберете вещи, припасы, и придете на закате.

- Но…, - принц начла говорить, и вдруг не нашел слов. Он испытывал какое-то странное чувство – одновременно желание улететь и сбежать. Лес, темнеющий вдалеке, казался ему необычайно привлекательным.

- Ты часто там бываешь? – обратился он к старику.

Шаман выпрямился. Какое-то время он пристально рассматривал принца, а потом глаза его блеснули.

- Меня ведут духи, как сейчас - тебя. Хочешь – пойдем. Только надо… – и осекся, увидев, как Ортега снимает обувь. – Да, вы и сами все знаете…

Ровен подумал, что надо бы удивиться, но никакого удивления не было. Словно он ожидал чего-то подобного. Сняв сапоги, он попрыгал, прислушиваясь к ощущениям. Земля была еще холодной, но невыносимо приятной. Он никогда не думал, что это так легко – бежать. Он даже не подозревал, что может двигаться так быстро. Ортега не отставал ни на шаг. Ровен бежал и бежал, и его захлестывала невероятная, нечеловеческая радость – весь мир в сумерках принадлежал ему. Он никогда не видел так хорошо, и не ступал так точно. Все было идеально.

- Кто я? – выкрикнул он деревьям.

- Разве есть смысл узнать о том, кто ты, если ты будешь мертв? – донесся слева тихий голос шамана.

- Если я узнаю, кто я, я лишу мою смерть смысла! – мгновенно парировал принц. – Я не намерен умирать! Я понял. Только теперь понял! – и он сияющими глазами посмотрел на Хозяина, который ответил ему таким же сияющим взглядом.

Так просто. Знал с самого начала. Все эти люди – и Ортега, и Тэрения, и этот старик, и каждый из фоморлов - собрались здесь ради него – не того, что он есть, а того, кем ему суждено стать. Эти люди собрались в одной точке, чтобы помочь ему встать. Весь мир – один урок. Он уже все давно решил – сам. Он уже свободен. Он уже Повелитель сумерек. И теперь, этим ночным бегом, он просто сообщал миру о своем намерении. Принятое решение толкало его в спину.

Много позже, когда восток уже начал бледнеть, три усталых человека вернулись к домику шамана. Ровен чувствовал себя таким выжатым, что даже спать не было сил. Старик, бросив на него взгляд, открыл дверь:

- Такая ночь много дает знания, но столько же забирает сил. Зайдите, у меня кое-что есть.

Внутри домик оказался совсем крохотным. Ортега и Ровен с идели прямо на полу, перед очагом, и, сквозь полуприкрытые глаза наблюдали, как их хозяин разжигает огонь и ставит котелок. В воду он бросил несколько сухих веточек, и по домику распространился терпкий свежий аромат. Ортега вдыхал его всей грудью, и, кажется, с каждым вдохом силы возвращались.

- Как ты стал шаманом? – спросил он, когда старик протянул ему глиняную кружку с ароматным напитком.

- Странно стал. Недобро, как и все шаманы, - хмуро отозвался тот.

Ровен вздрогнул.

- Я тогда был совсем молодой, - отрывисто начал говорить старик. - Самый красивый и сильный парень в деревне. Очень любил одну девушку, жениться собирался. Пошел к шаманке, про брачные дела договариваться, а у шаманки была дочь. Оказалось, эта дочь давно сохла по мне. Вот шаманка и предложила сделку: женись мол, на моей дочери. У нее шаманских способностей нет, а я из тебя великого шамана сделаю…

- И…? – не выдержал Ровен.

- И она сдержала обещание. Сделала из меня самого лучшего шамана.

- А девушка? Та, которую любил? – Ортега сам не узнал свой голос.

- Девушка? – переспросил шаман. – Сначала болело сердце, а то, как же … Но, я же сам выбрал это знание, или знание меня нашло само… и так, и этак – оно важней любви для меня оказалось. Шаманка знала, кому сделку предлагать… Моя бывшая любимая в тот же год зам уж вышла за местного богатея, детей нарожала. Я сам у нее все роды принимал, а вот свою жену спасти не смог – умерла она родами, и ребенок не выжил. Все люди смеялись – что я за шаман! Чужих спасаю, а себе помочь не смог.

Ни Ортега, ни Ровен, не сказали ни слова. Вернувшись в свой домик, они завалились спать, и проспали почти до самого вечера. Тэрения пыталась выяснить, где они были ночью, но, ни тот, ни другой, так и не дали ведьме ответа.

Как шаман намерен им помочь, они тоже внятно объяснить не смогли, однако, как и было договорено, собрав вещи и нагрузившись припасами, на закате они опять пришли к старому домишке. Жители деревни косились, но молчали. Старик уже ждал их с большим факелом и заплечным мешком.

- Куда мы идем? – не выдержала Тэрения.

- В лес, - коротко ответил шаман. – Там есть место.

Ведьма с подозрением уставилась ему в спину.

- Какое место?

- Проход, - еще короче ответил шаман.

Дейдра сделала девушке знак помолчать. Тэрения скривила мордочку, но последовала совету. Ровен внимательно смотрел, куда они идут, стараясь вспомнить вчерашний бег, но места были незнакомые. Когда, казалось, они забрели уже в самую чащу, старик вдруг остановился.

- Здесь! – сказал он, втыкая в землю факел.

- Что именно? – удивленно спросил Квентин, крутя головой.

- Место пустоты. Из него можно попасть куда угодно. Вам не нужна лодка.

Ортега подался вперед.

- Каким образом? Как это работает?

- Не знаю, - равнодушно отозвался шаман. – Мне его когда-то моя наставница показала. А ей – ее наставник. Это место было здесь всегда.

- Но…, - Ортега лихорадочно обдумывал услышанное, явно стараясь найти объяснение и вписать его в свое объяснение мира.

- Любой шаман знает, это передается из поколения в поколение. И любой тебя скажет: что время? Что пространство? Лишь условности в нашей голове. Мир вовсе не таков.

Тэрения тиха выдохнула.

- Что мы должны сделать ? – коротко бросил Ортега.

Старик повел плечами.

- Тот, кто точно представляет себе место, проходит первым, и, уже на той стороне, держит дорогу, чтобы смогли пройти остальные. Все.

- Так просто? – спокойно осведомилась Тэрения.

- Да, - безразлично бросил шаман. – Ты пойдешь первая?

- Я, - подтвердила она, ни на кого не глядя.

- Хорошо, - так же равнодушно отозвался он. – Видишь?

- Нет, - начала она, и тут же осеклась.

Очень медленно, глядя в никуда, ведьма сделала шаг, и исчезла.

- Идите! – бросил шаман. – Ей тяжело держать. Прощайте, и…, - добавил он после колебаний, - спасибо.

- Спасибо, - эхом отозвался Ровен, и, прежде чем кто-либо успел шевельнуться, сделал шаг.

Время - вершин

Место – над миром

Человек – просветленный

Донельзя грязный и уставший человек стоял у ворот королевского дворца в Авероне, и, размахивая печатью королевского посланника, требовал немедленной аудиенции. После долгих проволочек один из офицеров взял на себя смелость доложить повелителю о странном оборванце. Мужество было немедленно вознаграждено – Виллард повысил смельчака до начальника тюрьмы и приказал со всем возможным почетом провести к нему человека с печатью.

Бэрак так изменился, что узнать его было почти невозможно: худой, изможденный, ярстный, и без тени самодовольства. Виллард сам встал ему навстречу.

- Нашел? – только и спросил повелитель Аверона.

Ловец потер пальцами давно не б ритый подбородок.

- Надеюсь, Король обеспечит меня на всю оставшуюся жизнь…

- Надеюсь, эта жизнь будет не очень длинной! – парировал Виллард.

Его тон и горделивый жест мог бы испугать кого угодно, но теперь перед глазами у Бэрака стоял старший брат – неколебимо спокойный, и чуть растерянный нелепыми потугами ловца, и своей собственной - нечеловеческой, грандиозной силой.

Мгновение Бэрак молчал, а потом, к глубокому изумлению Вилларда, улыбнулся.

- Повелитель готов начать путь? – с той же, ледяной усмешкой, проговорил он.

- Прямо сейчас! – резко бросил Виллард. – Кстати, тебя слишком долго не было! Задание было таким трудным?

- Задание стало очень легким, - спокойно отозвался ловец, с губ которого не сходила та же ледяная усмешка. – Я знаю, где они сейчас, и чувствую, где будут их следы завтра. Они перестали их прятать, и больше не скрывают свой путь…

Виллард замер:

- Почему?

- А вот это, - ловец уже перестал скрывать жестокий смех, - не мое дело….

- Верно, - очень медленно проговорил Виллард, в глазах которого зажегся яростный огонек. – Я рад, что ты знаешь свое дело, - он отвернулся. - Через два часа я и мой отряд будем готовы следовать за тобой. Можешь пока отдохнуть.

Бэрак только опустил голову, пытаясь справиться с рвущимся хохотом – этот сумасшедший правитель Аверона просто не представлял, что будет, когда на его пути встанет тот, другой, когда-то его брат, а теперь - Истребитель ветвей. С недавних пор уже не человек, и давно уже не правитель Аверона…

Ни за какие сокровища мира старый ловец Бэрак не пропустил бы этого зрелища.

Квентин с трудом открыл невольно зажмуренные глаза, и начал растерянно оглядываться, пытаясь понять, куда они попали. Вспомнилось только через несколько секунд: именно в этой пещере они ночевали, перед тем, как встретили патруль, и попали к Горному Королю. Можно было даже разглядеть следы пепелища.

- Куда именно мы должны попасть? – повернулся он к ведьме.

- На Мост мечей, - отозвалась Тэрения.

- И?

- Подумаем обо всем утром, - внезапно подала голос Дейдра. – Сейчас не подходящее время.

Квентин только пожал плечами, и начал устраиваться на ночлег. Ровен, понаблюдав за его приготовлениями, вышел из пещеры, и стал разжигать огонь. Ортега, тоже выспавшийся днем, присел рядом. Только когда пламя взметнулось снопом искр, Хозяин заметил сидящую чуть поодаль ведьму.

- Тебе тоже не спится?

Принц, бродящий туда - сюда, остановился, посмотрел сначала на девушку, потом на пламя, и бросил куда-то в небо:

- Я пойду, прогуляюсь.

Никто не ответил. Когда шаги принца затихли вдали, Ортега медленно поднял голову и посмотрел на Тэрению. Отблески пламени делали ее лицо незнакомым.

- Я не могу, - ответил он на незаданный вопрос. – Пока был только Ровен, я еще как-то справлялся. Но, теперь, когда есть еще и ты, я не могу упустить ни одного мгновения. Жизнь слишком коротка, и, каждая упущенная секунда – шажок к смерти. Я не могу позволить вам этого. Все время, что есть у нас, должно стать временем тяжелой работы. Если еще на что-то у меня или у вас будут оставаться силы, значит, мы плохо работаем, и умрем еще быстрее.

- Скажи, - после долгой тишины проговорила она, - а ты не боишься, что времени может просто не хватить? Что оно кончится именно тогда, когда ты начнешь?

Ортега встал и оперся о дерево, касаясь холодной виском коры, пытаясь свести воедино ее руки и голос.

- Я должен осуществить свой путь и закончить свое служение. Я хочу увидеть, как вы выскальзываете из мира и становитесь выше самой судьбы. По сравнению с этим ничто не имеет значения.

- Ни время, ни любовь? – ровно спросила Тэрения.

- Ни время, ни любовь.

Ортега молча смотрел на нее, захлебываясь собственным бессилием, не понимая, почему она стоит и смотрит на него пустыми глазами, как будто он умер. Смерть. А ты ждал, что раз этим началось, то этим не кончится?

Тэрения отвернулась. Она ничего не требовала, потому что уже ничего не могла изменить, но до этого момента продолжала надеяться. И ей последний раз в жизни захотелось расплакаться от боли, но она не имела прав на это – как можно упрекать др угого в том, в чем виновна сама? Она сама была так же одержима, и эта страсть заслоняла все. Путь свободы. Умирай в одиночестве, Хозяин. Умирай с тем, с кем ты хочешь умереть.

- Ты решила умереть в одиночку? – голос настиг ее, и ударил в спину.

Она поднесла руки к горлу, и задушила ответ. Ортега сел, не замечая, что с неба сорвалось несколько тяжелых капель.

- Ну, что же я могу сделать? Что, только скажи, и я последую каждому слову!

Тэрения стояла, вытянувшись, и губы ее чуть дрожали. На Ортегу она не смотрела. Но в ту секунду, когда он уже почти закрыл лицо руками, она, вдруг, очень медленно, словно подбирая слова, хотя, на самом деле, очень хорошо знала эти фразы, начала говорить:

- Нет ничего труднее, чем после Встречи, жить без оглядки на Него. Она осталась стирать следы его присутствия в этом мире, ибо каждый должен сам найти свою дорогу. Она отказалась от свободы во имя служения. Она начала забывать, чтобы все сделать самой. Она отказалась от служения во имя любви. Она идеально играла свою роль, и ее давно уже нет здесь. Она отказалась от любви во имя свободы. Союз сердца и пути – вечная безошибочность. Она получила все, ибо выстоявший удар находит то, что отнять невозможно, и единственное, от чего невозможно отказаться – свой путь.

И бледный Ортега опустил руки. Мгновение он словно собирался с силами, а потом так же медленно, как цитировала она, подня л голову, глядя куда-то в пустоту :

- Такие странные вещи получаются из обрывков фраз и встреч. Любовь, перетекающая в способ жизни. Надежда – лучшая привычка. Медленно сдвигающиеся плиты реальности – неудержимый процесс, который нельзя ни подтолкнуть, ни остановить. Стоять и смотреть, как под ногами обваливается мир. Невозможно решить вечную любовь, но желание служить и спасать остается неизменным. Каждую секунду чувствовать страсть защищать и заботиться. Готовность держать удар и готовность держать того, кто соскальзывает. И хочется спросить, будешь ли ты ждать меня вечно и хранить мои дороги, и тут же ловить себя на том, что вопрос не имеет смысла, ибо все будет так, как должно. Все стало легендой.

- Все стало легендой, - беззвучно повторила она.

Когда Ровен, после недолгой прогулки, вернулся к пещере, он увидел только Тэрению. Она встала ему навстречу, секунду смотрела на него громадными глазами, а потом быстро и молча уткнулась ему в плечо.

- Будем работать, - мягко приговаривал Повелитель сумерек, гладя ее по рыжим волосам. – Что же нам остается? Только работать и работать …

Утро выдалось каким-то очень тихим и мягким. Ветра почти не было, а солнце светило так ярко, что хотелось сесть в тень. Квентин и Ледяная гадалка, перешучиваясь, готовили завтрак. Заспанная Тэрения сидела возле такого же сонного Ровена, и лениво пересказывала какой-то свой сон. Только Ортега был предельно собран и сосредоточен:

- Тэрения, ты начнешь ?

Она осторожно поставила на землю чашку.

- Конечно. Нам нужно добыть скипетр и освободить Варда. Вард заперт в самом центре дворца, где-то под горой. А скипетр… – она покосилась на неподвижного Хозяина, - остался на Мосту Мечей. Я сотворила иллюзию – он теперь неотличим от других мечей.

Квентин присвистнул. Ровен покачал головой.

- А ты сможешь найти заколдованный скипетр среди остальных мечей?

- Я, конечно, не наследница Аверона, но, думаю, смогу, - после раздумий неуверенно ответила она. – Выбора-то нет…

- А при чем здесь наследование Аверона? – вскинулся принц.

Тэрения удивленно обернулась к Ортеге:

- Он не знает? – и, не дожидаясь ответа, пояснила, - это магический закон – скипетр не может быть спрятан или скрыт от истинного наследника Аверона. Поэтому он так нужен Вилларду – доказать, что именно он имеет права на престол. Ты бы смог найти скипетр среди тысячи других, и он засияет в твоих руках.

Ровен тоже обернулся к Ортеге:

- Потому что я действительно имею права на престол? Но, зачем тогда Вилларду скипетр?

- Если ты виновен в смерти отца, как думает Виллард, то не имеешь прав на престол, и скипетр это покажет, - спокойно ответил советник.

- Но я не виновен, и скипетр принадлежит мне, а не Вилларду!

- Да, - невозмутимо ответил Хозяин. – И ты откажешься от него в пользу брата.

Стало тихо. Ровен прикусил губу.

- Значит, осталась мелочь – попасть на Мост мечей? – нарочито легким тоном заговорил Квентин.

- Это не так трудно, как кажется, - отозвался Ортега, отпивая уже остывший чай. – С вашим другом ситуация куда сложнее…

Все помолчали, раздумывая.

- В конце концов, - подала голос Дейдра, – неужели мы не справимся? Два Повелителя сумерек, Хозяин, я сама – сильная защитная руна, да и Квентин - отличный колдун.

Весенний колдун бросил быстрый взгляд на гадалку.

- Да, - почти рассеяно ответил Ортега. – Если мы не сможем сделать это, мы не годимся и на все остальное. Я просто пытаюсь понять, как нам попасть в тюрьму к Варду.

- Никак, - после долгой паузы проговорила Тэрения. – Есть куда более простой путь.

Головы повернулись к рыжеволосой девушке.

- Простой? – с интересом спросил Ортега.

- Мы не будем освобождать Варда. Я просто расскажу Горному Королю правду, и он сам его отпустит.

- Тэрения…?

Она встала, и медленно обошла вокруг огня.

- Я сама приду к Горному Королю, и попрошу отпустить Варда в обмен на скипетр.

- Это же…, - начал Квентин, но ведьма его не слушала.

- На мосту. Это идеально. Он выводит Варда ко мне на мост, а я скажу, что тут же отдам ему спрятанный среди мечей скипетр. Конечно, Король согласится. Скипетр ему куда нужнее меня и Варда, вместе взятых. К тому же, он будет убежден, что, если я его обману, он просто уничтожит нас. И вот тогда…

Напряженный Ортега кивнул.

- И тогда появляемся мы. В тот момент, когда Вард будет с тобой, а, еще лучше, на нашей стороне моста, мы ставим защитное заклятье и прикрываем твой отход со скипетром.

- Вы сумеете создать щит для нас? Насколько это реально? – в голосе Тэрении впервые мелькнула тревога.

- Реально, - спокойно отозвалась Дейдра. - Я сама смогу создать щит, и не дам двинуться ни воинам, ни самому Горному Королю. Но, я не знаю, насколько меня хватит – это зависит от их защитных рун, и, они, в любом случае, пошлют за нами погоню. Конников, от которых просто так не убежишь .

Ортега опустил голову, подавляя вздох. Ровен замер. В голове мелькнула какая-то мысль, очень ясное и простое решение, но почти бесследно ускользнуло.

- Другие варианты или предложения есть? – Тэрения обернулась к Хозяину.

Принц сокрушенно покачал головой.

- Возможно, мы сумеем спрятаться от погони, – неуверенно проговорил он.

- Я вижу еще одну проблему, - устало сказал Квентин. – Как мы так близко подберемся к Мосту? Тут повсюду патрули. К тому же, как я понимаю, нам нужно будет почти на самом Мосте какое-то время провести незамеченными.

- Вы же там были… Что находится возле моста?

Ведьма и Весенний колдун переглянулись:

- Тогда все было в снегу!

- На склонах кусты какие-то, кажется, - напрягся колдун. - Сейчас уже все расцвело, так что, полагаю, есть шанс устроиться прямо возле моста. Может, чуть ниже…

- Одной проблемой меньше, - подвела итог Дейдра.

- Не принципиально, - так же рассеяно ответил Хозяин. – Нам все равно придется воспользоваться защитными заклятьями, чтобы ни патруль, ни сторожащие Мост нас не заметили. А потом еще и магический щит, оборонительная магия, чтобы не дать противникам двинуться …

Тэрения выдохнула.

- Ты не боишься? – спокойно спросил принц.

- Конечно, боюсь, - почти с возмущением ответила она. – До безумия. Но, раз я вас сюда завела, мне вас и выводить. Страх – всегда расплата за слабость. Я должна это закончить и отдать долг. Давайте собираться, - тем же тоном добавила она, не оставляя места сочувствию и тревоге.

Защитное заклятье, которое должно было спрятать странников от посторонних глаз, взяла на себя Дейдра. С этого мгновения она ничего не видела и не слышала – так глубоко было ее сосредоточение. Квентин заботливо поддерживал ее под руку, а она двигалась, словно во сне – медленно и плавно. Ортега вполголоса объяснил любопытствующему принцу, что Зимний маг вошла в особое состояние, как бы вне реальности. Конечно, она могла бы и не погружаться, но тогда сил на поддержание щита уходило бы куда больше.

Тэрения, укрытая магическим щитом, чувствовала себя несколько подавлено и растерянно: было ощущение, что ее окружает сплошная пелена из ваты, из-за чего все цвета и звуки казались приглушенными. Ровен, тоже первый раз попавший под действие этого заклятья, все время останавливался, и начинал щупать то кору деревьев, то листья лопуха.

До Моста они добрались без приключений. Квентин с удовлетворением обнаружил, что припомнил все правильно: действительно, склоны горы были покрыты зарослями шиповника и чахлыми деревцами. Далеко внизу, под мостом, текла быстрая речушка. После некоторых колебаний, было решено устроиться справа и чуть выше Моста, в крохотном заросшем боярышником овражке, откуда открывался хороший обзор всего Моста и ворот в замок Горного Короля.

Еле слышно ругаясь и почти бесшумно двигаясь, Квентин и принц чуть расчистили место, устраивая погруженную в заклятье Дейдру поудобней. Ортега, прищурясь, смотрел на ворота в замок, и напряженно говорил стоящей совсем близко Тэрении:

- Действовать мы начнем только в двух случаях: когда у тебя в руках будет скипетр, или если тебе будет угрожать опасность. Постарайся пропустить вперед себя Варда, чтобы не подставлять его под удар. Идеально, если бы он к этому моменту покинул мост, хотя, это было бы слишком хорошо. – он перевел дыхание. – Когда в твоих руках окажется скиптер – беги. Мы будем следить за воротами, и сумеем закрыть тебя магическим щитом. Надеюсь, этот Вард быстро соображает…

Девушка кивнула. Ортега опять бросил взгляд на замок. От того места, где они устроились, до моста, было метров сто – сплошь колючие заросли. Ровен проследил его взгляд, и сокрушенно покачал головой:

- Самый безумный план, из всех, что мне доводилось слышать!

- А ведь дорога только началась, - грустно ответила Тэрения.

- Будем критично оценивать наши силы, - спокойно отозвался Ортега. – У нас должно получиться.

Наблюдая, как ведьма натягивает на голову капюшон и прощается с Квентином, Ровен вдруг понял, что она, действительно, до безумия, боится. Боится, и сама себя гонит. Ох, ну и жизнь у Повелителей сумерек!

Ортега провожал цепким взглядом тонкую фигурку, и губы у него были сжаты.

- Не бойся за нее так, – неуверенно проговорил принц.

- Наверное, я не боюсь, - Ортега сделал растерянный жест рукой. – Я просто сам себе удивляюсь - как решился взвалить такой груз на себя: любить вас, служить вам, и оставить сердце свободным. Не бояться отпускать и терять. Не могу привыкнуть к собственной смелости – как же я сумел? Откуда взял эти силы?

Темная фигура уже вышла на мост, когда ворота распахнулись, и показались два стража. Девушка остановилась, что-то объясняя, после чего один из стражей кивком предложил ей пройти вперед, и они исчезли за тяжелыми створками.

Принц и колдун переглянулись: хоть крохотная часть плана прошла успешно.

Время тянулось бесконечно. Мимо уже прошло два пеших отряда. Дейдра по-прежнему была молчалива и неподвижна. Таким же спокойным, по крайней мере, с виду, был и Ортега, Ровеном же постепенно овладевало какое-то странное возбуждение, и он уже не находил себе места. Первым не выдержал Квентин:

- Прошло уже полчаса!Почему так долго? Сколько все это может занять времени? Может, с ней что-то случилось?

Ортега выдал свою тревогу только резким поворотом головы.

- Пока еще нет повода для беспокойства…

- А когда? – язвительно парировал Квентин.

Хозяин, покачав головой, пропустил удар.

- Сорок пять минут! – безупречное чувство времени для самого колдуна уже становилось пыткой. – Что там…

Он так резко замолчал, что Ортега и Ровен привстали.

Тяжелые ворота отворились, и показались два вооруженных человека. Принц тихо выругался. Потом – еще двое, а за ними – Тэрения. Квентин облегченно вздохнул. Еще через неколько секнуд – худой мрачный Вард, а сразу за ним – сам Горный Король – громадный, темный, опасный. Очень медленно вся процессия дошла до середины Моста мечей.

- Приготовились, - прошептал Ортега. – Дейдра скрывает наше присутствие, она держит защитное заклятье, поэтому на нее не рассчитывайте. Наша задача – оборонительная магия – не дать им двинуться с места. Это понятно? Работаем с Альгиз-Иса-Райдо.

Весенний Колдун словно сжался. Ровен только кивнул.

Тэрения подошла к левой стороне моста, и начала внимательно перебирать мечи. Вард, не останавливаясь, продолжал спокойно двигаться к другому концу моста. Он уже миновал стражников, и невозмутимо продолжал идти, ни на кого не оглядываясь. Ровен подумал, что, конечно, у Тэрении не было ни времени, ни возможности его предупредить, но она как-то выкрутилась. Он попытался представить себя на месте ведьмы. Единственное, что можно было сделать – при встрече, обнимая, шепнуть пару слов – но, конечно, не больше. Сейчас Вард, даже не понимая происходящего, чувствовал опасность, и стремился как можно скорее покинуть Мост Мечей. Никто пока не обращал внимания на его передвижения, видимо, полагая, что бежать ему все равно некуда.

Тэрения продолжала перебирать мечи. Вард почти миновал мост, когда все зашевелились, и Ровен внезапно понял: она не могла найти скипетр!

Из укрытия были прекрасно видны и ее напряжение, и все более суетливые и нервозные движения. Она не могла…

Вард уже сошел с моста, и тут раздался резкий окрик:

- Эй, ты, а ну, вернись!

Этот крик на мгновение оглушил Ровена, а потом вдруг мир стал идеальным в своей прозрачности. Он вдруг понял, и больше уже не думал. Это было движением по собственным следам – следам своей сущности, разлитой в воздухе. Я и сущность всегда как-то связаны со временем – словно время – петля. Спасения нет – от собственных клятв и обязательств. Сила прорвется сквозь любые запоры – сколько не старайся. Идеальное движение сердца – когда Я уже не имеет значения, и именно это, пустое Я, способно отразить любой удар.

Быстрее, чем Ортега смог отреагировать, принц вылез из укрытия, и буквально в четыре прыжка, очутился рядом с Вардом. Появление его было подобно первому биению сердца мертвеца. Кажется, на секунду, все исчезло, и только Ортега железной рукой успел остановить дернувшегося за принцем Квентина.

- Держи щит! – зашипел Ортега. – Он знает, что делает!

Тэрения повернула голову, встретилась взглядом с принцем, и вдруг кинулась к нему со всех ног. Все произошло так быстро и внезапно, что стоящий возле нее стражник, еще и придавленный магическим щитом, не смог отреагировать, и ведьма просто сшибла его с моста. Ортега облегченно выдохнул: умница, сообразила, что на мосту от нее никакого толка, и нужно уходить. Возле ворот было видно слабое шевеление – вооруженные воины безуспешно пытались справиться с щитом.

И стража, и Король, двигались очень медленно и тяжело, словно во сне. Тэрения, уже оказавшись рядом с принцем и растерянным Вардом, встраивалась в щит, и Ортега фиизчески ощущал волны силы.

- Давай же! – заорала ведьма принцу. – Время, Ровен!

Он кинулся на мост. Движения его были так быстры и точны, что Ортега невольно залюбовался. Повелитель сумерек, пользуясь почти полной беспомощностью охраны, сбросил вниз еще двоих, подскочил к левому краю моста возле Горного Короля, и, без секунды колебаний, выдернул один из мечей. Нет, не меч - скипетр – после чего кинулся назад.

Невероятным усилием воли Горный Король поднял руку, и Ортега почувствовал, как медленно поддается щит. Король использовал силу горы и своих заклятий, окружающих замок и мост плотным кольцом. Квентин еле слышно застонал от напряжения. Ортега, не отрывая взгляда от делающего нечеловеческие усилия Короля, и уже поняв, что другого выхода нет, начал творить смерть – самое разрушительное заклятье в мире. Весенний Колдун, догадавшись, едва не потерял сосредоточенность, и лишь побледневшие губы выдали, каких усилий ему стоило удержать щит. Ортега был уже почти готов, но бросил взгляд на Ровена, и растерялся – кажется, первый раз за много десятков лет .

То, что делали два Повелителя сумерек, было невероятно, и так же невероятно просто. Ортега понял, что они делали, но не смог понять, как.

Два человека, держась за руки, и стоя как вкопанные, с закрытыми глазами, разрушали Мост Мечей . Один за одним обрушивались камни, вниз падали мечи, и мост трясло, как травинку, по которой бежит муравей. Он проседал прямо под Горным Королем, который отчаянно пытался сдвинуться с места, и не мог, напоминая того же муравья, увязшего в патоке. Даже воины у ворот оставили свои попытки выбраться из-под щита, и, как зачарованные, наблюдали за медленным и неукротимым разрушением, а лица Повелителей сумерек были безмятежны и расслабленны.

Эта мягкость черт исчезла в то же мгновение, когда мост, вдруг – сразу и весь – обрушился в пропасть. На месте Горного Короля и двух его стражей осталась лишь небесная пустота. Тэрения открыла глаза. Ортега почувствовал, что Квентин рядом с ним не дышит, в идеальном безмолвии созерцая двух убийц и разрушителей.

- Можно снять щит, - с трудом выговорил Хозяин, и тут же понял, что щита нет. Квентин сделал это еще до того, как мост обвалился.

- Как? – вдруг потрескавшимися губами проговорил он.

- Не знаю, - бесцветно ответил Ортега. – Дейдра! Возвращайся! На счет три, и…

Ей хватило двух. Ледяная гадалка оглянулась, и ошеломленно уставилась на то место, где был мост.

Люди на другой стороне что-то кричали, отчаянно и безнадежно пытаясь добраться до спокойно стоящих Повелителей сумерек. Ортега, выбравшийся, наконец, из укрытия, шел к ним, и взгляд его был прикован к руке Ровена. Той руке, которой он за руку держал Тэрению, и которую так и не разжал.

- Невероятно! Потрясающе! – заорал Квентин, раньше Хозяина подскакивая к растеряной паре. – Вард, Вард, ты видел?? Ты понял?? Ты, вообще, как?

- Превосходно, - ледяным голосом парировал Вард, - особенно, если перестанешь кричать мне в ухо!

Ровен смотрел в глаза Хозяину. Очень медленно Ортега подошел, и опустился на колени, глядя снизу вверх.

- Спасибо, - только и ответила Тэрения, чуть склонив голову.

- Я понял. Знаю, - и Ровен присел на корточки, чтобы продолжать смотреть Хозяину прямо в лицо. – Я еще никогда не был выше. Аверон – это детская игра в прятки по сравнению с этим.

- Вы тут совсем с ума посходили! – буркнул Вард, подходя к самому обрыву, и сплевывая вниз.

Он хотел сказать еще что-то, но вдруг замолк, нелепо повернулся, и повалился на бок, медленно съезжая вниз по обрыву. Квентин, стоящий почти рядом, обернулся, резко опустился на землю, и выкинул вперед руку, успев схватить падающее тело.

- Ложись! – рявкнул он замершей Тэрении. В эту же секунду над ее головой пролетела еще одна стрела.

Ровен ползком подобрался к лежащему Варду, из груди которого торчала стрела.

- Квентин? Ты цел? Вард, ты…

- Убираемся, - не дав договорить, заорал Квентин, - убираемся отсюда побыстрее! Для начала – за тот пригорок. Помоги мне! – и Весенний колдун пополз, собирая своей одеждой все колючки на пути.

Ровен, отплевываясь, и таща бесчувственного Варда за другую руку, старался не отстать. Ортега, низко пригнувшись, сплетал защитное заклятье, а вокруг сплошным ливнем падали стрелы.

- Однако! – раздраженно отозвалась ползущая ведьма, когда сразу две стрелы воткнулись в край плаща. – Ортега, почему твое защитное заклятье не работает?

- Уже работает, - отозвался Хозяин, добравшийся, наконец, до пригорка, поросшего шиповником, за которым уже находилась Дейдра. – Больше ведь никого не ранило! – и он начал помогать Ровену и колдуну затащить тело Варда за пригорок.

Тэрения, оказавшись последней под защитой колючих веток, бессильно легла, и начала выбирать колючки из одежды. Ровен попытался посадить Варда, который все время заваливался на бок, и недовольно повернулся к колдуну, вынимающему занозу из ладони:

- Ты же Лечащий Мастер! Займись сначала раненым!

Квентин поднял голову, внимательно посмотрел на Варда, протянул руку, коснулся запястья, и медленно отвернулся.

- Что? – дернулся Ровен. – Делай что-нибудь! Время-то идет!

Квентин почти беспомощно перевел взгляд на Ортегу. Тэрения поймала этот взгляд, и замерла с кусочком репейника в руках. Ровен посмотрел на ее бледное лицо, перевел взгляд на Варда, а потом почти впился взглядом в Хозяина.

- Вы хотите сказать, что он…

Никто не ответил, и только Квентин, не выдержав, отвернулся.

- Этого не может быть! – глаза Ровена сузились.

Ледяная гадалка прикусила губу.

- У нас же все получилось!

По щеке Тэрении медленно сползла слеза. Ровен, с блестящими от ярости глазами, схватил Ортегу за запястье:

- Ортега, ты должен, должен оживить его, ты же можешь!

- Нет. Не могу. Нельзя оживлять мертвых, Ровен. Дай ему уйти.

- Ортега!

- Дай ему уйти.

- Он не должен был умереть!

- Он умер. Все, что было с ним связано, больше не имеет смысла. Этого больше нет.

Губы Тэрении дрогнули. Принц разжал пальцы.

- И мой отец, король, ничем не отличается от него? Он тоже умер. Тогда, что же есть? – бесцветно проговорил Ровен, словно высохнув в одну секунду, но продолжая цепляться взглядом за сгорбленную фигуру.

- Я не могу тебе сказать, - твердо и, в то же время, устало, отозвался Хозяин. - И никто не сможет. Но умерших – нет. Прошлого – нет. Памяти – нет. Времени – нет.

- И бога, - еле слышно добавила Осенняя ведьма.

- И бога, - громко закончил Ортега. – И Аверона. И никакой жизни после смерти.

- Что же ты мне предлагаешь? – в голосе принца зазвучала горькая ирония.

- Свободу, - ответила Тэрения, так же горько.

- Служение, - еле улыбнувшись, подхватил Хозяин.

Ровен теперь смотрел на Повелительницу сумерек.

- Любовь, - закончил он.

Время - восстановления

Место - истины

Человек - тот, кто расплатился

Варда решили не хоронить, и просто сбросили труп с обрыва. Ему уже все равно, как пояснила, не дрогнув, Тэрения, а нам – все легче. Никто спорить не стал, но, в даже в лице ледяной Дейдры в этот момент что-то дрогнуло.

После происшедшего Ровен помрачнел и ни с кем не разговаривал. Ортега знаком попросил Квентина оставить принца в покое, и почти весь день они шли в молчании, по-прежнему спрятанные защитным заклятием Дейдры. Ночевать они опять остановилсь в той же пещере – уже в третий раз, как зачем-то сообщила Тэрения.

- Надеюсь, что в последний, - пробормотал Квентин, устраиваясь у огня рядом с Дейдрой.

Ровен, как и Ортега, лежал на спине и смотрел на звезды. Небо было чистым, и где-то, совсем рядом, пел сверчок. Из пещеры вышла причесанная и переодевшаяся в серое платье гадалки Тэрения. В глубоком вырезе по-прежнему сияли бриллианты, заставляя отводить глаза.

- Спасибо, - проговорила ведьма, устраиваясь в стороне от всех. – Прекрасно подошло, только длинновато.

Дейдра только кивнула. Она явно слишком устала, чтобы говорить.

- Я буду скучать по вам. Очень. Прямо с завтрашнего дня, - невозмутимо продолжила Осенняя ведьма.

- Скучать? – резко выпрямилась Ледяная гадалка.

- По тебе и Квентину, - спокойно ответила Тэрения. – Ваша дорога закончена, и все, что начинается завтра, не имеет к вам никакого отношения. Долги выплачены.

- И что же будет завтра? – голос гадалки стал совсем убийственным.

Квентин сделал предостерегающий жест рукой.

- Завтра мы отправимся навстречу Вилларду…

Ровен резко сел.

- До Аверона сотни километров!

- Это не имеет никакого отношения к Аверону. По нашим следам тот Ловец, Бэрак, уже ведет Вилларда с отборным отрядом.

- Откуда ты знаешь? – внезапно охрипшим голосом проговорил принц.

- Я же руна Альгиз, - она пожала плечами. - Просто чувствую преследование, и почти знаю, где мы с ними встретимся. Ортега рассчитал, когда нужно оставлять следы – идеально, виртуозно.

- Ортега!? – требовательно повернулся принц к Хозяину.

- Нет уж, - ровно отозвался советник, не двигаясь с места. – Повелительница начала говорить – ак пусть повелительница закончит…

- Я не понимаю…, – начал Квентин, но Тэрения привычно его перебила:

- Вам нужно уходить. Завтра же. Все, что произойдет, больше вас не касается. Отсюда не так уж далеко до границы и замка Держащей границы.

- А вы? – напряженно спросила гадалка.

- Что находится на востоке? – повернулась Тэрения к Ортеге. – Я никогда там не была, но знаю, что ты ведешь их именно в том направлении. Что там находится? Ты рассчитываешь встретиться с ними в определенном месте. Что это за место?

Наконец Ортега сел, и обвел взглядом спутников.

- Каньон Желаний.

- Не может быть, - недоверчиво проговорил принц. – Как мы отсюда попадем в Каньон? Это ведь…

- Ты забываешь, - с еле заметной насмешкой отозвался Хозяин, – вас веду я. Мы выйдем именно к Каньону, и очень скоро. Можешь об этом не волноваться.

Ровен застонал, и уткнулся лицом в землю.

- Я вовсе не об этом волнуюсь. Опять это место !

- Цель так громадна, что ей не место в этом мире. Тебе уже давно нечего бояться. Это – последний предел.

Тэрения повела плечами.

- Я чего-то подобного и ожидала… Квентин, я ответила на вопрос?

Колдун опустил голову.

- Ты всегда отвечаешь так болезненно. Лучше бы не спрашивал.

- Ведьма права, - отчеканила Дейдра. – Наша дорога закончена. На что ты рассчитывал?

Квентин криво улыбнулся:

- Это уже не важно. На что я могу рассчитывать теперь?

- На меня, - спокойно отозвалась гадалка и протянула руку. – Каждый получает то, чем готов пожертвовать…

И Весенний колдун медленно и неуверенно протянул руку в ответ.

Они расстались рано утром, сразу после завтрака. Дейдра с Квентином ушли на северо-запад, в рассветное небо, а три человека остались допивать чай, смотреть, как на востоке всходит солнце, и мечтать задержать рассвет хоть на одно дыхание.

- Теперь твоя очередь бояться, - негромко и насмешливо проговорила Тэрения, собирая посуду в свой мешок.

- Еще нет, - отозвался принц, неподвижно наблюдая за ней. – Пока я просто растерян, встревожен и не знаю, что и как мне делать. Зачем ты начал оставлять следы!? – почти крикнул он в лицо Хозяину.

- Потому что скипетр нужно отдать, а возвращаться в Аверон слишком долго и опасно. Потому, что ты обязан посмотреть в лицо своему страху, чтобы больше никогда к этому не возваращаться. Если ты справишься с этим, Ровен, мне будет нечему тебя учить – только кое-где поправлять, доводя до совершенства…

- Потрясающее будущее, - насмешливо бросила ведьма, но глаза ее смотрели мягко и понимающе.

- Потрясающее, - эхом отозвался Ровен. – Вот теперь я начинаю бояться. Так мы идем к Виго?

- Да. Как можно быстрее. Они нас опережают.

- Ты уверен, что Виллард еня отпустит? – принц напряженно следил, как Ортега складывает покрывало .

- А вот это уже будет зависеть только от тебя, - спокойно ответил Хозяин. – У тебя не будет выбора, кроме одного единственного, правильного действия. Если тебе нужно выжить – ты выживешь.

- Как это должно быть? Что мне делать? Ортега, мне нужна помощь! – Ровен скрестил руки.

- Она же, - Ортега кивнул на замершую Тэрению, - справилась! И с пиратами, и с Горным Королем. Она была чуткой и гибкой, она боролась до конца, и она выжила – победив. Ты должен пройти этот путь…

Осенняя ведьма опустила голову. Напоминание о сделанном ей явно было неприятно.

- Я все понимаю! – раздраженно бросил принц. – Но, что именно я должен делать?

Ортега неторопливо двинулся на восток, глядя широко открытыми глазами на солнце.

- Ты слишком привык к тому, что отношения - это всегда работа двоих. Но, если ты сам ведешь себя безупречно, то другие не смогут тебя задеть, невольно подчиняясь этой правильности. Не знаю, как объяснить тебе это по-другому. Ты просто делаешь то, что должен – идельно, именно здесь и сейчас, ни о чем не думая, и все вдруг складывается. Странная форма безразличия, когда все действия сочетаются не с окружающими, а с духом, внутренним, и тогда получается как раз что-то такое - правильное, уравновешенное и безболезненное.

- Да, - только и сумела ответить ведьма. – Как раз что-то такое…

Принц только покачал головой.

Через четыре дня они добрались до Каньона. Оглянувшись, Ровен зло усмехнулся – они стояли как раз на том месте, откуда в прошлый раз он начал тот ужасный спуск. На другой стороне, скрытая скалами, находилась башня Виго. Никаких следов Вилларда, да и вообще – людских.

- Никого! – счастливо сообщил принц. – Можно уезжать отсюда?

- Странно, - нахмурившись, Ортега словно по запаху пытался найти Вилларда.

- Они рядом, – вмешалась Тэрения, подходя к краю уступа. – Я их чувствую.

- Я тоже, - отозвался Хозяин. – Но где… - и замер, хлопнув себя по лбу. – Конечно! Если они не в Каньоне, и подходили с другой стороны, то единственное место, где они могли остановиться, это

- У Виго? – потрясенно вскинулся Ровен. – Мне нужно туда идти? Опять через Каньон?

- Ты выплатил этот долг. Теперь пройти этим путем будет слишком легко. Ты сам удивишься…

Принц недоверчиво повел плечами :

- Если там Виллард, то, как же монахи? Что с самим Виго?

- Я думаю, - медленно начал Ортега, - даже, наверное, знаю,… впрочем, - было видно, как напряженно он думает, - это не так уж и важно. Тебе все равно нужно идти прямо сейчас. – Мы станем здесь лагерем, и будем тебя ждать.

Ровен поймал взгляд ведьмы, и сам задал незаданный вопрос:

- Как долго вы будете ждать? А если я не вернусь?

Ортега еле заметно улыбнулся:

- У тебя нет выбора. Вернешься… А вот ждать… Разве мое дело советовать Повелителю сумерек? Ты и сам все знаешь о времени…

- Которого нет, - закончила Тэрения.

Принц посмотрел сначала на девушку, потом на Ортегу, и на мгновение прикрыл глаза, собираясь с силами.

- Наверное, - он подошел к тропинке, ведущей вниз, и оглянулся, - я уже давно не боюсь уходить, но, только… как же я буду скучать по тебе !

Он и сам не знал, кому это сказал.

Как и рассчитал Ортега, Виллард, беспрекословно следующий за Ловцом, оказался в Каньоне Желаний на два дня раньше. Никого не обнаружив, они выбрались к тому месту, где до бури располагалось поселение Ордена Молчащих. Теперь там были лишь развалины, и слегка покосившаяся башня, пробитая с одной стороны. В ней остались целыми каминный зал и комната самого Виго. В комнатке на самом верху, где лежал грезивший Ровен, обвалилась крыша.

Замерзший и уставший Виллард решил сам устроиться в башне, тем более, что Бэрак его клятвенно заверил, что следы ведут именно сюда, и, рано или поздно, беглецы здесь появятся. Отряд расположился в пристройке, которая совсем недавно служила столовой. Первый день правитель Аверона просто отсыпался, а на второй он уже не находил себе места. Когда солнце начало медленно падать на запад, Виллард заявил, что завтра, на рассвете, собственноручно зарежет ловца.

Бэрак, деланно улыбаясь, в который раз проверял следы, и в который раз убеждался, что все правильно. Он не мог ошибиться. Убежденность эта была так сильна, что он, словно загнанный зверь, бродил вокруг башни, и ждал, пока его ощущения станут реальностью. Посмеивающиеся над ним офицеры из отряда, расположившись на травке, и стараясь согреться капризными лучами уходящего солнца, лениво играли в кости. Раздраженный ожиданием, Виллард сидел у огня в кресле, которое когда-то принадлежало Виго. Мгновениями у него так сжимало горло, что он вскакивал и подходил к окну – подышать и посмотреть, в неколебимой вере, что, повинуясь его желанию, Ортега появится…

Когда в сплетении алых лучей, правитель Аверона вдруг разглядел фигуру, он не поверил своим глазам. И, все так же не веря наблюдаемому, он безотрывно продолжал смотреть, как медленно и незнакомо к башне идет его собственный брат и убийца отца. Законный наследник Аверона. Ровен. Не Ортега. Именно Ровен. С величием, таким неброским и нечеловеческим, что любые слова теряли смысл.

Все, сказанное, внезапно оказалось куда реальнее самой реальности. И миновать Каньон оказалось легко, и с каждым шагом, приближаясь к башне, где, как он теперь точно знал, его ждал Виллард, Ровен чувствовал, как что-то уходит. Он все еще ощущал страх где-то внизу живота, но уже точно знал, что и этот, последний страх, уйдет. Он должен быть свободным. Он слишком долго шел к этому, чтобы сейчас свернуть.

Бэрак, Ловец, почувствовав его приближение, замер, как Виллард в башне, зачарованно наблюдая за худым и не очень чистым человеком, волосы которого трепал ветер. И офицеры из отряда, завидев Ровена, забыли про кости, повскакивали, и вытянулись в струнку. Король вернулся, и походка его была легка, как никогда.

Ровен остановился, с легким недоумением кивнул офицерам, и спокойно прошел в башню. Взгляд его равнодушно скользнул по Бэраку, словно на мертвеца глянул, и ловец опять почувствовал отголосок того, сумасшедшего страха и отчаяния, которые он пережил, пытаясь сплести заклятье. Бэрак не выдержал: он покинул принца и отряд за мгновение до того, как Ровен вошел в натопленную залу.

Виллард, вытянувшись в струну, сидел в кресле - словно в полном облачении на троне. Ровен, не останавливаясь в дверях, медленно прошел к окну. Были видны позолоченные вечерним солнцем верхушки немногих уцелевших деревьев, и двигающиеся внизу люди. Старший принц уже почти не боялся – ему некуда было спешить, и он просто тянул время, чтобы успеть настроиться на происходящее, найдя в себе точку покоя и силы.

Ровен уткнулся лбом в холодный камень, и замер. Виллард тоже молчал, чувствуя, что заговоривший первым – проиграет. Он просто смотрел, зная, что рано или поздно Ровен обернется. Не сможет не обернуться. И тогда бы Виллард выиграл, он уже выиграл, но почему-то никак не мог справиться с тревогой. Спокойная неколебимая уверенность Ровена не давали ему покоя. Виллард еще не видел такой воли, и не был готов к этому. Только Ортега – но это другое.

Словно отвечая на его раздражение, Ровен повернулся – но не так. Оперся на стену, и спокойно смерил брата взглядом. Виллард медленно подошел – почти против своего желания – подошел, презрительно улыбаясь.

- Не боишься?

Повисла тишина, и, когда он уже подумал, что выиграл, Ровен ответил.

- Это уже не имеет значения.

- Уже?

Ровен сделал шаг к королю, и, молясь, чтобы Виллард не увидел его напряжения, опустил на плечи капюшон своего старого плаща. Виллард почти впился взглядом в глаза брата, потому что умел читать по глазам, думал, что умел. Но теперь он, отойдя на шаг, только смотрел и не мог отвести взгляд.

- Это ты боишься меня, - ровно сказал Ровен, и что–то шевельнулось предупреждением на задворках сознания.

Виллард привычно расхохотался.

- Кого? Тебя? Жалкого убийцу?

И тут же осекся – именно убийцу и следовало бояться, но Виллард не мог признать своей ошибки. Ровен перевел дыхание, и заговорил, чувствуя, что идет по тающему льду, ожидая, что вот-вот раздастся хруст, и все кончится.

- Если бы ты не боялся, ты бы не хотел убить меня, - он продолжал пристально смотреть, не давая Вилларду возможности отвести взгляд.

- Я не собирался тебя убивать, - быстро сказал Виллард.

Теперь отступил Ровен и спрятал руки за спиной, удивляясь, как предательски дрогнули его губы в улыбке:

- Значит, ты позволишь мне уйти без следа?

Губы Вилларда дрогнули:

- Ты убил отца!

Ровен смотрел на заходящее солнце, и не мог привыкнуть к собственной силе. Все в мире потеряло значение. Под лучами солнца был только Повелитель сумерек. Живой.

- Нет. Тебе солгали, а ты поверил в то, во что очень хотел поверить.

Правитель Аверона изменился в лице:

- Это ты лжешь! Отец и Ортега не стали бы меня обманывать!

Все было легко. Ровен и сам не ожидал, что так долго нес эту боль. И вот, время ушло. Где-то позади остались детские игры и расчеты. Виллард, Аверон, память и честь – все осталось. Ровен, наследник Аверона - исчез.

- Я могу доказать, - очень спокойно ответил Повелитель сумерек. – Вот скипетр, и он сияет в моих руках, потому что я – законный правитель.

Виллард, как вкопанный, смотрел на золотой жезл, ослепительно играющий в лучах заходящего солнца. Скипетр в руках законного короля. Мир вдруг оказался совсем не таким, и каждое подозрение – истиной.

- Почему? – деревянным голосом проговорил он. – Почему они мне солгали?

- Потому что они хотели, чтобы правителем Аверона стал ты.

- А ты? – лицо Вилларда стало напоминать маску.

- А я принес тебе скипетр. Ты мечтал о троне, Виллард? Ты будешь законным правителем.

- Ты отдашь мне права?

- Да, - равнодушно ответил Ровен, крутя в руках скипетр и глядя, как солнце сияет на его гранях.

- Ты просто отдашь мне скипетр? – упорно повторил Виллард.

- Если тебе так легче, - уже насмешливо ответил Ровен, - я кое-что возьму взамен…

- Что? – почти выкрикнул младший брат.

- Твое обещание – дать уйти мне и Ортеге, и больше никогда о нас не вспоминать.

Виллард вцепился пальцами в стену:

- Ты что, издеваешься?

Ровен выглядел почти скучающе:

- Ты или принимаешь условия, или нет…

- Я могу взять его силой!

- Не можешь. Он горит лишь в руках законного правителя, пока правитель сам не отдаст власть. А я иначе не отдам, Виллард, - от последней фразы, кажется, задрожали камни.

Пустыми невидящими глазами младший принц смотрел перед собой.

- Ортега… он был с тобой в сговоре… он обманул меня! Он, он, призванный мне подчиняться!

- Ты путаешь, Виллард, - мягко поправил Повелитель сумерек. – Ортега был призван служить, а это далеко не одно и то же. Он выполнил все свои клятвы. Ты хотел трон – ты его получишь. Что еще тебе нужно?

И Виллард не смог ответить. Когда-то очень давно, когда он был смелым и свободным, он еще мог найти в себе силы признаться, что именно ему нужно. Кто ему нужен. Ортега. Его забота, служение, безграничное знание и желание отдать это знание. Ортега никогда не любил его. Только повиновался. А та, настоящая, безграничная любовь, которая всю жизнь была с его отцом, а теперь и с братом, прошла мимо, расстаяла в закатной дымке. Ортега больше не придет. Истинная любовь – безжалостна и бескорыстна. Хозяин нашел в себе силы уйти дорогой любви…

Ровен молча смотрел в расширенные, отчаянные глаза Вилларда, и хотел бы пожалеть своего брата, но не мог. Жалости не было. Только спокойная терпеливая любовь, от которой Виллард всегда презрительно отмахивался …

Солнце уже умерло, когда Виллард почти согнулся, пытаясь отдышаться и прогнать свое понимание.

- У меня нет выбора, да? – незнакомым хриплым голосом проговорил Виллард. – Поэтому ты и так пришел ко мне… один… свободный… Такой уверенный, что все получится. Все было решено до меня, и за меня. Просто руны так легли. Когда я пришел, все было уже готово. Осталось только выживать – единственное, что я умею. А ведь есть кто-то, кто сам сделал этот расклад. Тот, кто выскользнул. Ты! И он! Правильно?

Ровен только кивнул.

- Вы оставляете мне Аверон, чтобы и дальше быть свободными. Уйти так далеко, куда не доходил ни один из смертных. Получить все время мира и его вершину. Уйти навсегда – чтобы ничья память вас не держала. Поэтому ты хочешь, чтобы я о вас забыл. Вы принесли меня в жертву, – пересохшими губами Виллард с трудом выговаривал слова. – Вы откупились. Воспользовались моей слепотой и самолюбием. Вы подсунули мне Аверон, и лишили меня всего мира. Это не я занял твое место. Это ты должен был править Авероном, а я – подняться на крышу мира. Но Ортега выбрал тебя. Почему он любит тебя больше?

- Прости меня.

Виллард неподвижными глазами смотрел на брата.

- Если бы я только смог убить тебя. Но, я не смогу, правда? Ортега и это просчитал? Что у меня не хватит сил?

Ровен не отвел взгляда:

- Это ничего не изменит. Тебе все уже равно не занять моего места.

Виллард не услышал.

- А если, все - таки, я это сделаю? Может, не сам, но позову солдат, - он словно старался в чем-то себя убедить.

- Они тебя не послушают. Скипетр у меня. Я – Король. Но ты сам – можешь попытаться…

Виллард вздрогнул, будто проспаясь ото сна, и горько усмехнулся. Губы у него были совсем белые.

- Чтобы ты смотрел на еще одно мое падение? Нет. Если мне суждено умирать, я сам выберу свою смерть, и возьму отвественность за свое решение, - он перевел дыхание. – Что же, я – готов. Давай, начинай свое убийство.

Казалось, Вилларду понадобились все силы, чтобы не упасть. Повелитель сумерек поднял скипетр.

- Я, Ровен, сын Аларика, законный наследник Аверона, передаю все свои права своему брату Вилларду в обмен на гарантии безопасности и полного исчезновения из его бытия - каким бы оно ни было, и сколько бы оно ни длилось. Именем двадцати четырех рун и еще одной – да будет так! – и Ровен вложил угасший в его руках скипетр в неподвижную руку теперь законного правителя Аверона.

Никто не остановил и не окликнул бывшего принца, когда он выходил из башни. Солнце уже село, вокруг было совсем тихо и тепло. Ровен медленно возвращался к Ортеге и Тэрении, наслаждаясь каждым шагом, и впервые чувствуя себя абсолютно, идеально счастливым.

Тихо поднявшись по тропинке, Ровен замер, рассматривая сидящих у огня людей. Тэрения вскинула голову и прищурилась.

- Ровен! – крикнула она в темноту, и в голосе ее прозвучало столько радости, что сердце его сладко сжало.

- Доброй тебе ночи, Повелительница сумерек! – счастливо отозвался он, выходя из тени.

Она повернулась, оценила в один взгляд, и кинулась к нему в объятья. Ортега медленно встал.

- Ровен! – почти с той же интонацией, что и ведьма, повторил он.

Повелитель сумерек вскинул голову, и только по этому жесту стало ясно, что все идеально, что Ортега прав, как всегда, долги выплачены, и с этого места начинается новая реальность, и совсем другой мир.

- Знаешь, - Ровен продолжал обнимать ведьму, но смотрел на Хозяина, - еще столько всего предстоит сделать. Ты должен нас научить. Я не могу больше это потерять, и ей не дам. Ты это сделаешь – для нас и вместе с нами – чего бы это ни стоило.

Тонкий, сутулый Ортега, не отрываясь, смотрел на Тэрению. Она, как всегда, безошибочно почувствовала взгляд, и в ее зимних глазах отразилось такое отчаяние, что Ортега быстро перевел глаза на Ровена, и постарался улыбнуться.

Время, жестокое время! Ты не оставляешь ни одного шанса тому, кто в тебе действительно нуждается.