валенки

У Андрейки порвались ботинки. На этот раз так, что идти к сапожнику было бесполезно, и Татьяна, увидев оторванную подошву, только тяжело вздохнула и переглянулась с бабушкой.

- Ма, а как я завтра в школу пойду? – Андрейка ковырялся в тарелке с постным борщом и болтал ногами.
- Какая школа! Да ты носом хлюпаешь! Дома посидишь, полечишься. Бабушка будет тебе капать в нос.
- Не хочу капать! Это мерзкое алоэ! Я его ненавижу, - Андрейка надулся. - И что, я гулять не пойду?
- Конечно, не пойдешь. Не хватало, чтобы заболел.
- Ну, ма! И я теперь дома буду все выходные?
- Посмотрим, - быстро сказала Татьяна. – Борщ доешь.
- Не хочу борщ! Он не вкусный! Хочу котлету! Как в школе!
- Глупости. Очень вкусный борщ, бабушка старалась, готовила, а ты есть не хочешь… . Гулять не пойдешь!

Угроза, как всегда, оказалась действенной. Андрейка неохотно взял ложку.

- А когда мы пойдем покупать мне ботинки?

Татьяна, возящаяся с грязной посудой, не ответила.

- Ма! – требовательно затянул Андрейка.
- Иди уроки делай. Завтра поговорим, - и она загрохотала кастрюлей.

На следующее утро, еще затемно, когда снег казался голубым, а воздух – вдвойне холодным, Татьяна, одевшись потеплее, поехала к деду в деревню. Вернулась она, когда разобиженный Андрейка уже спал, с двумя тяжелыми ведрами, и заплечным мешком. В одном ведре была картошка, а в другом – лук и морковь, а в мешке – валенки, которые она выложила прямо на стол.

- Хороши, - со знанием дела отозвалась бабушка, – теперь бы Андрейку уговорить….
- Хорошие теплые валенки, - сварливо отозвалась Татьяна, положившая ноги в вязаных носках на батарею, и с усилием шевелящая пальцами. – В них и ходить и бегать хорошо будет. Галоши бы под них купить….
- Андрейка галоши не оденет….
- Да знаю…. – она устало махнула рукой и закрыла глаза. – Он и валенки то… Так если я ему сейчас зимние ботинки куплю, на Новый год ни подарка ему не будет, ни стола праздничного… А я так ему хотела рюкзак купить, как мальчишки ходят.

Она еще мечтала купить себе хорошую помаду, но говорить об этом стало стыдно.

Бабушка покрутила валенок.

- Теплые, - повторила она. – А если еще под носок, так никакой мороз не страшен….

Увидев валенки, Андрейка сначала даже не понял, что это. Потом, когда бабушка неловко предложила ему их надеть, он совсем растерялся:

- Я должен в этом ходить в школу? – он уставился на бабушку.

Она еле слышно вздохнула, и пожалела, что Татьяна уже ушла на работу.

- Отличная теплая обувь, - с наигранной веселостью сказала она. – А знаешь, как в снежки будет здорово….

Андрейка смотрел на нее большими укоризненными глазами, и она, скрывая смущение, засеменила на кухню. Он остался рассматривать валенки.

- Я в этом не пойду в школу, - твердо проговорил он, выходя через несколько минут на кухню. – Ты и маме это скажи. Я вообще в школу не пойду. У меня и так рюкзак самый уродливый, и ручки самые фиговые, и пенала нет. Я в этом в школу не пойду! – он бросил валенки прямо под ноги бабушке, и гордо прошествовал в комнату.

Бабушка, с трудом наклонившись, подняла валенки и прошла за Андрейкой.

- Да ты их хоть померь! – она выключила телевизор, в который Андрейка уставился невидящими глазами, и остановилась посреди комнаты, держа в каждой руке по валенку.
- Не надену, - в голосе внука прорезались какие-то новые нотки. – Если я их надену, вы тут же с мамой скажете как хорошо, и заставите меня в этом идти в школу. А я не пойду. И валенки не одену.
- Теплые, мягкие, давить не будут, не натирают нигде, ну что, что тебе еще надо…. – запричитала она.

Андрейка демонстративно заткнул уши и зажмурил глаза.

- Не пойду, не пойду, не надену, - затянул он, стараясь заглушить бабушку.
- Ну вот, смотри, мать придет…. – в отчаянии выдала она последнюю угрозу.
- Не надену, - твердо повторил Андрейка.

Бабушка молча поставила валенки возле дивана, и ушла на кухню. Андрейка, не глядя на валенки, включил телевизор.

Татьяна, вернувшись с работы, принесла плитку любимого Андрейкиного шоколада с орехами и изюмом. Андрейка посмотрел на шоколад, и сказал, что валенки не оденет. Татьяна, встретив упрямый взгляд исподлобья, и, чувствуя себя усталой и замерзшей, даже не стала спорить. Она прошла на кухню, налила чай, разломила плитку, и уставилась в окно, за которым снег начал окрашивать зиму в серебро.

Через две минуты, не выдержав, Андрейка вышел на кухню, и быстро отломил кусочек шоколадки. Татьяна посмотрела на сына, и почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Ей было жаль и себя, и его, и свою маму, вынужденную по вечерам торговать семечками, и всю эту жизнь.

- Ты пойми меня, Андрюшенька, - тихо проговорила она, надеясь, что голос дрожать не будет, - тут и зимы то всего два месяца…. А я бы тебе на Новый год рюкзак купила… тот самый… что хотелось… с этими, иксменами…
- Я их не надену! – мрачно проговорил Андрейка, и после секундного колебания, отломил еще кусочек шоколада и быстро запихнул в рот.

Татьяна рассматривала сына, и не знала, что сказать, и что сделать. Она уже поняла, что уговоры, просьбы, подкуп и апелляции к здравому смыслу бесполезны, но она просто не представляла себе, где взять денег на зимние ботинки, еще и с мехом, потому что ноги у Андрейки все время мерзнут, и он простужается по два раза в месяц.

Андрейка схватил последний кусочек шоколада, извиняюще глянул на мать, и выбежал из кухни. Татьяна отпила остывший чай и снова уставилась в окно. Она была в таком оцепенении, что даже не услышала, как позвонили. Зато Андрейка сразу кинулся открывать, и по голосу она различила, что пришел Виталик.

Говорил он громко и радостно, голоса Андрейки слышно не было. Через минуту на кухню вошла бабушка, и поставила валенки на табуретку перед дочерью.

- Что там у них? – безразлично спросила Татьяна, не глянув на валенки. – Чего это Виталик на ночь глядя зашел?
- Ему родители сотовый телефон купили, вот он и пришел хвастаться, - неодобрительно отозвалась бабушка, и начала деловито наливать себе чай.

Татьяна не шевелилась.

- Ты с Андрейкой поговорила?
- Он их не наденет, - Татьяна все так же смотрела в окно.

Бабушка покосилась на валенки, и устало села рядом с дочерью.

- Ну, хоть уговорить его гулять в них… .
- Ему в школу идти не в чем… уговорить… вот и уговори, - она почувствовала, что на глаза опять наворачиваются слезы.

Резко хлопнула входная дверь. Татьяна подняла голову, вся внутренне сжимаясь. Через мгновение в дверях кухни появился бледный Андрейка.

- Я понял, - бесцветным голосом проговорил он, глядя в упор на маму. – Мы – бедные, - очень внятно и жестко произнес он. - Совсем бедные. Как в кино про Спартака…
- Андрюшенька, милый, ну что ты, - ошеломленно залепетала Татьяна, не замечая, как по щеке стекает слеза, и, оглядываясь на мать, которая за эти несколько секунд стала еще меньше и старше. – Конечно, не хочешь валенки, не надо, мы уже почти решили с деньгами… завтра все купим…
- Нет, мама. Мы – бедные, - так же бесцветно повторил Андрейка, и, присев на табуретку, начал медленно натягивать валенки.